Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Воспоминание о Госпитальной улицеСтр 1 из 6Следующая ⇒
Э.Г. Бабкину По торцовой мостовой Госпитальной улицы Было весело шагать Утром и в ночи.
Сорок первый год идет, И мой брат волнуется, Что на финской не успел Орден получить.
Этот малый городок Мне огромным кажется. В центре памятник вождю, За рекой завод.
И чтоб не напала вдруг Никакая вражина, Днем и ночью город мой Оружие кует.
Все изменится потом… С Госпитальной улицы На года в госпиталя Угодит отец.
Что-то станется еще, Что-то с нами сбудется!.. Только пережили все, А там войне конец.
Переименована, Когда-то нумерована, Но и нынче так же По ней течет народ.
Госпитальной улицы Всем нам хватило поровну, Ну, а я все помню Сорок первый год.
Маруся постовая Посвящается Анатолию Демьянову Выкинет коленца Наша злая память, Но о пленных немцах Хочется сказать мне.
Строить им досталось Лестницу над прудом. Лишь поплачут малость Эльзы да Гертруды.
Баба с пистолетом Охраняла фрицев. Над Россией лето, И хочется умыться.
Сорваны погоны, Запропали ранцы, И стирать кальсоны – Нечего стесняться.
Белокурых бестий Детские улыбки, Да у речки Леты Бережочек зыбкий.
Сохранилось малость В памяти под спудом: Все, что нам осталось, - Лестница над прудом.
Как все это было, Помнила Маруся. Где ее могила, Господи Исусе?!
Вот галдят без толку, Словно птичья стая. У Маруси сбоку Кобура пустая.
Не служила в СМЕРШе, Лагерей не знала, Милиционершей Постовой стояла.
Не смотрела гордо И, боясь закона, Свой наган потертый Оставляла дома.
То смешно, то грустно У Сенного рынка, Где шпана Марусе В бок воткнула финку.
Это все случится, А пока – живая, Охраняет фрицев Баба постовая. Махорочка «…Дым Отечества нам сладок и приятен» А. Грибоедов Махорочка, махорка – Отчаянный табак. И сладостно, и горько Пропах тобой барак. Когда в тайге мы жили, Забывши про Казбек, То все тебя курили – И конвоир, и зек.
Я, как в былые годы, Отвык от сигарет. Вдыхаю дым свободы – Махорочный букет.
Россия дышит тяжко, Отчизны горек дым – Последняя затяжка И мертвым, и живым. Уцелевший
Памяти деда моей жены
Александра Александровича Попова
Почти всю жизнь он ждал, Когда за ним придут, Припомнят те года, С конвоем уведут. Он жил не с кондачка – Лоялен к власти, но Служил у Колчака, Пускай давным-давно.
Сосед в глаза глядит, Сомнение берёт: Далёко ль до беды! – Уже который год Пытается забыть Хабаровск и Харбин. И нет страшней судьбы, Когда в душе один.
А город всё же рос – И дети, и дома. Ни страха нет, ни слёз, Ни слуха, ни письма От тех, кто рядом с ним Тогда ушёл в поход. А в памяти Харбин Уже который год.
Все ляжем на погост, Все отойдём во тьму, Но есть один вопрос: Какой погост кому? Те минули года, Не унеся беду. Всю жизнь свою он ждал, Когда за ним придут. *** С. Н. Селивановскому
Мальчик, снимающий город: Улицы, парки, людей – Шарфиком кутает горло Он на ветру площадей.
Город – сплошной частный сектор, В камне лишь центр да завод… Чувствуя важность объекта, Он объектив отведёт.
Щёлк – пароходик отчалил, Щёлк – это мы на ходу В радости или печали В сорок девятом году.
Мальчик, снимающий город, Не для истории – так, Снимков хранящихся ворох, Где каждый дом и барак.
Вот пароход «Красный сплавщик», Красный полощется флаг… Время идёт, только мальчик Не постареет никак.
Щёлк – пароходик отчалил, Щёлк – это мы на ходу В радости или печали В шестидесятом году.
Нет бы, нам остановиться, В город всмотреться свой, но Мы всё листаем страницы, Крутим немое кино.
Вечен маршрут и беспечен: Город, завод или дом… Что же мне плакать нечем, Если листаю альбом?
Щёлк – пароходик отчалил, Щёлк – это мы на бегу В радости или печали – Вспомнить никак не могу.
Семейная фотография Вот это улица моя, Вся деревянная, заречная. Смеется женщина беспечная – Вот это мама. Это – я…
Шестидесятые… Весна. Семья позирует для фото На фоте простыни, к воротам Которая прикреплена.
По моде тех веселых лет У брюк отогнуты манжеты, Обуты ноги в сандалеты… И вот – готов фотопортрет.
Пригладит время нам вихры, Изменит адрес и прописку, Закинет далеко иль близко Из той обманчивой поры.
Мы завороженно глядим Со снимка прямо в бесконечность… Бреду по улице заречной, Не нужен никому, один. *** Запах сдобы от семейного альбома – Пахнет сладко и немножечко печально. Разбежались, разлетелись и нечаянно Растеряли близких и знакомых.
Ждет автобус пассажиров ранних, И еще вовсю щебечут птицы, Но уже незримые границы Делят нас на ближних и на дальних.
Мало было выдумать препоны, Растерять родство или приязни, Наблюдаю, как заходом казни, – У деревьев обрезают кроны.
Но весной распустятся их почки, Пусть над ними провода и крыши, А деревья все стремятся выше, Шелестят листвою дни и ночи.
Как забыть о потрясенье нервном И не думать о былой утрате? Плохо жить на городском асфальте Тянущимся к космосу деревьям.
Вот и мне сегодня неспокойно, Что осталось от былого дома? – Запах пыли от семейного альбома… Улица родная незнакома. Город мой
На семи холмах, как Москва, Среди финских племен, как Питер, Город мой не верит в слова, Так что лишних не говорите.
Здесь над серым лицом пруда Рыжим чубом дыми взметнулись… Сосчитайте его года И всмотритесь в морщины улиц!
Растворится среди веков То, что мы растеряли сами: Жалко старых особняков И наличников с якорями.
Там цвете в палисадах сирень И черемуха – повсеместно. Тротуары скрипят весь день В деревянных улочках детства.
У него не столичная спесь – И в домах, и в знакомых лицах, Город мой не падок на лесть, Что таится в газетных страницах.
На семи холмах, как Москва, Среди финских племен, как Питер, Город мой не верит в слова, Так что лишних не говорите. *** С.Д. Горбунову Вот центр души городской, По-детски наивно гордящейся Собора казенным изяществом, Парящим над самой толпой!
Вот центр души городской, Тут cinema, там – филармония. Гармони или ирония В той улочке полупустой?
Вот центр души городской, Дома возле площади скучены, Измучены парочки тучами, А день как назло выходной.
Вот центр души городской – Подарок нежданный прохожему. Такому на город похожему, Что ясно: он в городе – свой.
Вот центр – магазины, музей… Слоняйся по улицам города, Из летних кафе незадорого Часами на город глазей.
Вот центр души городской… Улица Свободы
С. С. Дерендяеву
Мы на улице Свободы Проживали наши годы – Там, где разные народы Поселили в общий дом, Где Отчизна всем знакома От двора до гастронома, И ларёк манил нескромно Разговорным языком.
Мы на улице Свободы Вдоволь видели природы. Всё Победой жили гордо, Хоть прошло немало лет. Где вы, пленные мадьяры, Что дрова пилили рьяно? Всё-то нам казалось – рано, Да эпохи сгинул след.
От «Улыбки» или «Старки» Поцелуи стали жарки. А ещё там были марки, Что дарил сосед-моряк. И за то спасибо Шуре, Сверхсекретнейшей натуре – Вы бывали в Сингапуре? – Ну, а Шура – только так!
Где та улица Свободы, Детства голубые своды? Ресторан под боком – «Отдых», Ещё нет кафе «Пингвин»... Даже если с переплатой Не купить билет обратный, И – свободный, бородатый –
Я стою совсем один.
А лексей Николаевич
Памяти оружейника А. Н. Вознесенского
Жил да был Алексей Николаевич, Дом второй от пруда. Мы с дружком у него гостевали и Беседовали иногда.
Переулок Широкий – не Узенький, Где-то возле небес. Он не жаловал громкую музыку, По душе был Бернес.
Хорошо как в домашних нам тапочках, Пышет печка теплом. А в комоде крестильные карточки Ещё с древних царских времён.
Но хозяину, знать, мы потрафили – Всё богатство на стол! И глядим мы с дружком фотографии, Лет которым под сто.
Но пока над эпохой мы охали, Что-то в мире ушло. Алексей Николаевич, плохо ли, Коль сидим втроём хорошо?!
Не растут на берёзах здесь финики, А завод – навсегда. Алексей Николаевич, миленький, Да куда ж вы, куда?!
Ах, как слушалось нам с другом в доме том, Ах, как жилось легко! Только жаль, всё потом вдруг пошло на слом, Как в сражении полегло.
И выходит, как будто здесь не жили, Переулок чужой. Алексей Николаевич, где же вы? – Говорю сам с собой.
*** В. Фролову За разговорами, долгими спорами Так и живем мы – то встреча, то проводы. Вечно брести нам с тобой коридорами Этого древнего, юного города.
Вечер за вечером – вечные бусины, Перебирай эти четки небесные. Месяц за месяцем – только не грустно нам, Что мы с тобой на земле все не местные.
Гулко аукнется голос прокуренный. Что же вымучивать строчки нелестные В адрес отчизны, с фасада припудренной, Где во дворах только стены облезлые.
За разговорами, долгими спорами Так и живем мы – то встреча, то проводы. Вечно брести нам с тобой коридорами Этого древнего, юного города. В маленьком городе
Маргарите Зиминой Трудно поэту жить в маленьком городе, В маленьком городе множество глаз. Здесь на поленницах снежные бороды, В маленьком городе все напоказ.
Даже семейные беды и горести Знают, наверно, в квартире любой. И обсуждают все местные новости Запросто – Вера, Надежда, Любовь.
Трудно поэту жить в городе маленьком, Здесь он со всеми знаком. Вера, Надежда, Любовь ходят в валенках И поутру топят дом.
Если захочешь, поставь многоточие, Только вот кто упрекнет их в грехах?!. Вера, Надежда, Любовь и все прочие В душах живут и стихах. Грахово
Видно, вправду мирозданье Покачнётся без него, А иначе – что ж так манит
Это старое село!
Я историю листаю - Тянет в омут с головой... Где же ты, душа живая, Да и есть ли кто живой?
Нет уже того уезда, Изменилось всё давно. С кем живёт теперь, Надежда Или Вера – всё равно...
Но в одном уверен вновь я, Здесь остались навсегда – И Любовь, и мать их Софья, Без которых никуда!
Потому как только мудрым Открывается любовь... Двести лет восходит утро Над селом и будет вновь.
И пускай полынью терпкой Пахнут местные поля, Здесь на родословной ветке Где-то почка есть моя.
Грахово. Правленский сад
Валерию Грахову
В этом селе терпко пахнет полынью, И над рекой полуденный свет. Прошлого след не отыщется ныне Там, где тропой ходил много лет.
В старом саду не играет оркестр, На пятачке не толпится народ. С прошлым в ладу здесь один только ветер – Что он ещё нам с тобой донесёт?
Ветер напомнит минувшего даты, Прошлого века людей имена. И отзовётся вдруг эхом стократным Милая сердцу моя сторона.
Слышишь оркестра мотив деревенский - Что он играет из прожитых лет? Помнит о многом сад наш Правленский, Пусть волостного правления нет.
Многого нет, многих нет нынче с нами, Время уходит водой из прудов. Помнишь, сюда приходили с друзьями? – Сколько с тех пор миновало годов!..
В старом саду не играет оркестр, На пятачке не толпится народ. С прошлым в ладу здесь один только ветер – Что он ещё нам с тобой донесёт?
|
||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-11-27; просмотров: 30; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.144.252.140 (0.107 с.) |