Самолет авиакомпании «волга»

 

Примерно в те же самые минуты – где-то в районе Каспия на высоте 10000 метров – спокойно летел себе и летел транспортный самолет «Юнкерс-600». Вполне обычный гражданский четырехдвигательный турбовинтовой транспортник, принадлежащий частной грузовой авиакомпании «Волга». Построенный в 87-м году на заводе в подмосковных Филях, он был заказан по лизинговой схеме вместе с девятью такими же специально для обслуживания возросшей потребности нефтяников в срочных перевозках. Тогда как раз начинал разрабатываться сибирский нефтеносный горизонт, и нефтяники постоянно заказывали срочные рейсы. В основном из Священной Римской Империи – там делают очень хорошее оборудование для нефтедобычи, секретами, естественно, не делятся, такие секреты надо охранять пуще военных. Сибирские запасы нефти по потенциалу превосходили Персидский Залив и Каспий вместе взятые, но была одна беда. Точнее, даже две. Первая – нефтеносные пласты залегали на глубине от трех до пяти тысяч метров. Вторая – сама по себе нефть представляла собой не густую жидкость, а черную массу с консистенцией пластилина. На топливо такую перерабатывать, в трубу пускать – себе дороже. Но вот если поставить рядом завод и делать различные пластмассы – это самое то. Но прежде чем делать, такую нефть надо как-то добыть, то есть перевести ее в жидкое состояние и прокачать до завода. Да и сам завод тоже надо строить… вот и трудилась десятка новеньких «Юнкерсов» аж до 95-го года.

После 95-го они простояли на консервации до 2002-го года, когда случился ближневосточный кризис, и появилась возможность сдать самолеты в поднаем казне, что и сделали. С этой поры самолеты, прошедшие в 2005-м году капитальный ремонт, не прекращали трудиться, используясь как транспортники для перевозки грузов по всему миру. Летали и в Мексику, и в САСШ… много что возили. Сейчас конечным пунктом полета был указан Чабахар – город на побережье Оманского залива, где был нефтеналивной порт – почти у самой британской границы…

Но на сей раз в брюхе транспортника был совсем необычный груз. У самой пилотской кабины стоял стандартный контейнер, как раз помещающийся в самолет поперек. Дальше на специальных платформах лежали два очень больших круглых контейнера зеленого цвета. Со стороны самолетной кабины к ним были прикреплены стандартные парашютные контейнеры.

Когда прозвучал сигнал тревоги, группа обеспечения старта надела дыхательные системы, похожие на те, какие используют космонавты. На них уже были теплые костюмы с термобельем – летать в брюхе транспортника не так-то и приятно, можно и обморожение, и радикулит заработать. Два человека принялись проверять стартовые контейнеры, один встал на страховке и у пульта управления электротельфером, еще один прошел в самый хвост самолета, к рычагу, который аварийно открывал грузовой отсек. У всех у них были рации hands-free, что позволяло им общаться и между собой, и с пилотской кабиной.

– Господин подполковник, первый стартовый исправен.

– «Воздух» [301] – курс, скорость, высоту – занял, держу.

– Господин подполковник, вторая стартовая исправна.

– Все стартовые исправны. Пристегнуться!

У каждого из них был специальный фал, которым следовало пристегиваться на своем рабочем месте, чтобы при разгерметизированном грузовом отсеке их не вынесло на борт.

– Первый есть. Второй есть. Третий – норма.

– Приступаю к стартовым процедурам. Открыть отсек.

Подполковник дернул за большой красный рычаг – и со стоном гидросистемы поползли вверх и в стороны створки грузового люка. Ледяной даже летом на такой высоте воздух ворвался в самолет вместе с чернотой восточной ночи.

– Отсек открыт. Доложить по постам!

Посты доложили о готовности – голосом и миганием фонаря, который был у каждого.

– Готовность на постах! Первая стартовая – старт исполнить! Вторая стартовая – старт исполнить!

– Есть!

Для выталкивания контейнера использовался стандартный электротельфер, то есть лебедка, питающаяся от бортсети самолета и помогающая при его погрузке и размещении груза на борту. Она могла двигаться по всей длине грузового отсека, и сейчас две лебедки, управляемые руками четвертого номера стартового расчета, поползли назад и одновременно вытолкнули оба контейнера в ночь. Самолет изрядно тряхнуло – когда разом избавляешься от сорока с лишним тонн груза, не может не тряхнуть.

– Закрыть створки! Доложить по постам! – Первую команду командир стартового расчета отдал прежде всего себе…

 

Два контейнера, вытолкнутые за борт самолета, падали в свободном падении один две секунды, другой – восемь. Затем небольшие стабилизационные парашютики стабилизировали их падение и вытащили на свет по два больших грузовых парашюта, которые если и не остановили падение двух огромных контейнеров, то стабилизировали и замедлили его. Через секунду после того, как датчики показали стабильность системы, парашюты оторвало вместе с парашютными контейнерами – сработали пироболты. Одновременно с этим вышибные заряды выбросили из контейнеров две ракеты класса «Молодец» воздушного старта. Обе они несли всего по три ядерных заряда – зато мощность каждого была равна одной мегатонне. Эти заряды было заглубляемые – что-то вроде проникающих противопещерных авиабомб, только с ядерной головной частью. Целью обоих ракет была Индия. Британская Индия, Кашмирский позиционный район.

 

Крах теории гарантированного взаимного уничтожения – вот что было основным итогом Второй мировой войны: практика показала несостоятельность теории и открыла дорогу новым, несоизмеримо более страшным планам войны – пока планам. Теория гарантированного взаимного уничтожения родилась в России в самом конце 50-х, когда Россия, еще не имеющая таких экономических возможностей, как САСШ и Великобритания, имела возможность уничтожить весь мир один раз, а Британия и Священная Римская Империя – раз по семь-восемь. Это тоже было оружие, оружие, прежде всего психологическое – русские ученые показали, что при глобальном ядерном конфликте не выживет никто, погибнут и те, кто применил ядерное оружие, и те, против кого оно было применено. Затем это было дополнено блестящей «теорией ядерной зимы» академика Харитона – теорией о катастрофическом изменении климата в случае глобальной ядерной катастрофы. Эти теории, продвинутые в научное сообщество, нашли своих адептов во всех странах мира, сформировав мощное антивоенное движение.

Ядерное оружие, постоянно совершенствуясь, на какое-то время полностью исключило ведение войны между великими державами и законсервировало существующий миропорядок: причем он далеко не всех устраивал, как в социальном, так и в геополитическом плане. В геополитическом – Британия жаждала глобального реванша, Япония буквально выпирала из своих границ, но не могла претендовать не только на богатейшую ресурсами Сибирь, но и на Желтороссию – русскую часть Китая. [302] Франция не могла принять меры к своему возрождению. Надежно защищенные от нападения извне, сверхдержавы могли предпринимать серьезнейшие усилия для сохранения статус-кво внутри своих границ. Россия боролась с коммунизмом и крестьянскими бунтами, последние из которых гремели в конце 40-х, Священная Римская Империя – с коммунизмом и стремлением некоторых европейских народов (которые живут севернее, например, в таком городе, как Париж, который немцы так и не решились переименовать) к пересмотру итогов мировой войны. САСШ боролись с троцкизмом и вообще – латиноамериканским левачеством, в последние годы – и с наркопроникновением, британцы – со стремлением Индии к независимости. Так, занятые прежде всего внутренними проблемами и пограничными стычками, великие державы, сами того не замечая, подошли к грани, прежде всего технологической, за которой теория взаимно гарантированного уничтожения теряет свой смысл.

С самого начала великие державы начали искать средства, как преодолеть тупик. В Британии вышла книга – британцы вообще обожают запускать свои наработки в обращение с помощью книг – фельдмаршала Говарда Лотиана, бывшего начальника Имперского генерального штаба. Книга называлась просто и бесхитростно «Конец эпохи ядерного сдерживания». В ней коллектив авторов (престарелый полководец такого написать не мог, просто опыта не хватило бы) представил войну нового тысячелетия как войну, состоящую из двух фаз. Первая, она же и основная фаза, – разложение тыла. Это делалось всегда, все генеральные штабы планировали диверсионные, подрывные, пропагандистские акции в тылу. Япония в 1905-м году финансировала большевиков, чтобы Россия проиграла войну. Группа высокопоставленных сионистов – банкиров из САСШ, в том числе и имеющих отношение к Федеральной резервной системе, финансировала большевиков до конца 20-х годов в надежде на разрушение России, на разграбление ее золотого запаса, на создание на завоеванных Россией землях на Ближнем востоке сионистского государства Израиль. Но британцы в своей книге впервые назвали этот этап не вспомогательным, расчищающим дорогу для вооруженной агрессии, а основным. Согласно теории Лотиана, именно разложение тыла, дестабилизация общества, убийство монарха являются основным и непременным условием успешного вторжения в страну, условием sine qua non. [303] Военное вторжение, согласно теории Лотиана, – заключительный и вспомогательный этап операции, он производится только при условии частичного или полного обрушения государственной машины враждебного государства и производится вне зависимости от наличия casus belli. [304] То есть, если складываются удачные условия для налета на раздерганную внутренними распрями страну, он производится вне зависимости от того, есть повод к войне или нет. При этом вторжение обязательно должно считаться не военной акцией, а акцией, направленной на прекращение беспорядков, обеспечение безопасности оружия массового уничтожения, поддержку законных прав одного из претендентов на Престол и так далее. То есть – британцы называли вещи своими именами – война по Лотиану превращалась в разбойное нападение на обессилевшую в результате естественных или искусственных причин страну. И для этого нападения не нужно было никакого, даже формального повода – ты виноват уж тем, что хочется мне кушать.

В Российской Империи разработали собственную теорию преодоления взаимогарантированного уничтожения, основные постулаты новой теории были изложены в статье, опубликованной в «Русском Инвалиде» как статья одного из читателей, пожелавшего оставаться анонимным. Статья называлась «А почему бы и не стратегическое превосходство» и выдвигала идею, что в случае внезапного и скоординированного удара по пусковым установкам противника и при наличии современной ПВО – ПРО, системы комбинированной противоракетной и противовоздушной обороны, вполне возможно подавить силы ядерного сдерживания противника и избежать катастрофического ответного удара.

В последние два десятка лет Российская Империя сделала принципиальный, качественный рывок в ракетных технологиях, чего не смогла сделать Британия. Были полностью сняты с вооружения и утилизированы «ракеты судного дня» – трехступенчатые баллистические ракеты шахтного базирования. Один за другим стратегические ракетоносцы класса «Тайфун» выводились из боевого дежурства и проходили капитальный ремонт, превращаясь в подводные стартовые платформы крылатых ракет и подводные корабли поддержки операций спецназа. Больше атомных ракетоносцев с тяжелым ракетным вооружением не закладывали – зато наращивали производство подводных лодок-охотников с шестью и восемью стартовыми площадками для компактных баллистических ракет типа «Зыбь». На смену атомным подводным ракетоносцам пришли атомные поезда, которые несоизмеримо сложнее отследить, чем атомные ракетоносцы и ракетные платформы воздушного старта, рассчитанные на старт с обычных транспортных самолетов – эти отследить было еще труднее. Оставались в строю и наземные ракетные установки типа «Тополь» на колесном и гусеничном шасси – их довольно просто было отследить со спутника, но трудно поразить – они постоянно перемещались.

Получив сообщение о том, что операция по освобождению супруги и сына в Канаде завершилась успешно, Его Императорское Величество, Николай Третий, уже находясь на подземном командном пункте, отдал приказ о ядерном ударе по Великобритании с использованием всех имеющихся средств. План ядерного нападения «А» предусматривал поражение только военных целей, но для ведущей войну с САСШ Великобританией этого было более чем достаточно. Первый же атомный залп включал в себя сто сорок боевых блоков, которые были доставлены к основным британским позиционным районам шахтных ракетных установок. Британцы концентрировали их в труднодоступных местах и сильно защищали как наземными силами, так и установками ПВО, но когда на один позиционный район приходится по десятку боевых блоков, защититься от такого удара почти невозможно – что-то, да долетит. Часть ядерных зарядов разрывалась, заглубляясь в землю, вызывая мини-землетрясения, часть взрывалась на поверхности, сжигая атомным огнем силы прикрытия.

Одновременно с этим русские подводные лодки получили приказ топить всех британцев, и особенно – подводные ракетоносцы, а над Россией взлетели «Тополя». Многоколесные установки останавливались на лесных просеках, хлестало пламя – и одна за другой ракеты уходили к целям. Каждая из них несла либо одну боеголовку мегатонного класса мощности, либо десяток килотонного. Этот удар был нацелен на британские военные базы по всему миру, особенно – на стоянки флота и на аэродромы. Этот удар предусматривал доставку к цели не менее двухсот боевых блоков, причем все они относились к четвертому поколению ядерных зарядов, дающих при взрыве только короткоживущие и сверхкороткоживущие изотопы с периодом полураспада не больше, чем несколько минут. Таким образом, обеспечивалось поражение целей и отсутствие длительного и серьезного загрязнения местности.

Британский генеральный штаб, занятый противостоянием с североамериканским флотом и частями североамериканской армии на континенте – а игра шла далеко не в одни ворота – внезапный удар полностью проспал. Военная доктрина Британии никогда не предусматривала одновременной войны с двумя великими державами, они для этого были слишком слабы. И потому никто так не отдал никакого внятного приказа, пока баллистическая ракета с КВО [305] меньше двух метров и мегатонной боеголовкой не поразила заглубленный командный центр в восьмидесяти километрах от Лондона. После чего отдавать приказы было уже некому.

 

* * *

 

Ударный авианосец

«Цесаревна Ксения»

Атлантический океан

 

Громадный, почти пятисотметровый корабль скрывался в океане уже несколько дней. Он отключил даже ходовые огни, вся аппаратура работала только на прием, контроль воздушного пространства велся с помощью самолетов ДРЛОУ, взлетавших с одной из его шести дорожек. Он почти стал свидетелем гибели североамериканского авианосца «Джон Адамс», уничтоженного британскими самолетами-ракетоносцами и добитого подводной лодкой, но ушел от греха подальше, не желая ввязываться в схватку. Непонятно, видели его британцы или нет, наверняка видели, но в схватку вступить не решились. Один этот авианосец обладал возможностями сразу двух, у него было шесть дорожек с катапультами, способными отправлять в полет самолеты. Британцы и так достаточно проблем имели с североамериканцами, чтобы связываться еще и с русскими.

Было три часа ночи по местному времени, когда вице-адмирала, барона Роге разбудил посыльный. Главморштаб передал срочную радиограмму, расшифровать которую можно было лишь личным кодом барона как командующего АУГ. На расшифровку ушло примерно двадцать минут, приказ, подписанный лично Его Величеством, гласил: вступить в бой с британским флотом и очистить южную часть Атлантического океана от кораблей британского ВМФ. Что касается североамериканцев – приказ предусматривал оказание им помощи и поддержание дружественного нейтралитета.

Но прежде чем вице-адмирал успел привести себя в порядок – судно задрожало от резкого ускорения, и по всему судну раздался перезвон колоколов громкого боя…

 

Вице-адмирал появился на мостике как раз вовремя – капитан 1-го ранга Левицкий отдавал приказ на боевое маневрирование, океанский экспортный эсминец «Гневный» занимал позицию по левому борту, фонтанами пламени в небо уходили ракеты. Мацелотом – в хвост авианосцу пристраивался океанский крейсер «Аврора», их ударная сила.

– Командующий на мостике! – крикнул кто-то.

– Вольно. Доложите.

– Господин вице-адмирал, массированная ракетная атака. Британцы подняли ударную авиацию с острова Возрождения. Я поднимаю авиацию для защиты авианосного ордера.

– Получен боевой приказ Главморштаба – британские силы в Атлантике уничтожить. Извольте исполнять!

– Есть! Зама по летным операциям ко мне! Немедленно!

В этот момент корабль содрогнулся, да так, что всем пришлось схватиться за ближайшие переборки и предметы мебели, чтобы не упасть.

 

Их почти сорокатонная – с полной нагрузкой – машина едва успела увернуться от пущенных почти в упор ракет «Сайдвиндер» – одна из них прошла совсем рядом с кабиной, рванула уже за хвостом, уничтожив светящийся шар тепловой ловушки.

– Сто сорок! Вниз!

Капитан Зимнин отработал штурвалом курс, который ему задал его специалист по вооружению, капитан Светличный – в отличие от других двухместных самолетов он сидел не за спиной, а рядом. Огрызнулся пушечной очередью – и в этот момент страшный удар сотряс самолет…

Они взлетали ночью, под грохот канонады – корабельная артиллерия ставила завесу подлетающим британским ракетам. Палубный тягач выставил их корабельный бомбардировщик на вторую стартовую позицию, и они едва успели провести предполетную проверку, как катапульта вытолкнула их в воздух. Корабль дал небольшой крен, но пока группа борьбы за живучесть успешно поддерживала громадный авианосец на плаву. Хуже всего было то, что так и не удалось справиться с пожаром на первой палубе. Если прогорят огнеупорные переборки…

А потом они схватились с британцами. Ублюдки с «Куин Виктория» – им удалось то ли обмануть самолет ДРЛО, то ли вовсе сбить его. Как бы то ни было – легкие, увертливые британские «Молнии» схватились с русскими накоротке, на самой выгодной для себя дистанции.

И теперь они падали…

– Цел?

– Первый – отказ! Второй – отказ!

Оба двигателя отказали. Они падали в море, но падали, не кувыркаясь, отточенная аэродинамика палубного истребителя-бомбардировщика Северского позволяла самолету лететь даже при обоих отказавших двигателях – правда, лететь вниз.

– Резервное питание!

– Есть!

– Запуск!

Красная кнопка, темнота в остеклении, сошедший с ума альтиметр – на него лучше не смотреть.

– Отказ!

– Еще раз!

– Надо катапультироваться! Высота почти на минимуме!

– Давай еще раз!

Капитан отработал закрылками – пуская самолет вниз по еще более крутой траектории.

– Еще раз!

Словно чудо – начинает работать один из двигателей. Штурвал на себя – до красной пелены в глазах. Только бы хватило запаса высоты.

– Вышли! Вышли!

– Радар не включай!

Они сбиты. Британцы списали их со счетов – в них попала ракета, и они полетели вниз. Кто-то записал на свой счет сбитого русского, а очень напрасно.

– Работаем с предельно малой. Радар не включать – определимся визуально! Они где-то рядом – слишком быстро появились…

– Ты с ума сошел! Мы без прикрытия, безо всего!

– Мы уже погибли! Нечего терять…

 

Ночью в море авианосец найти довольно сложно, особенно если тот принимает меры по маскировке, но не сейчас. Кажется, по крайней мере, одна из противокорабельных ракет, пущенных второпях, чтобы избавиться от лишнего груза и облегчить машину перед скоротечной воздушной схваткой, попала в цель, авианосец «Куинн Элизабет» идет малым ходом, видно пламя в районе острова. Никто из британских моряков, борющихся сейчас за живучесть корабля, и не подозревает о русском самолете, приближающемся к британскому авианосному ордеру.

– Включить радар! Наведение!

Авианосец совсем рядом – если раньше они просто видели свечение на горизонте, то сейчас видят один из кораблей ордера. Остальное ракета сделает сама…

– Есть радар, есть наведение! Радарное излучение – они что-то заметили!

– Захват цели… огонь!

Сверхзвуковая противокорабельная ракета срывается с креплений, расположенных между воздухозаборниками, чтобы через четыре секунды найти свою цель – потрепанный в боях, уже имеющий попадание «Куинн Элизабет». При обстреле с такого расстояния уклониться от удара невозможно…

 

23

 

Афганистан, Кабул

Операция «Гюрза»

Ночь на 25 июля 2012 года

 

«Гюрза» – змеиный спецназ. Все змеи, если видят человека или крупное животное, которое они не могут съесть, стараются уползти, яд у них – для охоты или для самообороны. Только если наступить на змею или зажать ее в угол, она нападает. Причем кобра, например, сначала раздует капюшон, потом пару раз стукнет закрытым ртом – ядовитые зубы достаточно хрупки и идут в ход в самом крайнем случае. Так ведут себя все змеи, кроме гюрзы. Гюрза нападает агрессивно, того, что она тебя увидела, достаточно, чтобы напасть. Гюрза хитра – она может броситься, даже уползая, она быстро умеет менять направление движения и производить ложные атаки. Вот почему символом Командования специальных операций является именно гюрза. Змеиный спецназ…

 

Кабул. Город без власти, город – нарыв на бесплодной сухой земле Афганистана. Город, где сотворено столько харама и пролито столько крови, что непонятно – как Аллах не покарал его и всех его жителей. Город, словно Богом предназначенный для того, чтобы кто-то пришел и навел в нем порядок. Потому что иначе жить здесь было совершенно невозможно…

Караванщики, когда убили короля и в стране наступил полный беспредел, скинулись и оборудовали для себя стоянку в районе западнее Шерпура. Землю никто не покупал, просто потому, что платить было некому – да и какой смысл покупать, если вокруг никто не покупает, просто берут, и все. Взяли, потратиться пришлось только на создание пояса безопасности. Потратились, делать было нечего, но больше вложились трудом, чем деньгами. Зато теперь под самым боком, рядом с крупнейшим городом Афганистана можно было жить месяцами почти без риска.

Линию обороны выстроили знатную, пример брали с опорных пунктов на персидско-афганской границе. Первым делом навалили земляной вал, раньше именно так строились крепости в Афганистане, вместо стен были земляные валы. Только если раньше средневековые строители просто насыпали земляные валы, вмуровывая в них для прочности большие валуны, то сейчас водители, бывшие военные, не поленились проложить в них ходы для того, чтобы можно было быстро менять позиции. В некоторые места вмуровали отрезки труб большого диаметра, выпрошенные или купленные за бесценок у нефтяников и газовиков в Персии и на Каспии. Это были убежища в земле, способные выдержать попадание артиллерийского снаряда или авиабомбы. По верху земляного вала поставили морские контейнеры и большие мешки из-под цемента – двухтонные, насыпанные землей и камнями. Крепость таких мешков и стойкость к попаданию пули – знатная.

Точно так же стали оборудовать внутренний быт. Как в средневековых городах – со всякого въезжающего брали что-то полезное, либо дополнительную плату. В качестве «чего-то полезного» годились даже два-три крупных валуна, подобранных по дороге, совершенно необязательно было тратить деньги. Те, кто стоял здесь и держал здесь свой груз, большую часть платы могли внести личным трудовым участием, вкалывая на расширении и углублении защитных сооружений.

К 2008-у году афганского безвластия готово было почти все. Укрепленные блиндажи для жилья и заглубленные на несколько метров в землю укрытия при обстреле и для хранения запаса боеприпасов. Пункты досмотра автотранспорта, места для хранения товаров и парковки. Огромные столбы, на которых в несколько рядов натянута сетка-рабица: от минометных обстрелов. Цивильные строения – гостиница, что-то вроде бара. Крепости назвали «руси», русской, потому что из тех, кто трудился над ней, большинство были именно русские. Удивительно, но у крепости не было хозяина, делами заправляли люди, выбранные сообществом русских водителей-караванщиков, деньги шли на поддержание крепости в исправности и ее улучшение. Хотя крепость называлась русской – здесь привечали всякого цивилизованного человека, коли у него есть деньги.

В самом конце июля 2012-го года, в день, когда вовсю уже шла Вторая мировая война, водителей в крепости Руси оказалось намного больше, чем обычно, просто машины некуда было поставить. Дело было в том, что многие караваны собирались идти дальше, на Джелалабад, но, узнав, что творится, остались здесь же. Новые машины с России приходили, а старые не уходили.

Поэтому крепость была заполнена до отказа, и там были не только русские, но и индусы, и цивилизованные афганцы, у кого хватало денег, чтобы купить и содержать машину… много кто там был, в общем. Пережидать события в укрепленной крепости намного лучше, чем если бы они застигли тебя на дороге. Война – совсем неподходящее время для поездок мирной торговли, легко лишиться машины, товара, а то и самой жизни. Причем не только от бандитов – машину могут реквизировать, а тебя поставить в строй.

Примерно в 23.00 по местному времени, когда совсем уже стемнело, сразу несколько человек из числа водителей приняли на свои мобильно-спутниковые телефоны условные сигналы, внешне ничего не означавшие. На самом деле они означали – пора.

Несколько водителей, одевшись, вооружившись автоматами, впотаек прошли к зданию штаба. Собрались, не зажигая огня, потому что света звезд с чистого неба хватало, чтобы видеть друг друга.

– Ну?

– Есть сигнал. Прерывистый.

– С..и. Откуда?

– А черт его… Просто есть и все. Делаем?

– Делаем.

В одной из машин, там, где обычно делают спальное место для водителя, стояла подключенная к бортовой сети автомобиля мощная всеволновая радиостанция. К ней был подключен компьютер – он гонял ее по всем частотам и фиксировал возможные передачи. Передачи были – и это значило, что на стоянке есть враг. Оставлять которого за спиной нельзя.

– Немой, бери троих и работай. Остальные – за мной.

Четыре человека в армейских комбинезонах с очками ночного видения, держа наготове пистолеты с глушителями, канули во тьму.

Точку передачи они нашли более чем просто. Британцы попались на то, что по правилам нужно выставлять часового. И выставили – причем у самой машины. Никто не выставлял, здесь было безопасно, и не грабили, а они выставили. Немой, он же подполковник в отставке Тихонов, просто лег на землю и увидел ноги. На пальцах показал остальным, что надо делать, те согласно кивнули. Снятие часового – классика разведывательных операций.

Через минуту часовой услышал зловещее пощелкивание впереди – змея! Причем змея скверная – гремучник. Стоять тут, когда рядом змея, – хорошего мало. Днем жара, днем змеи спят, а ночью охотятся, наступишь – и привет. Поэтому часовой достал мощный армейский Г-образный фонарик, щелкнул выключателем, заодно ослепив себя, и сделал шаг вперед. Услышал шорох за спиной, но больше ничего сделать не смог – его со всей силы ударили по голове, и он потерял сознание.

Немой осторожно опустил на землю оглушенного им часового, перевернул на живот и начал связывать руки. Метнувшийся спереди Слон подхватил автомат. Мельком отметил – «Стерлинг-Пэчетт», совсем охренели. Даже не таятся…

Слон на пальцах показал – чисто. Немой кивнул – опасности нет. Прислушался – так и есть, работает вспомогательный двигатель, хоть немного, но слышно. Система связи и разведки требует серьезного питания.

Показал на пальцах – здесь. Часового больше не было – четверо скопились у задней части кузова мощного североамериканского полноприводного «Кенуорта».

Первый осторожно, стараясь не нашуметь, прилепил заряд взрывчатки, используемый для вскрытия дверей. Второй достал светошумовую гранату и выдернул чеку. Третий встал в коленно-локтевую позу, потому как лестницы не было, и его спина должна была послужить ступенькой для четвертого. Четвертый приготовил автомат, закрыл глаза.

Хлопнуло – как хлопушка на рождество, в темноте вспыхнуло вишневым – взрывчатка пробила дверь. Второй хватил по искалеченной двери кулаком, она поддалась, и он бросил внутрь светошумовую. Грохнуло, полыхнуло нестерпимо ярким светом, и четвертый, толкнувшись от импровизированной лестницы, бросился внутрь, выкрикивая – «Down! Down!».

Внутри, в кузове – коробки аккуратно сломаны и складированы, было видно, что они сразу шли пустыми, на случай досмотра кузова. Грузовой отсек обширный, длинный, хорошо защищенный – «Кенуорт» вообще прекрасная машина для бездорожья, ее делали для Аляски и Южной Америки, мест, где дорогами и не пахнет. У двух операторских пультов двое, третий шарит руками, как слепой, но в одной руке пистолет.

Автомат харкнул, выплевывая пулю, третий начал валиться на пол, но было уже не до него. Одному из операторов – кулаком по башке, прямо по затылку, второму, который после взрыва сумел встать, прямой боксерский удар в подбородок. Хоть бокс и в Англии придумали, но и мы тоже не пальцем деланные. Трепыхаться стал… на тебе еще под ребра…

Кто-то вскочил в кузов.

– Чисто! Вяжи!

– Есть!

 

– Черт бы тебя побрал, Слон, – разъелся, как кабан. Я через тебя радикулит заработаю.

– Прошу простить, господин подполковник.

Навстречу попался Кабан, с пулеметом и тоже с очками ночного видения на морде.

– Ну?

– Не запряг. Сделали, поднимай всех.

– Уже. У машины Косого сбор.

У машины Косого, он же полковник Косицын, возит в основном жратву и спирт на своем четырехосном «АМО», – несколько человек, уже с оружием. Из темноты подходят все новые и новые, оживленно переговариваются. Индусу, которому не спалось и который сунулся посмотреть, дали по морде, связали и заткнули рот кляпом – лежит у колес. Мало ли, а ну как тоже – шпион.

– Кто? – окликнули из темноты.

– Немой.

Радиоразведчиков из разгромленной машины бросили тут же, на землю. Русские обступили их, осветили фонарями.

– Смотри – индусы.

– А то.

Глупо думать, что все индусы против англичан и английского господства над Индией. Наоборот, что-то много индусов стало и в Латинской Америке и в Афганистане… и вообще по всему свету. И раз за разом получается так, что они работают на британскую разведку.

– Назови свое имя! – присев над одним из индусов, спросил один из русских водителей – кстати, смеяться не нужно, он и в самом деле работал водителем, пока его не попросили немного помочь.

Индус молчал.

– Как знаешь. Медведь!

– Я! – ответил здоровяк с ручным пулеметом.

– У тебя вода техническая в машине есть? Тащи сюда! И полотенце прихвати.

 

Пытки водой индусы не выдержали. Раскололись почти сразу же – мало кто выдерживает больше одного ведра, пытка простая, страшная и не оставляет следов. Они прибыли сюда вместе с еще как минимум двумя группами. Цель – подготовить вторжение британских войск, опередив русских. Они должны были обеспечить десантирование на бывший кабульский аэродром британского спецназа и парашютистов. Где находятся еще две группы – они не знают, и сколько таких групп существует еще – тоже не знают. Не верить им оснований не было, в таких операциях каждая группа исполнителей знала только свою задачу.

– Кончаем? – спросил один из водителей, кивнув на выхаркивающих воду из легких индусов.

– Не надо. Передадим своим, пусть там и решают. Тащите их в зиндан, да свяжите там хорошенько.

– Есть.

Сам Косой прошел к своей машине, достал из бардачка телефон «Thyraya» – гибрид мобильного и спутникового, набрал номер…

– «Косой» – «Кутузову», срочное сообщение по первой категории.

– Прошу идентификацию, – отозвался женский, довольно приятный голос.

– «Россия всегда права», – ответил полковник в отставке. Он сам выбрал такой пароль, и он и в самом деле так думал. Думать как-то по-другому он считал подлостью.

– Принято, ожидайте.

После нескольких тактов «Боже, царя храни» в трубку заговорил другой человек. Полковник узнал генерала Апраксина – он знал его лично, потому что служил под его началом еще в мотострелках вольноопределяющимся.

– «Косой», «Кутузов» на связи.

– Захватили двух «духов». Допросили. Британцы планируют вторжение, оно может начаться в любую минуту. Их план – высадка в Кабуле десанта и спецназа на аэродром. Группы разведки уже на месте.

– Вы не спалились?

– Никак нет.

– Тогда – боевой приказ. Бери своих людей и захватывай аэродром. Я поднимаю воздух, первыми пойдут борта с десантом. Далее – согласовывай действия с генералом Кобылинским, он будет командовать на месте. Боевая задача – взять Кабул.

– Так точно. Помощь с воздуха будет?

– В первой волне десанта будет один «Громовержец». Если не справитесь сами – он вам поможет. Но смотрите, не повредите полосу.

– Так точно.

– Удачи, полкан. С нами Бог.

– С нами Бог, за нами – Россия, господин генерал. Удачи. Конец связи.

У Косицына даже не возникло сомнений в реальности задуманного – взять Кабул. Более того, он мог бы взять его со своими людьми и удерживать не менее суток, потому что им противостояла не армия, а разрозненные, анархичные банды. Проблемы могут быть только в аэропорту, потому что там рядом – рынок, где торгуют героином, диацетилморфином, прекурсорами. Бывшую британскую базу с частью брошенной техники заняли национальные гвардейцы, которые после падения королевского режима переквалифицировались в бандформирования на службе наркомафии. Наркомафия держала аэродром, там садились и взлетали самолеты, в основном из континентальной Японии – крупные потребители героина находились именно там. Но покупали и для переправки в другие страны – в Россию, в Священную Римскую Империю. Товара было много; если при короле производством занимались несколько централизованных компаний, крупнейшую из которых возглавлял его брат, то сейчас было до сотни мелких производителей героина, они сбивали цены и доставлять его, скажем, в Россию, становилось еще выгоднее. Дальше терпеть это было совершенно невозможно.

Так что с аэропортом могут быть проблемы. Там днем и ночью находятся крупные силы наркомафии, да и сами торговцы вооружены до зубов и не отходят от товара. Но им к проблемам не привыкать.

Полковник выключил трубку. Потом подозвал своего напарника по кличке Уж – тощего, как палка, и длинного, за то и кличку дали. Дал ему указания и пошел командовать другими.

 

Несколько бронированных машин, трехосных и четырехосных, через двадцать минут покинули пределы русской крепости. В машинах находилось до роты волков – настоящих волков. Крепких, прокаленных военной службой и пустынями мужиков, в тридцать с небольшим лет заработавших военную пенсию, теперь промышляющих перевозками в Афганистане. Их всех попросили помочь, и они согласились.