Корабли и базы испанского флота

Всего Испания имела перед мятежом два старых линкора, семь крейсеров разного типа и 17 эсминцев. Кроме этого, было несколько не представлявших ценности небольших миноносцев водоизмещением около 180 тонн.

К боевому составу также относилось пять канонерских лодок и около 20 маленьких кораблей береговой охраны.

Подводный флот Испании состоял из шести подводных лодок типа «С» (более новых) и шести подводных лодок типа «В».

Как видно из приведенных выше данных, Испания обладала значительным флотом. К началу мятежа он находился в разной степени боевой готовности: заканчивалась постройка двух крейсеров типа «Канариас», некоторые корабли находились в доках или в ремонте. [61]

Тяжелое экономическое положение страны сказывалось на сроках строительства кораблей, ремонт производился несвоевременно и материальная часть содержалась не всегда в удовлетворительном состоянии.

Самыми крупными военно-морскими базами в Испании были Эль-Ферроль и Кадис на западном побережье и Картахена на восточном побережье Пиренейского полуострова. Более современной базой был Эль-Ферроль. Эта база имела самые крупные доки и судостроительные верфи.

Важной базой являлся также Кадис, где с давних времен базировались корабли испанского флота и где находилось много учебных заведений и полигонов. Кадис являлся для испанского флота своего рода культурным центром и реликвией, напоминающей морякам о былом морском могуществе Испании. О стратегическом значении этой базы говорит ее непосредственная близость к Гибралтарскому проливу.

Наконец, крупной военно-морской базой на Средиземном море являлась Картахена. Верфи Картахены были рассчитаны на строительство эсминцев и подлодок. Когда во время войны туда потребовалось поставить крейсер «Сервантес», док несколько месяцев удлиняли.

Кроме главных баз, испанский флот имел много небольших: на севере — Бильбао, на западе — Виго, в Гибралтарском проливе — Сеута и Альхесирас, в Средиземном море — Маон и Малага. Помимо того, Испания имела большое количество торговых портов по всему побережью и на островах; в случае нужды они также могли служить местом стоянки и базирования военных кораблей.

Личный состав испанского флота и его подготовка

Испанский флот и армия создавались особенно в последние десятилетия не столько для борьбы с внешним врагом, сколько для борьбы с врагом внутренним. Именно этим объясняется тщательный отбор военнослужащих всех категорий, в частности, для службы на кораблях флота.

Привилегированный офицерский состав можно разделить на две основные группы. [62]

Первая группа — командный состав кораблей, офицеры штабов и командование баз. Это были строевые офицеры — опора монархии. Поэтому в данную группу особенно тщательно отбирались представители аристократических семей и придворной знати. Такое положение складывалось на флоте сотнями лет. Революция 1931 г. не внесла существенных изменений: те же адмиралы и офицеры остались командовать кораблями. Ничто не изменилось и к моменту мятежа в 1936 г.

Ко второй группе относились офицеры, занимавшие технические должности на кораблях, в арсеналах и базах. Эта группа в основном состояла из офицеров среднего ранга. Нежелание аристократов заниматься «черновой» работой заставило допустить на должности инженеров, конструкторов, механиков представителей средней и мелкой буржуазии. Вторая группа в большинстве своем поддерживала республиканское правительство, нередко выражая открыто недовольство аристократической группировкой в министерстве и на флоте.

Обе группы составляли офицерский корпус флота, который резко отличался по своему правовому и материальному положению от старшин и рядового состава.

Старшины, т. е. унтер-офицеры, которые отбирались из рядового состава и проходили специальное обучение и воспитание, состояли главным образом из представителей мелкой буржуазии. Однако среди них были и выходцы из рядов пролетариата, особенно там, где знание специальности являлось основным требованием. Большой процент сверхсрочников и длительные сроки службы были характерны для данной группы. На подводных лодках число сверхсрочников достигало 65–70%. Однако офицерам плохо удавалось «приручение» старшин. Большинство из них были республиканцы, социалисты или анархисты. Матросы и старшины срочной службы приходили в основном из промышленных районов, фабрик и заводов и являлись представителями пролетариата на флоте. В ходе войны многие старшины и матросы стали сторонниками коммунистов.

Отношения между офицерским составом, с одной стороны, и старшинами и матросами, с другой, были напряженно-враждебными. Офицеры считали себя вправе возлагать основную работу на старшин и матросов. Профессиональная подготовка офицеров находилась на низком [63] уровне. В порядке выслуги они получали высокие должности и ранги, но, командуя кораблями, не умели самостоятельно выходить из гаваней и, как правило, пользовались лоцманами и буксирами. Это, конечно, не способствовало укреплению их авторитета среди команд.

Оставшись нейтральной в войне 1914–1918 гг. и не имея боевого опыта, монархическая Испания очень медленно перестраивала свой флот в соответствии с опытом и техническим уровнем первой мировой войны. Испанский флот в основном занимался походами в своих водах, уделяя много внимания парадной части, а не настоящей боевой подготовке.

Боевая подготовка отдельных соединений кораблей не координировалась. Подводные лодки были построены лишь для того, чтобы не отстать от моды, и ими мало занимались. На учениях они не взаимодействовали с надводными кораблями, материальная часть их находилась в запущенном состоянии. Малочисленная гидроавиация к тому же не была органически связана с флотом.

Все сказанное выше и объясняет уровень оперативно-тактической подготовки офицерского состава испанского флота и корабельных соединений перед мятежом.

Требования к подготовке рядового состава были сравнительно невысокие. Большой процент сверхсрочников обеспечивал плавание кораблей и проведение несложной боевой подготовки.

Начало мятежа

Переходя к описанию действий флота в период мятежа, нельзя не сказать о политической обстановке в Испании. Революция 1931 г. оказала большое влияние на личный состав флота. Сторонники различных партий стали более открыто высказывать свои взгляды. В то время как почти все офицеры остались и при Республике монархистами, весь рядовой состав перешел на сторону Республики; это еще больше подчеркнуло непримиримые противоречия между офицерами и матросами испанского флота. В феврале 1936 г., когда к власти пришло правительство Народного фронта, офицеры стали еще более открыто выражать свое враждебное отношение к Республике. Стремясь [64] уберечь рядовой состав испанского флота от влияния революционных элементов на берегу, от «политики», командование все более загружало матросов различными учениями.

Республиканским правительством были произведены некоторые организационные мероприятия на флоте: несколько адмиралов и офицеров, известных всему флоту своим грубым отношением к матросам, были уволены в отставку; в военно-морские училища формально был расширен доступ молодежи из средней и мелкой буржуазии; было несколько улучшено положение рядового состава на кораблях как в материальном, так и правовом отношениях (в виде облегчения службы, увольнения на берег и т. п.).

Однако эти изменения были слишком незначительны для того, чтобы создать на флоте действительно новую обстановку; к тому же командиры судов их всячески саботировали. Когда же в конце 1933 г. к власти пришли правые буржуазные партии, адмиралы и офицеры на судах повели атаку на те завоевания рядового состава, которые были достигнуты при республиканско-социалистическом правительстве первых двух лет революции. Февральские выборы 1936 г. в кортесы, принесшие победу Народному фронту{3}, ясно показали, что революция в Испании не умерла, что имеются все условия для ее дальнейшего развития. Отчаявшись в возможности задушить революцию на путях конституционной легальности, реакция во главе с генералами и адмиралами сделала ставку на вооруженный мятеж против Республики.

Помощь мятежникам должны были оказать фашистские Германия и Италия, с которыми реакционная испанская военщина уже давно установила контакт. В штабах Германии и Италии были даже созданы специальные отделы, которые занимались подготовкой и планированием мятежа в Испании. Однако левобуржуазное республиканское правительство не предпринимало эффективных шагов для подавления назревавшего заговора. [65]

Генерал Франко, уличенный в подготовке мятежа, на следующий день после победы Народного фронта был в порядке «наказания» переведен генерал-губернатором на Канарские острова, а его сообщники — генералы и офицеры — уволены с полными окладами и могли продолжать подготовку заговора против Республики на казенный счет. На территории Португалии мятежники создали склады необходимых запасов оружия. Корабли Германии — линкор, несколько крейсеров и эсминцев — летом 1936 г. все время находились в портах Испании, готовые оказать нужную помощь мятежникам.

В подготовку к мятежу было постепенно вовлечено большинство офицеров, и под различными предлогами проводилась «обработка» личного состава гарнизонов армии, авиации и кораблей испанского флота.

Деятельность офицеров флота за несколько недель до мятежа была в основном подчинена подготовке к восстанию.

На специально устроенных банкетах офицеры армии и флота открыто выступали за «спасение родины», а на Канарских островах генерал Франко демонстративно отказался произнести тост «За Республику».

За несколько дней до мятежа командир крейсера «Республика», находившегося в капитальном ремонте в Кадисе, сообщил министру о готовящемся восстании. Он не осмелился доносить об этом через своих офицеров, а воспользовался помещением и связью гражданского губернатора Кадиса. Полученную радиограмму в министерстве обсуждали секретно, без участия морского штаба, потому что трудно было определить, на кого можно положиться. Однако даже и теперь ничего серьезного для подавления не было сделано.

В ночь с 17 на 18 июля 1936 г. мятеж вспыхнул во всех гарнизонах Испании. Правда, расчет на быстрый и одновременный во всей стране переворот не оправдался. Несмотря на неподготовленность правительства, гнев и воля к борьбе широких народных масс были настолько велики, что стихийно возникшие рабочие отряды народной милиции подавили мятеж как в столице, так и в большинстве промышленных районов. Кроме Марокко, только в нескольких районах севера и юга мятежникам удалось захватить власть. Но, разделенные на две части, они оказались в критическом положении. [66]

Что же происходило в это время на кораблях флота?

Еще до мятежа команда обратила внимание на активность офицерского состава, на необычные совещания офицеров по каютам и в базах. Проходившие через радистов радиограммы стали достоянием команд и раскрыли истинное положение дел. Установленное за командами наблюдение (неувольнение на берег и другие подобные меры) вызывало еще больше подозрений и восстанавливало матросов против офицеров.

В последние дни на кораблях уже открыто говорили о готовящемся восстании и необходимости принять надлежащие меры против мятежников. Попытки офицеров ввести в заблуждение рядовой состав различными лживыми сообщениями о непорядках в стране результата не дали. На кораблях имелось немало активных членов различных партий Народного фронта, которые призывали матросов к бдительности. И когда 18 июля был дан сигнал к восстанию, мятежникам удалось обмануть и повести за собой рядовой состав нескольких сухопутных гарнизонов, команды же кораблей остались верны Республике.

Все корабли, находившиеся в море или могущие выйти из баз, остались верны Республике. Подавив сопротивление мятежных офицеров, команды кораблей уведомили правительство о своей готовности защищать Республику. На отдельных кораблях, находившихся в море, происходили вооруженные столкновения офицеров с командой, кончавшиеся, как правило, уничтожением части офицеров. Таким образом, реакционный мятеж на флоте не удался. Из кораблей, находившихся в состоянии боевой готовности, только эсминец «Веласко» оказался на стороне Франко.

Трагически сложилась судьба кораблей, находившихся в Эль-Ферроле. Это касалось прежде всего двух новых недостроенных крейсеров типа «Канариас», линкора «Эспанья» (стоял в доке) и крейсера «Сервера» (находился на текущем ремонте).

Рядовой состав этих кораблей был на стороне правительства и в первые дни мятежа упорно сопротивлялся мятежникам. Не имея возможности вывести корабли из базы, матросы сначала захватили в свои руки территорию базы, арсенал и завод. Кровопролитные бои происходили [67] на улицах и в гавани, но судьбу базы Эль-Ферроль решил сухопутный гарнизон под командованием фашистских офицеров. База была захвачена войсками гарнизона и жандармерией, а вместе с ней в руки мятежников попали и находившиеся там корабли.

В результате на стороне правительства остались линкор «Хайме I», легкие крейсеры «Либертад» и «Сервантес», старый легкий крейсер «Мендес Нуньес», эсминцы «Лепанто», «Диес», «Санчес», «Феррандес», «Чуррука», «Гальяно», «Вальдес», «Антекера», «Гравина», «Эсканьо», «Сискар», «Хорхе Хуан», «Улоэ», «Алседо», «Лассага», все подводные лодки.

В руках мятежников оказались: линкор «Эспанъя», недостроенные крейсеры «Канариас» и «Балеарес», легкий крейсер «Сервера», старый легкий крейсер «Республика», эсминец «Веласко» и все канонерские лодки, за исключением одной.

Позже Италия «продала» мятежникам четыре эсминца: «Сеута», «Теруэль», «Мелилья» и «Уэска», а германские и итальянские подводные лодки нередко оказывали «дружеские услуги» Франко.

Интересны некоторые подробности того, что происходило на кораблях в момент мятежа. Заверения морских адмиралов и офицеров, что они поведут за собой команды кораблей, дали основание главарям мятежа поручить флоту важную задачу: обеспечить перевозку войск с африканского берега на полуостров.

В штабе морского министра все руководство было вовлечено в мятеж и готово было отдать нужные приказания на корабли для поддержки мятежников. Однако обстоятельства сложились так, что несколько лейтенантов-связистов оказались верными республиканскому правительству и, вместо радиограмм с приказанием присоединиться к мятежу, послали на корабли, находящиеся в море, сообщения о том, что Франко поднял мятеж и что мятежники намерены немедленно перебросить иностранный легион на полуостров. Эти сообщения были получены прежде всего на крейсерах «Либертад» и «Сервантес». Радисты на крейсере «Либертад», получив такое сообщение, передали его не командованию корабля, которому оно было адресовано, а своим политическим руководителям из команды, которые и призвали личный состав не подчиняться мятежникам. [68]

В первые дни мятежа радиорубка крейсера «Либертад» превратилась в своего рода командный пункт флота. Пока на мостике и по каютам шла борьба с сопротивляющимися офицерами, из рубки шли призывы ко всем кораблям остаться верными законному республиканскому правительству и не верить офицерам, которые пытаются обмануть команды, утверждая, будто бы власть перешла в руки Франко.

Флаг командующего эскадрой был поднят на крейсере «Сервантес». Личный состав крейсера, получив сообщение с крейсера «Либертад», прежде всего блокировал, если можно так выразиться, все командование эскадры и по пути в Гибралтар разбирался в обстановке. Почти все офицеры были арестованы, и команда решила вместо Альхесираса зайти в Танжер. Тем временем положение в Мадриде складывалось в пользу республиканского правительства, и радио сообщило об этом. Очевидцы рассказывали, как командующий, адмирал М. Миер, после провалившейся попытки вовлечь в мятеж свои корабли, ходил по мостику в бессильной злобе. Он якобы сначала колебался, но когда перед ним был прямо поставлен вопрос, готов ли он командовать эскадрой на стороне республиканского правительства, ответил отказом и решил присоединиться к своим единомышленникам по мятежу. После этого он был арестован.

После получения радиограммы с крейсера «Либертад» упорное сопротивление республиканцам оказали офицеры на линкоре «Хайме I», где дело дошло до пулеметной стрельбы с мостика и суровой расправы с офицерами.

А вот еще один эпизод, рассказанный активным участником событий с эсминца «Лепанто». Сразу после получения известий о мятеже республиканское правительство направило флотилию эсминцев в составе «Лепанто», «Санчес» и «Вальдес» в Мелилью (Африка) с заданием не допустить перевозки войск мятежников на полуостров. Однако из трех командиров эсминцев два оказались мятежниками, и только командир «Лепанто» Валентино Фуэнтес остался верен республиканскому правительству. «Мои офицеры восстали», — обратился дон Валентино, как его звали на флотилии, к команде и предложил арестовать мятежников. Его приказание было выполнено.

По-иному сложилась обстановка на «Санчесе» и «Вальдесе». Оживленные переговоры между командирами этих кораблей и подозрительная связь с берегом заставили [70] команду принять решительные меры против своих офицеров.

Активный мятежник — командир «Санчеса» — Бастарехе прыгнул на борт эсминца «Вальдес» якобы с телеграммой в руках и пробовал призывать личный состав к мятежу; он заявил, что в стране произошло восстание и Франко обратился к патриотам с призывом спасти родину.

Назвал Бастарехе и главных внутренних врагов своего «отечества» — масонов и коммунистов, против которых прежде всего борется Франко.

Это, однако, не помогло.

Машинист Хевара прервал его репликой: «Мы хотим знать, кому вы подчиняетесь и от кого получили приказ». Командир сначала растерялся, но затем ответил: «Подчиняюсь приказу генерала Франко — спасителя родины». «Мы не можем подчиняться никакому приказу, кроме приказа правительства, установленного законным путем», — ответил машинист.

«Мы не должны подчиняться приказу правительства, — настаивал командир «Санчеса», — по этому приказу мы должны открыть огонь против своих братьев в Мелилье. У кого из нас поднимется рука на это?» Но сильный голос машиниста Роча прервал его: «В Астурии в 1934 г. тоже были наши братья, однако вы их безжалостно обстреливали».

«Да что с ними говорить!» — не выдержав, воскликнул командир-мятежник.

Это решило судьбу эсминцев.

«Да здравствует Республика! — закричала команда. — Требуем возвращения в Испанию. Не будем принимать участия в мятеже!»

С большими трудностями, с помощью буксира эсминцы вышли из мятежного порта и вернулись в Картахену. Однако корабли подходили к этому порту с большой осторожностью, так как не знали, в чьих он руках. У мыса Палое долго выясняли обстановку. Только на следующий день, после того как кончились запасы топлива и продовольствия, вошли в гавань. Картахена осталась верна республиканскому правительству. Личный состав базы и рабочие города приветствовали входившие суда.

Так, один за другим, корабли, получая сведения из Мадрида и с крейсера «Либертад», расправлялись с мятежными [71] офицерами и присоединялись к республиканскому флоту. Картахена как-то стихийно стала центром его сосредоточения, а потом и главной базой на все время войны.

Из военных офицеров на флоте лишь очень немногие остались верны Республике. Вот любопытные данные, доказывающие это{4}: