V.5. Историко-культурологическое изучение антропогенного ландшафта

Геоэкологическим анализом изучение антропогенных ландшафтов не исчерпывается. Наряду с ним применяется этноисторический и культурологический подходы. Они издавна были характерны для географии, особенно французской и российской школ (Видаль деля Блаш, Ж. Брюн, А. Деманжон, Э.де Мартонн, В. В. Докучаев, Л. С. Берг, В. П. Семенов-Тян-Шанский, Ю. Г. Са-ушкин, Р. М. Кабо и др.). В последние годы историко-культурологическая концепция антропогенного ландшафта получила новый импульс развития в связи с происходящей в наше время гуманизацией ландшафтоведения [23]. Согласно этой концепции, освоенные человеком ландшафты во многом представляют собой продукт истории населяющих их народов, их материальной и духовной культуры. При этом антропогенный ландшафт рассматривается как своего рода отражение, отпечаток преобразующего его социума. Установлена закономерность: каково общество, его культура, менталитет и исторические судьбы, таков и ландшафт, им созданный. Ландшафт – лицо страны, лицо нации. Как по состоянию и убранству квартиры или дома можно судить о хозяевах, так по антропогенному ландшафту – о культуре, трудовых навы­ках и традициях его социума. Если архитектура старинных городов расценивается как история, запечатленная в камне, то антро­погенный ландшафт в не меньшей мере читается как историчес­кая летопись.

Очевидно, при классификации антропогенных ландшафтов должны учитываться не только их природная и производственная подсис­темы, но вместе с тем и социокультурная. Есть основания говорить о национальных ландшафтах: испанских и французских, немецких и польских, финских и карельских, израильских и палестинских. Несмотря на географическое соседство и сходство природных условий, им свойственна ярко выраженная этнокультурная специфика.

При пересечении границы России и стран Балтии бросаются в глаза поразительные различия в облике сельских ландшафтов и провинциальных городов названных стран. И это, несмотря на полное сходство природных условий. Ухоженный западноевропейский ландшафт Балтии невозможно спутать с северо-западным российским, лишенным европейского лоска.

В полупустыне северного Прикаспия рубеж России и Казахстана отмечен не пограничными столбами, а резкой сменой сельского ландшафта. В волгоградском Заволжье его распаханность до­стигает 50–70%, тогда как в Западном Казахстане – не превышает 20%. Русские переселенцы в начале XX века привнесли в эти аридные края культуру земледелия; местные казахи – продолжают придерживаться традиционного пастбищного животноводства.

Казалось бы еще в средние века завершилась реконкиста в Испании. Страна избавилась от иноземного гнета. Но до сих пор испанские ландшафты юга Пиренейского полуострова сохраняют своеобразный мавританский облик и дух. Прошедшие столетия не смогли стереть отпечаток арабской средневековой культуры с ант­ропогенных ландшафтов Андалусии.

Культурный национальный ландшафт - "эстафета" поколений. С ним от эпохи к эпохе передаются накопленные веками материальные и духовные богатства нации. Одновременно куль­турная ландшафтная среда растит и формирует свой будущий социум. Люди строят и оберегают родные этнические ландшафты, а ландшафты духовно созидают и воспитывают людей. В системе "социум – ландшафт" существует прямая и обратная духовная связь. А. М. Горький, повидавший на своем веку множество российских и западноевропейских ландшафтов, писал по этому поводу: "Человек Запада еще в раннем детстве, только что встав на задние лапы, видит всюду вокруг себя монументальные результаты труда его предков. От каналов Голландии до туннелей Итальянской Ривьеры и виноградников Везувия, от великой работы Англии до мощных Силезских фабрик – вся земля Европы тесно покрыта грандиозными воплощениями организованной воли людей... Это впечатление всасывается ребенком Запада и воспитывает в нем сознание ценности человека, уважения к его труду и чувство своей личной значительности как наследника чудес труда и творчества предков" [11, с. 9].

 

 

Хозяйственная деятельность человека формируется под влиянием ряда факторов, важнейшими из которых являются природные предпосылки, каковыми чаще всего выступают природные ресурсы конкретного ландшафта, В античные времена и средние века это обстоятельство способствовало развитию представлений о тотальной зависимости человеческого общества от природы.Так, в работах известного философа эпохи Возрождения Ж. Бодена прослеживается мысль, что особенности народонаселения мира обусловлены климатом, рельефом и плодородием почв.
Только во второй половине XIX в. появилась новая точка зрения на взаимоотношения природы и общества, утверждающая их диалектическое единство, неразрывную связь и взаимообусловленность, в результате чего формируется «антропологическая природа» с новыми, ранее для нее несвойственными ландшафтами. В «Диалектике природы» Ф. Энгельс писал, что от природы Германии, осталось чертовски мало. Поверхность земли, климат, растительность, животный мир, даже сами люди бесконечно изменились, и все это благодаря человеческой деятельности, между тем как изменения, происшедшие за это время в природе Германии без человеческого содействия, ничтожно малы» (К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 20, с 546).
Подробный анализ воздействия деятельности человека на природу дан в работе американского исследователя Дж. Марша «Человек и природа, или влияние человека на изменение физикогеографических условий природы» (1864). В ней отмечается, что воздействие человека на природу осуществляется путем: а) переноса, изменения и уничтожения рас-тительных и животных видов, б) истребления лесов, в) воздействия на воды благодаря осушению болот и строительству плотин, г) закрепления песков. Анализируя природные взаимосвязи и оценивая результаты изменения природы, Дж. Марш делает неутешительные выводы, что вмешательство человека обычно ведет к непредвиденным и преимущественно вредным географическим результатам. Человек повсюду выступает «как разрушающий деятель. Где он ни ступит, гармонии природы заменяются дисгармонией, нарушаются пропорции и приспособления, обеспечивающие прочность существовавших порядков».
Среди русских ученых, поставивших вопрос о воздействии человека на природу в ряд важнейших географических проблем, следует отметить работы В.В. Докучаева «Наши степи прежде и теперь» (1892), А.И. Воейкова «Воздействие человека на природу» (1894). В них дан не только глубокий анализ изменений почв, климата, рельефа, растительности в результате деятельности человека. Одновременно ставилась задача более разумного природопользования, так как негативные изменения в природе наносят ущерб человеческому обществу.
На раннем этапе развития ландшафтоведения ландшафты рассматривались как природное образование, их состояние не ставилось в зависимость от деятельности человека. Однако уже в 1915 г, в работе "Предмет и задачи географии" Л.С. Берг писал: "Природными ландшафтами мы называем такие, в создании которых человек не принимал участия, в отличие от культурных, в которых человек и произведения его культуры играют важную роль". В 1931 г., давая определение ландшафта, он подчеркивал, что это закономерная совокупность всех природных компонентов, а также, до известной степени, деятельности человека. Одним из самых мощных преобразователей природы и естественных ландшафтов является человек, который своей деятельностью вносит ряд существенных изменений в ландшафт, влияющих на его внутреннее содержание и внешний облик. 
В 1930 г. комплексы, формирующиеся под влиянием хозяйственной деятельности человека, А.Д. Гожев предложил называть антропогенными ландшафтами, но в географической литературе того времени господствовал другой термин – «культурный ландшафт» (КЛ). Сторонники идеи культурного ландшафта (К. Зауэр, О. Шлютер и др.) рассматривали природу как обрамление человека с его культурой и хозяйственной деятельностью. Культурный ландшафт представлялся в качестве результата взаимодействия пассивной природы и активной культуры.
В понятие «культурный ландшафт» включали улучшенную, облагороженную природную основу и объекты материальной культуры человека. Примерно с таких же позиций рассматривали культурный ландшафт Л.Г. Раменский (1938) и Ю.Г. Саушкин (1951). По мнению последнего в качестве КЛ выступает комплекс, в котором труд человека настолько видоизменил соотношения предметов и явлений природы, «что ландшафт приобрел новые, качественно иные особенности по сравнению с прежним естественным своим состоянием». 
Наиболее подробно сущность культурного ландшафта, принципы его организации, управления и функционирования значительно позднее были проанализированы А.Г. Исаченко в монографии «Оптимизация природной среды» (1980). По его мнению, КЛ представляет собой улучшенную модификацию ПТК, ему присущи два главных качества: 1) высокая производительность и экономическая эффективность; 2) оптимальное экологическое состояние среды для жизни людей. Оба эти свойства могут быть достигнуты при рациональном природопользовании, сочетающемся с безотходным производством. В культурном ландшафте природные процессы нуждаются в поддержании и регулировании. А.Г. Исаченко сформулировал основные принципы организации территории, направленные на поддержание нормального функционирования культурного ландшафта. Это: разнообразие территории, вследствие чего максимально возможные площади необходимо отводить под древесные насаждения; высокие эстетические качества, что достигается мерами по благоустройству, включая уничтожение свалок, рекультивацию карьеров, пустошей; наличие охраняемых территорий. При организации ландшафта, в частности при осуществлении мер по регулированию природных процессов следует учитывать сопряженность природных фаций и урочищ, а также их устойчивость к антропогенным нагрузкам.
Примерно в это же время произошло переосмысливание термина «культурный ландшафт». Сформировалась идея, что КЛ должен включать в себя не только элементы материальной, но и духовной культуры, а также самого человека. Связь культуры с природным ландшафтом осуществляется через процессы жизнедеятельности, т.е. потоки вещества, энергии и информации. Наиболее известным носителем новой идеи стал Ю.А. Веденин, который считает, что «культурный ландшафт» это «территориально локализованная совокупность вещества, энергии и информации, сформировавшаяся в результате проявления природных процессов, преобразовательной и интеллектуальносозидательной деятельности людей (1990, с. 6). КЛ состоит как бы из двух слоев – природного и культурного. Первый слой – естественная и преобразованная природа, второй – материальная и духовная культура человека. 
В 50 – 60х гг. XX столетия обозначился повышенный интерес географов к проблеме классификации ландшафтов, измененных хозяйственной деятельностью человека, а также поиску новых терминов. В качестве примеров ПАЛ автор приводит культурные посадки сосны, кустарниковые заросли на месте вырубленного леса, березняки таежной зоны. Несмотря на то, что из поля зрения И.М. Забелина выпали промышленные, городские и многие другие антропогенные образования, несмотря на очевидную спорность определений КЛ и ПАЛ, сама идея о том, что под влиянием хозяйственной деятельности человека возникают неоднородные ландшафты должна рассматриваться как конструктивная. Одновременно приобрел право на жизнь и новый термин – «природноантропогенный ландшафт».
Примерно в это же время В.С. Жекулин предложил разделять ландшафты на культурные и антропогенноестественные. Последние возникают под влиянием деятельности человека, а в дальнейшем развиваются как естественные (например, суходольные луга на месте лесов). Таким образом, оба новых термина – «природноантропогенный» и «антропогенноестественный» ландшафт использовались применительно к ограниченному числу антропогенно обусловленных образований, находящихся под преимущественным воздействием природных закономерностей и слабо регулируемых человеком.
Указанные работы подготовили почву для оформления в 70е годы нового научного направления современного ландшафтоведения, получившего название антропогенного. Во главе этого направления стоял Ф.Н. Мильков, опубликовавший по данной проблеме ряд трудов и создавший в Воронежском университете школу антропогенного ландшафтоведения. Он определил предмет, цели и основные задачи этого направления, обосновал принцип исследования, названный принципом природноантропогенной совместимости, предложил несколько новых подходов к классификации антропогенных ландшафтов, показал возможности и перспективы практического использования результатов ландшафтноантропогенных исследований.
Методы изучения АЛ во многом аналогичны методам изучения природных территориальных комплексов. Это экспедиционный, стационарный, картографический, дистанционный, количественных характеристик и др. Вместе с тем весьма плодотворные результаты дал специфический для антропогенного ландшафтоведения диахронический метод, заключающийся в изучении исторических срезов данной территории, чтобы определить общие тенденции ее развития за историческое время. Диахронический подход, позволяющий установить облик ландшафтов в прошлом, может успешно использоваться в прогнозировании для предсказания будущего состояния ландшафтов.


Проблемы классификации антропогенных ландшафтов 


Одна из первых классификаций АЛ принадлежит В.Л. Котельникову (1950), который в зависимости от распаханности территории выделил ландшафты неизмененные, слабо измененные, сильно измененные и преобразованные. Д.В. Богданов (
1951) предложил различать ландшафты первобытные, слабо измененные, культурные. Также три типа ландшафтов, хотя и несколько иных по содержанию, выделил С.В. Калесник (1955). По его мнению, на Земле преобладают измененные, планово преобразованные ландшафты и мало распространенные первобытные. Одновременно предпринимались попытки произвести классификацию более мелких антропогенных комплексов – местностей, урочищ.

Например, в ландшафтах Средней Видземе К.Г. Раман (1958) установил малозатронутые, средне преобразованные, сильно окультуренные местности, а также застроенные местности городов и сел. В.С. Жекулин (1961) в пределах северо-запада РСФСР выделил естественные, естественно-антропогенные, антропогенные восстанавливаемые, окультуренные урочища.


А.Г.Исаченко (Основы ландшафтоведения и физико-географическое районирование, 1965, 1991, с.212) высказал мысль, что в зависимости от степени воздействия хозяйственной деятельности следует различать измененные и условно неизмененные ландшафты. К последним отнесены ПТК, не посещаемые или мало посещаемые человеком, не подвергающиеся непосредственному хозяйственному использованию. Измененные ландшафты представлены: 
слабо измененными – хозяйственная деятельность человека в них затронула отдельные компоненты, но основные природные связи остались ненарушенными; нарушенными (сильно измененными), подверг-шимися длительному хозяйственному использованию, которое привело к нарушению структуры комплекса и проявлению таких негативных последствий, как эрозия, дефляция, заболачивание, засоление, загрязнение вод и др; преобразованными, или собственно культурными, в которых природные связи целенаправленно изменены на научной основе в интересах общества.


Несколько классификаций антропогенных ландшафтов предложил Ф.Н. Мильков (1973):
по содержанию: сельскохозяйственные, промышленные, водные, лесные, селитебные, беллигеративные (образовавшиеся в результате военных действий), дорожные ландшафты
по генезису: техногенные, пашенные, подсечные (экстирпативные), пирогенные, пастбищно-дигрессионные, рекреационно- дигрессионные ландшафты 
Эти две классификации Ф.Н. Мильков считал наиболее важными, но не исчерпывающими. Подсобное значение имеют классификации по другим признакам:
по глубине воздействия человека на природу: 1) антропогенные неоландшафты заново созданные человеком комплексы (польдер, пруд, курган, карьер); 2) измененные (преобразованные) антропогенные ландшафты (березовая роща на месте дубравы).
по целенаправленности возникновения: 1) прямые антропогенные ландшафты, возникающие в результате целенаправленной хозяйст-венной деятельности (полезащитные лесные полосы, пруды, водо-хранилища); 2) сопутствующие антропогенные ландшафты, появ-ляющиеся в результате природных процессов, активизированных или вызванных к жизни хозяйственной деятельностью человека (овраг на месте борозды, болото в зоне подтопления водохранилища).
по длительности существования и степени саморегулирования антропогенные ландшафты делятся на: 1) долговечные саморегулируемые (курганы, земляные валы); 2) многолетние, частично регулируемые (посадки лесных культур, суходольные луга, водохранилища); 3) кратковременные регулируемые (возделанные поля, сады).
по хозяйственной ценности, бонитету следует различать ландшафты: 1) культурные, или конструктивные, – постоянно регулируемые, поддерживаемые в оптимальном состоянии человеком (полезащитные лесные полосы, сады, большая часть полей); 2) акультурные – антропогенный бедленд, бросовые земли.
Анализируя вопрос о соподчинении антропогенных ландшафтов, Ф.Н. Мильков по направлению хозяйственной деятельности предложил различать классы (сельскохозяйственные, промышленные, лесные и др.), а внутри них с учетом вида хозяйственной деятельности – подклассы ландшафтов. Так, в сельскохозяйственном классе ландшафтов выделены полевой, лугово-пастбищный, садовый, в промышленном – карьерно-отвальный, рекультивированный и другие. В свою очередь подклассы ландшафтов подразделяются на типы местностей и типы урочищ.
Работы по картографированию и типологии антропогенных ланд-шафтов отражают пространственно-морфологический (К.Н. Дьяконов. Антропогенные ландшафты ЦЧО и прилегающих территорий. Воронеж, 1975, с. 9 – 11) подход к изучению взаимодействия хозяйственной деятельности человека с природной средой. Одновременно наметился функциональный подход к этой проблеме, когда исследованию подвергаются системы, которые формируются в результате взаимодействия технического сооружения с природной средой. Действительно, в пределах самых разнообразных природных ландшафтов имеется множество технических сооружений. Каждое из них вступает в сложное взаимодействие с природным окружением, вызывая в нем те или иные изменения в определенной зоне влияния. Образуются системы, функционирующие как единое целое, но состоящие из тесно взаимосвязанных природных и техногенных элементов. Такие комплексы Ф.Н. Мильков называл ландшафтно-техногенными, а В.С. Преображенский, К.Н. Дьяконов и другие ученые – природно-техническими или геотехническими системами.
Важнейшая задача изучения геотехнических систем – анализ масштабов и параметров воздействия технических сооружений и технологических процессов на природные территориальные комплексы. Задача эта непростая, так как для ее решения исследователь должен иметь не только географическую подготовку, но и обладать некоторой суммой технических знаний. Особенно необходимы такие комплексные знания при проектировании новых геотехнических систем, оценка деятельности которых производится с позиции экологической безопасности. В связи с усилением внимания к проблемам охраны природы намечается сближение технических и естественных наук. 
Функциональный подход к классификации антропогенных ландшафтов, предложенный Ф.Н. Мильковым, оказался чрезвычайно плодотворным и нашел широкое признание не только в научных исследованиях, но и в практике проектно-планировочных работ. Однако существующие функциональные классификации АЛ построены с учетом направленности хозяйственной деятельности человека, при полном игнорировании природной основы, на которой формируются антропогенные комплексы. Это обстоятельство привлекло к себе внимание ряда исследователей, среди которых можно выделить работу А.Б. Басаликаса. В ней проводится мысль, что хозяйственная деятельность человека протекает в условиях конкретного природного ландшафта, что необходимо учитывать при классификации АЛ. В этом случае могут быть выделены холмисто-моренные сельскохозяйственные, долинные урбанизированные, зандровые рекреационные и др. антропогенные ландшафты.
Разделяя такую точку зрения, вполне закономерно сделать вывод, что антропогенные ландшафты разделяются на две группы – техногенных и природно-антропогенных ландшафтов. Последние представляют комплексы, сформировавшиеся в результате целенаправленного использования ресурсов природного ландшафта в определенных видах хозяйственной деятельности. Сельскохозяйственная, лесохозяйственная, рекреационная, природоохранная и прочая деятельность обусловлена природными предпосылками и наличием пригодных для использования ресурсов, но влечет за собой трансформацию природного комплекса. Поэтому вмешательство человека в такие ландшафты не беспредельно, их нормальное функционирование возможно при условии сохранения природных взаимосвязей, что обеспечивается биотой. В случае коренного изменения биоты нарушается устойчивость ландшафта, что приводит к его деградации.
В отличие от ПАЛ, техногенные ландшафты (ТЛ) являются комплексами, созданными руками человека и не имеют аналогов в природе. Природная основа таких ландшафтов характеризуется глубокими изменениями не только биоты, но и геомы, поэтому нормальное функционирование ТЛ осуществляется при условии непрерывного контроля и управления со стороны человека.
Наш опыт классификации ограничивается только природно-антропогенными ландшафтами, которые по определенным признакам и критериям группируются в классы, подклассы и роды. Высшая единица классификации – класс ПАЛ – выделяется по направленности хозяйственной деятельности человека в определенных отраслях народного хозяйства. По этому признаку в условиях Беларуси обособлены сельскохозяйственные, лесные, рекреационные, охраняемые классы ПАЛ.
Хозяйственная деятельность человека внутри классов ландшафтов протекает в нескольких направлениях. Так, основными занятиями населения в сельскохозяйственных ландшафтах выступают земледелие и животноводство, в лесных – эксплуатация лесных ресурсов и лесовосстановление, в охраняемых – организация национальных парков, заповедников, заказников и осуществление режимов их охраны, в рекреационных – создание условий для отдыха населения и сохранение традиционных видов природопользования для тех людей, которые издавна обитают в пределах создаваемых зон отдыха или курортных зон. В результате в каждом классе сформировалась определенная структура земельных угодий, количественные соотношения которых положены в основу выделения подклассов ПАЛ Полученные таким образом данные позволили выделить на территории Беларуси еще один класс ПАЛ – сельскохозяйственно-лесных ландшафтов, являющийся наиболее типичным для зоны смешанных лесов. 
Основные классы и подклассы ландшафтов подчиняются принципу зональности и изменяются в зависимости от характера при-родной зоны и даже подзоны. Например, сельскохозяйственные ландшафты лесной и степной зон различаются между собой спецификой освоения, внешним обликом, специализацией хозяйств и множеством других показателей, обусловленных биоклиматическими особенностями этих зон. Более того, природные предпосылки зачастую определяют и структуру подклассов таких ландшафтов. Если для лесной зоны типичны лесополевые, лесо-луговые подклассы ПАЛ, то для степной – полевые, садовые. В целом вполне закономерным представляется обособление следующей единицы классификации – типа ландшафтов с учетом зональных особенностей территории. В качестве типов ландшафтов выступают полевые лесостепные, пастбищные полупустынные, садовые степные, в Беларуси – пахотные и лесополевые зоны смешанных лесов.
Самая дробная единица классификации – род ландшафтов – обособлена с учетом вида хозяйственной деятельности в пределах того или иного природного комплекса в ранге рода. В результате выделено множество родов ПАЛ, примерами которых являются пахотные вторично-моренные, лесохозяйственные аллювиальные террасированные, лесополевые моренно-зандровые и т. д.
Правомерность выделения родов ПАЛ с учетом указанных особенностей подтверждается различиями их внутренней структуры в зависимости от характера природной основы. Например, пахотные вторично-моренные ландшафты характеризуются высоким (до 70 %) удельным весом пашни, что объясняется удобным для освоения выровненным рельефом и плодородными почвами (бонитет 40 – 50 баллов). Естественная растительность (леса, луга, болота) сохранилась небольшими участками и занимает ограниченные территории, в сумме не превышающие 20 %. В пределах лесополевых вторичных водно-ледниковых ПАЛ доля пашни снижается до 35%, что предопределяется сравнительно низким бонитетом почв (30 – 38 баллов), а доля лесов возрастает до 40 %.

 

 

Ландшафтная экология.