Попытки русских наладить прямое сообщение с Афганистаном

В 1900 г. письмо, датированное 21 февраля и написанное полпредом Игнатьевым в Бухаре афганскому торговому представителю, было отправлено эмиром властям Индии. В этом документе Игнатьев выразил искреннее желание, чтобы это письмо стало первым шагом к прямым дружеским отношениям между двумя странами. В нем также были уверения в том, что «Россия не питает и никогда не питала враждебных чувств к Афганистану», и ссылка на передвижения российских войск в Закаспийском регионе, которые привлекли внимание главным образом из‑за того, что они совпали с неудачами Великобритании в Южной Африке.

Граф Ламсдорф стремился оправдать действия Игнатьева, а в Лондоне снова был поднят этот вопрос. Лансдаун заявил, что правительство его величества, желая рассматривать этот вопрос в самом дружеском духе, будет возражать против любых изменений в системе, существовавшей до сих пор, без его предварительного согласия и будет считать любую попытку изменить что‑либо отходом от существующего взаимопонимания между двумя правительствами и действиями в нарушение неоднократно повторенных уверений правительства России в том, что оно не рассматривает Афганистан как страну, входящую в сферу их влияния.

 

Декларация Хаби. булла‑хана

В сентябре 1902 г. Хабибулла на торжественном приеме зачитал другое сообщение из России, в котором содержались настоятельная просьба открыть торговые пути для российских караванов от железно дорожного терминала в Кушке до Кабула и Герата и ответное предложение особых торговых льгот афганским торговцам. Затем эмир объявил, что его политика – такая же, какую проводил его отец, и ответил, что все будущие послания следует адресовать ему через правительство Индии. На приеме обстановка была враждебная, и кто‑то воскликнул: «Пусть эту турецкую собаку, которая возит письма от неверных, бьют по голове ботинками до тех пор, пока у него волосы не выпадут! Это будет нашим ответом русским».

 

Серьезные русско‑афганские трения в 1903 г.

Весной 1903 г. возникли разногласия между русскими и афганскими чиновниками из‑за предполагаемого уничтожения пограничных столбов в окрестностях Герата и других мелких инцидентов. В июне пришло сообщение, что правитель Герата получает письма от правителя Закаспийского региона по этим вопросам. Лансдаун привлек к этому внимание графа Бенкендорфа и сначала получил лишь уклончивый ответ. Но в меморандуме от 22 сентября 1903 г. по вопросу о замене некоторых столбов на русско‑афганской границе (для этого англичане хотели отправить туда своих и российских офицеров, а русские видели в этом чисто местный вопрос) российский протокол заканчивался так: «Министерство иностранных дел может лишь подтвердить свою решимость следовать процессу, обозначенному в предыдущих резолюциях, и считает своим долгом добавить, что после четких разъяснений, данных по этому поводу, вопрос, о котором идет речь, полностью закрыт».

Лансдаун проинформировал Бенкендорфа о том, что правительство его величества глубоко возмущено тоном российского послания, и написал длинную депешу британскому поверенному в делах в Санкт‑Петербурге, которая должна была выступить в защиту поведения англичан и стать официальным обвинением правительства России. Копия этой депеши, которая была утаена из‑за примиренческой позиции Ламсдорфа, теперь была вручена для прочтения Бенкендорфу.

 

Англо‑японские договоры, 1902 и 1905 гг.

В 1902 г. Великобритания, отказавшаяся от своей политики изоляции, начала переговоры с Японией о заключении договора, по условиям которого, «в случае если одна из сторон окажется вовлеченной в войну с третьей державой, то другая сторона должна оставаться нейтральной до тех пор, пока любая другая держава или державы не присоединятся к военным действиям против этого союзника, и тогда договаривающаяся сторона придет к ней на помощь». Три года спустя, в 1905 г., был заключен Союзный договор, который обязывал договаривающиеся стороны приходить на помощь друг другу в случае неспровоцированного нападения любой другой державы или держав; этот договор был обновлен в 1911 г.

В октябре 1905 г. сэр Чарльз Хардинг попросил графа Ламсдорфа выразить свое мнение по поводу англо‑японского договора. Тот ответил, что договор произвел самое неблагоприятное впечатление на правительственные круги. Тогда Хардинг подчеркнул, что Россия за огромные деньги построила несколько стратегических железных дорог к границам Афганистана, который российское правительство часто объявляло вне сферы своих интересов, и к самым воротам Герата. Их единственное назначение – содействовать нападению на Афганистан или Индию. Безусловно, они были предназначены для того, чтобы быть постоянным средством давления на Англию путем продвижения военных к афганской границе и представлять постоянную угрозу Индии.

Против этой точки зрения можно лишь справедливо заметить, что российские военные власти полагали, что в случае начала военных действий между двумя империями англичане спровоцируют эмира переправиться через Окс во главе афганской армии и поднять фанатиков‑мусульман против их русских господ. Они также придерживались той точки зрения, и против этого трудно было возразить, что, в то время как Великобритания могла напасть на Россию с моря в более чем одном месте своей империи, единственное направление удара ее противника было возможно через Афганистан в Индию.

 

Возобновление англо‑российских переговоров, 1905 г.

После начала войны с Японией в 1904 г. стало ясно, что переговоры не могут быть с пользой продолжены, но в 1905 г. Лансдаун в ответ на вопрос Бенкендорфа уведомил его, что политика Великобритании в отношении Афганистана не изменилась. Он предложил Бенкендорфу в ответ на это заявление дать гарантии того, что российское правительство также считает свою политику неизменной и продолжает видеть Афганистан полностью вне сферы своего влияния. В случае выдачи таких гарантий желаемое Россией изменение в существующем положении дел, а именно налаживание обмена посланиями между российскими и афганскими официальными лицами по неполитическим вопросам местного характера, будет разрешено. В марте 1905 г. Бенкендорф на словах уверил Лансдауна в том, что правительство России также желает, чтобы Афганистан оставался буферным государством.

 

Русско‑германский Бьёркский договор, 1905 г.

В июле этого года кайзер убедил царя подписать в Бьёрке личный союзный договор между Россией и Германией, и таким образом Россия вошла в орбиту немецкой дипломатии. Этот договор не был ратифицирован министрами ни того ни другого государства, но вскоре после его подписания кайзер написал царю, что договор направлен против Англии, и Франция будет должна присоединиться к нему, тем самым практически превращая его в общеевропейский союз против Англии и Японии. Не прекращались также и его попытки подорвать франко‑российский союз и англо‑французское взаимопонимание. Таким образом, Великобритании стало ясно, что продолжающиеся трения с Россией лишь сыграют на руку сильной прогерманской партии при дворе русского царя.