Обращение шаха к британским властям

В 1861–1863 гг. шах неоднократно обращался к британскому правительству с просьбой защитить Систан от мнимой афганской агрессии, но был проинформирован, что, так как суверенная власть шаха в этой провинции не признана, британские власти не могут вмешиваться. В 1863 г. министерство иностранных дел в ответ на последнюю просьбу ответило с некоторой жесткостью, что «так как правительство ее величества уведомлено о том, что право на территорию Систана оспаривается между Персией и Афганистаном, то оно должно отказаться от вмешательства в данном случае и предоставляет обеим сторонам осуществить свое право на владение силой оружия».

Правительство Персии продолжало неуклонно проводить свою политику усиления своей власти и влияния до тех пор, пока Шир‑Али, которому наконец удалось упрочиться на троне в Кабуле, не пригрозил объявить войну. Тогда британское правительство в 1870 г. предложило выступить в роли третейского судьи согласно Парижскому договору, который предусматривал, что шаху «следует обращаться за помощью к посредничеству Англии в случае возникновения каких‑либо разногласий между Персией и Гератом или Афганистаном». Это предложение было принято властями Персии.

 

Назначение британской миссии

Генерал‑майор сэр Фредерик Голдсмид уже проложил линию телеграфной связи вдоль берегов Британского и Персидского Макрана[49], что было настоящим подвигом. Более того, он не только обозначил границы, но и обеспечил ратификацию границы Макрана. Теперь он был назначен выполнять роль арбитра в вопросе притязания на Систан Персии и Афганистана. Британская миссия, в которую входили майоры Бересфорд Лаветт и Эван Смит, высадились в Бендер‑Аббасе, а в Систане к ним присоединился генерал Поллок, комиссар Пешавара, в отношении назначения которого персидский шах выразил свои резкие возражения. С другой стороны, эмир искренне согласился на предложение англичан мирно урегулировать этот вопрос путем арбитража.

 

Персидский уполномоченный

Представителем шаха был Масум‑хан, который, действуя на аналогичной должности в Макранской миссии, был источником бесчисленных проблем. По приезде в Систан Голдсмид пишет: «Ничего слишком уж сурового нельзя сказать о его поведении с того момента, когда он впервые оказался под влиянием эмира Кейна, власть которого внушала ему страх, а постоянные взятки которого возбуждали в нем сильную алчность» («Восточная Персия». Т. 1).

 

Прием, оказанный миссии в Систане

Миссия добралась до Насратабада (который тогда назывался Насирабад) в феврале 1872 г., где ее встретила группа, посланная эмиром Кейна. Ее возглавляли два сердара, люди которых были вооружены всевозможными мушкетами, винтовками, копьями, мечами, щитами и иными известными и неизвестными видами оборонительного оружия. Алум‑хан не прислал никого, чтобы, как обычно, «справиться о здоровье», да и в других проявлениях недружественного отношения недостатка не было. Не было организовано место для лагеря, и членов миссии разместили в глинобитных лачугах, при этом комиссару не разрешили поднимать свой флаг, как он неизменно делал на протяжении всей работы комиссии по установлению границ Макрана и во время перехода в Систан.

 

Поездка уполномоченных

Ввиду задержки приезда на место действия афганского уполномоченного Голдсмид настоял на поездке по провинции, и, покинув жалкое жилище, которое «сильно напоминало тюремную камеру», он отправился в путь вместе с персидским уполномоченным, который через представителя эмира Кейна практически имел возможность диктовать направление ежедневных переходов. Они посетили большую плотину у Кухака, затем двинулись вверх по течению реки Гильменд к Бендер‑и‑Камал‑Хану и посетили район Над‑Али. Вообще, несмотря на всевозможные противодействия, была получена информация чрезвычайной важности, так как майор Бересфорд Лаветт имел возможность вести топографическую съемку местности в посещаемых регионах.