В поисках света. Глава 3: «Новая жизнь»

  

 

Спустя тринадцать лет укрытия в Фееричном лесу, по окончанию войны, Томас решил покинуть местность своего длительного обитания. Это оказалось довольно трудным шагом для двадцатисемилетнего потомка Храбрых – уже взрослого эльфа, который половину своей жизни провёл в одиночку, забыв былое общество, современные нравы и даже лицо собственного отца. Тяжёлое время в волшебном лесу воспитали в принце незаурядную стойкость к нелёгким природным условиям. Однако эти утомительные годы оторвали Томаса от реальности, заставили отвыкнуть от былой жизни и начать всё с нового листа, изначально испачканного следами прошлого. То, что ему пришлось пережить, никогда не сотрётся из памяти – безумные крики, голоса братьев и огромное облако демонов, увиденных им на смотровой башне во время осады Нодэа… Эти воспоминания глубже всего всосались в кровь... И больнее всего наследнику трона было знать, что он всё ещё оставался эльфом благородной династии величайших королей. Чувство самопрезрения было невыносимым.

Храбрый и вправду выглядел первобытным дикарём, о чём говорил его представительный внешний вид. Он за тринадцать лет так сильно изменился, что даже родной отец не узнал бы его: длинные усы переходили в бороду, которая у него свисала до груди так же, как и волосы на голове. Доспехи, в которых был Храбрый в последний день, давным-давно заржавели и стали негодными. Одежды негде было взять, поэтому принц искал огромные листья лопуха и скреплял их длинным хворостом. Такое одеяние позволяло маскироваться при надобности, и оказалось довольно свободным и лёгким, что помогало без напряга лазить по деревьям. Таким нецивилизованным видом Томас боялся напугать обыкновенных эльфов и людей, непривыкших, чтобы к ним на дом являлись волосатые дикари, еле прикрывающиеся зелёными листьями.

Храбрый, прежде чем принять решение вновь стать частью общества, заметил странность: демоны уже месяц, как не ступали на территорию Фееричного леса. Тогда все признаки давали знать, что война закончилась. Томас давно хотел вернуться в мир, и не раз размышлял об этом. Поэтому он был невероятно счастлив, когда пришёл к такому выводу: «Что ж, долго ждал я этого момента, и он, наконец-то, наступил. Теперь я готов», – сказав самому себе в уме, принц отправился на поиски выхода из густой цветочной чащи. Семнадцать дней скитаний не были напрасными: одним прекрасным весенним утром наследник короля, посмотрев вдаль, увидел, что ряды деревьев всё редеют и редеют. Там, в нескольких десятках метров от Храброго и находился проход, откуда можно было выбраться на свет.

Переступив границу Фееричного леса, Томас навсегда оставил позади одинокое прошлое. Немного пройдя вперёд, ослеплённый великолепным пейзажем, принц остановился, и его лицо расплылось в улыбке. В тот час был изумительной красоты восход солнца, что словно выныривало из сияющей бриллиантовым светом голубой реки, отражающей в небо райскую картину, которой с утехой любовались ангелы. Для него подобное зрелище стало настоящим открытием. Такого принц не видал уже почти четырнадцать лет. Подняв голову вверх, Томас долго наблюдал за плавно летящими облаками, пытаясь разглядеть в них непонятные и, в тоже время, знакомые ему фигуры: «Это похоже на большого крокодила, а это – на попугая, сидящего на ветке», – смотря ввысь, раздумывал Храбрый. – «Я даже не замечал раньше, что небо движется… Как я мог так жить, не зная самых чудесных явлений природы?»

Опустив свой взгляд на землю, королевский сын гордо выпрямился, и зашагал в сторону ближайшего города Лайт Таун, который можно было легко увидеть ещё за пределами Фееричного леса. Ему предстоял путь через ещё зелёное пшеничное поле, что размещалось вокруг селения. По дороге Томаса посещали воспоминания о незабываемом детстве, как он с братьями любил играть в прятки среди высоких золотистых колосьев, и как тогда было безумно весело. В ушах и до сегодняшних дней звенел тот невинный смех, словно колокольчики посреди цветочной долины…

Когда Томас прошёл через поле, ему стало немного страшно: а вдруг не примут – что тогда? Такой большой промежуток времени провести наедине…

Набравшись смелости, наследник королевской семьи подошёл к самой близкой к нему усадьбе. Ступив на порог, эльф начал думать, как ему войти. В памяти у него остался серебряный звоночек. Томас стал искать его глазами и нашёл, только он был из обыкновенной стали. Когда сын короля дёрнул за верёвочку, послышался звон. И вот наступил самый решающий момент для принца. Ему открыла среднего возраста полная женщина. Посмотрев на Храброго, она ужаснулась, и, вскрикнув, захлопнула перед его носом дверь. Однако Томас стоял, не пошевелившись, словно каменная статуя. Он знал, что первое впечатление будет именно таким, поэтому, сочтя это ожидаемым, повторил свою попытку войти в дом. После второго звонка, за стеной можно было расслышать голос: «Дорогой, прошу тебя, открой». И снова распахнулась дверь, за которой в этот раз стоял уже плотный высокий мужчина, что, очевидно, также был необычно удивлён внезапным визитом. Он буквально замер в изумлении, однако оставался на прежнем месте. Затаив дыхание, он решился спросить у незнакомца:

– Здравствуйте, а Вы, собственно, кто, и что Вам надобно?

– Д-доброе у-утро, – слегка задрожав, сказал Томас. Принцу тяжело было проговаривать каждое слово перед местными жителями, он ведь вслух не произносил ни одной буквы за все эти годы. – Меня з-зовут Томас, я бы Вас х-хотел попросить остаться н-на…на ночлег, – с каждым словом набираясь уверенности, продолжал принц. – Я просто долгие военные годы провёл в Фееричном лесу и… я всё это время мечтал, как когда-то, жить в общественной среде. Вы уж простите меня за беспокойство, я…

– Нет-нет, что Вы, – перебив Храброго, возразил хозяин усадьбы. – Не стоит приносить извинения. Я вижу, что Вам сильно нужна наша помощь – добро пожаловать!

– Я даже не знаю, как Вас отблагодарить! – радостно сказал «дикарь». – Но я не буду особо утруждать Вашу семью. Если будет нужна помощь в чём-либо – зовите. А жить я буду на чердаке…

– Ну что за бессмыслица? Разве Вы и вправду считаете, что мы настолько жестокие? – опять прервав покорную речь Томаса, с улыбкой вставил мужчина. – Не беспокойтесь, я уже приготовил для Вас хорошие условия. Входите, не бойтесь, – гостеприимно приглашал хозяин.

 Пройдя внутрь, орфуский принц оказался в скромном жилище обыкновенной крестьянской семьи. Усадьба состояла целиком из дерева, как и полагалось иметь бедным простолюдинам. Когда Томас полностью зашёл в дом, буквально в трёх шагах от него, посредине свободного пространства, размещался прямоугольный стол, за которым смогли бы усесться четыре человека. Слева от него, под стеной, напротив входа в жильё, стояла печь. Коридора практически не было, он сразу же переходил в три, совсем рядом находящихся, комнатушки: для супружеской пары, и для двух их дочерей. В каждой было лишь по кровати, тумбочке и шкафчике для вещей. Площадь всей усадьбы была вовсе невелика.

 Семья Морисон, живущая здесь уже много лет, состояла из трёх лиц (не считая Сару, младшую дочь, которая уже проживала отдельно и приезжала в гости), а тут вдруг ещё Томас на голову свалился. Ведь ради него прийдётся делиться абсолютно всем: спальней, едой, единственной душевой кабиной, что находилась на улице, одеждой, и другими предметами первой необходимости.

Во время того, как принц ступил в дом, мужчина, отворивший ему, продолжил свой диалог:

– Ах, да. Я забыл представиться. Меня зовут Мартин Морисон.

– Очень приятно, – ответил Храбрый.

– А это моя жена, которая Вам открывала впервые – Оливия, – показывая рукой на супругу, говорил Мартин.

– Здравствуйте. Томас, уж простите меня за мою реакцию, я просто была слегка перепугана, – опустив свой взгляд вниз, призналась Оливия.

– Не нужно извиняться, я Вас прекрасно понимаю. Далеко не всякий раз повстречаешь такого, как я, – принц попытался успокоить женщину.

– Постой, откуда ты знаешь его имя? – поинтересовался Морисон.

– Так получилось, что я была в курсе ваших переговоров. Дверь не была до конца прикрыта, и каждое слово оказалось хорошо слышным.

– Значит, тебе всё известно: кто он, откуда и зачем к нам обратился? – спрашивал Мартин.

– Мистер Томас, послевоенный беженец из Фееричного леса, прибыл в надежде получить помощь. Я же всё правильно поняла? – убедительно сказала Оливия.

– Да, это действительно так, – согласился Храбрый.

– Ладно, – пришёл к выводу Мартин. – В этот раз всё верно. А то вечно расслышишь что-то не то, и потом попробуй тебя переспорить.

– Хватит. Лучше покажи нашему гостю душ, туалет, место, где он будет жить, в конце концов, – сварливо сказала миссис Морисон своему мужу.

– Хорошо-хорошо. Всё сделаю, – покорно ответил глава семьи. – Да, и последний вопрос: ты не видела Сару и Элеонору? Такая рань во дворе, а они уже куда-то убежали, – спрашивал жену Мартин.

– Я им поручила работу, так что всё в порядке, они делом заняты, – сообщила Оливия. – Поговорим позже, так некрасиво себя вести, – насупив брови, возмутилась Морисон.

– Я уже лечу, не волнуйся ты так, – утешил супругу мужчина. – Пойдёмте, Томас, – обратился к принцу Мартин. – Позвольте мне полюбопытствовать, какая у Вас фамилия? – решился сказать это королевскому наследнику мистер Морисон.

– Эмм… У меня… Э… Я не помню, – испуганно соврал Храбрый, не ожидав разворота столь чувствительной для него темы. Он побоялся, что его не так поймут, или, вообще, засмеют. Поэтому он решил притвориться, что ничего не помнит.

– Странно. Ну что ж, с этим ничего не поделаешь, – поверив Томасу, высказался хозяин усадьбы.

 Показав принцу все места в доме и за его пределами, Мартин удалился работать в поле, оставив «дикаря» наедине. Томас же, не теряя ни секунды, отправился в душ. Мистер Морисон положил там для него обрубок мыла, полотенце, ножик для бритья, и необходимую одежду. С четырнадцати лет Храбрый не находился в таких условиях, когда всё под рукой. Выбросив листья лопуха на улицу, королевский сын принялся менять свою личность.

 Во время мытья принца, уже вернулись домой дочери Морисон. Элеонора – старшая, возраста двадцати лет. Она невысокая эльфийка с каштановыми волосами средней длины, что были заплетены в тугую косу, завязанную жёлтой лентой. Девушка, в отличие от своей младшей на три года сестры, была до сих пор незамужней, хотя к тому времени ей давно было пора. По своей натуре она была скромна и воспитана, даже имела элементарное образование, чего не скажешь о Саре – второй по старшинству девице. Ростом она немного выше Элеоноры и цвет волос у неё светло-русый. От природы ей не был дан логический склад ума, как у её сестры. Поэтому она так и не сумела освоить основы математики и других точных наук. Но, правда, ей раньше удалось найти мужа и начать самостоятельную жизнь. Нередко она приходила помогать своим родителям, чья усадьба недалеко от её хижинки. И это как раз был тот очередной день, когда она решила их навестить.

 Возвратившись в усадьбу Морисон, юные эльфийки принесли с собой полный бак свежего молока. У входа они встретили свою мать:

– Вот, матушка, свежее, – ставя металлический бидон на пол, показывала Элеонора.

– Спасибо вам, доченьки, за помощь. Благодаря проделанной вами работе, я успела прибраться в доме и приготовить обед, а сейчас могу приступить к побелке деревьев в саду, – с удовлетворённым выражением лица, ответила Оливия.

 Вдруг, непонятно откуда, выскочил Мартин, что незаметно со спины подкрался, и очень громко, что сквозь тишину было столь внезапно, напугал всех троих:

– Привет всем!

– А! – хором вскрикнули дочери вместе со своей матерью от неожиданности увидеть мистера Морисона.

– Мартин! Что ты здесь делаешь?! Ты же ушёл в поле! – при великом испуге закричала Оливия.

  – Отец! Зачем же так пугать?! Нервы у нас ведь не железные! – возмутилась Сара.

  – Но-но-но! Тихонько! Я не хотел ничего дурного, я не виноват, что у вас заячьи сердца. Хе-хе! – оправдывался Морисон, посмеиваясь.

  – Ах, тебе ещё весело! Так знай, что еды не жди сегодня! – вызверилась на мужа женщина.

– Остынь, ты всё не так поняла, – Мартин пытался смягчить злобу супруги. – Я просто зашёл спросить, ты уже всё им рассказала? – Морисон перевёл стрелки на другую тему разговора.

  – Нет, я ещё не успела. Точнее, я вот-вот собиралась, но тут ты налетел со своим дурным любопытством! – ответила Оливия.

– Почему сразу дурным? Я только задал вопрос и всё, – сказал Мартин.

– Помолчи уже ради Бога! – вставила старшая эльфийка в семье.

– Матушка, о чём идёт речь? – спросила Элеонора.

  – Понимаешь, доченька, к нам тут гость поселился. Он много военных лет прятался в лесных зарослях и нуждается в нашей опёке, – объяснила Оливия.

 – Правда? Мне стало очень интересно его увидеть, ведь, всё-таки, не каждый день можно столкнуться с такой личностью, – сказала старшая дочь.

– Эл права, мне тоже довольно любопытно, – поддержала сестру Сара.

 – И кстати, кто только что был в душе? Не той ли самый гость? – с лёгкой ухмылкой спрашивала Элеонора.

 – Да-да, именно он. Хм! – ответил ей отец.

 – Ну что ж, я… – Сара не договорила желанное, так как её перебило появление Храброго:

– Доброе утро! – поздоровался принц.

– Здравствуйте, – поочерёдно ответили сёстры.

 Перед ними предстал совсем другой Томас, не такой, какого видели Мартин и Оливия впервые. Он превратился в статного, высокого эльфа, с красивой фигурой и внешностью. Жаль, что он одет в крестьянские ошмотки – в королевских нарядах он бы стал настоящим королём. У него была короткая стрижка и гладковыбритое лицо – от бороды и следа не осталось. Его глаза сверкали, словно зелёные изумруды, а взгляд его говорил о полной готовности начать новую жизнь.

– Отлично выглядите, – сделал комплимент хозяин усадьбы.

– Благодарю, – ответил принц.

– Не будем зря здесь стоять, и терять драгоценное время, а давайте лучше пообедаем, – предложила Оливия. Во время отсутствия всех в доме, она накрыла на стол долгожданный обед.

– Матушка, отец, простите, но мне пора своё хозяйство упорядочить, да и муж скоро голодный придёт, – сообщила всем Сара.

– Ты даже не посидишь с нами? – с надеждой, что возможно она останется, спросила миссис Морисон.

– И вправду, мне надо уходить, каждая минута на счету, – отговаривалась Сара.

– Ну раз так нужно, тогда иди с Богом, – согласился с ней отец.

 Когда Мартин провожал свою дочь, остальные зашли внутрь. Практически у входа, как уже говорилось раньше, размещался прочный дубовый стол, который окружали четыре деревянные табуретки. Посредине стола стоял большой горшок, наполненный картофельным пюре. Рядом с ним была миска с вареными куриными яйцами. Для каждого сидящего был расставлен глиняный сервиз: тарелка, ложка и чашка. На скатерть бедной семье не хватало денег, поэтому обходились без неё.

– Прошу, присаживайтесь, – обратилась к присутствующим в усадьбе Оливия.

– У вас такой живописный пейзаж из окна…Это прекрасно, – сидя за столом, посмотрев прямо, любовался картиной Томас.

– О, да. Отличный вид открывается отсюда на разлив реки Шонны. Она божественна, как всегда, – отвечал Мартин, заглядевшись вдаль сквозь стекло.

– Что ж, давайте помолимся Господу, чтобы освятилась эта еда и пошла нам исключительно на пользу, – предложил мистер Морисон. – Боже, благослови пищу сию и питие, яко благ и человеколюбец. Просим тя, о Всевышний, дабы еда сия наполнилась Духом Твоим Святым и очистилась от всякого вреда. Аминь!

– Аминь! – поддержали все хором.

 После молитвы семья, в том числе и Томас, принялась за кушанье. Храброму всё показалось настолько вкусным, что он просто засыпал комплиментами Оливию и Элеонору, что помогала матери в приготовлении, каждую минуту, чем окончательно покорил сердца обеих дам, а особенно юной леди. Конечно, тринадцать лет питаясь только ягодами, травками, и прочими свежими плодами, подобная еда окажется настоящей экзотикой.

  А Элеоноре Томас сразу же, при одном виде, пригляделся. Он, на фоне других здешних селян, был идеалом для любой эльфийки и по внешней необыкновенной красоте, и по вежливости с его стороны. Морисон была польщена, когда принц расхваливал картошку, всех всегда даже за мелочи благодарил. Он, хоть и находился наедине с дикой природой немалый срок, помнил королевское воспитание и манеры, которые ему привили ещё с раннего детства. Эти качества оценили и родители Элеоноры. Они не ожидали, что эльф будет вести себя, как кровный дворянин. Ведь никто и представления не имел, кем является на самом деле этот «дикарь».

 По окончанию славного обеда, первого для орфуского принца в семье Морисон, все распределились, кто куда: Мартин в поле, Оливия в хлев, Элеонора осталась на кухне. Томасу предлагали отдохнуть, не утруждаться с дороги. Однако ему было настолько интересно познать крестьянский труд, что он возразил сидеть в маленькой тесной комнатке, а отправился вместе с мистером Морисон плугом пахать огород. Руки королевского наследника были достаточно натренированными, поэтому эта работа ему выдалась несложной. Мартин был поражён, ведь принц заявил, что впервые за это берётся, но со стороны так не выглядело. Храбрый будто уже много раз проделывал подобное. Он был очень крепок и вынослив в любой физической нагрузке. Даже когда Мартин уставал, Томас продолжал идти дальше с плугом за спиной. Морисон часто говорил ему: «Хватит уже, у тебя, наверное, все силы иссякли, присядь» (они даже незаметно перешли на «ты»). На что сын короля отвечал: «Нет, не хочу, я ни капельки не утомился, это, наоборот, довольно увлекательно». Эти слова просто сбили Мартина с ног: «Как же так! Сверхчеловек какой-то!» И тут его осенила радостная мысль: какой же великий труженик явился! Словно Бог услышал семейные мольбы, чтобы у них появилась дополнительная мужская сила, а то слишком тяжело со всем справляться одному Мартину.

  Королевский наследник делал всевозможные работы, требующие помощи, тем самым значительно поднявшись на глазах у других, в том числе у Элеоноры, которая впервые глубоко и всем сердцем полюбила эльфа, которого она ещё не знала до конца, а чувствовала его светлую душу – Томаса Храброго.

 За месяц проживания в одном доме с семьёй Морисон, Храбрый настолько со всеми сблизился, что стал почти родным. Особенно ему нравилась Элеонора, она была типичной девушкой его мечты, хотя с самого начала он на неё не малейшего внимания не обратил. А позже заметил, что её поведение, слова, взгляд, смех особенные. И вскоре они стали чаще разговаривать друг с другом, нередко в ходе общения проскальзывали улыбки, что всё быстрее их сближало. И, наконец, через три месяца решили сыграть весёлую свадьбу.

 А тем временем, родители Элеоноры кое-что сумели разглядеть в Томасе. Он ведь с пелёнок был урождённой копией отца – короля Андриана, которого в лицо знало подавляющее большинство граждан королевства. Повзрослев, принц ещё сильнее уподобился ему. Поэтому не заметить явное сходство просто невозможно. Мартин и Оливия последние дни особо часто обсуждали эту загадочную тему. И, за день до свадьбы, они сообщили об этой невероятной странности Элеоноре. Однако при жизни великого Андриана, девушка была ещё совсем ребёнком, поэтому она и не могла в это поверить. В ответ она говорила родителям: «Вы что, и вправду так думаете? Храбрые давно погибли, всему народу давно известно, что выжил только один – король Гавриил и правит Орфусом его сын – Генрих. Вы же это прекрасно знаете, к чему все эти глупые выдумки? Мало ли эльфов с подобными чертами!» И на этом разговор оборвался раз и навсегда. Элеонора наотрез не хотела принимать «гипотезу» Оливии и Мартина.

 Свадьба, которую отгуляли жарким летом, была чем-то незабываемым не только для молодых, но и для каждого присутствующего гостя. Это было самым ярким и радостным событием в жизни Томаса и его супруги Элеоноры. На праздник пришли около трёхсот приглашённых, среди которых были и эльфы, и люди, и даже феи и гномы. После церемонии венчания, что проводилась в божественно красивом огромном соборе, состоялся пир, во время которого столы ломились от разнообразных вкуснейших блюд. Все успели пожелать молодожёнам счастливых долгих лет и раздать подарки. Почти каждую минуту жених и невеста держались за руки и улыбались, смотря друг другу в глаза. Родители новобрачной с удовольствием благословили родную дочь и Томаса на благополучный совместный путь.

 После их свадьбы прошло полгода. За это время у молодой семьи Морисон было всё замечательно, никогда не происходили разногласия или бытовые ссоры. Муж всегда помогал жене, а она, соответственно, ему во всём угождала. Царили мир и понимание, что могло бы послужить отличным примером идеального брака.

 Всю свою любовь, которая была бесконечно сильной, молодая пара отдала собственному драгоценному ребёнку, появившемуся на свет через год после свадьбы. В него вложили часть своей души, что должно сыграть очень важную роль в судьбе маленького мальчика – Эдварда Морисона. Томас взял фамилию Элеоноры, поскольку он из страха притворился, будто не помнит своё происхождение. Никто и не мог догадываться, что где-то, в провинции региона Вайлдвуда, в небольшом крестьянском городке Лайт Тауне, рос продолжатель славнейшего и легендарнейшего рода, а также законный правитель королевства. Для всех он был известен лишь простым эльфом, поэтому и воспитание его было соответствующим. Однако благородная кровь в жилах дала о себе знать: от рождения Эдвард был наделён безупречной внешней красотой, большую часть которой он унаследовал от отца. Волосы его были чёрные, как уголь; глаза голубые, как безоблачные небеса; щёки румяные, как спелые яблочка. Эдвард просто был изумительным ребёнком во всём. Он всегда помогал людям, чем мог, даже если ему бы пришлось пожертвовать временем, деньгами, своими желаниями. Таких поступков было несметное количество: женщина по дороге уронила корзину с яблоками – юный эльф бросил всё и давай собирать рассыпанные фрукты; малышу захотелось мороженное, а денег нет – Эдвард купил ему, хотя у самого теперь ни гроша не осталось… И так можно перечислять до бесконечности.

А время мчалось, будто его подгоняли плетью… Эдвард рос добросердечным, весёлым и жизнерадостным эльфёнком, с каждым годом приобретая новые навыки, набираясь всё больше жизненного опыта. Однако сын Томаса Храброго был другим, не таким, как остальные дети. Из-за этого мальчик чувствовал некую пустоту в своём сердце, ведь никто за все школьные годы ни разу не пришёлся ему настоящим другом. Младший наследник престола и сам не мог понять, почему так вышло. Юному эльфу даже, порой, казалось, что на него было наложено проклятие с самого рождения. Конечно, у него были временные приятели, которые появлялись и исчезали, задерживаясь в его жизни не больше, чем на год. Учился юный принц в обыкновенной эльфинской школе, находящейся недалеко от его дома, на окраине Фееричного леса. Там учили правильно использовать лук, что являлось главным предметом обучения. А стрельба – это дело нелёгкое. Не каждому удаётся с первого раза попасть в «десятку» на мишени. Но, у Эдварда очень хорошо получалось и, причём, всегда намного лучше, чем у остальных его одноклассников. Он владел необычайным талантом, которому удивлялись все учителя. Неслыханно, чтобы с первого же занятия маленький эльф стрелял так, будто занимался этим уже много лет. Вскоре Морисона младшего стали приглашать на различные соревнования, где он имел огромный успех и постоянные победы.

 Возле усадьбы Морисон, у берега реки, был небольшой, но очень красивый сад. Вся семья заботилась о нём. Этот тихий уголок стал необыкновенным местом, где можно было отвлечься от повседневной жизни, поразмышлять о будущем, и просто отдохнуть. В этом саду был очень старый дуб, который пережил все радости и горе предков. Эдвард любил сидеть под ним и слушать отцовские рассказы. Не раз Томас описывал ему страшную войну, которая чудом недавно прекратилась, о демонах и некромантах, до сих пор желающих захватить эти земли. Много раз он говорил о благороднейшем роде Храбрых, о королях и их наследниках. Однажды Эдвард в шестилетнем возрасте даже сказал: «Когда я выросту, стану величайшим королём!». Отец на это говорил: «Да, сынок, обязательно им станешь», а мать лишь улыбалась в ответ. Юному эльфу очень нравились эти истории, и с каждым днём он стремился стать всё больше и больше похожим на главных героев легендарных подвигов. У Эдварда появилась заветная мечта – стать лучником орфуской армии, в которую попадали только лучшие из лучших, и защищать свою страну от набегов варваров и демонов. Он понимал, что на свете никто так, как родной отец, его больше не поймёт. Томас решил не открывать своему любимому и единственному сыну своё истинное лицо. Он посчитал, что лучше будет скрыть правду, дабы лишняя информация не помешала дальнейшей судьбе юного эльфа.