II. Уровень языкового сознания и его единицы

Роль сознания заключается в обязательной оценке языковых элементов, тогда как на уровне подсознания они воспроизводятся и воспринимаются, но не оцениваются. Под оценкой мы понимаем любую классифицирующую деятельность носителя языка, все, что требует осмысления. В самом общем виде можно предположить, что уровень осознавания включается тогда, когда, во-первых, нарушается стохастическая закономерность в следовании речевых сигналов (в стохастических процессах естественно участвует в качестве полноправного члена и внеязыковая ситуация), и, во-вторых, когда перед носителем языка ставится требование оценки каких-либо языковых моментов.

О том, что языковые единицы, содержащиеся в сознании носителя языка, отличаются от неосознанно воспроизводимых и воспринимаемых тем же носителем единиц, неоднократно писалось и говорилось и психологами, и лингвистами. Например, А.А. Леонтьев вслед за А.Н. Леонтьевым различает «содержание, актуально сознаваемое и содержание, лишь оказывающееся в сознании» [Леонтьев, 1969, с. 231]. То же указание на «отдельность» языковых единиц, содержащихся в сознании носителей языка, встречается в работах Ч. Осгуда. Наряду с речевыми элементами, участвующими в процессе порождения и восприятия речи, исследователь выделяет языковые единицы, которые использует носитель языка, говоря о своем или чужом языке, то есть единицы, интуитивно осознаваемые говорящим [Osgood, p. 71-73].

Вообще все работы психолингвистов так или иначе связаны с исследованием языкового сознания носителей, но, к сожалению, далеко не всегда этот уровень языковой реальности выделяется в качестве особого, специфического образования, единицы которого, их свойства и функции, отличаются от единиц, содержащихся, например, в речевом континууме.

Какими же свойствами обладают языковые элементы, содержащиеся в сознании носителей языка? Поскольку данные единицы принадлежат сознанию, они нематериальны, но в то же время - это знаки. Они двусторонни и связывают воедино понятие и акустический образ, который является «психическим отпечатком звучания, представлением, получаемым нами о нем (материальном звучании - Е.Т.) посредством наших органов чувств» [Соссюр, 1977, с. 99]. Причина отличия языковых единиц сознания от единиц других типов языковой реальности заключается в их вторичном (отраженном) характере. Первичными единицами являются элементы речевого континуума с его поверхностной и глубинной системами. В определенном смысле первичны по отношению к сознанию и те языковые образования, которые присутствуют в подсознании человека, однако осознается именно текст, речевой континуум, уровень же подсознания, по определению, является недоступным для носителя языка. Языковое поле подсознания формируется на основе особенностей, присущих тексту, поскольку для носителей языка континуум - явление внешнее по отношению к нему. Языковые закономерности, функционирующие в явном и скрытом виде в тексте, воздействуют на говорящего, осваиваются им в процессе овладения языком.

В то же время между пользователем языка и наивным лингвистом, каковым является любой индивид, существует значительное различие, которое должно быть лингвистически интерпретировано.

Мы хотим обратить внимание исследователей лишь на одну специфическую подсистему в языковом сознании - систему лингвистических единиц, формирующую сознание человека, на те представления о языке, носителем которого является обычный человек, не имеющий специальной лингвистической подготовки. Язык, наряду с объективной действительностью, тоже является внешним миром по отношению к индивиду; человек не только пользуется языком, но и определенным образом его оценивает, и эта вторичная реальность создаваемая языком, формирует в индивиде лингвистическую компетенцию. Именно эту систему интуитивных языковых и лингвистических единиц мы относим к четвертому типу языковой реальности.

Попытаюсь в самом общем виде сопоставить единицы разных типов языковой реальности.

1. Основное, глобальное отличие единиц языкового сознания от внутрисистемных связано с отношением ко времени. В пределах конкретного языка, в синхронии, внутрисистемные единицы, независимо от того, к какому ярусу они принадлежат, стабильны, устойчивы, равны «самим себе». Языковые единицы сознания носителя подвижны, нетождественны у разных индивидов и в этом смысле в большей степени напоминают единицы речевого континуума, также обладающие значительной вариабельностью. Если единицы континуума получают свою определенность, инвариантность во внутриязыковой системе правил управления текстом, то на уровне языковых сознаний такие инварианты тоже существуют. Это некие «среднеарифметические» единицы, выступающие в качестве немаркированных членов того же ряда единиц. Но и эти, обобщенные, немаркированные, кодифицированные единицы сознания носителей языка ни в коей мере не совпадают с внутритекстовыми языковыми единицами. Ниже мы будем говорить об этом подробно, теперь же считаем необходимым остановиться на тех изменениях, которые единицы языкового сознания претерпевают на протяжении жизни человека. Это эволюционирование единиц системы носителя, вызванное различными формами общения с текстовыми и внутритекстовыми элементами в онтогенезе, характерно для единиц любого яруса.

В связи с этим остановимся на вопросе о соотношении значения и смысла. Не все исследователи различают данные понятия, некоторые же, различая, используют для них один общий термин - значение: «Открытие непостоянства и неконстантности, изменчивости значения слов и их развития представляет собой главное и основное открытие, которое одно только и может вывести из тупика все учение о мышлении и речи. Значение слова неконстантно. Оно изменяется в ходе развития ребенка. Оно изменяется и при различных способах функционирования мысли» [Выготский, 1996, с. 304]. Представляется, что наиболее четко и обоснованно разграничил эти два важных для нашего исследования термина А.А. Леонтьев: «В значениях представлена преображенная и свернутая в материи языка идеальная форма существования предметного мира, его свойств, связей и отношений», тогда как смысл - это «форма общественного опыта, усваиваемого индивидом» [Леонтьев, 1993, с. 16]. Таким образом, значение слова не связано с «человеческим фактором» в языке, хотя, естественно, с точки зрения диахронии производно от него. Значение слова выявляется через систему его дистрибутивных отношений в тексте. Для исследования же словесных смыслов существуют разного рода психолингвистические методики. При любых коннотационных наслоениях, связанных с изменением ситуации, значение остается немаркированной единицей по отношению к аналогичной единице смысла и в пределах данного синхронного среза - вневременной. Мы здесь не останавливаемся на вопросе о соотношении значения и смысла с понятием, дабы не выходить за пределы языка.

Разграничение значения и смысла слова особенно отчетливо выявляется при анализе многозначных слов. Носитель языка, определяя совокупность значений (в действительности - смыслов) в пределах той или иной лексической единицы, во-первых, как правило, сужает семантическое поле данного слова, а во-вторых, дает иную структуру отношений между значениями. Естественно, что и структура и семантическая наполняемость лексемы сильно варьируют в различных социальных, региональных и возрастных группах. Например, второклассники одной из биробиджанских школ в качестве основного значения (смысла) слова «хозяин» выделили – «владелец собаки» (15 из 40). В ответах взрослых носителей русского языка (студентов Биробиджанского пединститута) даже среди периферийных указанное значение не встретилось.

2. Оценивая соотношение антропоцентрических систем, следует отметить, что общим для единиц сознания и подсознания является их нематериальный характер. Но в отличие от элементов подсознания языковые единицы в сознании неоднозначны, наряду с высокопродуктивными моделями присутствуют и малопродуктивные, кроме того здесь также отмечаются варианты различного рода, однако, как правило, лишь один из вариантов не маркирован, остальные несут отрицательную коннотацию (например, «узаконенные» тво’рог и творо’г, кулина’рия и кулинари’я неравнозначно оцениваются носителями языка.)

Следующий момент. Единицы сознания и подсознания отличаются характером членимости. На уровне подсознания минимальными единицами восприятия выступают слоги. «Экспериментальные исследования показывают, что фонема... не является единицей первичного восприятия, такой единицей следует считать слог» [Джапаридзе, 1985, с. 83]. Взрослый грамотный носитель языка тем не менее «осознанно» указывает в качестве минимальной единицы плана выражения слов не слог, а звук, то есть сам характер членения звуковой материи в подсознании и сознании различен.

3. Большой интерес представляет сравнение языковых единиц в сознании и тексте. Следует помнить, что носитель языка воспринимает управляющую текстовой организацией систему неотделимо от речевого континуума. Лингвистические представления взрослых носителей языка могут либо правильно отражать языковую реальность, содержащуюся в тексте, либо давать ее в искаженном виде. Неадекватность восприятия и в связи с этим неадекватность оценки может быть вызвана разными причинами: это и несовершенство нашего слуха при восприятии звуковых единиц, и влияние орфографии на восприятие и оценку в тех языках, в которых письмо построено на фонологической основе, и то, что глубинные языковые закономерности не даны нам в прямом наблюдении (причем в данном случае языковед тоже может выступать в качестве «наивного» лингвиста).

Имеется достаточно большое количество исследований, позволяющих более подробно остановиться на характере взаимоотношений текстовой системы и языковой системы индивида.

Итак, сопоставляя языковую систему индивида с текстом, можно указать на следующее:

1. На фонетическом уровне:

а) носитель языка способен не только воспринимать основные звукотипы, но и охарактеризовывать их как похожие и не похожие, близкие и далекие, то есть дать в какой-то степени системную характеристику звукотипов: «Процессы порождения и восприятия речи в обычном случае бессознательны. В какие же точки этих процессов попадает человек при попытке осознания звукового состава речи? Единицы каких уровней выводятся на «экран» сознания? Как следует из наших наблюдений, при «наивной интроспекции» звуковой состав отрезков речи интерпретируется в терминах словаря, соотносящего фонемы с моторными эталонами и слуховыми коррелятами. Идентифицируя некоторый сегмент, носитель языка воспринимает языковой эталон, соотносимый в его памяти с некоторым фонемным символом» [Кодзасов, 1987, с. 170].

б) носитель языка присваивает отдельным звукам речи и звуковым комплексам семантические смыслы, ассоциативно соотнося звуки с такими понятиями, как хороший - плохой, веселый - грустный, легкий - тяжелый, грубый - нежный, красивый - некрасивый и т.д., а также распределяет их (во всяком случае гласные) по цветовому спектру [Журавлев, 1974].

в) носители русского и некоторых других языков выделяют интуитивные слоги, которые в отличие от фонетических не являются открытыми, а представляют собой структурные образования типа CVC, что, как показало наше исследование, объясняется влиянием на формирование представлений о слоге структуры корневых морфем [Трофимова, 1972, с. 50-75].

г) носитель языка способен воспринимать и оценивать ударение и основные типы интонационных контуров. Однако в сфере вариативности ударения между языковой системой, отраженной в тексте, и системой индивида нет полного соответствия (см. III гл. II части данного исследования).

2. На семантическом уровне:

а) носитель языка способен устанавливать синонимические и антонимические отношения между языковыми единицами, причем, как отмечают исследователи, при субъективной оценке близости и противопоставленности в парадигматические ряды включаются слова на более свободной основе, без учета частеречного фактора. В связи с этим А.А. Залевская предлагает ввести специальные термины для описания указанного явления - психологические симиляры и оппозиты [Залевская, 1982, с. 33].

б) многозначность слова в сознании взрослых индивидов также часто представлена иной группировкой значений, чем та, которая отражена в лингвистических словарях; кроме того, общее количество значений в слове, которое способен выделить даже образованный носитель языка, полностью не отражает языковую систему;

в) в индивидуальном сознании все слово-вещные связи оказываются эмоционально-оценочно отмеченными в рамках личного опыта, под контролем выработанной в соответствующем социуме системой норм и оценок [Залевская, 1982, с. 34-49].

В области грамматики носитель языка:

а) осознает наличие в языке двойной языковой соотнесенности - парадигматической и синтагматической;

б) воспринимает производное слово как членимое, однако экспериментально обнаружено, что в высокочастотных лексемах осознание производности подавляется лексическим значением: фактор Л (лексический) подавляет фактор Д (деривационный) [Сахарный, 1985, с. 22].

При описании особенностей единиц языка, содержащихся в «бытовом сознании» индивида, мы ограничились лишь самыми общими данными, стараясь выделять такие факты, которые не «привязаны» к какому-либо языку, а являются универсальными или, во всяком случае, распространенными явлениями.

Таким образом, система языка, содержащаяся в сознании индивида, - это вторичная, отраженная языковая система, формируемая в процессе усвоения языка каждым его носителем, идеальная по своей природе, коррелирующая, но не во всем совпадающая с системой языкового континуума и отличающаяся от нее более высокой маркированностью своих единиц.

Чтобы более наглядно представить взаимоотношения единиц в различных типах языковой реальности, целесообразно «провести» структурный элемент хотя бы одного яруса через все вышеупомянутые четыре системы языка. Используем в качестве такой единицы слог. Обоснование нижеприведенных данных может быть почерпнуто из моей докторской диссертации [Трофимова, 1997].

Итак, речевой континуум в русском языке членится на последовательность открытых слогов. На каждом участке речевого потока слоги конкретны относительно своего звукового состава, но лишены индивидуальных особенностей носителей языка и таким образом отражают состояние узуса. Эти слоги с онтологической точки зрения являются фонетическими. Вторая языковая реальность, в пределах системоцентрического пространства отражающая законы сочетания звукотипов (фонем) в слоге, который в общем виде имеет форму CV, CCV, CCCV и обусловливает образование открытых слогов в речевом континууме. Данный тип слогов по своей природе может быть отнесен к фонологическим.

В антропоцентрическом пространстве слоги неразрывно связаны с восприятием человека. Здесь присутствует единицы двух типов: спонтанные (уровень простого восприятия, иначе уровень подсознания) и интуитивные (уровень интерпретации, или языкового сознания). Данные о спонтанном слогоделении мы получаем в результате эксперимента, при котором носитель языка, не имея времени на осмысление материала, делит слова на слоги; во втором случае членение осуществляется осознанно, поскольку, согласно инструкции, перед испытуемыми (нелингвистами) ставится задача - определить слоговой состав слов.

Эксперименты показали, что спонтанный слог – реальная языковая единица, находящаяся в интеллекте носителей на неосознаваемом уровне, - выступает в трех формах: открытого слога CV, закрытого CVC и специфического слога C, состоящего из одного согласного, являющегося, как правило, спирантом и сонантом (например, по -сле, пос -ле, и по- с -ле; па -лка, пал -ка, па- л -ка). При этом открытые слоги являются наиболее распространенными, третий же тип представлен единичными случаями. Такое соотношение спонтанных слогов говорит о зависимости бессознательного слогоделения от фонетического. Появление закрытых слогов объясняется влиянием четвертой системы языка, т.е. уровнем осознанного восприятия, на котором функционируют интуитивные слоги.

Специфика интуитивных слогов состоит в том, что они как особые единицы формируются только у грамотных носителей. До обучения чтения и письму этот вид слогов не отличается от фонетических (се-стра, и-спуг). При освоении письменной речи, скорее всего под влиянием корневых морфем, имеющих в подавляющем большинстве случаев форму закрытого слога, происходит перестройка интуитивного слогоделения, подравнивание слога под морфемную структуру, более значимую для носителя, чем слоговая. Таким образом, данный пример показывает, с одной стороны, наличие в каждой из систем специфических слоговых единиц, а с другой – их взаимосвязь и взаимозависимость.

Теперь пришло время дать общее определение языка, отвечающее вышеизложенному подходу к этому необычному, сложному феномену.

Язык – сложная открытая самонастраивающаяся система, включающая в свой состав антропоцентрическую и системоцентрическую составляющие, созданная из знаковых (двусторонних) и незнаковых (односторонних) материальных и идеальных языковых единиц, и функционирующая в коммуникативном пространстве с целью сохранения и передачи информации, эмоции, суггестии.

 

Литература

1. Алпатов В.М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходе к языку// Вопросы языкознания - 1993. - №5. - С. 15-26.

2. Арутюнова Н.Д. О значимых единицах языка// Исследования общей теории грамматики. - М., 1968.

3. Вопросы порождения и обучения языку/ Под ред. Леонтьева А.А. и Рябовой Т.Н. – М., 1967.

4. Выготский Л.С. Мышление и речь. - М., 1996.

5. Гардинер А. Различия между речью и языком // Звегинцев В.А. История языкознания XIX-XX вв. В очерках и извлечениях. - Ч.II. - М.,1960.

6. Джапаридзе З.Н. Перцептивная фонетика. - Тбилиси, 1985.

7. Дубко В.А. Открытые динамические системы // Вестник ДВО АН РСФСР. - 1993. - № 4-5. - С. 55 - 64.

8. Журавлев А.П. Фонетическое значение. – Л., 1974.

9. Залевская А.А. Психолингвистические проблемы семантики слова. - Калинин, 1982.

10. Келлер Р. Языковые изменения. – Самара, 1997.

11. Кодзасов С.В. О фонологической интроспекции // Экспериментальные методы в психолингвистике. – М., 1987. - С. 165 - 176.

12. Леонтьев А.А. Методологические проблемы сознания // Язык и сознание: парадоксальная реальность. - М., 1993. - С. 16-21.

13. Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевых высказываний. – М., 1969.

14. Ломтев Т.П. Общее и русское языкознание. – М., 1978.

15. Миллер Е.Н. Что такое язык? – М., 1988.

16. Налимов В.В. Вероятностная модель языка. – М., 1976.

17. Общее языкознание. Формы существования функции, история языка. - М., 1970.

18. Сахарный Л.В. Психолингвистические аспекты теории словообразования. - Л., 1985.

19. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. - М., 1977.

20. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. – М., 1977.

21. Трофимова Е.Б. Очерк теорий фонетического и интуитивного слогоделения. - Самарканд, 1972.

22. Трубецкой Н.С. Основы фонологии. - М., 1980.

23. Фрумкина Р.М., Василевич А.П. Вероятность слова и восприятие речи // Вопросы порождения и обучения языку/ Под ред. А.А. Леонтьева и Г.В. Рябовой. – М., 1967. - С. 17 - 33.

24. Хомский Н. Аспекты теории синтаксиса. - М., 1972.

25. Osgood Ch. Hierarchies of Psycholinguistic Units // Psycholinguistics. - P. 71-73.

 

 

Практическое занятие № 2

Тема: Семиотика. Знак, его свойства. Концепции знака. Специфика языкового знака.

Терминология: семиотика, знак, признак, сигнал, икона, индекс, символ, асимметрия языкового знака.

 

Персоналии: Ф. де Соссюр, Ч. Пирс, Ч. Моррис. А.В. Кравченко, Г.Е. Крейдлин

Вопросы для подготовки.

1. Семиотика. Структура семиотики: биосемиотика, этносемиотика, лингвосемиотика, психосемиотика. Невербальная семиотика.
2. Знак и смежные явления: сигналы, признаки. Свойства знака.
3. Типы знака: иконы, индексы, символы.
4. Специфика языкового знака.
5. Унилатеральная (односторонняя) и билатеральная (двусторонняя) концепции знака.

 

 

Литература