Твои заполненные таблицы выглядят отлично. Я отметил парочку небольших ошибок, которые могут запутать тебя на экзамене, так что просмотри их.

Ах, такое чувство, твои ученики влюблены в тебя? Я не удивлен. В мои четырнадцать, девушка из колледжа, играющая на контрабасе, лишила бы меня дара речи.

Конечно я умник! Я всезнающий репетитор. И в случае, если тебе интересно – да, ты моя любимица.;)

ЛМ

 

* * *

 

В субботу вечером Эрин снова грозилась силком вытащить меня из нашей комнаты, игнорируя все мои протесты и нежелание. На этот раз мы собирались втроем наведаться в клуб с нашими поддельными удостоверениями личности.

– Ты не помнишь, как на прошлой неделе вечеринка закончилась для меня? – Спросила я, когда она сунула мне в руки черное облегающее платье. Конечно же, она не помнила; я не сказала ей. Все, что она знала, это то, что я ушла рано.

– Жаклин, крошка, я знаю, что это трудно, но ты не должна позволить Кеннеди победить! Ты не должна позволить ему превратить себя в отшельницу, или отпугнуть тебя от других парней. Боже, я обожаю эту часть – охоту за новым парнем, все такое неизвестное, неопробованное – масса горячих перспектив перед тобой, только и ждут, чтобы быть обнаруженными. Если бы я не была так увлечена Чазом, я бы даже позавидовала тебе.

По ее описанию, это прозвучало, как экспедиция на экзотический континент. Я нисколько не разделяла ее чувства. Идея о поисках нового парня представлялась изматывающей и депрессивной.

– Эрин, я не думаю, что я готова…

– То же самое ты сказала и на прошлой неделе, и все было в порядке! – Она нахмурилась, и в сотый раз я почти рассказала ей о Баке. – Даже, если ты и ушла раньше.

Она повесила платье, которое я не собиралась одевать, обратно в шкаф, а я прикусила язык, вновь, упустив свой шанс. Я была не уверена, почему я не могла ей рассказать. По большей части, я боялась, что она разозлиться. Хуже того, я боялась, что она мне не поверит. Я не готова была ни к тому, ни к другому; я просто хотела забыть.

Я подумала о Лукасе, присутствие, которого на экономике делало этот процесс невозможным потому, что он навсегда был связан с ужасами той ночи. Насколько я знала, всю пятницу он даже не взглянул на меня. Каждый раз, как я украдкой бросала на него взгляд, вместо того, чтобы вести записи о лекции, он, держа свой черный карандаш кончиками пальцев, был полностью поглощен рисованием чего-то в своей тетради. Когда класс закончился, он заткнул карандаш себе за ухо и первым без оглядки вышел из аудитории.

– Вот это покажет достоинства, – сказала Эрин, возвращая меня с небес на землю. В ее руках был сиреневый, коротенький топик. Стянув его с вешалки, она кинула его мне. – Надень свои джинсы в обтяжку и те клевые сапожки, в которых ты выглядишь, как девушка какого-нибудь гангстера. Это подойдет твоему жесткому, я-бросаю-всем-вызов настроению. Ты должна быть одета, чтобы привлекать правильных парней, если я одену тебя слишком мило, ты всех их распугаешь гневными взглядами своих больших голубых глаз.

Я вздохнула, и она засмеялась, натягивая черное платье через свою голову. Эрин слишком хорошо меня знала.

 

* * *

 

Я потеряла счет количеству коктейлей, которые Эрин постоянно сменяла в моей руке, объясняясь тем, что этим вечером она была за рулем и мне нужно пить за двоих.

– Я также не могу прикасаться ни к одному из этих красавчиков – так что буду жить через тебя. А теперь допивай эту маргариту, перестань хмуриться и смотри на одного из этих парней, пока он не поймет, что не потеряет конечность, пригласив тебя танец.

– Я не хмурюсь! – нахмурилась я, подчиняясь и допивая остатки в стакане. Я скривилась, дешевая текила отказывалась проглатываться, даже затуманенная еще более дешевым миксом маргариты, но что вы еще хотели за пять баксов и бесплатный вход.

Было еще достаточно рано и небольшой клуб, который мы решили оккупировать на эту ночь, не был переполнен сотнями студентов и городских тусовщиков. Эрин, Мегги и я заняли угол практически пустого танцпола. Проглотив уже несколько напитков и нормально одетая, я двигалась в такт музыке, постепенно расслабляясь, и смеялась над рожицами Эрин и подражанием балета Мегги. Первый, прервавший нас, парень подошел к Эрин, но она покачала головой, произнеся одними губами, что у нее есть парень. Она развернула его в мою сторону, и я подумала: Это я: без парня. Без отношений. Без Кеннеди. Без "Ты моя Джеки".

– Хочешь потанцевать? – прокричал парень сквозь громкую музыку, дергаясь, как будто готовился убежать, если я ему откажу. Я кивнула, подавляя бессмысленную, практически физическую боль. Я не была чьей-то девушкой впервые за три года.

Мы отошли на открытое пространство в нескольких метрах от Эрин и Мегги – у которой тоже был парень. Через некоторое время я поняла, что они планировали отправлять каждого парня, пытающегося пригласить их танцевать, ко мне. Я была их развлекательным проектом в этот вечер.

Два часа спустя, я перетанцевала со столькими парнями, что было трудно всех запомнить, при этом уворачиваться от блуждающих рук и напитков, предложенных не Эрин. Сгруппировавшись вокруг высокого столика и облокотившись бедрами на барные стулья, мы наблюдали за, окружающим нас, весельем. Когда Мегги вернулась из туалета, виляя и изворачиваясь между танцующих тел, я спросила, не пора ли нам домой, и Эрин одарила меня взглядом, который она обычно оставляла для беспардонных матрон в ресторанах. Я ухмыльнулась ей и отхлебнула свой коктейль.

Я знала, когда следующий парень подошел сзади меня, что он получил одобрение Эрин и Мегги, потому, как одновременно расширились их глаза, фокусируясь на ком-то за моим плечом. Я сделала глубокий вдох и выдох, перед тем как повернуться, когда чьи-то пальцы слегка пробежались по моему предплечью. И правильно сделала, потому, что это был Лукас, кто стоял позади меня, на долю секунды его взгляд упал мне на грудь. Он изогнул бровь и смотрел прямо мне в глаза с легкой улыбкой, безо всякого стеснения. Каблуки на моих ботинках просто убивали меня, но они были не достаточно высоки, чтобы мы могли быть одного роста.

Вместо того чтобы повышать голос, как это делали все остальные, он наклонился к моему уху и спросил:

– Потанцуешь со мной? – Я почувствовала его теплое дыхание и запах его крема после бритья – чего-то типичного и мужского – перед тем, как он отстранился, все еще смотря мне в глаза, в ожидании ответа. Активный толчок между лопаток дал мне понять, что Эрин проголосовала за танец с ним.

Я кивнула, он взял меня за руку и повел на танцпол, маневрируя сквозь толпу, которая просто перед ним расступалась. Как только мы добрались до потертого дубового пола, он притянул меня ближе, не отпуская мою руку. Двигаясь вместе, мы нашли ритм медленно играющей песни. Он взял мою вторую руку в свою и завел обе мои руки мне за спину, нежно держа меня заложником. Моя грудь касалась его и я сдерживала себя, чтобы не вздохнуть от едва уловимого контакта.

Я едва давала кому-то коснуться меня сегодня, наотрез отказываясь от всех медленных танцев. Под влиянием слабеньких, но в большом количестве маргарит, я закрыла глаза и позволила ему вести, уверяя себя в том, что эта разница, просто алкоголь в моей крови и ничего больше. Минуту спустя, он освободил мои пальцы и обвил руками мою поясницу, а я положила свои ему на бицепсы. Крепкие, как я и предполагала. Двигаясь вверх, мои ладони накрыли такие же стальные плечи. И, наконец, я скрестила пальцы у него за шеей и открыла глаза.

Под его проникающим, ни на секунду не отвлекающимся, взглядом я чувствовала, как барабанит мой пульс.

Наконец, я потянулась к его уху, и он наклонился, чтобы мне было удобнее задать вопрос.

– Т-так с какого ты факультета? – выдохнула я.

Уголком глаза я заметила, как он поднял кончик рта в улыбке.

– Ты, правда, хочешь говорить об этом? – Он не отодвинулся, оставив нас, приплюснутыми друг к другу от груди до бедер, ожидая моего ответа. Я не могла вспомнить, когда последний раз меня переполняло чувство такого чистого, всепоглощающего желания.

Я сглотнула.

– О чем ты предлагаешь говорить?

Он засмеялся, и я почувствовала вибрации его груди на своей.

– Я предлагаю вообще не разговаривать. – Его руки на моей талии сжали меня немного туже.

Я моргнула, сначала не вполне понимая, что подразумевали его слова, но потом до меня дошло.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, – соврала я.

Он наклонился еще ниже, как шелком, касаясь своей щекой моей, и пробормотал:

– Ты понимаешь. – Я снова окутана его запахом – едва уловимым и чистым, совсем не как дорогая туалетная вода, которую любил Кеннеди, которая всегда перебивала любые мои духи. Я почувствовала непреодолимый импульс провести пальцами по его свежевыбритой щеке, с которой исчезла его, такая сексуальная, щетина со вчерашнего дня. Если он меня сейчас поцелует, крепко, это не оставит на моей коже красных следов. Я не почувствую ничего, кроме его рта на моем – и, может быть, этого тоненького колечка в уголке его губы...

У меня перехватило дух от этой грешной мысли.

Я думала, что потеряю сознание, когда его губы коснулись кожи чуть южнее мочки моего уха.

– Давай просто потанцуем, – сказал он. Отодвигаясь ровно настолько, чтобы заглянуть мне в глаза, он притянул меня еще ближе к своему телу и мои ноги повиновались.

 

Глава 5

 

– Черт побери, кто был этот красавчик? – Эрин осторожно маневрировала свой, подаренный Папочкой, Вольво между пьяненькими людьми на парковке. – Если бы я не была трезва как стеклышко, я бы подумала, что он был просто фрагментом моего, изголодавшегося по сексу, воображения.

– Пфффф, – пробормотала я с закрытыми глазами, откинув мою вращающуюся голову на спинку сидения. – Даже не начинай мне про секс-голод.

Эрин схватила и сжала мою руку.

– Ой, Жаклин, черт, прости, я забыла.

Прошло три недели с моего разрыва, но я не собиралась разглашать тот факт, что прошло уже четыре, а то и пять недель с того момента, как мы последний раз занимались любовью. Я должна была заметить признаки того, что в последнее время Кеннеди был как-то мало заинтересован этим, но я просто оправдывала его у себя в голове тем, что он был занят чем-то для братства, а я должна была втискивать двухчасовую ежедневную практику на контрабасе себе в расписание, которая неизменно затягивалась во время практики с ансамблем. Ему нужно было поддерживать свои отличные оценки, а мне давать уроки контрабаса.

Через мгновение Меган заговорила с заднего сидения.

– Ты так и не ответила на вопрос, Жаклин! – Ее слова были такими же невнятными, как и мои, а мое имя она произнесла, вообще растягивая слоги, так, что оно звучало, как отдельные слова. – Кто был тот симпатичный парень, и самое главное, почему ты не утолила с ним свой секс-голод? Черт побери, я думаю, что ради ночи с ним я была бы готова выкинуть Уилла из моей кровати!

– Шлюшка, – сказала Эрин, закатывая глаза в зеркало заднего видения.

Мегги засмеялась.

– В этом случае… черт, так и есть.

Они обе замолчали и уставились на меня в ожидании ответа. Мысленно, я перебрала все, что знала о нем. Он спас меня от нападения Бака, о котором я никому не сказала. Он набил Баку морду, о чем я также никому не сказала. Он пялился на меня на протяжении всего занятия в среду, и потом абсолютно игнорировал меня в пятницу, о чем я никому не рассказала. Он работает в Старбаксе. И он продолжает спрашивать меня все ли в порядке,… но он не спросил меня об этом сегодня.

Сегодня произошло что-то абсолютно иное. Не сговариваясь, мы танцевали несколько песен подряд – медленные, быстрые, и все остальные. Он ни на секунду не отпускал меня из своих рук, заставляя возрастать во мне чувству страстного желания, которого я уже не чувствовала долгое время, дольше, чем четыре или пять недель. Он не распускал руки, даже его пальцы у меня на талии не забирались под топик, но, не смотря на все это, я могла чувствовать, как они обжигали мою кожу.

И потом он исчез. Наклонившись к моему уху, он поблагодарил меня за танцы, проводил меня обратно к столику и растворился в толпе. И больше я его не видела, подразумевая, что он ушел из клуба.

– Его зовут Лукас. Он со мной в одном классе по экономике. И он рисует.

Мегги начала хихикать и шлепнула рукой по кожаному сидению.

– Он рисует? Что? Голых девушек? Это по большей части исчерпывает искусство рисования некоторых парней. Иногда они даже не рисуют девушку целиком. Только титьки.

Эрин и я засмеялись вместе с ней.

– Я не знаю, что он рисует. Он просто… набрасывал что-то на уроке в пятницу. Я не думаю, что он вообще слушал лекцию.

– О, нет, Эрин! – Мегги наклонилась вперед между креслами, насколько позволял ремень безопасности. – Выглядит так, что этот парнишка плохой студент. Мы знаем, что это значит для Жаклин.

Я нахмурилась.

– Что это значит?

Эрин, улыбаясь, покачала головой.

– Блин, Жаклин, тебя когда-нибудь привлекал плохой парень? Или парень, у которого проблемы с учебой? Другими словами, парень, который не – вдох! - ботан?

От удивления у меня открылся рот.

– Заткнись! Ты хочешь сказать, что я интеллектуальный сноб?

– Нет! Это не то, что мы имели в виду. Мы просто хотим сказать, что ты не выглядела, как будто тебе покласть на этого Лукаса сегодня, пока вы оооочень долго танцевали вместе, и он просто не выглядит, как твой обычный типаж…

– Моим единственным типажом за последние три года был Кеннеди! Кто знает, какой на самом деле у меня типаж?

– Не обижайся. Ты знаешь, куда я клоню - тебя не интересуют тупые парни.

– А кого они вообще интересуют? – Я отказывалась думать так о Лукасе. Может он и не очень был заинтересован в экономике, но ничто в нем не позволяло думать о нем, как об идиоте.

– Алле? – Позвала Мегги. – Ты знакома с Уиллом? – Мы все разразились смехом. Бойфренд Мегги был милашка, и он вполне мог бы поднять маленькую Хонду, но за свои умственные способности он не выиграет никаких призов".

– Чаз умнее меня, но это ничего не значит, – сказала Эрин.

Я давно пыталась отучить ее занижать свой интеллект, но где-то по ходу жизни она уверила себя в том, что она не умна. Я шлепнула ее по руке, как и всегда, когда она выдавала эту самоунижающую чепуху.

– Ау! Я просто говорю правду!

– Нет, не говоришь.

– В любом случае, – продолжила Эрин. – Было время, верите или нет, когда я падала ниже плинтуса и затаривалась в заткни-его-и-одень-мешок-на-голову рядах. – Позади Эрин Мегги подавила смешок. – Вы видели парня, который был со мной на выпускном балу? – Мы все видели фотографии того парня – Адониса в костюме, обнимающего ее, одетую в шелк, талию. – Черт побери – какое тело, мне хотелось облизывать его с ног до головы. Он посещал исправительные уроки, но чтоб вы знали, он был одарен и искусен в других не академических занятиях.

Я была практически уверена, что мое лицо горело – как всегда и случалось, когда моя соседка вдавалась в подробности, а Мегги хохотала так сильно, что не могла дышать. Они обе приехали в колледж с опытом и абсолютно свободными. Кеннеди и я спали вместе с зимних каникул выпускного класса, но кроме него у меня больше никого не было. Я не жаловалась на нашу сексуальную жизнь, но иногда в статьях журналов или том, о чем говорила Эрин, было то, что заставляло меня думать, что я многого не знала.

– И все это доказывает…

Эрин одарила меня улыбкой.

– Это доказывает, что ты готова для давно просроченной Фазы Плохих Парней.

– Оооххх, – вздохнула Мегги.

– Эм. Я не думаю…

– Вот и правильно. Не думай. Ты соблазнишь этого Лукаса и воспользуешься возможностью вернуть уверенность в себе в отношениях с парнями. Дело в том, что плохие парни не возражают, они обычно и не задерживаются надолго. Он, скорее всего только и мечтает сделать это для тебя – особенно в такой ситуации, когда у него будет возможность научить тебя всяким гадким штучкам.

Мегги одобрила сумасшедшую идею Эрин одним выдохнутым словом.

– Счастливица.

Я вспомнила руки Лукаса на своей талии, его рот, едва касающийся моего уха, и по моему телу пробежала дрожь. Я представила его проникновенный взгляд в среду на лекции, и у меня перехватило дух. Может это была моя, усиленная алкоголем перспектива, и завтра все будет выглядеть по-другому, но на данный момент, сумасшедшая идея Эрин перестала казаться такой уж сумасшедшей.

О, черт.

 

* * *

 

В понедельник утром, подходя к классу, я была настоящим комком нервов, я была не уверена в том, следует мне вообще инициировать этот план по поимке парня, который мы договорились протестировать на моем, ни о чем не подозревающем, однокласснике, или просто забыть о нем, пока еще не поздно. Он вошел в класс впереди меня, и я заметила, как он глянул на мое новое место, также как и место, рядом с Кеннеди, который, слава Богу, уже сидел на своем месте. У меня было примерно тридцать секунд, чтобы пересмотреть весь этот план.

Всю, к счастью короткую, дорогу домой, Эрин и Мегги не переставали подпитывать энтузиазм друг друга и вслух завидовать тому, что я собиралась сделать. Или кого я собиралась сделать. Поскольку ночью в субботу Эрин не пила ничего крепче диетического Dr. Pepper, в воскресенье утром она вскочила с кровати безо всякого похмелья и полная планов по Операции Фазы Плохих Парней.

Я притворилась, что мое похмелье было хуже, чем оно было на самом деле, только, чтобы она от меня отстала, но от, окрыленной идеей, Эрин было не так уж и легко отделаться. Полная решимости поделиться своим знанием о том, как соблазнить парня, хотела я этого или нет, она втиснула мне в руку бутылку апельсинового сока, пока я, кряхтя, пыталась принять вертикальное положение. Мне хотелось накрыться с головой одеялом и заткнуть пальцами уши, но для этого было слишком поздно.

Она пристроилась рядом со мной.

– Прежде всего, ты должна подходить к этому абсолютно без страха. Серьезно, они носом чуют страх. И это собьет их со следа.

Я нахмурилась.

– Собьет со следа? Это… – Я попыталась подобрать более подходящее слово, чем гмммммм, но мой мозг еще не загрузился.

– Это правда, ты хочешь знать? Слушай, парни, они как собаки. Женщины знают это с начала времен. Парни не хотят, чтобы за ними гонялись, они сами наслаждаются погоней. Так что если ты собираешься поймать одного, тебе надо знать, как заставить его бежать за тобой.

Я сощурила на нее глаза. Архаично, женофобно, принижающе, поздновато заявил мне мой мозг, предлагая варианты, чтобы заменить мое "гмммм". Такая точка зрения не должна была меня удивлять – я и раньше слышала от нее что-то подобное. Я просто никогда не предполагала, что такого рода, придуманные на ходу, замечания будут частью ее убеждений.

Я проглотила полбутылки сока, перед тем, как ответить.

– Ты серьезно?

Она выгнула бровь.

– В этом месте я не должна говорить "чтоб я сдохла", так?

 

* * *

 

Время действовать.

Я сделала глубокий вдох. У меня было три минуты до начала лекции. Эрин сказала, что мне понадобится одна минута, точно не больше двух.

– Но две, будет уже перебор, – настаивала она, – потому, что потом, ты будешь выглядеть слишком заинтересованной. Одна лучше всего.

Я села на стул рядом с ним, но на самый его краешек, чтобы было понятно, что я не собиралась задерживаться. Его глаза сразу же нашли мои, а его темные брови исчезли под спутанными локонами, свисающими ему на лоб. Его глаза были практически бесцветны. Я никогда раньше не встречала никого с такими светлыми глазами.

Он точно был сильно удивлен моим появлением. Согласно Эрин и Мегги, это был хороший знак.

– Привет, – сказала я, с легкой улыбкой на губах, надеясь, что я выглядела где-то между заинтересованной и безразличной. По Эрин и Мегги, это было существенной частью стратегии.

– Привет. – Он открыл свой учебник по экономике, загораживая тем самым свой альбом для рисования. Но перед тем как он полностью его закрыл, я успела уловить детальную зарисовку чтимого старого дуба в центре кампуса и окружающую его декоративную железную изгородь.

Я сглотнула. З аинтересованная и безразличная.

– Так вот, я поняла, что с той ночи не помню твоего имени. Наверное, слишком много было маргарит.

Он облизнул губы и несколько секунд просто смотрел на меня, перед тем, как ответить. Я моргнула, гадая, нарочно ли он заставляет меня потрудиться, чтобы сохранить эту видимость безразличия.

– Лукас. И я не думаю, что я представлялся.

В следующий момент профессор Хеллер вошел в класс и зацепил дверной косяк своей сумкой на ремне. Громкое "Черт", пронеслось по аудитории, благодаря акустической планировке комнаты. Когда наши одноклассники захихикали, Лукас и я улыбнулись друг другу.

– Эм… ты до этого назвал меня Джеки? – сказала я, и его голова слегка наклонилась. – Вообще-то, это Жаклин. Сейчас.

Он немного опустил брови.

– Хорошо.

Я прочистила горло и встала, судя по выражению его лица, снова его удивив.

– Приятно познакомиться, Лукас. – Я снова улыбнулась, перед тем как развернуться и направиться к своему месту.

Сохранять все внимание на лекции и бороться с желанием кинуть взгляд себе через плечо, было просто мучительно. Я была уверена в том, что я чувствовала глаза Лукаса устремленные мне в спину. Как зудящее место, до которого ты не можешь достать, это ощущение раздражало меня в течение пятидесяти минут, и мне пришлось приложить просто нечеловеческие усилия, чтобы не развернуться. Сам того не зная, Бенджи помог мне тем, что делал отвлекающие замечания о профессоре Хеллере, как, например, считая сколько раз он сказал "ууумммм", по ходу лекции отмечая количество в уголке своей тетради, и отмечая тот факт, что у нашего профессора из-под штанин выглядывал один синий, а другой коричневый носок.

Вместо того чтобы мешкать в классе в ожидании реакции Лукаса (заговорит ли он со мной или проигнорирует?), вместо того, чтобы дождаться пока уйдет Кеннеди (самое смешное, что я почти не обращала на него внимания за последний час – это было впервые), я закинула рюкзак себе за спину и практически вылетела из класса, не обращая ни на одного, ни на второго никакого внимания. Выскочив из боковой двери на прохладный осенний воздух, я сделала глубокий вдох. Дальше по плану: Испанский, обед, Старбакс.

 

Эрин: Как прошла ОФПП?

Я: Заставила его сказать мне свое имя. Вернулась на свое место. Не смотрела на него снова.

Эрин: Замечательно. Встречаемся после следующего урока для дальнейшего планирования перед кофе.;)

 

* * *

 

Когда Эрин и я заняли очередь в Старбаксе, я не заметила Лукаса.

– Блин. – Она вытянула шею, удостоверяясь, что он не был одним из двух людей за стойкой. – Он был здесь в прошлый понедельник, так?

Я пожала плечами.

– Да, но вполне возможно, что расписание его работы непредсказуемо.

Она легонько ткнула меня локтем.

– Неправда. Это он, не так ли?

Он вышел через заднюю дверь, неся в руках промышленного размера пакет с кофе. Моя реакция на него обескуражила меня. Такое чувство, что при виде его все мои внутренние органы скрутило в узел, и когда он развязался, все начало работать заново – мое усиленное сердцебиение, закачка воздуха легкими, разбегающиеся мысли.

– Оох, Жаклин, у него даже есть наколки, пробормотала Эрин, оценивающе. – И это, когда я думала, что он не может стать еще более горяченьким…

Мой взгляд упал на его руки, согнутые, пока он открывал пакет. Татуировки обволакивали оба его запястья, соприкасающиеся символы и буквы пробегали по обеим его рукам и исчезали под рукавами, закатанной до локтей, серой рубашки. Даже в субботу он был одет в выцветшую черную рубашку с длинными рукавами, из-под которой виднелась белая футболка.

Меня никогда не привлекали парни с татуировками. Мне была далека идея о вкалывании чернил под кожу и уверенности в том, что ты делаешь на себе навечный отпечаток слов и символов. Теперь мне было интересно, как далеко шли его татуировки, только его руки? Его спина? Его грудь?

Эрин потащила меня за руку, когда очередь продвинулась вперед.

– К твоему сведению, ты портишь наш, с такой осторожностью построенный, акт безразличия. И я тебя не виню. – Она вздохнула. – Может нам убежать, пока он…

Я повернулась к ней, когда она замолчала, и заметила, как по ее лицу расплылась дьявольская улыбка, когда она перевела взгляд на меня.

– Продолжай смотреть на меня, – сказала она со смехом, притворяясь вести со мной веселый разговор. – Он смотрит на тебя. И когда я говорю смотрит, я имею в виду пялится. Этот парень просто раздевает тебя глазами. Ты это чувствуешь? – Сказала она с выражением полного триумфа на лице.

Чувствовала ли я его взгляд? Теперь-то я точно его чувствовала, подумала я, заливаясь краской.

– О, Боже, ты краснеешь! – прошептала она, расширив свои темные глаза от удивления.

– Правда что ли? – процедила я сквозь зубы. – Перестань говорить мне, что он… что он…

– Раздевает тебя глазами? – она снова засмеялась, и мне никогда раньше до этого не хотелось посильнее ее стукнуть. – Хорошо. Хорошо. Не волнуйся ты. У тебя все получится. Я не знаю, что ты с ним сделала, но поверь мне, он готов есть с твоей руки. – Она снова глянула в его сторону. – Ага, он снова занят кофе. Можешь теперь сама на него попялиться.

Мы сделали шаг ближе; теперь перед нами оставалось всего два человека. Я наблюдала за тем, как Лукас заменил фильтр, отмерил кофе и нажал на панели несколько кнопок. Его зеленый передник был небрежно завязан за спиной больше в узел, чем бант. Лямки приковали мое внимание к его бедрам, на которых низко сидели потертые джинсы, а из одного из карманов виднелся, прикованный цепью, кошелек. Цепь исчезала под передником, без сомнения, зацепленная за одну из петель впереди.

Затем он повернулся и, не сводя глаз с кассового аппарата, привел его в действие. Мне подумалось, проигнорирует ли он меня, как я это сделала в течение класса. Тем самым я точно получу по заслугам, играя в эти игры. Как только парень, в очереди перед нами, начал детальное объяснение заказа своего напитка девушке за первой кассой, взгляд Лукаса встретился с моим.

– Следующий? – Сталь его рубашки сделала его глаза еще более серыми, голубизна из них полностью исчезла. – Жаклин. – Приветствовал он меня с ухмылкой, и я начала волноваться о том, что он мог читать мои мысли, в которых преобладал дьявольский план Эрин. – Американо сегодня или что-нибудь другое?

Он запомнил мой заказ с прошлой недели.

Я кивнула, и он одарил мою растерянность еле заметной улыбкой. Пробив заказ, он сделал запись на стакане маркером, но вместо того, чтобы передать его дальше, он сделал мой заказ самостоятельно.

Он надел на стакан крышку и картонный кармашек, чтобы не обжечь руки и передал стакан мне. Я не могла понять, чему он еле улыбался.

– Хорошего дня. Бросая взгляд мне через плечо, он сказал: – Следующий?

Разочарованная и в замешательстве, я подошла к Эрин, которая ждала свой напиток у стойки выдачи заказов.

– Он сам сделал твой заказ? – Она забрала свой и последовала за мной к столу с добавками.

– Ага, – я сняла крышку и добавила сахар и молоко, пока она посыпала свое латте корицей. – Но он просто протянул его мне, как будто я была просто одним из клиентов, и принял заказ у парня позади меня. – Мы смотрели, как он общался с клиентами. На меня он так ни разу и не посмотрел.

– Я могла поклясться, что он так поглощен тобой, он больше ничего не видел, – размышляла вслух она, когда мы вышли оттуда и завернули за угол, сливаясь с массой людей, проходящих через студенческий центр.

– Эй, бейби! – голос Чаза вывел нас обоих их задумчивости. Он выдернул Эрин из потока людей, и я последовала, смеясь над тем, как она издала писк от удивления, пока я не заметила того, кто стоял рядом с Чезом.

Мое лицо загорелось, кровь застучала в ушах. Пока наши друзья целовались, приветствуя, и начали обсуждать, во сколько каждый из них освободиться сегодня вечером, Бак пристально смотрел на меня, искривив рот в полуулыбке. Мое дыхание сбилось, и я боролась с возрастающей паникой и чувством тошноты. Мне хотелось развернуться и убежать, но я не могла двинуться с места.

Он не мог тронуть меня здесь. Он не мог меня здесь обидеть.

– Привет, Джеки. – Его пристальный взгляд бродил по моему телу и по моему телу пробежали мурашки. – Как всегда, отлично выглядишь. – Его слова разили флиртом, но все, что я чувствовала, это скрытую за ними угрозу, намеренную или нет.

Синяки практически исчезли с его лица. Вокруг его левого глаза все еще была видна желтоватая полоска, и другая проходила по правой стороне его носа, как бледный развод красок. Лукас одарил его этим, и только мы трое знали об этом. Я молча смотрела на него, крепко сжимая кофе в руке. Когда-то я думала о нем, как о симпатичном и очаровательном парне – его маска простого Американского парня обманывала всех, включая меня.

Я задрала подбородок повыше, игнорируя реакцию моего тела на него, и мой страх.

– Жаклин.

Он выгнул бровь, не понимая.

– Что?

Эрин схватила меня за руку.

– Пошли, красотка. Не у тебя ли история искусств через пять минут?

Я слегка запнулась, когда развернулась, чтобы следовать за ней, вызывая у него смешок, когда я прошла мимо.

– Увидимся, Жаклин, – поддразнил он.

Мое имя, слетевшее с его губ, вызывало дрожь, и я поспешила за Эрин сквозь море студентов. Теперь, когда я могла двигаться, я не могла не убраться подальше от него как можно быстрее.

 

Глава 6

 

Эрин: У тебя все еще остался стакан от кофе?

Я: Да.

Эрин: Сними картонный кармашек с него.

Я: О, Боже.

Эрин: Его телефонный номер?

Я: Откуда ты знала???

Эрин: Я - Эрин. Я знаю все.;)

Эрин: На самом деле, я подумала, зачем он делал запись на твоем стакане, если сам, в итоге, сделал тебе кофе.

 

Если бы Эрин не отправила мне текст на занятии, этот стакан с его телефонным номером был бы на дне мусорки в коридоре.

Так… Лукас не делал ненужную пометку на моем стакане, он дал мне номер своего сотового. Я вбила его в память своего телефона, размышляя над тем, что бы он хотел, чтобы я сделала. Позвонила ему? Отправила сообщение?

Я подумала о том, что я о нем знала: В ночь вечеринки он появился ниоткуда. После того, как он остановил нападение, какое-то его человеческое свойство заставило его в целости и сохранности доставить меня в общежитие. Той ночью он знал мое имя – мою кличку, но я никогда раньше его не замечала.

Он сидел на заднем ряду на экономике, делая зарисовки или пялясь на меня, вместо того, чтобы фокусировать внимание на лекции. В субботу, его крепкое объятие во время танца заставляло мою голову кружиться, перед тем, как он испарился безо всяких объяснений. Посреди Старбакса, где он работал, как сказала Эрин - он раздевал меня глазами. Он был дерзок и самоуверен. С татуировками и слишком хорош собой, чтобы было можно описать словами. Он выглядел и вел себя, как плохой парень, каким Эрин и Мегги его представляли.

И теперь, его номер был в памяти моего телефона. Такое чувство, что он знал об Операции Фазы Плохих парней, и был совершенно не против сыграть свою роль, как и предполагали мои подруги.

Но я не знала его. Не знала, что он думал обо мне. Если он вообще обо мне думал. Девушка, разговаривающая с ним на прошлой неделе, хотела его. В клубе, девушки пялились, когда он проходил мимо, а некоторые даже разворачивались, чтобы подольше понаблюдать за ним. Он мог танцевать с любой из них, даже пойти домой с большинством из них. Почему я?

 

* * *

 

Лендон,

Я прикрепила к письму черновик моего исследования. Если у тебя будет возможность, просмотри его, пожалуйста, не слишком ли он размазан или сфокусирован? Я также не уверена, сколько экономик, кроме США, еще включить. Мне не очень понятна кривая-J. Я понимаю, что мы можем видеть ее, после, но разве экономика не основывается на предсказании, как погода? Я имею в виду, кому какая разница, если мы можем видеть, что случиться, уже после того, как это случится – если предсказатель погоды, не может предсказать, что будет происходить завтра, он, скорее всего, будет уволен, не так ли?