Еще раз спасибо за финальную проверку перед сдачей.

ЖУ

 

Жаклин,

На самом деле, ты меня отвлекла/спасла (хоть и временно) от назойливого поиска ошибки где-то в километровых линиях кода, который не хочет работать как надо. Я с бóльшим удовольствием просмотрю твой проект. Я верну тебе его к вечеру Воскресенья, если не раньше.

ЛМ

 

Я уставилась на Л в его подписи, представляя его как парня, которого я знала – Лукаса. Как Лендон, его флирт был достаточно тонок; как Лукас - открыт. В какие игры он играл? Я не могла знать, если такого рода ситуация была ему впервой, или он частенько заступал за эти рамки репетитора-студента. В ночь, когда мы встретились, той ужасной ночью, он знал меня. Он назвал меня Джеки, именем, которое, скорее всего, услышал от Кеннеди. Когда я первый раз отправила ему электронное письмо, он, скорее всего, также знал, что это я, но никак не выказал этого.

Согласно университетскому сайту, запреты на такого рода отношений были для того, чтобы защитить от - или предотвратить - случаев обмены студентами сексуального рода любезностей на лучшие отметки, или даже видимости таких случаев. Но Лендон помогал мне выучить материал, но всю работу делала я. Между нами не происходило ничего непристойного, что бы могло отразиться на моей оценке в классе профессора Хеллера. Он знал это. Я знала это.

Но даже, как Бенджи назвал это, какие-либо тесные отношения, теоретически были против правил.

Я могла принести Лендону Максфилду множество проблем. Когда он приходил ко мне в комнату, я думала, что он был просто еще одним студентом из класса, и он продолжил этот обман.

Он целовал меня, прикасался ко мне, и я ему позволила. Мне этого хотелось.

Я закрыла мой ноутбук и уставилась на свой телефон. Мы были вместе неделю назад. Здесь, в моей комнате. И он ни разу мне не отправил ни одного смс сообщения. Я хотела знать почему.

 

Я: Я сделал что-то не так?

 

Я подождала несколько минут, разглядывая фотографии на моем телефоне – множество из которых включали Кеннеди. Я подумала о том, что конкретно меня останавливало от их удаления: было ли это просто слабостью с моей стороны, или я хотела сохранить их в качестве подтверждения того, то мы были влюблены – что мы казались влюбленными, даже если все это шло к концу.

 

Лукас: Нет. Был занят. Как дела?

Я: Значит, у тебя не было времени перерисовать эскизы.

Лукас: Вообще-то, я перерисовал один из них. Хочу, чтобы ты на него взглянула.

Я: Я тоже хочу его увидеть. Он висит у тебя на стене?

Лукас: Да

Лукас: Слушай, мне пора, спишемся позже?

Я: Конечно

 

Согласно его письму, он работал над каким-то огромным проектом по программированию, а по его сообщениям, он пошел куда-то тусоваться. Я не имела представления, что было правдой. Я практически поверила, что он просто хотел от меня отделаться, но меня останавливала фраза: Хочу, чтобы ты на него взглянула. Я перечитала сообщение, открыла ноутбук и перечитала письмо, но так и не приблизилась к тому, чтобы его понять.

 

* * *

 

Эрин залетела к нам в комнату в 01.00 ночи, приклеенная ухом к телефону.

– Знаешь, что? Я думаю, ты не уважаешь мое мнение о многих вещах.

К счастью, я еще не спала, а смотрела видео онлайн о самообороне. Не смотря на ярое желание Эрин съездить кому-нибудь между ног и моей собственной необходимостью научиться защищать себя, последнее, что мне хотелось делать с утра, это рано вставать и идти куда-то, чтобы бить и пинать какого-то парня в надутом костюме. Я не могла представить, как это могло мне помочь избавиться от кого-то вроде Бака. Если бы той или другой ночью я была бы в состоянии вырваться из его тисков, не говоря уже даже о том, чтобы пнуть его, я бы это сделала.

Дверь захлопнулась позади моей разозленной соседки; она бросила свою сумку на кровать и скинула свои туфли на высоком каблуке.

– А я не могу быть с кем-то, кто решил встать та сторону чертового насильника.

О, Боже. Я закрыла окно ютуба и убрала ноутбук с коленей.

– Да, Чаз, это то, что я на самом деле думаю. – Она расстегивала свою рубашку с такой силой, я думала, что она точно вырвет пару пуговиц с корнем. – Отлично. Думай, что хочешь. С меня достаточно. – Нажав отбой на телефоне, она кинула его на кровать, перед тем как повернуться ко мне и снять-таки свою рубашку. – Ну, я думаю, с этим покончено.

Я сидела открытым ртом, пока она снимала юбку и кинула ее куда-то в сторону корзины с грязным бельем. Она сняла с руки браслеты, вынула серьги из ушей и бросила все это на стол, заваленный бижутерией, картами таро, пачками жвачки и романчиками в мягкой обложке.

– Эрин, ты что, только что бросила Чаза? Из-за меня?

Она натянула футболку, которая доставала ей до середины бедра, и точно принадлежала Чазу. Хмурясь, она сдернула ее через голову, скомкала и швырнула куда-то в угол.

– Нет. Я бросила Чаза потому, что он тупоголовый придурок.

– Но…

– Жаклин. – Она подняла руку в останавливающем жесте. – Не говори ничего. Я рассталась с Чазом потому, что он доказал мне, что для него важнее. "Сначала друзья, а телки потом". К черту это. Я не собираюсь быть второй, после его тупоголовых друзей, и точно не буду второй, после какого-то куска дерьма, унижающего всех женщин на своем пути. Кроме того… это не было ничем серьезным, так? Кто делает это в колледже?

Она развернулась и начала копаться на верхней полке нашего крошечного шкафа, встроенного в стену, якобы в поисках футболки, которая раньше не принадлежала Чазу. Я услышала всхлип и поняла, что она плакала. Чертов Чаз. Чертов Бак. Чертов Лукас/Лендон/ кто бы он ни был.

 

* * *

 

Класс "Самозащита для женщин" проводился в кампусе, в одной из аудиторий на первом этаже в здании для проведения мероприятий. Мы нашли класс, и я выкинула стакан от моего кофе в мусорку в коридоре, Эрин беспрестанно зевала от бессонной ночи – о которой я знала по ее ерзанию в кровати и тихому плачу, которые также не давал спать мне. Около 4.00 утра она забралась ко мне в кровать, обняв ее крепко и прижав к себе, я откинула волосы с ее лица. К счастью, она практически сразу уснула, и я последовала ее примеру.

– Эй, разве это не… – Произнесла Эрин, не двигая губами, как чревовещатель. У входа в аудиторию, одетый в черные спортивные штаны и футболку, с двумя другими мужчинами стоял Лукас.

– Да, – прошептала я, когда мы заняли места и уставились на пачки с материалом данного урока, обложка на которых показывала мужчину, нападающего на женщину, которая стояла в боевой позиции, готовая защищать себя. – Эрин, я не думаю, что смогу сделать это.

– Ты сможешь, – парировала она так быстро, как будто ожидала данной моей реакции.

– Доброе утро, дамы, – начал самый старший из мужчин, прерывая все мои дальнейшие протесты. – Меня зовут Ральф Уоттс, я Помощник Начальника Полиции в кампусе. Этот, выглядящий как слабак, парень слева от меня – Сержант Дон, а это страшилище – Лукас, один из наших офицеров на парковке.

Все захихикали, потому, что оба Дон и Лукас были далеки от того, чтобы выглядеть слабаками или быть страшилищами.

– Мы рады, что вы решили посвятить свое субботнее утро, чтобы расширить знания по самообороне.

Я кинула взгляд на Эрин, когда она толкнула меня коленом.

– Офицер на парковке? Господи, сколько же у него работ? – пробормотала она.

– Ни говори, – пробормотала я в ответ. И она даже не знала о репетиторстве.

– Возбуждающе… – прошептала она. – Особенно если он носит форму. И если имеются наручники.

Я вздохнула.

Оглянувшись вокруг нашего полукруга раскладных кресел, я заметила, что нас было всего около десятка – смесь студентов, профессоров и администрации. Самой старшей была седоголовая афроамериканка, которая по возрасту выглядела, как моя бабушка. Я сказала себе, если она может приходить сюда, чтобы научиться, как надрать потенциальному насильнику задницу, я тоже это смогу.

Даже если Лукас стоит на другом конце комнаты и поочередно, то пялится на меня, то избегает мой взгляд.

Первые полтора часа мы обсуждали азы самозащиты. Ральф сказал нам, что, прежде всего, 90% самозащиты включают снижение риска нападения.

– В идеальном мире мы все можем делать, что хотим, безо всякого страха нападения. К сожалению, этот идеал не реален.

Я вспомнила, как Лукас отчитал меня за то, что я шла по пустынной парковке, позади здания братства и писала смс сообщение, вместо того, чтобы обращать внимание на обстановку вокруг, и мое лицо запылало. Я снова и снова обводила контуры 90% синими чернилами, что в итоге, их перестало быть видно с обеих сторон. Но затем я вспомнила последнее, что он сказал мне той ночью: "Это не было твоей виной".

Нас попросили предложить варианты того, как мы могли бы предотвратить подвержение риску нашей безопасности, и записать их все – закрывать двери на замки, ходить куда-то или заниматься спортом с другом, носить обувь, не мешающую бегу. Большой популярностью пользовалось предложение Эрин "Избегать придурков".

– Для нападения необходимы три вещи: нападающий, жертва и возможность. Уберите возможность, и вы практически сможете избежать атаки. – Ральф хлопнул в ладоши. – Ну, хорошо. Давайте ненадолго прервемся и затем вернемся, на этот раз, чтобы вы, дамы, могли приступить к надиранию задницы Дона или Лукаса, на которое вы подписались.

 

Глава 11

 

– Многие из вас уверены, что без какого-то оружия вы абсолютно беспомощны против агрессивно настроенного мужчины. – Ральф говорил с противоположной стороны матов, на которых сейчас стояли лицом к лицу Дон и Лукас. Мы распределились по внешнему их краю, в предвкушении того, что нам сейчас покажут. Лукас так и ни чем и не выдал нашего с ним знакомства. – Дело в том, что на самом деле у вас есть оружие, и мы собираемся вам показать, как им лучше всего пользоваться. Здоровяк – Дон, будет нападающим, а Лукас, со всей этой шевелюрой, будет вынужденной жертвой.

От нескольких девушек, стоящих рядом с Лукасом, раздалось хихиканье, а он сжал губы, наиграно изображая раздражение, и откинул темные пряди с лица.

– Ваше оружие – ваши руки, ноги, колени, локти и даже ваша голова – и я не имею в виду только то, что внутри, хотя это тоже играет свою роль. Ваш лоб и затылок также могут заставить вашего нападающего видеть звезды, если вы попадете ими по восприимчивым частям его тела. – Используя Дона в качестве примера, он указал на очевидные уязвимые места ("Да", – прошептала Эрин, когда он указал на пах), а затем, менее очевидные места, как, например, стопа и предплечье.

Ральф давал названия защитным движениям, исполняемым Лукасом, пока он и Дон показывали нам несколько приемов, намеренно выполняя их как можно медленнее, чтобы нам хорошо было видно, что они делали. Пока я наблюдала за ними, я почувствовала себя еще более безнадежно. Мускулистое тело Лукаса было натренировано, чтобы осуществлять эти защитные и нападающие движения, чтобы абсорбировать удары нападающего. Я видела, как он выбил дух из Бака – тогда как я смогла еле-еле его подвинуть, только чтобы закричать, не то, чтобы нанести ему какой-либо вред.

– Целью этого не является избить противника, – Ральф улыбнулся разочарованному вздоху Эрин. – Наша цель, это заработать достаточно времени для побега. Побыстрее выбраться из такого рода ситуаций, вот то, к чему вам надо стремиться.

Мы разделились на пары и начали практиковать увертку от блокировки запястий. Трое инструкторов ходили по кругу, помогая и давая советы. Я с облегчением вздохнула, когда подошел Дон, чтобы понаблюдать за мной и Эрин, пока мы в замедленном действии пытались дать друг другу пощечину.

– Держи свой взгляд на нападающем, – напомнил он мне и повернулся к Эрин. – Добавь немного больше силы к своей атаке. Она сможет ее отразить.

Меня шокировало то, что он был прав. Второй раз Эрин почти ударила меня, потому, что я была так удивлена, что смогла отразить ее первую попытку.

Дон кивнул.

– Хорошая работа.

Мы обменялись глупыми улыбками и поменялись ролями нападающего и жертвы.

– А когда мы приступим к пинкам в промежность? – спросила Эрин.

Дон покачал головой и вздохнул.

– Клянусь, в каждом классе есть одна. Пинки будут на следующем занятии. – Он указал на нее. – И я удостоверюсь, чтобы ты попала в очередь к Лукасу.

Ее лицо превратилось в маску невинности.

– Вы разве надеваете те мягкие защитные костюмы?

– Да... но они блокируют не все ощущения.

– Хе-хе, – сказала Эрин, и Дон приподнял бровь.

Пока они разговаривали, я оглянулась вокруг и наблюдала, как Лукас работал с двумя хихикающими девчонками.

– Вот так? – спросила одна из них, моргая ему, как будто не знала, что она неправильно поставила свою руку.

– Нет… – Он перевернул ее ладонь и поправил позицию локтя. – Вот так. – Со всеми ударами, блокировками и смехом, разносящимся по комнате, его голос было почти не слышно. Но, тем не менее, я могла чувствовать его слова, как мягкое прикосновение по позвоночнику. Я с трудом связывала этого парня – его беспорядочные волосы, татуировки, чистую сексуальность того, как он двигался и низкий тембр его голоса – с Лендоном, выпускником инженерного, который сказал – или писал – что мой бывший был мудаком, и подкалывал меня о влюбленности в меня моих четырнадцатилетних студентов оркестра. И в то же время, помогал мне пройти предмет, который я бы точно завалила без его помощи.

Он привлекал меня целиком – каждой, из противоречащих друг другу, сторон. Но целиком, он также был лгуном. Меня еще озадачивал тот факт, что наш профессор звал его одним именем, а Помощник Начальника Полиции другим. Адрес его электронного почтового ящика тоже мало чем помогал, он начинался на ЛМаксфилд.

Он поднял глаза и поймал меня, пялящуюся на него, но первый раз за это утро ни один из нас не отвел взгляд до тех пор, пока Эрин не сказала:

– Ж – сфокусируйся! По крайней мере, попробуй ударить меня! – Я повернулась к ней и разорвала контакт. Она встала лицом ко мне и спиной к Лукасу, и закатила глаза. – Неужели определение недоступности совсем не имеет для тебя смысла? – прошептала она. – Пускай. Он. За тобой. Бегает.

– Я больше не играю в эти игры.

Она глянула через плечо и обратно.

– Подружка, я не думаю, что он об этом знает.

Я пожала плечами.

Мы практиковались защитные стойки и простые удары руками, и хотя сначала я чувствовала себя глупо, скоро Эрин и я вовсю кричали "НЕТ!" вместе с остальными, и очень медленно практиковали удары кулаком в нос и запястьем в подбородок.

– Последнее, что мы захватим сегодня, это защита на земле. Мы посмотрим, как Дон и Лукас покажут нам первую позицию и защиту, а потом каждая пара возьмет по мату и попрактикуется.

Лукас лег лицом вниз на мат и Дон сел на него сверху, прижимая его своим весом. Только от наглядного примера мое сердце забилось чаще и дыхание сбилось. Мне не хотелось снова оказаться в этой позиции. Я не могла это делать в классе полном народу. Я не могла это делать перед Лукасом.

Эрин пальцами раскрыла мой кулак и сжала мою руку.

– Ж, тебе нужно сделать это упражнение. Ты первая будешь нападающим. Все будет нормально.

Я покачала головой.

– Я не хочу. Это слишком похоже на… – я сглотнула.

– Именно поэтому, ты должна это сделать. – Перед тем, как я могла сказать что-то еще. Она сжала мою руку. – Эй, помоги мне это сделать, хорошо? А потом мы посмотрим, как ты будешь себя чувствовать.

Я кивнула.

– Хорошо.

Я помогла Эрин, но смогла выдержать быть жертвой только один раз. Я сделала все, что надо – и достаточно легко ее скинула. Как бывший член группы поддержки Эрин была сильна, но она не могла сравниться с Баком. Я не сомневалась, что не смогу скинуть с себя кого-то его размера и силы.

Я не могла смотреть на Лукаса – ни во время последнего упражнения, ни когда мы вышли из класса.

 

* * *

 

– Ты уверена, что не хочешь пойти? Мне может понадобиться твоя помощь, чтобы сдержаться и не попробовать на Чазе те движения, которые мы выучили утром. Если ему хватит духу вообще показаться на этой вечеринке.

Я подняла глаза от романа в моих руках, Лендон все еще не прислал мне обратно мою работу по экономике (странно, что я все еще думала о нем, как о Лендоне и Лукасе), и как ни странно, все мои остальные домашние задания были сделаны. Моя соседка никогда не понимала мою страсть к чтению, когда у меня было свободное время, особенно, когда где-то в кампусе проходили общественные мероприятия, в которых можно было поучаствовать.

– Нет, Эрин, веришь или нет, но мне правда не хочется идти на эту сестринскую вечеринку. Даже не упоминая тот факт, что мало кто будет рад меня там увидеть.

Положив руки на бедра, она нахмурилась.

– Ты, наверное, права. Но ты пойдешь со мной на Встречу Братств, не так ли? Сучки ничего не смогут сказать о том, что я приведу тебя туда – правило братства – поощряются дополнительные бабы и выпивка.

– Мммм, какой милый и совсем не унижающий сантимент.

Она засмеялась, надевая туфли на платформе.

– Я знаю. Что за уроды. – Ее улыбка увяла. – Но серьезно, там мне может понадобиться адвокат между мной и Чазом. Не то чтобы, ты знаешь, он напрягал меня. Но я знаю несколько девчонок, которые только и ждали, пока я исчезну с их пути. Они будут вешаться на него как блохи на собаку, и мне не очень хочется за этим наблюдать.

Я кивнула.

– Я понимаю – и фуууу, что за пример… даже если это до отвратительности подходяще. Не можешь ты просто пропустить это братское мероприятие? У тебя мог бы появиться Азиатский грипп, или Малярия. Я подтвержу.

Перекидывая волосы через плечо, она схватила сумку и направилась к двери, как супермодель – даже не покачнувшись.

– Неа. Это важно. Кроме того, когда-то мне придется с ним видеться. К тому же, я уже сказала всем, что мы обе будем там. И у меня есть две недели, чтобы морально к этому подготовиться. – Она распахнула дверь. – Мы идем за покупками после праздников. Черт подери, я заставлю этого придурка отгрызть себе руку на той вечеринке.

Как только за ней закрылась дверь, мой телефон оповестил меня о пришедшем сообщении.

 

Лукас: Все еще хочешь увидеть рисунок?

Я: Да

Лукас: Сегодня?

Я: Хорошо.

Лукас: Я буду снаружи твоей общаги через 10 мин? Собери волосы и одень что-нибудь потеплее.

Я: Ты не принесешь его сюда?

Лукас: Я приведу тебя к нему. Если ты, конечно, хочешь.

Я: Я спущусь, но мне нужно 15 минут

Лукас: Не торопись, я подожду.

 

Я носилась по комнате, как сумасшедшая, скидывая мою фланелевую пижаму и натягивая чистое нижнее белье. Что-то потеплее… Спортивные штаны? Нет. Джинсы. Черные угги.^[6]

Мягкий сапфирового цвета свитер, о котором Эрин говорила: "Он подчеркивает цвет твоих глаз". После чистки зубов, я расчесала волосы и собрала их на затылке, не до конца понимая зачем.

Схватив по дороге к двери свою черную длинную шерстяную кофту, я вышла из главного выхода в здание. С тех пор, как Бак поймал меня на лестнице, я ни разу ей не пользовалась, даже если путь по ней был короче.

Лукас стоял у обочины, облокотившись на мотоцикл и скрестив руки на груди. Вместе с его неизменными ботинками и джинсами, он также был одет в темно-коричневую кожаную куртку, которая заставляла его волосы выглядеть черными. Наблюдая за мной своими светлыми глазами, он ни на секунду не оторвал от меня взгляда, даже, несмотря на отвлекающие звуки от обитателей общаги, снующих туда-сюда в эту субботнюю ночь. Не скрывая этого, он, не торопясь, осмотрел меня с ног до головы, заставив тем самым некоторые части моего тела плавиться и страстно желать его прикосновений.

Проглотив ком в горле, я напомнила себе о его обмане, пытаясь потушить огонь желания, пробегающий по мне, как горячая лава – медленный, тяжелый и горячий. Мое беспокойство по поводу мотоцикла немного помогло. Я ни разу не ездила на мотоцикле, но была совсем не против это изменить. Когда я подошла к нему, он протянул мне второй шлем.

– Я так понимаю, это и есть причина указаний по поводу волос, – сказала я, беря шлем в руки и оглядывая его с сомнением.

– Ты можешь их распустить, когда мы приедем ко мне, если захочешь. Я подумал, что ты не захочешь засовывать их в шлем… или оставить распущенными и полностью спутать их в поездке.

Я кивнула, размышляя над тем, стоит ли мне раскрыть защелку на шлеме или просто ослабить ремешок.

– Ты ни разу не ездила на мотоцикле?

Краем глаза я заметила Оливию и Рону, выходящих из главного входа позади какой-то группы парней. Обе девчонки остановились и уставились на Лукаса и меня, а я притворилась, что не заметила их.

– Эм, нет...

Я перекинула лямку своей сумки себе через голову и поправила ее у себя на груди, Лукас, тем временем, взял у меня из рук шлем, надел мне его на голову и закрепил ремешок у меня под подбородком.

Я чувствовала себя одной их тех большеголовых фигурок, постоянно мотающих головой.

Как только мы оба были в шлемах и на мотоцикле, я подвинулась вперед и скрестила руки у него на животе, наслаждаясь его железными мускулами.

– Держись, – сказал он, убирая подножку. Ему не обязательно было это говорить, к тому моменту, как он завел двигатель, я держалась за него железной хваткой, мой перед был приплюснут к его спине, подбородок на груди и мои глаза крепко сжаты. Я пыталась представить, что я была на американских горках – в абсолютной безопасности и пристегнута к месту, вместо того, чтобы лететь по улицам на шатком 250 килограммовом или что-то около того, куске металла и резины, и надеялась, что какой-нибудь алкоголик на джипе не пролетит на красный свет и врежется в нас.

Дорога к его дому – квартире над обособленным гаражом – не занял более десяти минут.

Мои руки занемели по двум причинам: холодного ноябрьского ветра и моей железной хватки. Пока он парковал мотоцикл в проеме между гаражом и открытой лестницей, я потирала руки друг о дружку. Он подошел, и стал массирующими движениями приводить к жизни каждую по очереди.

– Мне надо было сказать тебе взять перчатки.

Я указала на дом в нескольких метрах от нас.

– Твои родители живут там?

– Нет. – Он повернулся и зашагал к деревянной лестнице. – Я снимаю квартиру.

Он открыл дверь в огромную студию, со стеной без двери, отделяющей, как я предположила, спальню в дальнем правом углу. Слева располагалась небольшая открытая кухня; ванна была между ними. На диване возлегал огромный рыжий кот, разглядывая меня с типичной кошачьей апатией. Затем он спрыгнул с дивана и направился к двери.

– Это Франсис. – Лукас открыл дверь, и кот лениво выплыл наружу, останавливаясь на лестнице, чтобы вылизать лапу.

Я засмеялась, двигаясь в центр комнаты.

– Франсис? Он выглядит больше как… Макс. Или может Кинг.

С еле заметной улыбкой он закрыл и запер дверь.

– Поверь мне, он и так достаточно самодовольный и без мачо-имени подтверждающего это.

Пересекая комнату по направлению ко мне, он снял с себя куртку. Не отрывая от него глаз, я стала расстегивать пуговицы на моей кофте.

– Имена важны, – сказала я.

Он кивнул, опуская взгляд к моим пальцам.

– Да. – Я медленно, сверху вниз, просовывала огромные пуговицы кофты через петли, как будто под ней ничего не было. Взявшись за лацканы, он помог мне снять ее с плеч, проводя пальцами по рукавам моего свитера. – Мягкий.

– Это кашемир. – Мой голос был практически бездыханным, хоть я и хотела продолжить разговор об именах, хотела выжать из него признание, почему он пудрил мне мозги, но я не могла выдавить из себя слова.

Кофта сползла с кончиков моих пальцев и он, повернувшись, кинул ее поверх своей куртки.

– У меня был скрытый мотив, чтобы привезти тебя сюда.

Я моргнула.

– Да?

Состроив гримасу, он взял меня за руки.

– Я хочу показать тебе кое-что, но не хочу тебя напугать. – Он вздохнул. – Этим утром… последнее… защита на земле… – Он пристально наблюдал за мной, и я попыталась отвести взгляд от его глаз, потому, что мое лицо горело от стыда, но я не смогла. – Я знаю, что ты не поверила в то, что это сработает. Я хочу показать тебе, что это не так.

– Что ты имеешь в виду, показать?

Его руки сжали мои.

– Я хочу научить тебя как правильно его исполнять. Здесь. Без посторонних глаз.

Утром меня сильно напрягало воспроизведение той позиции, но он не знал о том, что от того, что он наблюдал за этим, было еще хуже.

– Доверься мне, Жаклин. Это работает. Позволь мне тебе показать?

Я кивнула.

Мы вышли в центр, и он потянул меня вниз, на колени, рядом с ним.

– Ложись вниз на живот.

С тяжело бьющимся сердцем я повиновалась.

– Большинство мужчин не имеют никакой практики в боевых искусствах, так что они не смогут правильно отразить твои действия. Особенно те, кто не будут ожидать твоего сопротивления. Помни, что Ральф сказал – главное, это убраться подальше оттуда.

Со щекой на ковре и бешено бьющимся сердцем, я кивнула.

– Помнишь движения?

Я покачала головой и закрыла глаза.

– Все нормально, я заметил, что ты нервничала в конце занятия. Твоя подруга правильно сделала, что не стала тебя заставлять. Я тоже этого не хочу. Я просто хочу помочь тебе чувствовать себя, более уверено.

Я сделала глубокий вдох.

– Хорошо.

– Если ты еще раз окажешься в этой позиции, я хочу, чтобы ты действовала, не задумываясь, не тратя время и энергию на то, чтобы отделаться от него.

Я замерла, вспомнив Бака.

– Что такое?

– Бак, его зовут Бак.

Я услышала, как он втянул носом воздух, как будто пытаясь себя успокоить.

– Я постараюсь запомнить это. – На мгновение он замолчал. – Первое движение не помогает освободиться, как раз наоборот, это обессиливает, но в этом и дело – в итоге, ты заберешь силу у него. Выбери сторону, на которую ты будешь переворачиваться, и вытяни ту руку вперед, как будто, если бы ты стояла, ты пыталась дотянуться до потолка.

Я вытянула вперед левую руку, как он сказал.

– Хорошо. Теперь, другой рукой, приподнимись немного, этим ты уже нарушишь его баланс. Ладонь вниз, локоть вверх. Оттолкнись и перекатись в сторону, скинув его.

Я сделала, как он сказал – легко, когда тебя никто не придавливает вниз.

– Попробуем? Я надавлю тебе на плечи и использую свой вес, чтобы держать тебя неподвижно. Если ты не справишься, только скажи и я отпущу. Хорошо?

Я подавила панику.

– Хорошо.

Он прижал мои плечи к полу, и я практически заплакала от того, насколько мягче было его прикосновение по сравнению с жестокостью Бака. Он лег сверху на меня, и я могла чувствовать его дыхание у моего уха.

– Руку вверх. – Я повиновалась. – Ладонь на земле, отталкивайся, сильно, и перекатывайся в сторону.

Я сделала, как он сказал, и он слетел с меня.

– Превосходно. Давай попробуем еще раз.

Мы пробовали снова, и снова, и снова, и каждый раз он нажимал сильнее, и становилось все труднее его сбросить, но все же, мне это удавалось. Пока я, по ошибке, не оттолкнулась бедрами, пытаясь подняться.

Он резко выдохнул.

– Так не пойдет, Жаклин, - хоть это и нормальная реакция на что-то, что ты не хочешь, чтобы было на тебе. Единственная возможность сбросить с себя мужчину, в данной позиции, это перекатиться в сторону. Я слишком силен, чтобы ты смогла меня сдвинуть, оттолкнувшись вверх. Тебе надо побороть этот инстинкт.

Наконец, мы попробовали сделать это как можно ближе к реальности. Он прижал меня к полу, я выкинула вперед руку, но не могла подобрать под себя вторую, чтобы оттолкнуться. В итоге, я поменяла руки, оттолкнулась другой рукой и перекатилась в сторону, скинув его на бок.

– Черт! – засмеялся он, лежа на полу лицом ко мне. – Ты сменила сторону!

Я улыбнулась ему, и его взгляд переместился на мои губы.

– В этом месте, ты встаешь и убегаешь сломя голову. – Сказал он хриплым голосом.

– А он не побежит за мной? – Мы лежали на боку, не двигаясь, нас разделяло полметра ковра, но ни один из нас пытался встать.

Он кивнул.

– Он может. Но большинство таких парней не любят гоняться за жертвой. Мало кто погонится за тобой, если ты дашь от него деру с криками о помощи.

– Ах.

Он потянулся и взял меня за руку.

– Я думаю, я обещал показать тебе твой портрет.

– Чтобы это не выглядело, как будто ты привез меня сюда под ложным предлогом?

Его глаза загорелись, и у меня перехватило дыхание.

– Я на самом деле хочу, чтобы ты его увидела, но признаюсь, что это было вторым моим желанием, после того, что мы сейчас делали. Ты чувствуешь себя уверенней в том, что это сработает?

– Да.

Он приподнялся на локтях и сократил расстояние между нами. Запустив руку мне в волосы, он наклонился к моему лицу.

– У меня была еще одна скрытая причина привезти тебя сюда. – Очень медленно его губы накрыли мои и тот огонь во мне, что он оставил догорать, когда ушел из моей комнаты неделю назад, разгорелся с новой силой. Я открыла рот, и его язык ворвался внутрь, лаская мой. Повернув голову, он двигал своими губами по моим, втянув мою нижнюю губу себе в рот, он нежно пробежался по ней языком, перед тем, как переключить свое внимание на верхнюю. Я задохнулась, когда он дотронулся языком до чувствительного места над моими верхними зубами.

И затем его руки начали двигаться.

 

Глава 12

 

Поддерживая мою голову своим плечом и опуская руки все ниже, он за бедра придвинул меня к себе так, что между нами не оставалось ни миллиметра свободного пространства. Его мягкие и безжалостные губы продолжали двигаться по моим, а когда он снова прошелся вокруг языком, сжав руками мое бедро и скрещивая наши ноги, у меня закружилась голова. Я прижалась к нему, и он застонал, придерживая меня одной рукой за бедро, его вторая рука проскользнула мне под свитер и я почувствовала теплые пальцы на своей спине.

Так как одна моя рука была зажата между нами, второй я пробежалась по его груди, и начала медленно расстегивать пуговицы на его рубашке, прикосновением ощущая разницу в текстуре гладкой рубашки и, одетой под ней, термальной футболки. До конца расстегнув рубашку, я раскрыла ее и запустила руки ему под футболку, на его упругий живот. У него перехватило дыхание, и я приподнялась, оперевшись на локти, и нависая над ним.

– Я хочу увидеть твои татуировки.

– Хочешь, да? – Его глаза горели. Когда я кивнула, он вынул руку из моего свитера и сел, выгнув на меня бровь, когда заметил его расстегнутую рубашку. От его ухмылки и негромкого смешка мое лицо загорелось, а он скинул рубашку и отшвырнул ее в сторону.

Схватившись за ворот футболки, он снял ее через голову, как это делают парни – безо всякой боязни оставить на ней следы туши или румян. Он кинул футболку поверх рубашки и лег обратно на пол, предлагая себя мне для исследования.

Его кожа была гладкая и красивая, его туловище разделялось хорошо развитыми мускулами, и было украшено двумя татуировками, которые я заметила еще у себя в комнате – замысловатый восьмиугольный рисунок на левой стороне и четыре линии текста на правой. Была еще одна – ярко красная роза со слегка искривленным, темно зеленым стеблем, прямо над его сердцем. На его руках по большей части были узоры и линии, тонкие и черные, как кованое железо.

Я пробежалась пальцами по каждой из них, но он не перевернулся, и я не смогла прочитать полностью цитату, змеей извивающейся по его левой стороне. Она выглядела как поэма о любви, и я почувствовала приступ ревности к тому, кто вдохновил такого рода преданность, которую он, должно быть, чувствовал, раз посчитал необходимым выгравировать эти слова на себе. Мне было интересно, если роза также символизировала ее, но я не решилась спросить.

Когда мои пальцы пробежались вниз, к темным завиткам под его пупком, он сел.

– Я думаю, теперь твоя очередь.

Смутившись, я сказала:

– Но у меня нет татуировок.

– Я так и подумал. – Он поднялся, предлагая мне руку. – Хочешь увидеть рисунок?

Он спрашивал, хочу ли я пойти к нему в спальню. Я почувствовала необходимость ответить чем-то вроде "Стоит ли мне звать тебя Лукасом или Лендоном в постели"? Но я не смогла. Я потянулась и взяла его за руку, с легкостью, он поставил меня на ноги. Не отпуская мою руку, он развернулся и направился в сторону спальни, а я последовала за ним.

Приглушенный свет из комнаты освещал мебель и стену, прилегающую к кровати, на которой висели двадцать или тридцать рисунков. Он включил лампу, и я увидела, что вся поверхность стены была покрыта пробками от вина. Мне стало интересно, сделал ли он это сам или, когда он искал себе жилье, увидев эту стену, он понял, что просто обязан здесь жить.

Две оставшиеся стены были окрашены в темно-серый цвет, его мебель – королевского размера с платформой кровать, большой стол и шкаф были из темного дерева и совсем не выдавали того, что ее владельцем был студент колледжа.

Я прошла по узкому проходу между стеной с рисунками и его кроватью в поисках своего, но отвлекая свое внимание на остальные – изображения знакомых пейзажей, таких, как, например, центр города, незнакомые лица детей и стариков, и несколько портретов отдыхающего Франсиса.

– Они замечательны.

Как только мои глаза нашли собственное лицо среди других, он подошел и остановился рядом со мной. Он решил перерисовать углем второй рисунок, где я лежу на спине и смотрю на него. Рисунок был прикреплен низко, в правой части стены. С одной стороны казалось, что такое его положение уменьшало его значимость, но я точно знала, что его расположение в отношении кровати было не случайным – он находился прямо напротив его подушки.

"Кто бы не хотел просыпаться с этим"? – Он сказал тогда.

Не отрывая от рисунка взгляд, я села на его кровать, и он сел рядом. Вдруг, я с четкостью ощутила тепло его обнаженной груди, и его фразу: "Я думаю, теперь твоя очередь". Повернувшись к нему, я обнаружила, что он наблюдал за мной.

Я была абсолютно уверена, что такой момент неизбежно принесет мне воспоминания о Кеннеди – о его поцелуях, о наших годах вместе. Но, по правде говоря, я не скучала по нему. Не могла найти в себе даже капельку раскаяния. Я подумала, что, если я просто онемела от горя его потери – что заставляло меня волноваться, или может после всех тех выплаканных слез и глубокой боли за прошедшие несколько недель, я пережила это. И мне он больше был не нужен.

Лукас наклонился ко мне, и мыльный пузырь Кеннеди лопнул окончательно. Когда он, нежно, как перышком, провел языком по контуру моего уха и взял в рот мочку вместе с сережкой-гвоздиком, я закрыла глаза и издала тихий стон. Проводя носом по шее, он покрыл ее поцелуями, придерживая рукой мою голову. Его вес исчез с кровати, когда он опустился на колени передо мной, чтобы снять сначала мои ботинки, а потом вернуться обратно и снять свои.

Накрывая мои губы своими, он передвинул меня в центр кровати и положил на спину. Когда он отстранился, я открыла глаза.

– Просто скажи стоп, если хочешь остановиться. Поняла? – Я кивнула. – Ты хочешь остановиться сейчас? – Я покачала головой на подушке. – Слава Богу, – сказал он, возвращая свой рот на мой, и запуская внутрь язык, тогда как я впилась ногтями ему в плечи. Слегка посасывая, я ласкала его язык своим, и он застонал, немного отодвигаясь, чтобы приподнять меня и снять с меня свитер. Дразня кончиком пальца мою грудь, он последовал за ним губами.

Когда я слегка оттолкнула его за плечи, он остановился, пытаясь сфокусировать на мне свой взгляд. Я перевернула его на спину и села сверху, ощущая его твердость через наши джинсы. Его руки пробежались по моей талии, и он притянул меня к себе для страстного поцелуя. Несколько минут спустя, он расстегнул мой лифчик и стянул его за лямки вниз. Еще до того, как лямки полностью смогли сползти с моих рук, он подвинул меня выше и взял мой сосок себе в рот.

– Ох, – выдохнула я, и растаяла в его руках.

Мы снова пере<