История про то, как евреи строили мишкан

На следующий день после Йом Кипура Моше собрал всех евреев вместе и сказал им:
- Так говорит hаШем: "Пусть всякий, кто захочет, даст золото и серебро, и медь, и шерсть небесно-голубого цвета, и шерсть пурпурного цвета, и алый шёлк, и тонкую льняную ткань, и козью шерсть, и красные бараньи кожи, и кожи тахаша, и дерево шиттим. А ещё масло для светильника, пряности для масла помазания и для воскурения, камни ониксовые и всякие другие драгоценные камни тоже. И пусть евреи построют Мне Мишкан, и буду Я с евреями."

И народ стал приносить Моше всё, что было нужно для Мишкана, - дорогие ткани, и кожи, и драгоценные камни и металлы. У кого что было, тот то и приносил. hаШем хотел, чтобы евреи строили Мишкан из материалов, которые они захотели бы подарить сами. И уже всего было достаточно, а они всё несли и несли, так что Моше пришлось даже специально объявить народу: "Больше не нужно", - и передал Моше всё, что подарили евреи, строителям Мишкана. Начальником над строителями hаШем назначил Бецалеля, а его главным помощником - Аhолиава из колена Дана.

Бецалель был внуком Хура, в тот год ему исполнилось тринадцать лет. Бецалель был искуснейший мастер - он знал как плавить металлы и отливать из них изящные формы, он умел резать драгоценные камни и гранить их, ему удавалась самая тонкая работа по вышивке дорогой ткани и обработки дерева. Но главным, пожалуй, было то, что Бецалель, как никто другой, мог научить своему искусству других мастеров. А когда Бецалель изготовлял какую-нибудь вещь для Мишкана, пусть даже совсем несложный медный крюк для сцепления полотнищ, он думал о том, что делает этот крюк не просто так, а по указанию hаШема, Сотворившего весь мир. И потому в крюке Бецалеля появлялось что-то такое особенное, чего не было в точно таком же крюке, сделанным другим человеком.

И вот, Бецалель начал строить Мишкан. Мастера тесаи дерево, сшивали кожи, вставляли камни в оправы, красили ткани - да мало ли было разных работ! - но ни одна работа не обходилась без Бецалеля.

Главная часть Мишкана - это огромный шатёр, который называется Оhель Моэд. Евреи изготовили всё, из чего он собирается.

Они сшили полотнища и завесы Шатра. Из дерева шиттим они сделали столбы-брусья и специальные засовы к ним, из золота приготовили квадратные обручи, которыми столбы скреплялись сверху, из серебра отлили подножья, на которых столбы стояли. Столбы и засовы обложили золотом и прикрепили к ним специальные крюки и кольца.

А серебро для подножий столбов было вот откуда: hаШем велел, чтобы все евреи дали для строительства по половине серебрянного шекеля. И не важно, бедный был человек или богатый - по полшекеля дал каждый. Из этих монет и были отлиты подножья столбов, потому что в подножьях этих, в том, на чём стоит Мишкан hаШема, должна быть одинаковая доля каждого еврея.

Ва-яас Бецалель эт-hа-арон ацей шиттим - И сделал Бецалель арон из дерева шиттим. Арон - это такой ящик: два с половиной локтя длина его, полтора локтя ширина его и высота тоже полтора локтя. В него плотно вкладывается ящик из золота и всё это вставляется в ещё один золотой ящик. Сверху на арон кладётся капорэт - специальная крышка из чистого золота толщиной в ладонь. На капорэте лицом друг к другу стоят два керува - две золотые фигурки человека с лицом младенца; вместо рук у них крылья, поднятые вперёд и вверх так, что почти соприкасаются. Именно в ароне хранились лухот hа-брит со словами Десяти Заповедей, которые Моше принёс с горы Синай.

Арон стоит в специальном месте внутри Шатра. Это место называется Кодеш hа-Кодашим. Святая Святых, и ни один человек не должен появляться там. Только лишь раз в году, в Йом Кипур, Коэн Гадоль. главный коэн, входил в Кодеш hа-Кодашим и служил hаШему.

А ещё в шатре Оhэль Моэд были шульхан, менора и золотой жертвенник.

Шульхан - это стол, над которым приделаны полочки. Каждая полочка - три золотых желобка. На шульхан кладут двенадцать хлебов: два на стол, а десять - на полочки. Эти хлеба пекут из самой лучшей муки самого тонкого помола. Они лежат там целую неделю. от Шабата до Шабата. И целую неделю хлеба на шульхане не портились и не черствели, так что когда их меняли на новые, старые всё ещё были такими, будто их только что испекли.

Менора - это светильник. Она сделана из цельного слитка чистого золота. В её плошки заливают оливковое масло, вставляют туда фитили и зажигают их. Менора должна светить всегда, и ночью и днём.

Золотой жертвенник нужен для того, чтобы приносить на нём кторэт hаШему. Кторэт - это такой мелкий-мелкий порошок, его специальным образом готовят из разных трав. Потом берут совок, кладут на него горящие угли, а поверх насыпают пригоршню кторэта, и он сгорает. Приношение кторэта - это очень важная работа. Без этого Шхина не спускается в Мишкан.

И сделал Бецалель специальные совки для кторэта, а также щипцы, которыми поправляют и меняют фитили меноры.

Теперь ты знаешь, что было внутри шатра Оhель Моэд. А что ещё есть во дворе Мишкана кроме этого шатра? Ещё там есть большой-пребольшой жертвенник, мизьэах hа-ола, и, наконец, киор, умывальник. Ведь перед тем, как служить hаШему в Мишкане, обязательно нужно полить на руки водой - сделать нэтилат ядаим.

ИСТОРИЯ ПРО ТО, КАК МОШЕ ГОТОВИЛ ААРОНА И ЕГО СЫНОВЕЙ К РАБОТЕ В МИШКАНЕ

А кто же служит hаШему в Мишкане? Это делают коэны, коаним. hаШем сказал, что не каждый еврей может делать для Него всякую работу. Например, когда народ шёл из Египта в землю Ханаанскую, то разбирать, переность Мишкан с места на место и собирать его в новом лагере могли только лишь левиты, т.е. люди из колена Леви. А среди левитов hаШем особо выделил коэнов. Коэны - это Аарон, сыновья Аарона, сыновья его сыновей.ю и их сыновья, и так до наших дней. Главный же коэн называется Коэн Гадоль.

Только коэнам разрешил hаШем служить Ему в Мишкане. Он даже велел, чтобы коэны одевались при этом в специальную льняную одежду: длинную рубаху, штаны, шапку и пояс.

А для главного коэна кроме этого, нужна ещё вот какая одежда: передник эйфод, прошитый золотой ниткой, шерстяная мантия мэиль небесно-голубого цвета, золотая пластинка циц - её Коэн Гадоль одевал себе на лоб, и ещё нагрудник, хошен мишпат.

Этот нагрудник был совершенно необычный - в него вставлены двенадцать другоценных камней: рубин, топаз, изумруд, карбункул, сапфир, алмаз, опал, агат, аметист, хризолит, оникс и яшма. А вовнутрь Моше положил урим и тумим, на которых он написал Имя hаШема, в котором семьдесят две буквы.

Часто бывало, что у народа Израиля был какой-нибудь очень важный вопрос, на которых никто не знал ответа. Тогда Коэн Гадоль одевал все свои восемь одежд, спрашивал у hаШема, и через урим и тумим двенадцать камней на хошене начинали светиться и переливаться.

Из этого Коэн Гадоль понимал, какой ответ hаШем даёт Своему народу.

Но недостаточно быть коэном и надеть коэнскую одежду. Перед тем, как коэн первый раз в своей жизни пойдёт служить hаШему в Мишкане, нужно полить ему на голову масло шемен hа-мишха. Шемен hа-мишха делают вот как: берут специальные травы, которые указал hаШем, и вымачивают их в воде, потом добавляют оливковое масло и варят.

И ещё разные законы дал hаШем про то, как готовить коэна к работе в Мишкане. И если какой-нибудь коэн пропустит что-нибудь из этих законов, или сделает неаккуратно, то это плохо кончится.

За семь дней до того, как Шехина в первый раз должна спуститься в Мишкан, Моше начал учить Аарона и его сыновей всем премудростям и всем тонкостям их работы. Он показывал, как приносят жертвы: объяснял всё, что нужно знать про кторэт, и про коэнскую одежду, и про все вещи, которые в Мишкане, он учил, какое точное время каждой службы. И, конечно же, Моше полил головы Аарона и его сыновей маслом шемен hа-мишха.

И вот, наступил восьмой день. Это был первый день месяца нисан.

ИСТОРИЯ ПРО НАДАВА И АВИhУ

В первый день месяца нисан 2449 года от Сотворения Мира Моше собрал всех евреев во дворе Мишкана. И хотя двор Мишкана довольно большой, пятьдесят локтей на сто, - но там могут поместиться от силы пять тысяч человек. И hаШем сделал чудо, и поместились во дворе Мишкана все взрослые мужчины народа Израиля, чтобы все они сами увидели, как спустится Шехина.

И Аарон поднялся на жертвенник мизбэах hа-ола и принёс жертвы. Потом он поднял руки вверх так, как поднимают руки коэны, когда благословляют народ, и сказал благословение "Йиварэхэха" - Благословит тебя hаШем и сохранит тебя.

Теперь все ждали, что на жертвеннике вспыхнет огонь и сожжёт жертвы. Но... ничего не произошло. Ничего не произошло, потому что недостаточно только лишь сделать всё по Закону hаШема. А какие-нибудь люди могли бы подумать так: "Ага!.. Вот теперь-то мы знаем, как заставить hаШема быть с нами, чтобы приносил Он нам удачу. Построим-ка мы себе Мишкан, точь-в-точь такой, как у евреев, и жертвенник тоже поставим, и наш главный священник принесёт жертвы - только и всего!" Но это неправильно, hаШема нужно просить, просить от всего сердца.

И вошли Моше и Аарон в шатёр Оhэль Моэд, и молились они там hаШему. Когда же вышли они, то все увидели, как с неба прямо на жертвенник спускается огненный столб. И вспыхнул огонь на жертвеннике и возликовал весь народ.

Но в тот день произошло одно страшное событие. У Аарона было четыре сына: Надав, Авиhу, Эльазар и Итамар.
Все они были замечательные люди и большие праведники. Было понятно, что когда-нибудь двое старших сыновей Аарона станут главными среди евреев.

Надав и Авиhу любили hаШема особенно сильно. В тот день они почувствовали, что обязательно должны сделать что-то особенное, чтобы ещё больше приблизиться к hаШему. И вот, ни с кем не посоветовавшись, Надав и Авиhу взяли по пригоршне кторэта, положили его каждый на свой совок с раскалёнными углями, и внесли горящий кторэт в Кодэш hа-Кодашим, в Святая Святых, что внутри шатра Оhэль Моэд.

И тогда вышел огонь от hаШема, и в одно мгновение сжёг он Надва и Авиhу изнутри, и тела их упали мёртвыми. Потому что ведь сказал hаШем, что ни один человек не должен появляться в Кодэш hа-Кодашим, и это Закон. А Закон нарушать нельзя никому, и особенно тем, кто любит hаШема, как любили Его старшие сыновья Аарона Надав и Авиhу.

С тех пор и всё то время, пока евреи не воши в землю Ханаанскую, над шатром Оhэль Моэд висело облако hаШема. Днём его было хорошо видно. А по ночам это было уже и не облако вовсе, - над шатром стояло огненное сияние.