История про то, как евреи захотели мяса

Евреи стояли лагерем около горы Синай вот уже почти целый год. Теперь пришла пора двигаться им в путь и идти в землю Ханаанскую. И были среди евреев такие, которые думали: "Всё это время, что мы были у горы Синай, hаШем постоянно давал нам новые мицвот, заповеди, - а ведь от этого жизнь не делается проще! Теперь же, когда мы уходим отсюда, новых заповедей больше не будет. Вот и хорошо..."

До южной границы земли Ханаанской было одиннадцать дней пути. И hаШем сделал так, что евреи должны были пройти это расстояние всего лишь за три дня. Но...

После первого же дня пути, те люди, которые вышли с евреями из Египта (было много таких, - помнишь? - этих людей называют эрев рав) начали жаловаться и ныть, а вслед за ними и весь народ заплакал:
- Ми яахилену басар? Кто накормит нас мясом? Вот рыбу мы, помнится, запросто ели в Египте, и огурцы, и дыни, и лук, и чеснок. А теперь что? Ман на завтрак, ман на обед, ман на ужин, а никакой другой еды нету. Сколько можно? Хотим мяса, мяса хотим!

И увидел Моше, что на самом-то деле вовсе не из-за мяса плачут евреи - ведь у них было очень много и коров, и овец и коз. Да и ман мог делаться самого разного вкуса! Евреи плакали потому, что устали идти целый день. Но, что гораздо хуже, они устали слушаться hаШема и выполнять Его заповеди. И увидел Моше, что hаШем сердится, и стало Моше от всего этого совершенно скверно. Ему стало так скверно, что он сказал hаШему:
- Вот опять народ плачет, как неразумный ребёнок. Что, разве это я его родил, что словно нянька должен теперь на ручках нести его в землю Ханаанскую? И раз Ты хочешь, чтобы я вёл евреев туда, то очень прошу Тебя, лучше дай мне умереть, потому что Ты накажешь их и многие погибнут, и мне будет слишком тяжело это видеть. Что плохого я сделал, что должен один всё время заботиться о них?

На это hаШем ответил:
- Хорошо, ты больше не будешь один. Собери мне ко входу в шатёр Оhель Моэд семьдесят человек из старейшин Израиля, самых мудрых и праведных. Они будут вести евреев вместе с тобой. Народу же скажи так: "За то, что вы плакали и говорили hаШему, что вам было хорошо в Египте, Он даст вам мяса. Но имейте в виду, что есть вы его будете не один день, и не два, а целый месяц, пока вам не станет казаться, что мясо это выходит у вас из ноздрей!"

И Моше спросил:
- Даже если зарезать весь скот, неужели будет им этого достаточно? Ведь они захотят ещё.
И сказал hаШем:
- Разве бывает такое, чего Я не могу сделать? Скажи народу, что завтра Я дам ему мяса; пусть те, кто захотят раскаяться, раскаиваются до завтра. А дальше ты сам увидишь, будет как Я хочу или нет.

И Моше пошёл в лагерь. Он решил выбрать по шесть старейшин от каждого из двенадцати колен, а чтобы получилось не семьдесят два человека, а семьдесят, тянуть жребий. Но когда он собрал семьдесят два человека, то двое из них сказали:
- Нет-нет, не надо тянуть жребий, мы не такие праведные люди, чтобы вести народ Израиля в землю Ханаанскую. Мы останемся здесь в лагере, а вы идите с Моше к шатру Оhель Моэд.

Этих двух людей звали Эльдад и Мейдад. На самом деле, они были ничуть не хуже остальных. Просто они были очень скромные.

И привёл Моше семьдесят старейшин к шатру Оhель Моэд, и поставил их вокруг него. И спустилось к ним облако hаШема, и hаШем отделил немного силы от Моше и дал её старейшинам. И тогда они вдруг стали видеть то.ю что случиться в будущем, и был hаШем с ними, и стали говорить они про это, и говорили не переставая.

А Эльдаду и Модаду, в награду за их скромность, hаШем тоже дал увидеть будущее; Он дал им даже больше, чем старейшинам. Эльдад и Мейдад узнали, что случиться в Конце Времён, и стали они говорить про это прямо в лагере. Тогда Гершом, старший сын Моше, прибежал к шатру Оhель Моэд и рассказал, что Эльдад и Мейдад говорят народу слова hаШема.

Рядом с Моше стоял его любимый ученик Йехошуа бин-Нун, теперь он был одним из старейшин. Йехошуа всегда старался быть поближе к Моше, чтобы всё время учиться у него Торе. Когда Гершом кончил говорить, Йехошуа воскликнул:
- Господин мой Моше! Ведь до сих пор hаШем не говорил ни с одним из нас, только с тобой. А мы, семьдесят старейшин, можем сейчас говорить Его слова только потому, что стоим около шатра Оhель Моэд и ты здесь с нами. Значит, Эльдад и Мейдад обманщики! Значит, надо скорее взять их под стражу!

Но Моше ответил:
- Наоборот, Йехошуа. Пусть каждый еврей заслужит того, чтобы Сам hаШем говорил с ним!
После этого Моше и старейшины Израиля вернулись в лагерь.

А на следующий день со стороны моря поднялся сильный ветер и принёс он перепелов - слав. Этих перепелов было так много, что завалили они весь лагерь слоем высотой почти в два локтя, так что невозможно было даже шагнуть, чтобы не наступить на них. Всё вокруг было покрыто перепелами на целый день пути в каждую сторону. И стали евреи есть перепелиное мясо, и ели, и ели, и ели...

И опустился гнев hаШема на народ, и самые непослушные и жадные до мяса умерли.

Это место назвали Киврот hа-Таава, что значит "Могилы Жадности", потому что многих хоронили там. hаШем хотел научить евреев, что если кто захочет всяческих ненужных удовольствий и дурных развлечений, а Торой при этом заниматься не будет, то захлебнётся такой человек в своих пустых занятиях, и это ведёт к смерти.

Из Киврот hа-Таава двинулись евреи в Хацерот, и пришли они в Хацерот.

ИСТОРИЯ ПРО ТО, КАК hАШЕМ НАКАЗАЛ МИРЬЯМ ЗА НЕКРАСИВЫЕ СЛОВА

И было, когда евреи стояли лагерем в Хацероте, Мирьям заметила, что Моше совсем не живёт в шатре жены своей Ципоры; hаШем так часто говорил с Моше, что он совсем не мог бывать у неё. Мирьям очень расстроилась и решила, что раз она старшая сестра Моше, то должна взять это дела в свои руки и поговорить с Аароном. Тогда она пошла и нашла Аарона неподалёку от шатра Оhэль Моэд. Аарон сидел с Моше и учил Тору. И Мирьям сказала Аарону:
- Посмотри, что делает Моше: у него такая замечательная жена, Ципора, а он даже совсем не живёт с ней. Он всё время ждёт, что hаШем позовёт его. Так нельзя! Ведь и нам с тобой hаШем, бывает, говорит Свою Волю, но мы же всё-таки живём дома, с семьёй.

Моше всё это слышал. Но, хотя ему было что ответить Мирьям, он промолчал и не сказал ничего.

Человек, с которым разговаривает hаШем называется пророк, а то, что hаШем говорит людям, называется пророчество. hаШем говорит с пророком либо во сне, либо Он показывает ему разные загадочные видения, либо передаёт пророчество через ангелов. Так, например, когда hаШем хотел сказать Аврааму, что у него родится Ицхак, Он послал трёх ангелов. А когда hаШем хотел сказать Яакову, что земля Ханаанская достанется евреям, и что на горе Мориа будет стоять Храм, Он говорил с Яаковом во сне, и показал ему лестницу. Был только один пророк на земле, с которым hаШем говорил явно, "лицом к лицу", а не во сне и не загадками. Этим пророком был Моше.

И ещё МОше был иш анав - скромный человек. Он отлично знал, что ни с кем hаШем не разговаривает так, как с ним, однако он при этом не зазнался и не важничал. Моше был самым скромным человеком на свете, вот он ничего и не ответил Мирьям.

И тут hаШем вдруг позвал:
- Подойдите вы, трое, Моше, Аарон и Мирьям, ко входу в шатёр Оhэль Моэд.
И подошли они. И спустился hаШем к ним в столбе из облака и сказал hаШем:
- Моше - самый великий из всех моих пророков. Почему не побоялись вы говорить плохое про раба Моего Моше?

И был гнев hаШема на Мирьям и на Аарона, и отошло облако от шатра, и вот - у Мирьям цараат! Вся её кожа стала белая, как снег. Теперь такой болезни нет, а раньше hаШем наказывал болезнью цараат за лашон hа-ра - дурной язык, некрасивые слова. Лашон hа-ра - это когда обсуждают дела какого-нибудь человека с посторонними людьми, или просто говорят про кого-то плохое, даже когда тот не слышит. hаШем строго запрещает нам заниматься лашон hа-ра - это очень некрасиво.

И увидел Аарон, что на Мирьям цараат, что она вся белая, и стал он просить Моше:
- Пожалуйста, не сердись на нас, что мы так глупо и нехорошо поступили. Попроси hаШема, чтобы вылечил Он нашу сестру.

И Моше взмолился hаШему:
- Пожалуйста, прошу, пожалуйста, вылечи её!
Тогда hаШем сказал:
- Хорошо, пусть Мирьям уйдёт из лагеря и живёт снаружи семь дней. После этого она сможет вернуться.

Евреи ждали Мирьям семь дней. Когда она вернулась, они снова тронулись в путь, вышли из Хацерота и пришли в пустыню Паран.

ИСТОРИЯ ПРО МЕРАГЛИМ

И вот, пришли евреи в пустыню Паран и встали лагерем в Кадеш-Барнэа. Теперь замля Ханаанская была совсем близко - были уже видны горы, на которых жили эморейцы, один из народов Ханаана.

И Моше сказал:
- Смотрите, мы дошли! За этими горами лежит Земля, которую hаШем даёт нам. Войдём же в неё и будет она нашей. Смелее! - hаШем повелел вам не бояться.

Но как не бояться, если страшно? Евреи боялись. Вот жили они себе в пустыне уже больше года, защищённые облаками Славы hаШема, ели ман, который так легко было собирать, и всё, казалось бы, было хорошо. А теперь придётся начинать новую жизнь, полную неизвестности, и воевать. И хотя hаШем обещал, что враги сами будут в страхе разбегаться перед ними, евреи не то, чтобы не верили hаШему, но всё-таки чуточку не верили. И опасались. Они сказали Моше:
- Давай пошлём людей, чтобы они разведали нам эту землю, вернулись бы и рассказади, как там и что: где какие дороги, где какие города. Тогда ведь нам будет легче воевать.

И hаШем сказал Моше, что раз уж евреи так хотят, то пусть Моше пошлёт людей на разведку. И что послать нужно глав колен Израиля, двенадцать человек. Моше собрал этих людей и сказал им:
- Пойдите, осмотрите Землю, которую hаШем даёт нам: какова она, что за народ живёт в ней, какие там города и много ли крепостей. И обязательно старайтесь принести нам какие-нибудь из её плодов.

Двенадцать разведчиков, на иврите - мераглим, отправились в путь. Земля, по которой они шли, и в самом деле была отличная. Они видели большущие поля пшеницы и ржи, видели прекрасные сады, где деревья сгибались под тяжестью сочных плодов. Виноградники ломились от спелого винограда.

Мераглим видели много красивых укреплённых городов. Но только в каждом городе, куда они входили, были чьи-нибудь похороны. А было это вот почему: в то время в земле Ханаанской всё ещё жили праведные люди, среди них, например, был и Иов. Впрочем, праведных людей в земле Ханаанской в то время оставалось совсем-совсем мало. И пришла пора им умирать, потому что прожили они на свете уже очень много лет, а ведь ещё чуть-чуть и в землю Ханаанскую войдут евреи. Будет несправедливо, если праведному человеку, который всю жизнь прожил дома, на старости лет придётся уходить в чужие страны. Вот и кончилось время их жизни: поэтому мераглим и видели похороны в каждом городе.

Потом они пришли в долину Эшколь и взяли там из плодов Земли: гроздь винограда, гранат и инжир. Плоды эти были столь невероятно большие и тяжёлые, что человек, который нёс гранат, не мог уже больше нести ничего, а тот, кто нёс инжирину - только её и нёс. Виноградную же гроздь пришлось привязать к двум длинным шестам, и каждый шест с каждой стороны подняли на плечи по два человека. Только так и можно было её нести.

Проходив по земле Ханаанской сорок дней, мераглим благополучно вернулись обратно в лагерь. Они пришли и сказали:
- Видели мы ту землю - она и в самом деле замечательная. Козы пасутся на лугах её и вымя их так полно, что молоко даже льётся а землю. Финики там такие, что из них сочится мёд, и течёт он по земле вместе с молоком. Зават халав у-дваш hи - течёт молоком и мёдом она, та земля. Смотрите, вот плоды её - и мераглим показали на огромную гроздь винограда, на гранат и на инжир.

- Но, - продолжали они, - силён народ, который живёт там. Повсюду большие укреплённые города, да и сами люди огромного роста.

Евреи перепугались. Рухнули надежды, что вот придут они в Землю, поселятся в ней, и будут себе тихонечко жить и поживать, как любой другой народ на свете. Но теперь видно, что Земля-то необыкновенная - люди там огромного роста, да и плоды её чего стоят! - а значит и спокойной жизни в ней не будет. И как и сейчас, в пустыне, hаШем будет с ними всегда-всегда: чуть что не так - и Он будет наказывать их. (Да, действительно, разве может быть спокойной жизнь в земле Израиля?)

Одним из ходивших разведовать землю был Калев Бэн-Йифунэ, это был глава колена Йеhуды. Увидел он, что испугался народ (а ведь hаШем велел не бояться), и понял, что сейчас произойдёт что-то ужасное. Калев воскликнул:
- Ну что вы, что вы! Мы войдём в Землю, и возьмём её, и поселимся в ней! Точно говорю вам, что справимся мы со всеми врагами и одолеем их.

Тут нужно сказать, что остальные мераглим, все, кроме Калева и кроме Йеhошуа, который был главой колена Эфраима, - все они тоже не хотели входить в Землю. И вот они нарочно сталу пугать евреев:
- Нет, не одолеем, не одолеем! - закричали они, чтобы заглушить голос Калева, - Народ тот сильнее нас. Земля же - земля опасная, поедает своих жителей она, и повсюду видели мы похороны. А живут там великаны. Великаны! Перед ними мы были ну просто как кузнечики!

А-а-а! - завопили евреи и заплакали. Они плакали и причитали:
- О! О, зачем hаШем ведёт нас туда? Враги перебьют нас всех, а наши жёны и детки станут добычей их. Лучше умереть нам здесь, в этой пустыне! Нужно назначить новых начальников и поскорее вернуться в Египет А-а-а, - голосили они, - должно быть hаШем ненавидит нас, раз ведёт туда.

- Не надо!! - умоляли Моше и Аарон, - Не говорите так против hаШема. Ведь до сих пор, когда евреям было трудно и страшно, они жаловались возмущались, говорили, что во всём виноваты Моше и Аарон. Тепепь они в первый раз сказали, что виноват hаШем. От такого ужаса Йеhошуа и Калев разорвали свои одежды:
- Мы же говорим вам - пытались они образумить евреев, - что Земля та очень, очень хороша! И вообще нам всё удастся, только не говорите, что hаШем ненавидит нас.

но их не хотели слушать:
- Забросать их камнями! - рассердились евреи, - Не хотим идти в землю, в которую hаШем ведёт нас.

В ту ночь весь народ плакал. Это была ночь девятого числа месяца ав.
И hаШем сказал Моше:
- До каких это пор евреи будут сердить Меня? Почему они не верят Мне? Вот Я за это наведу на них мор, и погибнут они все, и не будет на свете больше евреев. Из тебя, Моше, из твоих детей и внуков сделаю Я Себе новый народ, который и будет Моим избранным народом.

И взмолился Моше:
- Как же так? Если все евреи сейчас умрут, то народы и племена земли скажут: "Ага! Хоть и сделал hаШем для евреев столько чудес, а дать им землю Ханаанскую силы-то у Него не хватило - вот hаШем и погубил Свой народ в пустыне". Прости же евреев, прости пожалуйста.

И ещё Моше просил hаШема простить евреев, потому что хотел, чтобы все на земле увидели, что hаШем может ВСЁ. Ведь часто бывает, что когда у кого-нибудь неприятности и ничего не получается, то этот кто-нибудь начинает бить и крушить всё и всех вокруг себя. И глупые люди думают: "О! Какая сила, какое могущество". Но ведь это не так - сломать проще, чем сделать. А вот простить может только по-настоящему сильный; слабый же прощать не умеет.

- Йигдаль-на коах Адонай! - воскликнул Моше, - Пусть же возвеличится сила Владыки Мира!

И hаШем ответил Моше и сказал ему так:
- Салахти ки-дварэха, простил Я по словам твоим, сейчас не будет мора. Но наказание будет. Вот говорю Я: не увидит Землю ни одни из тех, кто плакал этой ночью.

В ту же ночь умерли десять глав колен, все те, кроме Калева и Йеhошуа, кто ходили разведывать Землю. Они умерли за то, что рассказывали про неё небылицы и взбаламутили этим весь народ.

И Моше передал евреям слова hаШема:
- Вот Мой приговор, - сказал hаШем, как говорили вы Мне, так и сделаю Я вам. Вы говорили, что лучше умереть в пустыне, чем идти в Святую Землю. Так и будет. Ни один взрослый мужчина не увидит её, ни один, кроме Калева и Йеhошуа. Тела ваши остануться в этой пустыне. Детей же и жён ваших, про которых сказали вы "добычей будут они врагам", вот их Я приведу в Землю. А вы - сорок лет будете скитаться вы по пустыне; сорок лет, по году за каждый день, что разведчики ваши были в Земле. А сейчас поворачивайте, и идите дорогой на Ям Суф.

Моше кончил говорить. Услышали евреи слова hаШема и ужаснулись. И раскаялись они и сказали:
- Мы исправимся, исправимся! Мы теперь хотим идти в Землю, вот сейчас же немедленно встанем в пойдём!

Но Моше ответил им:
- Не делайте этого! Теперь hаШем велел вам идти не в Землю, а в пустыню, и если вы опять не послушаетесь Его, то будет только хуже.

Но многие не послушались. Они взяли оружие, и выступили в поход, и поднялись на гору, где жили ханаанеи. И тут же пришли на этих евреев не только ханаанеи, но и амалекитяне, и разгромили их, и гнали до Хормы, и там добили оставшихся. Ни один человек не вернулся из того похода.

Вот так и получилось, и что hаШем не дал тогда евреям войти в Землю - ведь евреи показали, что они ещё не готовы к этому. Понадобилось сорок долгих лет, чтобы выросло новое поколение, которое не знало египетского рабства. hаШем хотел, чтобы в Землю вошли свободные люди, которые могли бы жить Его Торой. А рабы этого не могут; они верят только в грубую силу и поэтому не умеют верить в чудеса. А значит, и не могут делать их вместе с hаШемом.

Девятое ава - тот самый день, когда евреи плакали, - стало страшным днём для нашего народа. За то, что евреи плакали понапрасну, не раз девятого ава нам приходилось плакать всерьёз. И в самом деле, именно девятого ава враги разрушили и Первый, а через много лет и Второй Храм hаШема. И многие несчастья обрушивались на евреев именно в этот день.

Поэтому, чтобы девятого ава нам не было бы хорошо и весело, мы в этот день постимся, не едим и не пьём. Девятое ава - это печальный день, день траура.

ИСТОРИЯ ПРО КОРАХА

Одна из заповедей, которые hаШем дал евреям, - это мицват цицит. На каждую мужскую одежду прямоугольной формы (например, плащ или талит) нужно прикрепить кисти цицит, по одной на каждый из четырёх углов такой одежды. Кисть цицит сплетается из восьми нитей: семь белых, а восьмая - небесно-голубого цвета тхелет.

Краску тхелет добывали из морской улитки хилазон. Но после того, как враги разрушили Второй Храм, евреи разбрелись по всему свету, как выглядит улитка хилазон, забыли, и нить цвета тхелет делать перестали. Поэтому вот уже 2000 лет все восемь нитей цицит белые.

И только совсем недавно, учёные решили, что хилазон, который был у евреев 2000 лет назад, - это, скорее всего, моллюск под названием murex trunculus, и догадались, как можно делать из него краску синего цвета. Сегодня снова всё больше и больше людей вплетают в свой цицит нить тхелет.

У Леви, сына Яакова, был сын по имени Кеhат, а у Кеhата было четыре сына: Амрам (отец Моше и Аарона), Ицhар, Хеврон и Узиэль. Старшего сына Йцhара звали Корах.

Корах очень хотел быть самым главным среди евреев. Когда построили Мишкан, hаШем велел Моше назначить начальника над всеми семьями сыновей Кеhата. И Корах подумал: "Моше не может стать таким начальником - он и так будто царь всего народа; Аарон тоже не годится - он и так Коэн Гадоль. Значит, начальником выберут меня, потому что других сыновей у Амрама нет, а я старший сын Ицhара, второго сына Кеhата." Но hаШем велел Моше выбрать не Кораха, а Элицафана, сына Узиэля, младшего из сыновей Кеhата. Корах ещё тогда ужасно рассердился. Он подумал: "Не мог hаШем сказать Моше назначить Элицафана вместо меня, это Моше сам, сам такое придумал."

Корах был очень умён. Он понимал, что в одиночку ему с Моше не справиться. И тогда он решил подговорить евреев, чтобы весь народ был против Моше. Но как это сделать? Евреи любили Моше и верили ему, кто бы стал слушать Кораха? И вот теперь, после историй с перепелами и мераглим, когда многие погибли и Моше сказал, что сейчас в Землю идти нельзя, что нужно ещё много-много лет скитаться по пустыне, теперь евреи были недовольны.

И стал Корах ходить и говорить так:
- Не может быть, чтобы один еврей был хуже или лучше другого перед hаШемом. Почему же это Моше говорит, что только коэнам можно служить в Мишкане, а? Это не честно! Все евреи равны, заповеди даны всем, не только коэнам!

Своими речами Кораху удалось уговорить двести пятьдесят человек выступить с ним против Моше. Эти двести пятьдесят человек были люди честные и знатные, они очень хотели служить hаШему в Мишкане, они думали, что они станут ближе к hаШему. А ещё, вместе с Корахом были Датан и Авирам. (Помнишь, кто донёс фараону, что Моше убил египтянина?)

И вот, Корах одел всех этих знатных людей в талиты из тхелета, и в таком виде пришли они к Моше и Аарону.

И Корах начал говорить:
- Скажи-ка нам, Моше, нужна ли нить тхелета в цицит, которые на наших талитах?
- Да, - ответил Моше, - hаШем говорит, что нужна.
- Ну, будет тебе, - возразил Корах, - Это же смешно: добавлять одну нить тхелета к одежде, которая вся целиком соткана из точно таких же нитей! Вот и видим мы, - продолжал Корах разглагольствовать, - что, как ты сам придумал про нить тхелета, так ты и придёмал, что только твой брат Аарон будет Коэн Гадоль. А как же остальные? Да и вообще, каждый из нас стоял у горы Синай и получил Тору, а значит, каждый может приносить жертвы hаШему и никакой Коэн Гадоль народу не нужен! (Сам-то Корах как раз и хотел быть Коэн Гадолем.)

На эту всю речь Моше ответил так:
- Завтра проверим, каждый ли может приносить жертвы hаШему, как вы того хотите. И вот как мы проверим это: ты, Корах, а также всякий из вас, кто захочет, пусть завтра утром принесёт кторэт hаШему; это Ему приятнее, чем любая жертва. Но учтите, предупреждаю вас, что тот, чей кторэт будет hаШему неугоден, тот умрёт.

И Корах подумал: "Все остальные пускай себе и умрут, но только не я. Я-то ведь через руах hа-кодеш знаю, что от меня произойдёт великий пророк Шмуэль."

Те двести пятьдесят человек, что были с Корахом, подумали так: "Моше, конечно прав: сжечь кторэт - дело смертельно опасное. Но мы так любим hаШема! Если Он не захочет принять наш кторэт - то зачем нам жить на свете? Что ж, в этом случае, мы готовы умереть..."

А Датан и Авирам решили назавтра не приходить.

В ту ночь Корах ходил по лагерю и подбивал евреев быть на его стороне в споре с Моше. Так, например, людям из колена Реувена Корах говорил: "Реувен был старшим сыном Яакова, а служить hаШему должен старший. По какому же праву Моше сделал коэнами потомков Леви, а не вас?" А в колене Йеhуды Корах говорил иначе: "Известно, что цари в Израиле будут из вашего колена. По какому же праву, Моше, правнук Леви, а вовсе не Йеhуды ведёт себя как царь?"

И так красиво говорил Корах, так горячо убеждал, что многие евреи подумали: "А вдруг Корах прав? Ведь он не для себя старается, а для всех нас; он хочет, чтобы всё было справедливо, по честному. Он смелый и мужественный человек, этот Корах: вот он завтра пойдёт приносить кторэт hаШему, а ведь мы помним, что Надав и Авиhу погибли от этого!"

В результате, назавтра к шатру Оhэль Моэд собрался весь народ - все хотели посмотреть, что же произойдёт.

И вот, Моше и Аарон встали с одной стороны шатра, Корах и его люди - с другой, и взяли они каждый свой совок, и зажгли огонь, и насыпали сверху кторэт, и стал он дымить и куриться...

Тогда hаШем сказал Моше и Аарону:
- Отойдите от этих злодеев, потому что вот сейчас я уничтожу их. И пусть евреи будут подальше от шатров Кораха, Датана и Авирама.

Моше хотел спасти Датана и Авирама - ведь они не приносили кторэт. Он позвал семьдесят старейшин и все они быстро-быстро пошли к Датану и Авираму - шатры их стояли рядом. Моше надеялся уговорить их раскаяться, но ни тот, ни другой даже не показались наружу. Зато когда Моше и старейшины ушли, то Датан и Авирам, и все их семьи вышли из шатров своих, и принялись они ругаться вслед Моше и проклинать его:
- Мало того, кричали они, - что вывел ты нас из земли, текущей молоком и мёдом, из Египта, да привёл в пустыню эту, - так ты, такой-сякой, ещё и главным хочешь быть среди нас? Не бывать по-твоему!..

И сказал Моше народу:
- Смотрите сами, правильно ли говорят Корах и его люди: если сейчас земля раскроется и проглотит их, то знайте, что ничего я сам не придумываю, а передаю вам лишь то, что говорит мне hаШем.

Только произнёс Моше слова эти, как раздался чудовищный грохот, и дрогнула земля, и раскололась, и расступилась она. И открылась бездонная пропасть, и полянуло в неё шатры Кораха, Датана и Авирама, и их самих, и все семьи их, что стояли рядом, и всё имущество их. И полетели они в низ в бездну, и живыми сошли в Гейhином, туда, где после смерти мучаются души злодеев.

Ужасный же грохот прекратился, и земля сомкнулась обратно. Она сошлась так ровно и гладко, что даже малейшей трещинки не осталось в том месте, где только что зияла бездонная яма. Было похоже, будто земля вокруг ожила, раскрыла пасть и, поглотив злодеев, закрыла её.

И спустился огонь от hаШема, и в мгновение сжёг он все двести пятьдесят человек, что приносили кторэт, и сгорели они, и следа от них не осталось. А Моше и Аарон остались живы.

Всё это было черезвычайно страшно. Погибло так много людей. Евреи обезумели от ужаса.

Назавтра пришли они к шатру Оhэль Моэд и сказали:
- Что же это вы наделали, Моше и Аарон? Вы погубили людей! Ведь знали же вы, знали, что все приносящие этот ужасный кторэт погибнут, как погибли Надав и Авиhу! Что же наделали вы?

Тогда в наказание, что сказали они так, послал hаШем в лагерь ангела смерти.
И увидел Моше, что вот уже люди начали умирать, и велел он Аарону поскорее зажечь кторэт и бежать с ним в лагерь. Аарон так и сделал, и дым горящего кторэта спас евреев от гнева hаШема и остановил ангела смерти.

У Кораха было три сына. В самый последний момент, когда вместе с другими злодеями уже проваливались они под землю, они горячо раскаялись. Так сильно было это раскаяние, что hаШем сделал специальное чудо и спас их, и сыновья Кораха остались живы.

Через много лет от их потомков произошёл Шмуэль hа-нави - величайший из пророков Израиля.

ИСТОРИЯ ПРО ПОСОХ ААРОНА

После истории с Корахом были ещё люди, которые думали так:
"Видим мы, что действительно, жечь кторэт должны только коэны. Но, может быть, другие работы в Мишкане всё же могут делать старшие мужчины из разных колен народа? Всегда ведь было так, что hаШему служат старшие."

hаШем решил показать, что это не так, что служить Ему в Мишкане можно только потомкам Леви, левитам. И hаШем научил Моше, что нужно сделать.

Моше попросил старейшин каждого колена принести ему свой посох.
На каждом посохе он написал имя старейшины, а на посохе колена Леви написал: "Аарон". Эти двенадцать посохов Моше положил в Шатёр Оhэль Моэд, в Кодеш hа-Кодашим.

На следующий день Моше увидел, что все посохи как были, так и остались, а вот с посохом Аарона произошло чудо. Посох Аарона расцвёл бледно-розовыми лепестками, набухли на нём почки, показались зелёные листики, и даже созрел миндаль!

Моше вынес все двенадцать посохов наружу. И увидели евреи, что посох Аарона - сухая палка - зацвёл миндалём, и поразились они. Потом старейшины разобрали каждый свой посох; но посох Аарона hаШем велел положить обратно в Кодеш hа-Кодашим, и хранить там.

С тех пор евреи уже никогда не спорили о том, кому из них служить hаШему в Мишкане.