Что есть «Анти-Сюйли» и в чём неуважение к литературе?

Голос принадлежал мужчине и звучал совершенно незнакомо. Се Лянь невольно понизил голос, даже зная, что с другой стороны его не услышат:

— Кто-то явился. Возможно, он враждебно настроен к Генералу Пэю. Мы должны поспешить и поскорее найти их.

Тем временем пленников случившееся немало потрясло, лишь через какое-то время Пэй Мин заговорил:

— Позвольте узнать, Ваше Превосходительство, кто перед нами? Раз дело зашло так далеко, почему бы не явиться в истинном обличии?

— Об этом надо тебя спрашивать, — ответил незнакомый голос.

— Наверняка это кто-то из твоих врагов. Скорее всего, демоница. Опять из-за тебя попали в передрягу, — сказала Линвэнь.

— Ты с честными глазами несёшь полный бред. Да где же эта… тварь хоть немного походит на демоницу? К тому же, он схватил не только меня. Может, это кто-то из твоих недоброжелателей?

— Ладно, не стоит в такой момент сваливать вину друг на друга. Будем справляться сообща. Возможно, что это наш общий враг. Не припоминаешь никого похожего?

— Не припоминаю. Таких слишком много.

Незнакомый мужчина, похоже, подошёл ближе — его голос зазвучал громче. Однако кое-что удивило Се Ляня — он не услышал звука его шагов, а только странное «бум-бум».

— Может, хоть капля совести у вас найдётся, чтобы не заигрывать друг с другом на моих глазах? — заговорил он.

По всей видимости, формулировка фразы и тон, которым она была сказана, выдали владельца голоса.

— Вы… Совершенный Владыка Цзинвэнь? — помолчав, спросила Линвэнь.

Ответа не последовало.

Пэй Мин, кажется, тоже немало поразился.

— Совершенный Владыка Цзинвэнь? Но постой, разве он мог вести столь грубые речи?

Линвэнь усмехнулась.

— Он всегда именно таким и был. С другими говорил так, со мной — иначе. Разумеется, тебе кажется, что это на него не похоже.

Се Лянь в свою очередь нахмурился.

— Совершенный Владыка Цзинвэнь?

Принцу показалось, что он где-то слышал этот титул, однако не мог сказать наверняка. Походило на Бога Литературы, но среди Богов Литературы было слишком много тех, чьи божественные титулы содержали слова «вэнь» как «литература», «цзин» как «почтение» или же «цзин» как «спокойствие».

Тем временем Пэй Су тихим голосом объяснил:

— Совершенный Владыка Цзинвэнь… был тем… кто избрал Совершенного Владыку Линвэнь… себе в помощники… Это предыдущий… Первый Бог Литературы!

Тут и Се Лянь наконец вспомнил. Во времена его первого вознесения Линвэнь являлась лишь младшим служащим дворца литературы в чертогах Нижних Небес. А Первым Богом Литературы Верхних Небес была не она, а другое божество. И похоже, что тогда этот пост занимал именно Совершенный Владыка Цзинвэнь!

Но теперь Цзинвэнь давным-давно забыт, на восемь сотен ли вокруг не сыщешь дворца Цзинвэня.

Се Лянь, не сдержавшись, произнёс:

— Так значит, они все давние знакомые. Но почему же не поговорить спокойно? Обязательно сразу нападать, хватать и связывать?

Хуа Чэн же ответил:

— Именно по причине давнего знакомства обязательно сразу нападать, хватать и связывать.

Как только Хуа Чэн замолчал, вновь заговорил Цзинвэнь на той стороне. Поскольку его раскрыли, он решил сохранить достоинство — сменил маску и заговорил более возвышенно. Но только в шелках его речей прятались иглы.

— Наньгун, ты ведь так удачно устроилась Первым Богом Литературы в чертогах Верхних Небес? Зачем разбила свою золотую чашку и прибежала сюда?

Пэй Мин ответил:

— Видишь? Он по твою душу. В этот раз всё из-за тебя.

Цзинвэнь возразил ему:

— Генерал Пэй, не стоит думать, что я здесь, чтобы поквитаться с Наньгун, а ты вовсе ни при чём. Из-за этой мерзавки в моих храмах угасли огни благовоний, она тайно посылала людей, чтобы рушить мои монастыри да подкидывать дров в костры. Думаешь, мне не известно, кто предоставил ей для этого своих младших служащих?

— …

Цзинвэнь продолжал:

— Наньгун, и ты бы тоже не смеялась. Напрасно я когда-то оценил тебя и из стремления помочь таланту избрал своей помощницей. Так-то ты мне отплатила? Позабыла об оказанной милости и долге. Поистине самая жестокая вещь на свете — женское сердце. Я ждал этого дня очень долго. Очень долго!

Се Лянь прикрыл лоб ладонью и подумал: «Три Опухоли поистине заслуживают своего прозвища. Поступки, совершаемые ими, — один хуже другого!»

К неожиданности принца, Линвэнь спокойно ответила:

— Совершенный Владыка Цзинвэнь, сейчас здесь только мы, и раз уж вы решили нас бранить, к чему теперь прикидываться невиновным? Вы действительно выбрали меня в помощники из стремления помочь таланту? Пусть другие не ведают, почему вы меня избрали и как относились ко мне после, но ведь вы сами должны знать это, как никто другой.

Се Ляню становилось всё любопытнее.

— Что же произошло между Совершенным Владыкой Цзинвэнем и Линвэнь? Младший Генерал Пэй, вам это известно?

Пэй Су, который также внимательно слушал, ответил принцу:

— Про… стите. То… гда я… ещё не… вознёсся… и знаю… немного.

Се Лянь заподозрил, что теперь бедняга всю жизнь будет разговаривать отрывисто.

Хуа Чэн привлёк его внимание:

— Гэгэ, не нужно спрашивать кого-то ещё. Достаточно спросить меня.

Се Лянь удивился:

— Неужели Сань Лану известно даже о таких стародавних событиях в чертогах Верхних Небес?

Выходит, принц не ошибался, и Хуа Чэн действительно прекрасно осведомлён о деяниях крупных чиновников Небесных чертогов, как о тёмных, так и о светлых. Не обманув ожиданий, Хуа Чэн кивнул и поведал Се Ляню следующее.

Оба Бога Литературы — Цзинвэнь и Линвэнь — являлись выходцами из государства Сюйли. При этом первый был старше последней на несколько сотен лет, прочно укрепился в государстве Сюйли, и первоначально двое не имели никаких точек пересечения.

Но однажды в государстве Сюйли проводился обряд поклонения Богам Литературы, который включал в себя небольшое состязание. Молодым образованным людям полагалось написать сочинение на тему «государство Сюйли», при этом содержание могло быть самым разнообразным. Работы без подписей вывешивались в самом большом храме Бога Литературы… в ту пору им являлся храм Цзинвэня. Критиками выступил простой народ, они и выбирали лучшее сочинение, чтобы отметить автора наградой.

Как раз в те времена Совершенный Владыка Цзинвэнь спустился в мир смертных для праздной прогулки. Ему пришло в голову обернуться обыкновенным студентом и поучаствовать в состязании. Один взмах кисти — и готово, он написал длинное блистательное сочинение, в котором воспел величие государства Сюйли, уверенный, что сумеет выделиться среди прочих. Если представить, что при обнародовании результатов состязания именно его работа окажется лучшей, а после откроется истина, что победителем стал двойник самого Совершенного Владыки Цзинвэня, это, бесспорно, обернётся прекрасной легендой, которая разнесётся с молвой по свету и будет передаваться грядущим поколениям!

То было бы великолепное и гармоничное развитие событий. Однако случилась весьма неловкая неожиданность.

По завершении церемонии поклонения обнародовали результаты состязания. И победителем вышло не «Слово о Сюйли» авторства Цзинвэня, а размышления об управлении страной под названием «Анти-Сюйли».

Весьма неловкий поворот событий. Впрочем, довольно интересный для сторонних наблюдателей.

Се Лянь спросил:

— Сань Лану приходилось читать то самое «Анти-Сюйли»?

— Приходилось. Гэгэ, если захочешь, я как-нибудь перескажу тебе в общих чертах.

Се Лянь поспешно отказался:

— Не стоит утруждаться. Впрочем, раз уж работа превзошла труд уже вознесшегося Совершенного Владыки Цзинвэня, наверняка написана она была очень хорошо.

Хуа Чэн дал свою оценку:

— Неплохо, но не настолько гениально. Всё дело в том, что тогда внутренняя обстановка в государстве Сюйли оставляла желать лучшего, в народе росли недовольства. И такое произведение как раз пришлось людям по вкусу. Поэм, подобных «Слову о Сюйли», существовало великое множество, они давно опостылели всем и каждому. Разумеется, в таком сравнении «Анти-Сюйли» победило.

Се Лянь кивнул.

— Но в творчестве не бывает первых. И на самом деле ничего страшного в случившемся нет, тем более что они написали совершенно о разных вещах.

Хуа Чэн согласился:

— Верно. Сначала Цзинвэнь тоже так считал.

В государстве Сюйли повсюду стали искать автора «Анти-Сюйли», но конечно, никто не желал признаваться. Кто посмеет такое признать? А охочих до славы самозванцев очень легко разоблачали. Вскоре, поскольку произошедшее привлекло внимание государственной стражи, сочинение победителя изъяли из участия в церемонии.

Совершенный Владыка Цзинвэнь был недоволен результатом и сердито пыхтел, выказывая несогласие. Но спустя несколько месяцев позабыл. Беда в том, что ещё через несколько месяцев среди Богов Литературы чертогов Верхних Небес разлетелись поразительные слухи…

Автор сочинения, победившего на церемонии в честь Бога Литературы, всё-таки был найден, его схватили и посадили в темницу. Им оказалась молодая женщина, что торговала обувью на рынке!

Вот так новость!

Се Лянь:

— …Т-торговка обувью?

Хуа Чэн:

— Да. В бытность смертной Наньгун Цзе этим и занималась.

Неудивительно, что принцу не раз приходилось слышать, как люди за спиной называли дворец Линвэнь «дворцом поношенных туфлей»².

² Поношенные туфли — фраза также имеет значение «потаскуха, падшая женщина». В старом Пекине над входом в неофициальные публичные дома вместо вывески висела расшитая туфелька, которая со временем выцветала на солнце и выглядела поношенной.

Се Лянь считал, что это не то, о чём следует спрашивать, поэтому и не знал о происхождении прозвища.

Изначально никто бы не стал связывать какую-то торговку обувью с сочинением «Анти-Сюйли». Но дело в том, что женщина иногда помогала людям переписывать книги, писать письма, романтические стихи и тому подобное, тем самым зарабатывала кое-какие деньги. Однажды кто-то заметил, что её почерк очень похож на тот, каким написано пресловутое сочинение, пожаловался наверх, и женщину арестовали.

Узнав об этом, Совершенный Владыка Цзинвэнь одним росчерком пера избрал женщину по имени Наньгун Цзе себе в помощники.

Следует сказать, что в те времена среди небесных чиновников женщины встречались крайне редко. Не то чтобы их не было совсем, но большинство заведовали цветами и травами, рукоделием, искусством песни и танца. И если требовалось избрать себе помощника, никто не желал иметь в подчинённых женщину. Богини Литературы тем более являлись большой редкостью. Девушки в храмах Богов Литературы, все как одна, поражали прекрасной внешностью. Они не работали с документацией, лишь растирали тушь в тушечницах да раскладывали бумагу. Словом, были просто нежными благоухающими украшениями, а не настоящими служащими.

Подобным жестом Совершенный Владыка Цзинвэнь среди Богов Литературы заслужил славу того, кто стремится сберечь талант. Все восклицали, как же повезло маленькой женщине встретить такого как Цзинвэнь благородного небожителя, разбирающегося в истинных дарованиях. Он ведь не только освободил её из темницы, но ещё и помог взлететь на верхнюю ветку и обернуться фениксом. Звучит как прекрасная легенда.

И вот теперь оба главных героя этой «прекрасной легенды» сошлись в агрессивном противостоянии.

Цзинвэнь тем временем заговорил вновь:

— Я всячески тебя ценил, а в твоих устах всё переворачивается, будто я причинял тебе зло.

Линвэнь всегда относилась ко всем уважительно, не заискивала, но и не проявляла высокомерия. Однако сейчас в её словах послышалась насмешка:

— Да бросьте. Довольно и вам повсюду вещать о том, как сильно вы меня ценили. Будь это так, вы бы не заставляли меня на протяжении нескольких десятков лет прислуживать каждому служащему вашего дворца, подносить чай и воду, чтобы стереть ошибки в черновиках. Не отправляли бы за сотни ли, чтобы забрать единственную рукопись какого-нибудь поэта. И не заставляли бы на каждый праздник без передышки подносить дары другим чиновникам.

Се Лянь, подумав, припомнил — так всё и было. Во времена его первого вознесения каждый раз он видел Линвэнь за какими-то мелкими поручениями. Именно поэтому принц и запомнил её, слишком много дел сваливалось на голову этой младшей служащей.

Цзинвэнь ответил:

— Говоря по существу, ты просто ненавидела меня за то, что я тебя не повышал. Но почему бы тебе не задуматься, по какой причине я этого не делал?

Линвэнь:

— По какой причине? Я бы тоже хотела знать. Будучи простой смертной, я ещё могла выделять свободное время на чтение и написание работ. Даже в темнице я, по крайней мере, могла посвящать время уединённым размышлениям. А после того, как стала вашей помощницей, не было ни секунды, чтобы я не работала как лошадь, ползая на коленях по мелким поручениям. Если хотели замучить меня, выбрали довольно неплохой способ.

Цзинвэнь сорвался на крик:

— Наньгун! Даже теперь ты не желаешь признавать вину?!

Линвэнь переспросила:

— В чём же моя вина?

— Да неужели это моя вина? Я поручал тебе дела, которые лучше всего тебе подходили. Если бы ты не справилась даже с такой ерундой, как я мог поручить тебе что-то более важное? Я закалял твой характер, давал возможность совершенствоваться. Тебе самой не хватало способностей. Как можно винить меня в том, что ты не получала повышения? Твои амбиции взлетели высоко, но ты сама, будучи женщиной, не могла достичь таких высот. Ты должна признать этот факт!

Линвэнь рассмеялась, словно её разгневали его слова. Она произнесла, понизив голос:

— Хорошо. Вы говорите, что я не могла достичь таких высот? Что ж, позвольте узнать, достигали ли дворцы Цзинвэня на пике своего благоденствия хотя бы колен моих дворцов?

Се Лянь почувствовал, как всё сильнее разгорается в их речах огонь прошлых обид и гнева, и подумал, что нельзя позволять им продолжать в том же духе. Выхода нет, придётся прибегнуть к довольно грубому способу.

Он нанёс удар кулаком прямо в землю, и вместе с оглушительным грохотом вокруг него в тот же миг образовалась огромная яма в четыре чжана!

Хуа Чэн сразу понял, что он собирается сделать, и воскликнул:

— Гэгэ!

Се Лянь помахал рукой перед лицом, разгоняя пыль, и, закашлявшись, объяснил:

— Так будет быстрее! Я иду в эту сторону. Сань Лан, ты и Младший Генерал Пэй… побудьте неподалёку!

Вообще-то принц намеревался определить Хуа Чэна и Пэй Су в других направлениях, но сейчас состояние обоих не шло в сравнение с его собственным. Однако Хуа Чэн, разумеется, не мог послушаться и преспокойно сидеть в стороне — он выбрал направление, противоположное Се Ляню, призвал Эмина и вонзил клинок в землю.

Эффект получился такой же, как от удара Се Ляня. С каждым разом они производили громкий шум, отдаляясь друг от друга. Спустя множество попыток Се Лянь прислушался, но Пэй Мин и Линвэнь никак не отреагировали, видимо, не слышали грохота.

А Цзинвэнь тем временем, будто Линвэнь надавила ему на больное место своими речами, расхохотался от переполняющего его гнева. Он сорвал маску вежливости и вновь превратился в язву, которая осыпает проклятьями бесстыжую парочку:

— Наньгун Цзе, поменьше бы задирала нос, подобно подлецу, что получил власть! Если бы я тогда тебя не избрал, неизвестно, скольких выродков ты бы нарожала, пока сидела в темнице в мире смертных!

Манерами в этих речах и не пахло. Се Лянь едва не запнулся, нанося очередной удар в землю.

Даже Пэй Мин не смог дальше слушать:

— Ты ведь бывший Бог Литературы, нельзя ли не опускаться до подобной низости?

Цзинвэнь не унимался.

— Наньгун, погляди! Твой любовничек тебя ещё и защищает! Как Генерал Пэй, с его-то славой, может обвинять меня в низости?

Линвэнь:

— Кого ещё в своей голове ты не назвал моим любовником? Хотите посчитаться? Так пройдёмся же по всем счетам!

Се Лянь уже отошёл на довольно приличное расстояние и снова нанёс удар.

На этот раз Линвэнь насторожилась:

— Что это за звук?!

Се Лянь про себя обрадовался: нашёл верное направление!

Пэй Мин и Линвэнь его услышали.

— Кто-то на поверхности сражается? — предположил Пэй Мин.

Се Лянь продолжил стараться — отбежал ещё на несколько чжанов и нанёс удар.

Пэй Мин воскликнул:

— Звук приближается! Какая разрушительная сила! Она исходит прямо сверху!

Здесь!

Се Лянь вместо кулака взялся за Фансинь, замахнулся и ударил…

Ярко сверкнула Ци меча, земля с грохотом провалилась, и принц упал в образовавшуюся яму, из которой повеяло холодом.

Молясь о том, чтобы не завалило Пэй Мина и Линвэнь, Се Лянь помахал рукой, рассеивая пыль в воздухе, поднялся и развернулся с мечом в руке.

— Цзин…

Но в тот момент, когда перед ним предстал истинный облик «Совершенного Владыки Цзинвэня», Се Лянь невольно округлил глаза.

Цзинвэнь, увидев перед собой внезапно ворвавшегося незваного гостя, настороженно воскликнул:

— Кто такой?!

Однако этот вопрос принцу задавал вовсе не «человек», а статуя мужчины, выполненная весьма грубой техникой. Обнажённая, но обмотанная отрезами ткани. Неописуемо странная и неописуемо комичная.

Вот почему при ходьбе он не издавал звука шагов, а только странный стук; вот почему Пэй Мин и Линвэнь, увидев его, пребывали в потрясении; и вот почему Пэй Мин обвинил Линвэнь в том, что она с честными глазами несёт полный бред. Потому что с головы до ног статуя действительно нисколько не походила на демоницу.

Сами пленники оказались связаны чем-то похожим на бумажные свитки, которые Цзинвэнь крепко держал в руках, и не могли пошевелиться.

Се Лянь с огромным трудом оправился от удивления и произнёс:

—??? Я???

Цзинвэнь же задал следующий вопрос:

— Ты — наследный принц Сяньлэ?

Се Лянь так и застыл.

— А? Так вы меня знаете? Вот уж поистине…

Впрочем, не удивительно. Первое вознесение Се Ляня наделало немало шума. Он мог не знать каждого обитателя Верхних Небес, но каждый обитатель Верхних Небес, безусловно, знал его. Как и в данном случае — принц нисколечко не помнил, как выглядел Цзинвэнь, однако тот всё ещё помнил принца.

— Разумеется. Путь Его Высочества наследного принца в статусе божества был столь изменчив, что я не мог не знать о вас, даже если бы захотел!

Се Ляня его слова странным образом тронули, и он невольно поблагодарил:

— Это честь для меня, большая честь… Но как же вы обернулись таким…

— Как я обернулся таким, как сейчас?

Се Лянь тихо кашлянул и кивнул, понимая, что вопрос прозвучал немного невежливо.

Цзинвэнь тем временем воспользовался возможностью вновь выплеснуть гнев:

— Милостью этой мерзавки Наньгун Цзе, как же ещё! Когда дворец Цзинвэня пришёл в упадок, мои магические силы стали исчезать, а она ещё и добивала лежачего — повсюду посылала за мной убийц, преграждая пути к отступлению. Мне пришлось переселиться в статую, чтобы дожить до сего дня!

Линвэнь парировала:

— Не так уж подло по сравнению с вашими деяниями, верно? Когда-то вы лично приказали мне оставаться во дворце Цзинвэня до третьей стражи¹, а потом повсюду рассказывали, что я самым нахальным образом задерживаюсь допоздна и пристаю к вам. Слова — невидимые убийцы, я же воспользовалась настоящим оружием. Намного любезнее вашего.

¹ Время с 23:00 до 1:00.

Она вдруг замахнулась ногой и пнула Цзинвэня в пах. По мнению Се Ляня, никакого смысла в этом не было, ведь каменная статуя — это всё же не живое тело, и самое большее, таким ударом можно порвать ткань, которой он обвязан. К удивлению принца, Цзинвэнь издал пронзительный вопль, будто ему впрямь попали по самому дорогому, и схватился за место удара.

Но уже было поздно. Линвэнь пинком сорвала белую повязку, закрывающую бёдра статуи, Се Лянь бросил быстрый взгляд и увидел, что под белой тканью… ничего нет.

Это означает, что каменное изваяние было обнаженным, однако ниже пояса не оказалось того, что там должно находиться.

Выходит, это статуя-кастрат!

Се Лянь подумал: «Значит, статуя изображала евнуха!»

Подобные статуи часто встречались в усыпальницах чиновников и знати, являлись погребальными предметами с крайне тяжёлой иньской Ци. И впрямь хороший выбор для переселения призрака. Но какая ирония! Цзинвэнь проиграл женщине, до сих пор мелочно помнил обиду, и в итоге пристанищем для мужского божества стало изваяние оскоплённого раба!

Линвэнь расхохоталась:

— То-то я смотрю, вы задыхаетесь от ярости! Вот в чём всё дело! И это мне не достичь подобных высот? А каких высот вы теперь можете достичь, в таком-то виде? Хотела бы я взглянуть! Ха-ха-ха-ха-ха-ха…

Ткань, прикрывающая стыд, оказалась разорвана в клочья, и Цзинвэнь вышел из себя от ярости — схватил Линвэнь за волосы и заорал:

— Закрой рот! Чем тебе гордиться?! Неизвестно, сколькие чиновники трахнули тебя, чтобы ты смогла доползти до теперешнего положения! Сейчас же извинись передо мной!

Кажется, он вырвал Линвэнь клок волос, и всё же она стерпела боль — не стала молить о пощаде и, тем более, извиняться.

Пэй Мин вмешался:

— Ты правда Бог Литературы? Ни о каких манерах и изяществе не может идти и речи! Да базарные бабы, и те бранятся приятнее!

Се Лянь про себя застонал, боясь, что Цзинвэнь в порыве гнева задушит обоих пленников, поэтому вскинул руку и позвал:

— Эй! Успокойтесь! Совершенный Владыка Цзинвэнь! На самом деле! Никакой разницы, есть ли у вас то самое или нет! Правда!

Цзинвэнь, одной рукой держа Линвэнь, другой прикрывая пах, взревел:

— Ложь! Никакой разницы, говоришь?! Сам попробуй обойтись!

Се Лянь искренне заверил:

— Правда! Поверьте мне! У меня… конечно, он есть! Но! Всё равно что нет его! Потому что я из тех самых!

Принц вновь преподнёс себя в качестве примера.

На этом моменте Цзинвэнь немного остыл.

— Из которых?!

— Ну… из тех! Вы понимаете! Пусть у меня он есть, но я им никогда не пользовался! Кхм, честно говоря, не важно — мужское божество или женское, или… иное божество, это лишь бренное тело, не стоит так упорно…

Цзинвэнь перебил:

— Раз ты считаешь, что разницы нет, отрежь его, а я погляжу.

Се Лянь:

—???

Цзинвэнь тут же добавил:

— Ты же сказал, что разницы нет? Лицемер! Очевидно, что ты сам им очень дорожишь, так что нечего заговаривать мне зубы! Думал, я послушаю твои утешительные речи, горько заплачу, раскаюсь и изменюсь?! Я тебе не мальчик! Не желаешь отрезать, не страшно! Я отрежу ему!

Он указал на Пэй Мина.

Пэй Мин оторопел:

— Ты что, мать твою…?!

Плохо дело. Пускай многие желали бы отрезать Генералу Пэю то самое, Се Лянь не хотел бы, чтобы это на самом деле случилось здесь и сейчас.

Принц торопливо воскликнул:

— Совершенный Владыка Цзинвэнь! Да, после вашего падения Линвэнь притесняла вас, и в этом была не права. Но ведь и вы когда-то её притесняли, поэтому теперь в расчёте! К чему идти на крайние меры?! — отвлекая внимание противника, Се Лянь незаметно отпустил Жое, чтобы лента подобно змее заползла за спину Цзинвэня.

Тот ответил:

— В расчёте? Не так быстро! Ты как раз напомнил мне, о чём я хотел как следует расспросить эту мерзавку! Наньгун, ты приложила руку к падению государства Сюйли?

Народ Сюйли вознёс Цзинвэня на божественный постамент как Бога Литературы, государство являлось основой его статуса. Если основу разрушить, это станет серьёзным ударом для божества, даже может привести к падению с Небес. Поэтому весьма разумно, что Цзинвэнь подозревал Линвэнь. Она же смолчала на его вопрос.

Цзинвэнь закричал:

— Говори! Это был твой подлый замысел?! Я так и знал, что это ты! Наверняка! Иначе Сюйли не исчезло бы так быстро! Всё из-за тебя, коварная дрянь! Уверен, ты убила того слабоумного генерала!

У Се Ляня мелькнула мысль: «Линвэнь ничего не сказала, а ты уже сам себе ответил… Погодите, что? Какого генерала?»

Линвэнь вдруг тихо засмеялась. Если бы Цзинвэнь не вселился в каменную статую евнуха с застывшим лицом, наверное, давно скрежетал бы зубами от злости.

— Что смешного?

Линвэнь приподняла голову и тихо сказала:

— Знаешь, что будет, если в его присутствии назвать его слабоумным?

Цзинвэнь ещё не успел ничего понять, как свитки, что связывали Линвэнь, оказались разорваны. Сквозь обрывки метнулась рука, облачённая в чёрное, которая накрыла ладонью темя каменной статуи.

Не успев больше ничего сказать, Цзинвэнь застыл, а по грубо вылепленному лицу поползла трещина, затем ещё одна, ещё…

Три коротких треска — и всё его тело рассыпалось мелкими обломками!

Линвэнь же, избавившись от пут, осталась стоять над грудой каменной крошки, окружённая клубами чёрной Ци.

Так значит, «древнее государство», о котором говорится в легенде о Божестве парчовых одежд, — это государство Сюйли, а Бай Цзинь был выходцем из его народа.

Приведя мысли в порядок, Се Лянь услышал голос Пэй Мина, всё ещё крепко связанного бумажными свитками:

— Линвэнь? Постой!

Линвэнь приближалась к нему, шаг за шагом. Се Лянь припомнил её слова, сказанные Пэй Мину ранее — «ты ему очень не нравишься», и подумал: «Плохи дела, неужели она собирается устранить свидетеля?»

Линвэнь, не останавливаясь, ласково заговорила:

— Бай Цзинь, Цзинвэнь уже мёртв. Все его слова — полнейший бред, ничего подобного не было.

Похоже, уговоры не подействовали, и она обратилась к Пэй Мину:

— Старина Пэй, я ничего не могу сделать. Он услышал слова Цзинвэня о том, что ты — мой любовник, и теперь упрямо желает твоей смерти. Ваше Высочество, окажите помощь!

Её напоминание не требовалось — Се Лянь уже разрезал путы Пэй Мина взмахом меча, и тот прыжком поднялся в воздух. Принц и генерал покинули подземную пещеру, вернулись на поверхность и посмотрели вниз. Линвэнь кулаком нанесла удар туда, где ранее лежал Пэй Мин. В стороны разлетелись камни, мощью удар оказался ещё страшнее, чем те, которыми принц осыпал землю, пытаясь их отыскать!

Се Лянь призвал Жое, лента обвилась вокруг его запястья. Пэй Мин принялся разминать кисти — всё-таки был связан довольно долго. Опухоль на левой руке немного спала, но не исчезла — теперь предположительное количество покусавших его ос снизилось ровно в половину.

— Чёрт побери, меня ни за что…

Не дав ему договорить, Линвэнь возникла прямо перед глазами!

Удар, и обоих отбросило на несколько чжанов. Се Лянь с Пэй Мином переглянулись, поняли, что дело плохо, и со всех ног бросились наутёк.

На бегу Се Лянь обернулся и крикнул:

— Линвэнь! Попробуй ещё раз уговорить Генерала Бая!

Линвэнь помчалась в погоню и ответила:

— Я пыталась! Но он больше не верит мне!

Пэй Мин:

— Его наверняка ранил твой обман!

Се Лянь:

— Линвэнь! Ты можешь вернуться к женскому облику? Убийственная сила немного снизится!

Линвэнь возразила:

— Не выйдет!

— Почему?

— Он не даёт мне этого сделать!

Пэй Мин:

— Я понял! Мальчишка не смеет прикасаться к женскому телу! Трусит!

Ба-бах! Сзади прилетела крыша, едва не задавив Се Ляня и Пэй Мина подобно горе Тайшань.

Линвэнь:

— Это не я бросила! Кто просил тебя его оскорблять? Он рассердился ещё сильнее! Теперь вы оба в опасности!

Се Лянь поспешил оправдаться:

— А? При чём здесь я? Я ведь ничего не говорил! Линвэнь, попроси его не впутывать меня, идёт?

Пэй Мин:

— Да ладно, чем больше народу, тем легче держать ответ. Ваше Высочество, а где Сяо Пэй? И советница Баньюэ? И ваш Собиратель цветов под кровавым дождём???

— Отправились искать вас в другом направлении! Не надейтесь на них, мы уже за несколько десятков ли, вначале убежим, а поговорим после! Он поглотил уже больше тысячи демонов, сейчас нам не с руки рубить косой о камень!

Но случилось неожиданное — стоило принцу замолчать, как опора ушла из-под ног, и он оказался подвешен в воздухе. Пэй Мина постигла та же участь. Приглядевшись, принц увидел, что они попались в огромную сеть и теперь висят над землёй.

Вот уж поистине пришла беда, откуда не ждали. Сеть оказалась сделана из особого материала, руками её не разорвать. Тут же из зарослей леса вокруг выпрыгнула толпа демонов и оборотней с синими мордами и острыми клыками, по меньшей мере — сотня-две тварей, которые захлопали в ладоши и радостно завопили:

— Попались!!!

— Ха-ха-ха-ха, какие уже по счёту? И впрямь отличная западня!

— Скорее посмотрим, кого поймали, сколько их там?!

Они бежали, не разбирая дороги, и вот по секундной невнимательности попались в западню самых слабых демонов. Се Лянь было потянулся к Фансиню, чтобы разрубить сеть, но не нашёл оружия и понял, что их поймали слишком внезапно — меч выпал на землю. И сейчас лежал прямо у ног Линвэнь, которая уже подоспела на место.

Мелкие демоны, не зная, что за тварь явилась, возрадовались:

— Ещё один!

Линвэнь же вскинула руки, и на обеих её ладонях зажглись два сгустка чёрного демонического пламени. Она подняла голову и обратилась к Се Ляню с Пэй Мином:

— Послушайте, я… на самом деле… действую не по своей воле.

Се Лянь со вздохом спросил:

— Линвэнь, могу я узнать, что будет, если по нам попадёт этим пламенем?

— В прошлый раз я ранила таким же Его Высочество Циина. Впрочем, ничего страшного не случилось, он по-прежнему смог бегать и прыгать.

Значит, убийственная мощь не так уж велика, от удара ничего не случится. Се Лянь и Пэй Мин вздохнули с облегчением:

— Что ж, терпимо…

Но в тот же миг сгустки пламени в руках Линвэнь вдруг увеличились в десять раз и превратились в два пылающих огненных шара!

Се Лянь:

— …

Пэй Мин:

— …

Линвэнь:

— Но что будет, если попасть под такой удар, я точно сказать не могу.

Пэй Мин взревел:

— Погоди! Но я ведь, чёрт побери, никакой тебе не любовник?!

— Мне ли не знать? Но какой от этого прок?!

Толпа демонов замерла, потрясённая двумя полыхающими огнями. Они выхватили оружие, со свирепым видом окружили пойманных и загалдели:

— Каков удалец! Не робкого десятка, даже перед смертью пытается отобрать у нас добычу! Прикончим его!!!

Но подобная мелкота совершенно не представляла угрозы для Божества парчовых одежд. Самое большее — они станут новой подпиткой его сил. Линвэнь наклонила голову набок, в её глазах блеснули демонические огни. Видимо, она уже приготовилась проглотить новых жертв, которые сами явились умереть.

Именно в этот момент неожиданно налетел порыв ураганного ветра.

Следом раздались громкие крики и завывания — толпу мелких демонов сдуло и унесло к небесам!

Впрочем, проще сказать, что их не «ветром» унесло, а схватила чья-то огромная невидимая рука!

Божество парчовых одежд насторожился, будто почувствовал опасность. Линвэнь чуть опустила руки с демоническим пламенем и медленно огляделась.

Се Лянь внимательно всматривался наверх, но обзор закрывали густые ветви деревьев, а жуткие вопли демонов прервались, поэтому не представлялось возможным узнать, что же всё-таки произошло.

Пэй Мин с опаской спросил:

— Кто-то явился?

Се Лянь вдруг поинтересовался:

— Вы не чувствуете?

— Что?

— Цветочный аромат.

Пэй Мин с сомнением переспросил:

— Разве?

Се Лянь закрыл глаза. Спустя мгновение он уверенно произнёс:

— Да. Это аромат цветов.

Слабый, необычный, освежающий аромат цветов. Неизвестно, каких именно. Неизвестно, откуда он взялся. Тонкий-тонкий, будто он есть, но в то же время его нет.

Пэй Мин нахмурился.

— Аромата цветов я не чувствую, зато слышу запах…

Он осёкся, ощутив, как что-то капнуло на лицо, а когда стёр рукой, зрачки его сузились.

Кровь.

На пламя в руках Линвэнь тоже попало две капли, отчего огонь заметно затух. Она насторожилась сильнее и резко вскинула голову. Мгновение…

И с неба пролился кровавый дождь!

Пэй Мин висел выше Се Ляня и вмиг обернулся мокрым петухом, багряным от внезапно налетевшего кровавого ливня, только глаза остались широко распахнутыми чёрно-белыми пятнами. Огни в руках Линвэнь погасило окончательно, однако она успела спрятаться под деревом, чтобы избежать участи совершенно не готового к случившемуся Пэй Мина. А Се Лянь вдруг почувствовал, что сеть ослабла, и упал вниз. Ловко перекувыркнувшись в воздухе, он приземлился на ноги, как раз в тот миг, когда кровавый дождь настиг и его.

Не успевая спрятаться, Се Лянь заслонился рукавом, чтобы укрыться хоть немного. Однако через темноту перед глазами услышал тихий смешок.

Воздух вдруг наполнился загадочным чарующим благоуханием цветов.

Се Лянь выпрямился и не почувствовал ни капли дождя на лице, только что-то очень мягкое, нежно задевающее щёки.

Принц вытянул руку и опустил взгляд, увидев, что на ладонь ему плавно опустился маленький тёмно-красный лепесток цветка.

А вновь подняв взгляд наверх, задержал дыхание, не веря своим глазам.

Кровавый ливень, застивший небеса, превратился в медленно падающий на землю цветочный дождь!

Нечего и гадать, кто именно явился с этим дождём. Се Лянь сжал пальцы, пряча в ладони лепесток. С губ сорвалось:

— Сань Лан!

Принц развернулся и увидел, как Линвэнь беззвучно оседает на землю. А перед ним стоит высокий юноша с лёгкой улыбкой в красных одеждах, чьи чёрные волосы развеваются по ветру. Кто же как не Хуа Чэн?

Цветы падали словно кровь, кровь летела подобно цветам. Лицо живое и прекрасное, совсем как при их первой встрече, глаза сверкают ярким блеском.

Он неторопливо убрал изящную серебристую саблю в ножны и уверенным тоном произнёс:

— Ваше Высочество, я вернулся.