Глава 682. Любовник учительницы

Внезапно Алан подумал о том, как удовлетворить Глорию и не кончить, чтобы не разочаровать Дженис и Хизер. Он сказал сильным голосом:

- Глория, Я очень люблю тебя, но я решаю, кто получит мою сперму и когда. Ты должна быть наказана за свое отношение. Покажи мне свою задницу. Сейчас же!

Она оторвала губы от его стояка, чтобы сказать что-то в знак протеста.

Это позволило ему стать более агрессивным. Он толкнул ее назад намного сильнее, так что она фактически упала назад и должна была опустить руки на пол, когда ее задница была сбита с ее положения на корточках в нескольких дюймах от пола.

Удивленная внезапным появлением его агрессивной стороны, она сделала, как ей было сказано, и перевернулась на четвереньки.

- Алан? Что на тебя нашло? - кротко спросила она.

Он стянул с нее трусики, обнажив ягодицы. К его удивлению, ткань порвалась в его руках и он закончил с куском ее трусиков в своей ладони. Остатки разорванного белья упали на пол. Этот случайный разрыв, казалось, удивил и поразил ее еще больше. Он заметил, что ее киска течет почти так же сильно, как и у Бренды.

Тогда он сказал:

- Эй. Ты делаешь меня таким, со своими комментариями "Это мое, черт возьми". Поэтому я занимаюсь сексом с черлидершами. Они ничего не значат для меня эмоционально. Не то, что ты. У тебя большая часть моего сердца. У тебя с этим проблемы? - он поднял руку, чтобы ударить ее по заднице.

Когда она взглянула через плечо от страха и возбуждения, она ответила:

- Н-н-н-нет. И-и-и-иди вперед. Трахни их всех.

Он с силой опустил руку. Потом он сказал:

- Думаю, что смогу. Глория, я все еще люблю тебя нежно, но разнообразие - это пряность жизни. Признаюсь, я эгоист и избалован, когда дело доходит до секса. Но я все еще подросток. Если кучка сексуальных болельщиц набросится на восемнадцатилетнего парня, сколько парней откажут им? Я слаб, но я люблю тебя. Мне на них наплевать. Ты должна это понять. Никто из нас не может взять на себя исключительные долгосрочные обязательства, потому что кто знает, куда колледж приведет меня через год? Давай просто наслаждаться друг другом, пока можем. Хорошо?

- Х-х-х-хорошо.

Она чувствовала, что его голос был настолько искренним, что она не могла спорить с ним. По его тону можно было подумать, что болельщицы - ничто, но она была для него всем. Кроме того, тот факт, что она стояла на четвереньках, подставляя ему свою голую задницу для порки, затруднял рациональный аргумент.

Он снова отшлепал ее. Но как только порка закончилась, он засунул пальцы ей во влагалище. Она была такой мокрой, что они скользнули глубоко, как тело, скользящее по водной горке. Она не закричала ни от порки, ни от такого вторжения.

Затем он шлепнул ее по заднице еще несколько раз, но так и не перестал быстро трахать ее киску пальцами.

Она тяжело дышала и, очевидно, любила это. Она не считала себя покорной, но он был настолько сексуально подавляющим, что она не могла не реагировать. Это было похоже на огромную океанскую волну.

После шести или семи шлепков он остановился и посвятил всю свою энергию удовлетворению ее задницы и киски руками. В конце концов, пощечины были по-настоящему сексуальными, а не пощечинами от гнева, и они оба это знали.

Она кончила тяжело, дрожа всем телом.

Ему тоже было хорошо, потому что он мог сказать, что она была потрясена до глубины души.

Когда все закончилось, она обернулась и, к его удивлению, заплакала. Еще больше его озадачило то, что он мог сказать, что это были одновременно слезы печали и слезы радости.

- Алан, когда я только начала встречаться с тобой, я знала, что это рискованный и неизвестный путь. Но я никогда, никогда не думала, что такое может случиться! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я действительно люблю. Я никогда не любила парня так сильно. А ты всего лишь подросток. Но ты больше мужчина, чем любой из них. Если один из моих парней так сильно флиртовал бы с другой женщиной, то это был бы конец. Он был бы проклят. И все же ты говоришь мне, что трахаешь всех этих болельщиц, и я не против! Ну, не совсем, но я ненавижу это, и в то же время мне это нравится. Это полная мерзость

Внезапно она притянула его к себе.

Застигнутый врасплох, он рухнул прямо на нее.

Она страстно поцеловала его и он достаточно пришел в себя, чтобы ответить на поцелуй. Он оказался лежащим на ней, обхватив ее рукой. Она тоже обняла его одной рукой, а другой держала его все еще настойчиво возбужденный член.

Когда это было сделано, она посмотрела ему в глаза и сказала:

- Алан, мне трудно привыкнуть к другим твоим женщинам. Сделаешь мне одолжение? Пожалуйста, не сердись, когда я называю тебя моя любовь. И не говори мне больше о тех, других. Я не буду спрашивать, куда ты идешь, и пытаться остановить тебя. Просто позволь мне притвориться, что я твоя единственная. Я уже ненавижу всех болельщиц, за исключением твоей сестры, конечно, только потому, что они могут заниматься с тобой сексом. Если бы я точно знала, кто они, я бы их возненавидела. Как учитель, я должна стараться оставаться беспристрастной. Эта ревность нехороша.

Она мысленно проверила, что делает, и поняла: “Черт! Даже сейчас я дрочу ему! Я просто слишком возбуждена!” Она удвоила свои усилия, надеясь заставить его кончить прежде чем ему придется уйти.

Даже как она это сделала, она еще немного подумала, а потом добавила:

- Ну, теперь, когда я думаю об этом, ты упомянул имя Хизер вчера. Она болельщица. Дерьмо. Когда вчера ты сказал мне, что занимаешься с ней сексом, по какой-то причине это меня не очень беспокоило, потому что я была уверен, что смогу убедить тебя в ошибочности твоих путей. Я знаю достаточно школьных сплетен, чтобы знать, что она будет трахаться со всем, что движется, мужчиной или женщиной. Она, наверное, ходячий котел с венерическими заболеваниями, так что лучше принимать меры предосторожности, когда ты занимаешься сексом с ней!

- У меня все под контролем. Полностью под контролем. Ее проверили и она чиста.

- Надеюсь, что так! Черт, черт, черт! Хизер. Если эта проблема больше, чем просто она, будет намного сложнее заставить тебя измениться. Я так тебя люблю. И после того, что мы сделали вчера, мне трудно принять это. Очень тяжело.

Даже когда она поморщилась, думая о Хизер, ее рука продолжала скользить вверх и вниз по толстому члену Алана.

Теперь Алан был полон нежности. Он предпочел не обращать внимания на то, о чем она говорила, решив, что было бы неплохо сначала дать ей это понять. Говоря это, он покрывал поцелуями ее лицо.

- Ладно, Глория. Ты знаешь, что я тоже тебя люблю. Во многих отношениях ты всегда будешь моей первой любовью. Если бы я мог иногда называть тебя "любовницей", я был бы польщен.

- Ох, Алан! - она крепко обняла его обеими руками и снова поцеловала. - Конечно, можешь. Мой любовник. Любовь моя!

Они поцеловались снова. Ей пришлось отпустить его член, чтобы обнять его, но это не имело значения, так как они разделяли важный эмоциональный момент.

Но вдруг он встал. Он посмотрел на часы в классе.

- Ты только посмотри! Ты подлая. Из-за тебя я опоздал более чем на пять минут.

Она ответила с комментарием:

- Это ты подлый. Я заметила, что ты приберег свой оргазм для тех сучек из группы поддержки. Гребаные шлюхи!

- Эй, - предостерег он. - Помнишь? Мы не будем говорить о них. Конечно, можно или так, или больше шлепков для тебя.

Она хихикнула.

- И это должно быть сдерживающим фактором? Возможно, ты захочешь пересмотреть свои наказания, молодой человек. Это как наказывать меня, заставляя кончать еще больше.

Он застегнул джинсы и собрался уходить.

- Хорошо, учитель. Это мы еще посмотрим. Не заставляй меня опаздывать.

Она подмигнула.

- Окей. Я буду хорошо себя вести. Обещаю. Я думаю, что между тем трахом вчера и тем, что ты сделал сегодня, ты оставил меня слишком измотанной, чтобы бороться. Любовь моя, - она снова подмигнула, когда он открыл дверь, собираясь выйти.

Как только Алан ушел, Глория села и подумала: "Что, черт возьми, только что произошло?! Поговорим о смущении. Я его учитель, черт возьми. Это фантазия каждого мальчика, заниматься сексом со своим учителем, и я позволяю ему трахать тех болельщиц тоже? Должно быть, я сошла с ума!

Я встречаюсь с Гартом уже год! Бедный Гарт. Он просто не может конкурировать с Аланом ни в постели, ни вне ее. Теперь, когда я думаю об этом, несколько минут назад я упомянула, что все еще "технически" встречаюсь с Гартом. Я могла бы также посмотреть правде в глаза: я должна сказать ему, что между нами действительно все кончено. Бедный парень. Он будет раздавлен.”

Как только Алан остался один в коридоре, он просто стоял там в течение минуты, чтобы обдумать то, что произошло. “Боже. Я ничего такого не планировал. Уф, это было интенсивно. "Я ненавижу это, и в то же время мне это нравится". Какого хрена? Я думал, что когда она узнает об остальных, то наверняка будет большой взрыв. Но как примирить ее комментарий про "вроде как нравится" с ее страданием об этой идее несколько минут спустя? Наверное, у людей бывают сумасшедшие чувства на пике страсти.”

Некоторое время он обдумывал ситуацию. “Если дело дойдет до драки и я буду вынужден сделать выбор, я брошу других болельщиц ради Глории. Но это не касается ситуации дома, а это включает в себя Эми и мою сестру. Я хочу быть полностью честным с Глорией, но все домашние дела должны оставаться глубокой, глубокой тайной. Но кто знает? Может быть, она придет в себя, и я смогу продолжать трахать черлидерш. Я должен основываться на ее чувствах "вроде любви", давая ей такую большую любовь так часто, что она просто не заботится о других и не будет иметь причин ревновать.”

Наконец, он огляделся и понял, что стоял там, погруженный в свои мысли. “Фух. Слишком интенсивно. Но как будто этого было недостаточно, теперь я должен найти Хизер и Дженис, и порадовать их. А потом мне надо ехать в Лос-Анджелес и пройти курс интенсивной терапии. Тогда Бог знает, какое веселье будет, когда я приеду домой с мамой и кто знает, с кем еще. По крайней мере, я надеюсь, что смогу вздремнуть где-нибудь там. Это просто слишком чертовски интенсивно, и эта дикая поездка никогда не останавливается!

Поездка бойскаутов начнется менее чем через восемь часов. Господи! Я просто должен продержаться до тех пор, не получив полный нервный срыв. Угх!”