Глава 718. Хорошенько обслужить брата.

Поскольку Кристина была занята в дамской комнате, Алан и Кэтрин все еще были недалеко в мужском туалете.

Когда минет от Кэтрин закончился, Алан почувствовал такую легкость в голове, что ему пришлось сесть на унитаз. Он обхватил голову руками и попытался прийти в себя.

- Боже. Это было напряженно. Мне неприятно это признавать, но я действительно нуждался в этом.

Кэтрин хихикнула.

- Хи-хи! Видишь? Мы со Сьюзен знаем тебя лучше, чем ты сам, - как и Алан, она старалась говорить "Сьюзен", а не "мама" на тот случай, если кто-то тихо вошел бы в туалет, пока она сосала ему, - Разве ты не рад?

- Нет, - сказал он, - Это безумие. Я признаю, что умирал от желания освободиться, но если бы у меня была хоть капля здравого смысла, я бы просто пришел сюда и подрочил.

Кэтрин ахнула в притворном ужасе.

- Мастурбация? Если бы Сьюзен услышала это, она бы вымыла тебе рот с мылом. Или, что более вероятно, она была бы так возбуждена, представляя такое, что заставила бы тебя вымыть ей рот своей спермой. Но, в любом случае, рты будут вымыты, - она хихикнула.

Она села на пол и прислонилась спиной к двери кабинки, потому что ей нужно было немного отдохнуть. На ней не было ничего, кроме синей мини-юбки и высоких каблуков, но ее длинные темно-каштановые волосы были распущены и закрывали всю спину, так что она не слишком беспокоилась о том, чтобы испачкаться. Она немного раздвинула ноги, показывая ему, что на ней нет трусиков. Она увидела, что ее новая позиция позволяет ей комфортно играть с собой, поэтому она начала трахать свою киску пальцами. Она спросила его:

- Так, как проходит твое свидание?

Он ответил:

- Хорошо. Но что ты делаешь, по-твоему?

- Ну и ну! Все эти постоянные оргазмы, кажется, влияют на твой мозг. На что это похоже? В любом случае, о чем ты говоришь? Вы двое становились довольно горячими и возбужденными, судя по тому немногому, что я могла видеть. Что случилось с идеей не романтического свидания?

Он ответил, принимая поражение:

- Мне не нравится, что ты шпионишь за мной и моей спутницей. И я хочу, чтобы ты знала, что мы все еще очень платонические, спасибо тебе большое. Просто ей нужно попрактиковаться во флирте, так что это то, что мы практикуем.

Кэтрин презрительно фыркнула.

Алан проигнорировал это и продолжил:

- И я должен сказать, что у меня было так много невероятных сексуальных переживаний в последнее время, что я не привык, что меня так много дразнят и так мало действуют. Она и я дразнили друг друга в течение последнего часа или больше. Сегодня вечером я ясно дал ей понять, что все это просто платонические вещи, но, несмотря на это, сексуальное напряжение растет. Ты пришла как раз вовремя.

Она ухмыльнулась, ведь была очень довольна результатом своего вмешательства до сих пор.

Он увидел ее взгляд, и сказал:

- Не будь такой самодовольной. Много счастливых вещей соединилось вместе, так что я не настолько зол на тебя. Например, я не знаю, как это никто не входил в эту комнату в течение последних пяти минут или сколько там прошло.

Она фыркнула.

- Удача? Вряд ли. Разве ты не видел табличку "Не входить", которую я повесила за дверью?

- Да. Умно. Но сколько времени это займет, прежде чем какой-то сотрудник заметит её, особенно если какой-то клиент, которому действительно нужно пописать, пожалуется? Нам нужно убираться отсюда, и быстро. Но прежде чем мы это сделаем, я хочу полностью прояснить: то, что ты здесь сделала, совершенно безумно. Ты не можешь сделать это снова. Наша удача навряд ли продлится так долго. Я хочу, чтобы ты пообещала мне прямо сейчас, что больше не будешь выкидывать такие фокусы. Особенно на любом свидании с Кристиной. Она опасна. Ты ведь это знаешь, да? Если бы она узнала, что ты делала несколько минут назад, ну, я не думаю, что она стала бы делать это публично, но она нашла бы какой-то частный способ положить конец нашим отношениям. Она не из тех, кто закрывает глаза на то, что считает оскорбительным. Это то, чего ты хочешь? Положить конец всем нашим забавам?

- Нет, конечно, нет.

- Ну, тогда обещай мне. Обещай не вмешиваться, - он пристально смотрел ей в лицо, изо всех сил стараясь не смотреть на ее пальцы, работающие над клитором.

Подумав об этом серьезно, она ответила:

- Хорошо, но только при одном условии. Я обещаю не делать этого снова, если я получу максимальную отдачу от этого одного раза. Я хочу, чтобы ты заполнил меня внизу, - с широкой улыбкой она кивнула на свою киску.

- Что, ты всерьез ожидаешь, что у меня снова встанет? Ни за что. Это смехотворно опасная идея. Сколько по твоему табличка “не входить” будет работать? Мы попадем в серьезные неприятности, когда они найдут вывеску и выяснят, что кто-то внутри и, должно быть, это он повесил ее там. И, кроме того, даже если ты выглядишь довольно соблазнительно, мастурбируя себе таким образом, этого недостаточно. Честно говоря, я понятия не имею, как мне удалось возбудиться даже в первый раз, учитывая все остальное, через что я прошел сегодня. По всем правилам я должен был бы уже полностью рухнуть и заснуть мертвым сном. Акцент на “мертвым”.

- Я знаю, как это сделать, - хрипло сказала Кэтрин. - Просто представь, что я - Кристина. Вы двое практикуетесь во всем этом флирте. Это то, что заставляет тебя возбуждаться. Что, если ей нужно больше практики? Что, если она захочет войти в эту комнату и потренироваться немного в пайзури? Что тогда? Только представь себе твой член в середине гигантского бутерброда из ее сисек! Она такая грудастая, что она практически вице-Бренда!

Он сглотнул при этом сравнении. Он снова почувствовал, как шевелится его пенис. Кэтрин же продолжала:

- Ты должен попрактиковаться в игре с этими классными сиськами. Не только это, но она, вероятно, будет нуждаться в большой практике в минете, и как "платонический" друг я уверена, что ты будешь более чем счастлив помочь ей с этим.

Она фыркнула и захихикала. Несмотря на то, что она ревновала к Кристине, эти чувства были в значительной степени забыты на данный момент. Она знала, что такие разговоры усилят его похоть, пока он не превратится в замазку в ее руках, и это было важно для нее в данный момент, потому что она действительно хотела трахаться.

Алан сразу же вспомнил о том, как Кристина раньше дразнила его своими грудями, что сделало его намного более возбужденным. И все же он запротестовал:

- Это не так. Действительно. Я откажу ей, если она захочет этого от меня, это будет слишком опасно.

Кэтрин снова фыркнула.

- Это просто смешно. Если бы она захотела этого от тебя? Где ты был сегодня вечером, когда она собиралась наброситься на тебя? Она была так возбуждена, что я могла видеть это и чувствовать ее запах с другой стороны ресторана! Протестуй сколько хочешь, но я знаю, что ты рискуешь. Ты говоришь, что ненавидишь это, но ты любишь это. Вот, пожалуйста...

Он ответил:

- Наверное, я ничего не могу с собой поделать. Ты слишком сексуальна. Но если мы собираемся продолжать, не могла бы ты снова надеть свою блузку? По крайней мере, накинуть?

Она с негодованием посмотрела на него.

- Конечно, нет! На самом деле, я и так слишком одета, - ухмыляясь от радости, она встала и сняла свою короткую юбку. Повесив ее на тот же крючок, что и остальную одежду, она весело сказала, - Как говорится в известной поговорке: “Лучшая игрушка для секса - это голая игрушка для секса”.

Он весело фыркнул:

- Знаменитая поговорка, да?

Она изо всех сил старалась не хихикать. Она пыталась говорить серьезно и академично, но у нее ничего не получалось.

- Конечно! Кто это сказал? Я забыла. Уинстон Черчилль? Марк Твен? Гомер? Во всяком случае, один из тех знаменитых часто цитируемых парней.

Внезапно она встала и села на колени Алана, чтобы прижаться губами к его уху. Она тихо прошептала:

- И вот ты здесь, в общественном туалете, занимаешься сексом со своей глупой маленькой сестрой, в то время как твоя абсолютно великолепная спутница терпеливо ждет тебя. Это не шалости? Разве это не опасно? Но тебе ведь это нравится, не так ли?

Говоря это, она взяла его член в руку и погладила его, пока он неуклонно наливался между ее ног. Сдавшись, она поднесла другую руку к его яйцам и начала легонько поглаживать низ его яиц.

Он хотел отрицать это, но правда была в руках Кэтрин, и во многих отношениях. Он просто огляделся вокруг, как будто мог видеть сквозь стены кабинки, не подслушивает ли их кто-нибудь.

Кэтрин подхватила это и прошептала, возвращая его член к жизни:

- Насколько нам известно, кто-то может стоять прямо перед этой кабинкой, приложив ухо к двери. Нет никакого способа проверить это, не так ли? В любой момент кто-нибудь может встать на сиденье унитаза в соседней кабинке и посмотреть на нас через стену, не так ли?

Он не мог сопротивляться - он посмотрел на верх кабинки, наполовину ожидая увидеть чье-то лицо, смотрящее вниз. Но там никого не было.

Кэтрин не была дурой. Она знала, что в данный момент ничто так не возбуждает его, как мысли о Кристине. Если она хочет получить то, чего хочет, и пройти весь путь до конца, то она должна сначала возбудить его еще больше. Она рискнула и прошептала:

- Черт возьми, тем, кто смотрит, может оказаться даже Кристина.

От этого он еще больше занервничал. Он также начал тяжело дышать.

Но она быстро продолжила:

- Конечно, Кристина очень любознательна. Она хотела бы узнать, что мы делаем, так же, как она "учится" флирту. Нам придется открыть дверь и впустить ее. Потом мы раздели бы ее и стали учить кое-чему о сексе. Разве это не было бы весело? Только представь себе полностью обнаженную Кристину, стоящую здесь, наблюдая, как ты трахаешь свою собственную сестру! Ее огромные сиськи просто качались и покачивались, когда она наклонялась бы, чтобы действительно хорошо рассмотреть. Конечно, она расстроится, но только потому, что ей придется ждать своей очереди, чтобы потрахаться!

Видя, что Алан тяжело дышит и очень возбужден ее словами, не говоря уже о ее поглаживаниях, Кэтрин повернулась, удержала его член на месте и медленно села на него. Она испустила огромное "Ааааа", когда он наполнил ее.

Она была такая тугая внутри, что он не мог войти в нее одним сильным толчком. Вместо этого они работали вместе, двигая ее вверх и вниз, позволяя ей принять в себя немного больше его члена с каждым толчком вниз.

В конце концов, его член вошел полностью. Он подумал: "Боже, ну и сестра! Она такая гладкая, теплая и влажная. И такая очень, очень непослушная. Как я могу злиться на нее, когда она заставляет меня чувствовать себя так хорошо?”

Они оба крякнули от напряжения, когда Кэтрин подпрыгнула на члене своего брата. Еще через минуту или две она расслабилась и сделала это достаточно, чтобы делать дальнейшие толчки намного проще.

Хотя оба они догадывались, что в мужском туалете больше никого нет, они старались вести себя как можно тише, просто чтобы быть уверенными. В их нервозности звуки его влажного члена, вздымающегося и хлюпающего, входящего и выходящего, вместе с чмоканьем плоти о плоть, звучали так, как будто их подхватывал микрофон и громко передавал по всему туалету.

Он почувствовал, как возбуждение пробежало по его телу, как электрический ток. Его разум был ошеломлен ситуацией, в которой он оказался, а сердце бешено колотилось.

- Черт возьми, Кэт, это плохо. Приходишь сюда, делаешь это. Господи! Я не могу поверить, что ты такая шлюха.

- Не шлюха, - радостно поправила она его, - Трах-игрушка. Твоя трах-игрушка номер один. Очень непослушная и нахальная трах-игрушка, но та, кто знает, что тебе нужно иногда даже лучше, чем ты сам. И то, что тебе нужно прямо сейчас, так это серьезно отодрать попку сестрички!

Они оба были так увлечены, что забыли об опасности использования таких слов, как "сестра".

Когда она подпрыгивала на нем, поднимаясь все выше и выше с каждым новым толчком, он пожаловался:

- Я знаю, что все это значит. Ты ревнуешь к Кристине, не так ли? Ты боишься, что она как-нибудь займет твое место. Не отрицай, я получаю эти вибрации от тебя уже некоторое время. Ты всегда хмуришься, когда всплывает ее имя. Ты даже призналась в своей ревности Ксании сегодня днем в ее кабинете. Ты должна перестать быть такой ревнивой.

Кэтрин не ответила, а лишь подтвердила его слова своим молчанием.

Так что он продолжал, даже учитывая то, что все больше наслаждался сексом:

- Не волнуйтесь об этом! Я люблю тебя. ТЕБЯ! Никто никогда не займет твое место. Это понятно? - он собственнически провел руками по ее вздымающейся груди.

- Нет, - неожиданно ответила она. - Я имею в виду, я знаю, что ты любишь меня не романтично и всегда будешь любить, но как я могу конкурировать, когда дело доходит до секса? Я не такая соблазнительная или потрясающая, как все твои другие женщины. Я должна попытаться компенсировать это, делая все возможное.

Он вдруг стал нежным и темп траха тоже изменился, замедляясь.

- Ой, Сестренка. Ты действительно не должна этого делать. Я буду любить тебя и желать тебя, чтобы ты ни делала. Разве ты этого не видишь? Что я должен сделать, чтобы доказать тебе это?

- Трахни меня! - прошептала она самым сексуальным голосом, какой только можно себе представить, - Докажи свою любовь своим членом!

Поэтому он трахал ее еще, но теперь это действительно стало больше похоже на занятие любовью. Вместо того чтобы колотить ее, он двигался медленно. Он осыпал поцелуями ее затылок, потянулся и медленно обвел ее соски и клитор, уткнулся носом в уши. Он хотел доказать интенсивность своих чувств и старался сделать все возможное физически, чтобы увеличить ее удовольствие. Раньше мысли о Кристине только усиливали его возбуждение, но теперь Кристина была совершенно забыта. Он был так переполнен чувствами к своей сестре, что практически плакал, но не от радости или печали, а просто от общей эмоциональной напряженности.

В то же время он сходил с ума от возбуждения, потому что Кэтрин делала все возможное, чтобы трахнуть его до смерти, несмотря на медленный темп. Она вложила в это душу и сердце, двигая бедрами так, что даже танцовщица живота позавидовала бы ей. Она вытягивала из своего брата все возможное удовольствие, мягко и настойчиво надавливая на него.

Но в то время как медленный трах был интенсивным и помог им снова соединиться, они оба были слишком возбуждены и слишком обеспокоены тем, что их поймают, чтобы продолжать очень долго и Алан начал набирать темп.

Он проклинал костюм, который все еще был на нем. Он был так рассеян, что даже забыл снять пиджак, и теперь это одновременно ограничивало его подвижность и заставляло потеть. Он боялся возвращаться к Кристине выглядя подозрительно помятым и потным, но он все еще мог схватить Кэтрин за задницу и размять ее мягкие, но твердые ягодицы. В то же время, он начал брыкаться и толкать свои бедра вверх еще быстрее.

Шлепок кожи о кожу, казалось, громко отдавался эхом в мертвой тишине туалета.

Через несколько минут он действительно начал врезаться в нее. Это был еще один способ доказать свою любовь, подавляя ее физической силой, трахая ее сильнее и глубже, чем он когда-либо трахал ее прежде. Вскоре они поменялись местами, и он начал делать это по-собачьи, чтобы мог проникнуть так глубоко, как только мог. Его член ударился мимо шейки матки, прежде чем скользнуть рядом и глубже в нее с каждым толчком.

Им обоим это нравилось. Оба хотели закричать, но были вынуждены сдерживаться из-за того, где они находились. Так или иначе, это сделало секс еще лучше, поскольку необходимость оставаться тихим постоянно напоминала им о волнении и опасности.

Алан подождал, пока Кэтрин не охватил непрерывный, продолжительный оргазм. Затем он расслабился и сам, начав наполнять ее влагалище своим семенем. Он мог бы продолжать и дальше, но все время думал о табличке "Не входить" и о сотруднике, который придет посмотреть, что это такое. Он также вспомнил про Кристину и представил ее нетерпеливо ожидающей за столом. Размышления об этом, в частности, действительно вывели его "плохую сторону Алана". Он упивался тем, как неправильно было трахать свою сестру в середине свидания с другой девушкой.

Струя за струей горячей спермы выстреливала в столь же горячую и нуждающуюся киску Кэтрин. На какое-то мгновение он наслаждался тем, как это здорово, когда ему не нужно было надевать презерватив. Он подумал о том, как вся его сперма плывет и находится все глубже и глубже в его сестре, что ему напомнило, что всегда есть шанс, что защита не сработает, и они сделают ребенка. В его разгоряченном и затуманенном похотью мозгу эта мысль только еще больше возбудила его.

Она думала в том же направлении. “Гаааввд! Разве это не было бы сладкой поэтической справедливостью, если бы он зачал во мне ребенка во время свидания с Кристиной? Я не знаю, почему это было бы так идеально, но это действительно было бы! Во-первых, это просто показывает, что я полностью сексуально прирученная сестра-шлюха! Хи!

Не останавливайся! Не останавливайся сейчас! Продолжай наполнять меня своим драгоценным семенем! Выплесни свою сперму прямо в мою утробу!... Ох черт, он замедляется... Блин, мы дошли до последней струйки. Но все же, что это была за поездка!”

Они оба оказались в объятиях друг друга. Они были потными, растрепанными и тяжело дышащими. Даже сейчас он не снял пиджак, потому что ему негде было его положить (вешалка с одеждой сестры не подошла бы для его тяжелого пиджака).

Между потребностью в скорости и его большим возбуждением, он кончил в течение нескольких минут, так как они делали все в жестком и быстром темпе. Это была плохая работа по сравнению с его недавними стандартами, но, по крайней мере, он знал, что он был полностью удовлетворен, и его сестра тоже была полностью удовлетворена.

Кэтрин не могла не злорадствовать. Она первая заговорила, когда села на него, сидящего на унитазе, и они оба пришли в себя. Она кричала:

- Так. Ты все еще думаешь, что мой приезд сюда был плохой идеей?

- Ладно, ты меня поймала. Это было весело. Очень весело. И я чувствую себя хорошо, что мы снова соединились первобытным образом. Прости, если я не проводил с тобой достаточно времени в последнее время. Но я все еще думаю, что это была плохая идея в целом. Мы рискуем всем ради нескольких минут веселья. Обещай мне, что сдержишь свое обещание и больше не будешь делать такие вещи на людях. Особенно когда Кристина где-то рядом.

Кэтрин надулась.

- Как сказала бы ма... как сказала бы Сьюзен: "Ох, пу!”. Но я полагаю, что ты прав. Хорошо, я обещаю.

Но внутренне она была далека от сожаления о том, что сделала. Она знала, что выполнила свою главную миссию. Когда она пришла в ресторан, то заметила искры, летящие между Аланом и Кристиной даже с другого конца большого зала. Правда, Алан казался удивительно решительным, чтобы сохранить платонические отношения с его потрясающей спутницей, но когда он был так возбужден в последнее время, то его маленькая голова обычно перекрикивала его большую голову. Теперь, после двух оргазмов в довершение чрезвычайно сексуально напряженного дня, она знала, что будет почти чудом, если у него сможет встать еще раз. Не менее важно и то, что импульс его свидания был потерян. Кэтрин была уверена, что "угроза" от Кристины была нейтрализована, по крайней мере до их следующего свидания.

Алан стоял на страже и успешно убедился, что Кэтрин может сбежать из мужского туалета без предупреждения. Любопытно было только то, что он не мог снять табличку "Не входить", потому что кто-то уже снял ее. Это заставило его и Кэтрин задуматься, не заходил ли кто-нибудь, чтобы проверить, есть ли там кто-нибудь, но если кто-то и заходил, то они не могли этого знать. Они также не знали, что пропустили выход Кристины из дамской комнаты всего на пару минут.

Оглядываясь назад, он понял, что и он, и Кэтрин пару раз использовали такие слова, как "сестра" и это беспокоило его больше всего. Он удвоил свою решимость никогда больше не позволять своей похоти подавлять здравый смысл, потому что риск потерять все был слишком велик.

Прежде чем выйти из туалета, он приложил немало усилий, чтобы вымыться и привести себя в порядок. К счастью, его волосы были непослушными большую часть времени, так что его слегка потрепанный вид не был так заметен.