По пути к Хеврону. Мотивы мирские и Божественные

6 июля 1945

 

1. «Я не думаю, что вы захотите совершать паломничество ко всем знаменитым местам Израиля», - иронично говорит Искариот, споря с Марией Алфеевой и Саломеей, Андреем и Фомой.

«Почему нет? Кто нам запрещает?» - спрашивает Мария Клеопова.

«Я. Моя мать ждала меня так долго...»

«Ну и хорошо, иди к своей матери. Мы придем позже», - говорит Саломея и мне кажется, что она мысленно добавила: «никто не будет скучать по тебе».

«Конечно, нет! Я пойду с Учителем, вопреки тому, о чем мы договорились, Мария не посетит нас. Не следовало так поступать со мной, потому что я обещал матери, что Она придет».

«Для того, чтобы Она осталась в Бетзуре были достаточные основания. Эта женщина действительно несчастна».

«Иисус мог бы исцелить ее сразу, а не постепенно. Я не знаю, почему Ему больше не нравится совершать выдающиеся чудеса».

«У Него, должно быть, были святые причины для того, чтобы поступить так, как Он поступил», - спокойно констатирует Андрей.

«Конечно! Но из-за этого Он теряет прозелитов. Каким разочаровывающим было наше пребывание в Иерусалиме! Чем большая нужда была там в выдающихся чудесах, тем более Он укрывался в тени. Я надеялся так многое увидеть, чтобы бороться...»

«Извини за мой вопрос... но что ты желал увидеть, и с кем намеревался бороться?» - спрашивает Фома.

«Что? С кем? Но я хотел увидеть Его чудеса, а затем выступить против тех, которые говорят, что Он – ложный пророк или одержимый. Потому что именно это они говорят, понимаете? Они говорят, что если Вельзевул не поддерживает Его, то Он становится жалким ничтожеством. А ведь капризный нрав Вельзевула хорошо известен, и мы знаем, что ему доставляет удовольствие то оказывать поддержку, то оставлять без нее, подобно тому как поступает леопард со своей добычей. И это умонастроение оправдано фактами, и потому мое терпение иссякает при мысли о том, что Он ничего не делает. Мы побеги восхитительной личности! Апостолы Учителя... Который ничего не делает, но учит... это неоспоримо, ибо нет свидетельств о чем-нибудь другом». Резкая пауза Иуды после слова «Учитель» навела всех на мысль, что он собирается сказать что-то отвратительное.

Женщины в ужасе, а Мария Алфеева, будучи родственницей Иисуса, откровенно сказала: «для меня твои слова не являются неожиданностью, но я изумляюсь тому, что Он терпит тебя, парень!»

2. Но Андрей, вечно кроткий Андрей, потерял самообладание и очень сильно покраснев, на этот раз подобно своему брату, яростно сказал: «уходи прочь! И больше не пытайся говорить гадости об Учителе! И кто тебя просил ходить с нами? Он призвал нас. Не тебя. Тебе пришлось несколько раз настоять, чтобы быть принятым. Ты навязал себя. Я не знаю, кто удерживает меня от того, чтобы рассказать обо всем этом остальным...»

«С вами невозможно разговаривать. Правы говорящие, что вы вздорные и невежественные люди...»

«Ну, сказать тебе по правде, я не понимаю ни того, как ты можешь говорить, что

Учитель ошибся, и мне к тому же неизвестен причудливый нрав Демона. Бедняжка! Он, безусловно, должно быть эксцентричен. Если бы он был умен, то не восстал бы против Бога. Но я приму это к сведению», - поддразнивает Фома, чтобы избежать приближающейся бури.

«Не шути, потому что я серьезен. Можете ли вы сказать, что он привлек внимание в Иерусалиме? Лазарь тоже говорит это...»

Фома разразился смехом от всей души. Затем, все еще смеясь, - и его смех смутил Иуду, - он сказал: «Он ничего не сделал? Пойди и спроси у прокаженных около Силоама и Геннома. То есть, я имею в виду, что ты не найдешь никого в Генноме, потому что все они были исцелены. Если ты не был там, потому что спешил пойти к… своим друзьям, и, следовательно, не знаешь об этом, то ничто не может помешать славословиям исцеленных прокаженных раздаваться в долинах Иерусалима и во многих других местах», - серьезно заключает Фома и сурово продолжает: «ты страдаешь от избытка желчи, друг мой. И, вследствие этого, ты чувствуешь горький вкус и видишь зеленый цвет повсюду. У тебя это, должно быть, повторяющееся заболевание. И поверь мне, не очень приятно находиться вместе с таким как ты. Ты должен измениться. Я никому ничего не скажу, и если эти добрые женщины послушают меня, то они тоже будут молчать, и Андрей тоже. Но ты должен измениться. Ты не должен думать, что ты разочарован, потому что в действительности нет причин для разочарования. Нет также необходимости в тебе, потому что Учитель Сам знает что делать. Не пытайся быть учителем Учителя. И если с этой бедной женщиной, Элизой, Он поступил таким образом, то это означает, что это был правильный поступок. Пусть змеи шипят и плюются, как им нравится. Не впадай в беспокойства и злоключения, действуя как посредник между ними и Им и, прежде всего, не думай, что ты принижаешь себя, находясь рядом с Ним. Даже если Он никогда в будущем не исцелит даже насморка, Он всегда и неизменно всемогущ. Его слово – это непрекращающееся чудо. И успокой свой разум. У нас нет лучников позади! Не волнуйся, мы добьемся успеха убеждая мир, что Иисус – это Иисус. И будь спокоен, если Мария обещала посетить твою мать, то Она посетит. А пока мы будем ходить по этой прекрасной части страны, ведь в этом состоит наша работа! Почему бы и нет? Давайте доставим радость ученицам, посетив могилу Авраама, его дерево, гробницу Ессея и…что еще ты сказал?»

«Они говорят, что это место, где жил Адам, и где был убит Авель...»

«Обычные бессмысленные сказки!» - ворчит Иуда.

«Через сто лет будут говорить, что и Вифлеемская пещера и многое другое было сказкой! Но извини меня! Ты хотел пойти в эту вонючую пещеру у Эндора, которая, и ты должен согласиться с этим, не относится к кругу святынь, не так ли? А они пришли сюда, где, как они говорят, находятся кровь и пепел святых. Эндор дал нам Иоанна и кто знает...»

«Какое прекрасное приобретение Иоанн!» - насмехается Искариот.

«Его лицо нет, нет, оно не прекрасно. Но в душе он, может быть, лучше чем мы».

«Что? Это с его то прошлым!»

«Замолчи. Учитель сказал, чтобы мы не вспоминали о его прошлом».

«Прекрасно! Если я сделаю что-то подобное, то мне интересно, забудете ли вы об этом!»

3. «Прощай, Иуда. Тебе лучше оставаться одному. Ты слишком злой. Желал бы я

знать, что с тобой!»

«Что случилось со мной, Фома? Беда в том, что я вижу, что нами пренебрегают в пользу странных новичков. И я вижу, что все предпочтительнее меня. Я заметил также, что Он выжидает, пока я окажусь вдалеке, чтобы научить вас молитве. И ты ожидаешь, что я буду счастлив в такой ситуации?»

«Нет, не ожидаю. Но я хотел бы заметить, что если бы ты пошел с нами на Пасхальную Вечерю, то ты был бы с нами на Елеонской горе, где Учитель учил нас молиться. Я не вижу, как нами пренебрегают из-за любого странного новичка. Ты имеешь в виду бедного невинного мальчика? Или потому что с нами несчастный Иоанн?»

«Их обоих. Иисус теперь почти никогда не разговаривает с нами. Посмотри на Него даже сейчас... Он бродит там, беседуя и беседуя с мальчиком. Ему придется ждать долгое время, прежде чем Он сможет сделать его учеником! А второй никогда не будет учеником. Он слишком горд, слишком учен, слишком огрубел, у него дурные наклонности. И все же: “Иоанн здесь, Иоанн там”»

«Отче Аврааме, помоги мне перенести все это терпеливо!!! И почему же ты думаешь, что Учитель предпочитает остальных тебе?»

«Ты не видишь этого даже теперь? Когда пришло время уходить из Бетзура, после остановки ради наставлений трем пастухам, которых мог бы очень хорошо наставить Исаак, кого Он оставил со Своей Матерью? Меня? Тебя? Нет. Он оставляет Симона[1]. Старика, который едва может говорить!...»

«Но то немногое, что он говорит, всегда говорится верно и уместно», - парирует Фома, который сейчас оказался в одиночестве потому что женщины и Андрей ушли вперед и быстро шагают впереди них как бы желая преодолеть тот участок дороги,  на котором солнце сильно печет.

4. Двое апостолов были настолько возбуждены, что не услышали как подошел Иисус, потому что звук Его шагов полностью заглушила пыль, покрывающая дорогу.

Но если Он не произвел никакого шума, то эти двое кричали так громко, за десятерых, что Иисус услышал их разговор. За Ним идет Петр, Матфей, двое братьев Господа, Филипп и Варфоломей и оба сына Зеведея с Марцианом между ними.

Иисус говорит: «Ты прав, Фома. Симон говорит мало, но то немногое, что он говорит, всегда истинно. Его ум спокоен и сердце его честное. И прежде всего у него огромная добрая воля. Вот почему Я оставил его с Моей Матерью. Он истинно надежный человек и в то же время он знает, какова жизнь, ибо он страдал и состарился. Я говорю это потому, что Я предполагаю, что есть кто-то, кто думает, что Мой выбор был неверным, и потому он сам был самым подходящим человеком, который мог остаться с Ней. Иуда, Я не мог позволить Своей Матери оставаться одной рядом с бедной женщиной, которая все еще больна. Справедливо было оставить Ее с ней. Моя Мать завершит работу, которую начал Я. Но Я не мог оставить ее с Моими братьями, или с Андреем, Иаковом или с Иоанном, или с тобой. Если тебе не понятна причина, то Я не знаю, что сказать...»

«Потому что Она твоя Мать, Она молода, красива, и люди...»

«Нет! У людей всегда будет грязь в их мыслях, на их губах и руках и, в частности, в их сердцах, нечестные люди, видят свои собственные настроения во всех остальных, но Я не связан с их грязью. Она сама отваливается, когда высыхает. Но Я предпочел Симона, потому что он старый и не будет слишком напоминать опустошенной женщине о ее погибших сыновьях. Вы, молодые мужчины, напоминали бы их вашей молодостью... Симон умеет наблюдать, не будучи замеченным, он никогда ничего не требует, он понимает и может себя контролировать. Я бы избрал Петра. Кто мог бы быть лучшим, чем он, рядом с Моей Матерью? Но он все еще слишком импульсивен. Вы знаете, что Я говорю ему об этом открыто, и он воспринимает это не обижаясь. Петр искренен, и он любит искренность даже себе во вред. Я мог бы оставить Нафанаила. Но он никогда не был в Иудее раньше. Напротив, Симон хорошо знаком со страной и он будет неоценим, сопровождая Мою Мать в Кериоф. Он знает, где находятся ваш загородный и городской дома, и он не будет...»

5. «Но... Учитель!... Твоя Мать действительно приедет ко мне?»

«Мы так сказали. Когда ты говоришь что-то, делай это. Мы должны идти медленно, останавливаясь, чтобы проповедовать благую весть в этих деревнях. Ты не хочешь, чтобы Я благовествовал в твоей Иудее?»

«Конечно, Учитель!... Но я полагал... я думал...»

«Прежде всего, ты создаешь себе массу проблем в своем собственном воображении. Во второй фазе луны месяца Сивана мы все должны быть у твоей матери. Мы, то есть Моя Мать и Симон. В настоящее время Она благовествует в Бетзуре, Иудейском городе, подобно тому, как Иоанна евангелизирует Иерусалим с помощью девушки и священника, которые раньше были прокаженными, как Лазарь с Мартой и старым Измаилом благовествуют в Вифании, как в Ютте благовествует Сара и Я уверен, что твоя мать говорит о Мессии в Кериофе, и ты, конечно, не можешь говорить, что Я оставил Иудею без благовествующих голосов. Напротив, хотя это самый узко мыслящий и упрямый регион по сравнению с другими, Я дал ему самые сладостные голоса, голоса женщин, и вместе с ними Исаака, святого человека, и голос Лазаря, Моего друга. Женщина знает, как использовать слова с тонким женским искусством, направляя души туда, куда она желает. Ты больше не говоришь? Почему ты почти плачешь, ты, большой капризный мальчик? Что пользы в самоотравлении тенями? Остались ли у тебя еще какие-то причины чтобы расстраиваться? Скажи Мне! Говори...»

«Я плохой... а Ты такой хороший. Твоя благость всегда поражает меня, потому что

она всегда так свежа и так внове... Я... Я никогда не могу сказать, когда обрету ее на своем пути».

«Ты прав. Ты не можешь знать этого. Потому что она ни свежая, и ни новая. Она вечная, Иуда. Она вездесуща, Иуда... О! Мы находимся недалеко от Хеврона и Мария, Саломея и Андрей машут нам руками. Пойдем. Они говорят с несколькими людьми. Должно быть они спрашивают, где находятся исторические места. Твоя мать вновь молодеет, вспоминая их, Мой дорогой брат!»

Иуда Фаддей улыбается своему двоюродному Брату и Иисус улыбается в ответ.

«Мы все становимся молодыми!», - говорит Петр. «Мне кажется, что я вновь в школе. Но это прекрасная школа! Гораздо лучше, чем школа ворчуна Елисея. Ты помнишь его, Филипп? Чего мы не делали с ним! Помнишь историю племен? “Назови города племен!”; “Ты не говорил им, чтобы они повторяли их хором...”; “Симон, ты выглядишь как сонная лягушка. Ты остался позади. Начинайте все сначала все снова и снова”. О дорогой! Моя голова была полна названиями городов и деревень, ушедших дней, и я не знал ничего другого. Напротив, здесь действительно учатся! Ты знаешь, Марциан? В один из этих дней твой отец будет сдавать свои экзамены, сейчас, когда он научился...»

Все смеются, направляясь к Андрею и женщинам.

 

Радушный прием в Хевроне

7 июля 1945

 

1. Все сели в кружок в зарослях неподалеку от Хеврона и едят, беседуя друг с другом. Иуда, который теперь уверился, что Мария посетит его мать, находится в прекрасном настроении и оказывая внимание своим спутникам и женщинам всячески стремится стереть их воспоминания о своем дурном юморе. Он, должно быть, ходил в деревню за покупками, и говорит, что нашел в ней большие изменения сравнительно с прошлым годом. «Новости о проповеди Иисуса и чудесах достигли этого места. И люди начали размышлять о многих вещах. Ты знаешь, Учитель, что Дора имеет какую-то собственность в этой части страны? У жены Хузы тоже есть земля в этих горах и дворец, являющиеся ее собственностью по брачному договору. Очевидно, почва была подготовлена как ею, так и крестьянами Доры, потому что некоторые из его людей из Ездрилона, должно быть находятся здесь. Он... Дора, велел им молчать. Но они!... Я не думаю, что они бы молчали, даже если бы он пытал их за это. Ты знаешь, смерть старого фарисея стала великой неожиданностью для всех? И очень крепкое здоровье Йоханнана, который пришел сюда перед Пасхой. Ах! И любовник Аглаи служит Тебе. Ты знаешь, что она сбежала от него вскоре после того, как мы пришли сюда. Он погубил многих невинных людей, чтобы отомстить за себя. Так что люди пришли к заключению, и думают о Тебе, как о мстителе за угнетенных и ждут Тебя. Я имею в виду лучшие из них...»

«Мститель за угнетенных! Я на самом деле таков. Но сверхъестественным образом. Никто из тех, кто видит Меня со скипетром и топором в руках как царя и палача, в соответствии с духом земли, не прав. Я, конечно, пришел, чтобы освободить людей от угнетения. От угнетенности грехом, который является могилой, болезнью, запустением; от невежества и эгоизма. Многие узнают, что не справедливо угнетать людей просто потому, что кто-то был помещен волею судьбы на высокий пост, и, что, напротив, высокое положение должно быть использовано, чтобы поднять тех, что находятся внизу, на дне».

«Лазарь делает это, Иоанна тоже. Но их только двое против сотен...» - уныло

говорит Филип.

«Реки у своих источников не так широки, как в своих устьях. Несколько капель, струйки воды, но позже... Они становятся реками, которые подобны морям в своих устьях».

«Подобно Нилу, да? Твоя Мать рассказывала мне о времени, когда вы были в Египте. Она всегда говорила мне: “море, поверь Мне, сине-зеленое море. Видеть его во время прилива – это мечта!” Она рассказывала мне о растениях, которые кажутся появляющимися из воды, и о всей растительности, оставленной отступающей водой...» - говорит Мария Алфеева.

«Хорошо, Я говорю вам, что как Нил в самом его источнике является струйкой воды, а затем превращается в такого гиганта, так и крошечный ручеек великих людей, которые в настоящее время склоняются с любовью и из любви к наименьшим из своих братьев, станут многочисленными позже. Сейчас это Иоанна, Лазарь, Марта, но сколько их будет позже!» Иисус, кажется, видит тех, кто будет милостив к своим братьям и Он улыбается, восторгается в Своем видении.

2. Иуда сообщает по секрету, что начальник синагоги хотел прийти с ним, но не осмелился принять самостоятельного решения: «помнишь, Иоанн, как он прогнал нас в прошлом году?»

«Я помню... но давай спросим Учителя».

И так как Иисус усомнился, Он сказал им, чтобы они пошли в Хеврон. Если люди хотят принять их, то они позовут остальных и они остановятся в Хевроне, в противном случае они пройдут мимо его не останавливаясь.

«Тогда мы увидим и дом Крестителя. Кому он сейчас принадлежит?»

«Тому, кто этого желает, я думаю. Шаммай ушел и не вернулся. Он забрал слуг и мебель. Граждане, мстя за его злоупотребления, силой, свалили стены ограждения, и дом сейчас принадлежит каждому. По крайней мере сад. Они собираются здесь, чтобы чтить своего Крестителя. Они говорят, что Шаммай был убит. Я не знаю, почему... возможно из-за женщин...»

«Какой-нибудь грязный заговор при дворе, конечно!...» - шепчет Нафанаил в свою бороду.

3. Они встают и идут к Хеврону, к дому Крестителя. Когда они почти дошли до места, то увидели тесно сомкнутую группу граждан, несколько нерешительно идущую им навстречу. Они ведут себя странно и чувствуют себя неловко. Но Иисус приветствует их, улыбаясь. Люди собрались с духом, расступились, и из их среды вышла та суровая личность, руководитель синагоги, с которым они познакомились в прошлом году.

«Мир вам!» - немедленно приветствует их Иисус. «Вы позволите нам остановиться в вашем город? Я здесь со всеми Моими любимыми учениками и с некоторыми из наших матерей».

«Учитель, но Ты не питаешь к нам, или ко мне, обиду?»

«Обиду? Я не знаю, что это такое, Я не знаю, почему Я должен питать ее».

«В прошлом году я Тебя обидел...»

«Ты обидел Неизвестного человека, думая, что имеешь право поступать так. Позже ты понял и попросил прощения за то, что ты сделал. Но это уже в прошлом. И так как покаяние отменяет грех, то и настоящее отменяет прошлое. Теперь Я для тебя больше не Неизвестный. Так каковы же твои чувства ко Мне?»

«Чувство уважения. Господь. Чувство... желание...»

«Желание? Чего вы хотите от Меня?»

«Узнать Тебя лучше, чем знаем в настоящее время».

«Как? В каком смысле?»

«Посредством Твоих слов и Твоих поступков. Мы получили известия о Тебе, о Твоем учении, Твоем могуществе, и нам сказали, что Ты участвовал в освобождении Крестителя. Так что Ты не ненавидишь его, Ты не пытался вытеснить нашего Иоанна!... Он сам признал, что именно благодаря Тебе он вновь увидел долину святого Иордана. Мы пошли к нему и говорили с ним о Тебе, и он сказал: “Вы не знаете, Кого вы отвергли. Я должен проклясть тебя, но я тебя прощаю, потому что Он научил меня прощать и быть смиренным. Но если вы не хотите быть проклятыми Господом и мной, любите Мессию. И не сомневайтесь. Вот что свидетельствует о Нем: дух мира, совершенной любви, величайшей мудрости, небесное учение, абсолютное смирение, власть над всем, полное смирение, ангельская чистота. Ты не можешь быть неправым. Когда ты дышишь миром рядом с человеком, Который говорит, что Он – Мессия, когда ты пьешь любовь, исходящую от Него, когда ты переходишь из своей тьмы к Свету, когда ты видишь искупленных грешников и исцеленную плоть, тогда ты говоришь: ‘это воистину Агнец Божий!’ ” Мы знаем, что Твои деяния таковы, как сказано Иоанном. Поэтому прости нас, люби нас, дай нам то, чего мир ожидает от Тебя».

4. «Именно для этого Я здесь. Я пришел издалека, чтобы дать и городу Иоанна то, что Я даю в каждом месте, где Меня принимают. Скажите мне, чего вы хотите от Меня».

«У нас тоже есть больные люди, и мы невежественны. Мы невежественны в частности относительно того, что является любовью и благом. Иоанн, при своей всепоглощающей любви к Богу имеет железную руку и огненное слово и желает согнуть всех, подобно тому, как гигант сгибает травинку. Многие от этого впадают в уныние, потому что человек скорее грешен, чем свят. Трудно быть святым!... Ты же... говорят, что Ты поднимаешь, Ты не сгибаешь, не выжигаешь, Ты используешь бальзамы, Ты не давишь, не сминаешь, Ты ласкаешь. Мы знаем, что Ты по-отечески относишься к грешникам и могуществен в исцелениях болезней, какими бы они ни были, а также, и прежде всего, в исцелении пороков сердец. Наши раввины больше не могут делать этого».

«Приведите ко Мне ваших больных и соберитесь в том саду, который был заброшен и осквернен грехом после того, как был храмом Благодати, жившей в нем».

Жители Хеврона, подобно волнам, быстро растеклись по всем направлениям. Остался только глава синагоги, который вместе с Иисусом и учениками входит за ограду сада, в тень беседки, где переплелись друг с другом одичавшие розы и виноградные лозы. Жители вскоре вернулись. Они принесли на носилках паралитика, привели слепую молодую женщину, немого мальчика и двух больных, чьи болезни мне неизвестны. Последние двое идут, поддерживаемые другими людьми.

Иисус приветствует каждого больного человека, говоря ему: «мир тебе». Затем Он мягко спрашивает: «Чего вы хотите, чтобы Я сделал для вас?» Следует хор горестных жалоб, так как каждый из них хочет рассказать свою историю.

Иисус, до этого сидевший, встает и подходит к немому мальчику, чьи губы Он смачивает Своей слюной и произносит великое слово: «Откройся». Он повторяет это смачивание на запечатанных веках женщины Своим пальцем, смоченным слюной. Затем Он протягивает руку к расслабленному и говорит ему: «Встань!» и, наконец, накладывает руки на двух больных людей и говорит: «Исцелитесь, во имя Господне!». И мальчик, который раньше только бормотал, отчетливо говорит: «Мамочка!», тем временем молодая женщина плача и смеясь мигает от света своими распечатанными веками, и защищает ладонью глаза от незнакомого ей солнца и смотрит полуприкрытыми глазами, еще не привычными к свету, на листья, на землю, на людей и, особенно, на Иисуса. Паралитик смело встает с носилок и его сердобольные носильщики поднимают пустые носилки, чтобы люди, которые стоят в толпе поодаль поняли, что благодать была дарована, а двое больных плачут от радости и опускаются на колени, чтобы поклониться Спасителю.

Толпа исступленно кричат осанну, Фома, который находится рядом с Иудой, смотрит на него так пристально и с таким недвусмысленным выражением, что Иуда признается ему: «Я был глупцом, прости меня.»

5. Когда крик стихает, Иисус начинает говорить.

«Господь сказал Иисусу[2]: “говори к сынам Израилевым и скажи им: изберите города-убежища, о которых Я говорил вам чрез Моисея, где человек, который убил случайно, сам того не желая, мог бы найти убежище и мог, таким образом, избежать гнева родственников убитого, мстителей за кровь”. И Хеврон был одним из этих городов. Написано также: “и старейшины города не должны выдавать невинного человека тем, кто хочет его убить, но они примут его и назначат ему место для жительства, и он будет оставаться там пока не явится для вынесения судебного решения, пока не умрет первосвященник, который будет в те дни, только тогда он сможет вернуться в свой город и в свой дом”.[3]

Этот закон уже предусматривает и предписывает милосердную любовь к нашему

ближнему. Бог установил этот закон, потому что незаконно осуждать не допросив подсудимого, незаконно также убивать в порыве гнева. То же самое можно сказать о нравственных преступлениях и обвинениях. Незаконно ни обвинять, не зная, ни выносить суждение, не расспросив обвиняемого. Но в наши дни добавляется новая серия суждений и обвинений к тем, уже существующим относительно обычных грехов или предполагаемых правонарушений: это те, которые выдвигаются против тех, кто приходит во имя Бога. В прошлом их выдвигали против пророков, теперь они повторяются в отношении Предшественника Христа и против Христа.

Вы знаете об этом. Выманенный обманом из земли Сихема, Креститель сейчас ожидает смерти в темнице Ирода, потому что он никогда не подчинится лжи или компромиссу, и его жизнь может быть отнята, а голова отсечена, но они никогда не смогут отнять у него его честность или отсечь его душу от Истины, которой он служил верой и правдой во всех ее божественных, сверхъестественных и духовных формах. Так же гонят и Христа, гонят с удвоенной и удесятеренной яростью, потому что Он не ограничился словами: “это не законно”, сказанными Ироду, но Его “Это не законно” гремит, где бы Он не нашел грех или узнал о грехе, не исключая какого-либо класса общества, во имя Божье и во славу Божью.

6. Как такое могло случиться? Разве нет больше слуг Божьих в Израиле? Да, есть. Но они “идолы”.

В письме Иеремии к изгнанникам среди многого другого написано и следующее. Я обращаю на это ваше внимание, потому что каждое слово Писания является уроком, который, - так как Дух написал это о текущих событиях, - относится к событию, которое будет происходить в будущем. Итак написано: “... когда вы войдете в Вавилон,

вы увидите богов из золота, серебра, камня, дерева... будьте настороже, не подражайте чужестранцам, не бойтесь их богов... скажите в сердце вашем: ‘Господи, только Тебе мы должны поклоняться’.”[4]  И в письме подробно описаны эти идолы, чьи языки сделал ремесленник, и потому они не могут ими упрекать своих ложных жрецов, которые снимают с них их золото, чтобы облачить в него блудниц, а затем они отбирают у блудниц это же самое золото, оскверненное потом блуда, чтобы вновь облачить им идола. Идолы, которые ржавеют и которых подтачивают древоточцы, могут разрушаться и бывают чистыми и опрятными только если человек моет их лица и одевает их, тогда как сами они ничего не могут сделать сами, хотя у них в руках скипетр и топор. И Пророк заключает: “поэтому не бойтесь их.” И он продолжает: “эти боги столь же бесполезны, как разбитые горшки. Их глаза полны пыли, поднятой ногами тех, кто входит в храм, и они плотно закрыты, как в гробнице, или как у человека, который оскорбил царя, потому что любой может украсть их драгоценные одежды. Они не могут видеть света светильников, и потому они подобны балкам храма, и светильники служат только для того, чтобы чернить их копотью, тогда как совы, ласточки и другие птицы летают над их головами и пачкают их пометом, и кошки ютятся среди их одежд и рвут их. Так что вы не должны их бояться, ибо они мертвы. Не приносит им пользы и их  золото, оно всего лишь  для красоты, и если оно не отполировано, то идолы не будут блестеть, так же, как они ничего не чувствовали, когда их отливали. Огонь не разбудил их. Они были куплены за баснословные цены. Их несут куда бы человек не захотел взять их, потому что они постыдно бессильны… так почему же их называют богами?

Потому что им поклоняются с подношениями и с демонстрацией ложных церемоний, которые не переживают искренне даже те, кто их исполняет, и в которые не верят те, кто их видит. Хорошо ли, плохо ли с ними обращаются, они не способны воздать за это излечением, также как они не могут избрать или свергнуть царя, они не могут даровать ни богатства, ни причинить зла, они не могут защитить человека от смерти или избавить слабого человека от властолюбивого. Они не чувствуют жалости к вдовам и сиротам. Они подобны камням на горах”... Писание более или менее подробно говорит об этом.

7. Сегодня у нас тоже есть идолы, и нет больше святых в рядах Господа. Вот почему Зло смогло подняться против Добра. Зло, которое пачкает пометом разум и сердца тех, которые больше не являются святыми и скрываются под одеждами ложной добродетели. Они больше не могут говорить слова Божьи. Конечно! Язык их сделался человеческим и они говорят человеческие слова, когда не говорят слов Сатаны. Они могут только глупо упрекать невинных и бедных, но они молчат, когда видят разложение власть имущих. Потому что все они продажны и не могут обвинять друг друга в преступлении, которое совершают и сами. Они алчут не Господа, а Мамоны, и они действуют, принимая золото похоти и преступности, выменивая его, крадя его, захватывая с неумеренным желанием, превышающим всякие ограничения и воображение. Они покрыты пылью, которая гниет на них, и если они являют свои чистые лица, то Бог видит их нечистые сердца. Они изъедены ржавчиной ненависти и червем греха и они не могут реагировать, чтобы спасти себя. Они размахивают проклятьями, как если бы они были скипетрами и секирами, но им неизвестно, что сами они прокляты. Обособившись в своих мыслях и своей ненависти, подобно трупам в гробницах или заключенным в тюрьмах, они остаются там, прижавшись к решетке, чтобы никто не мог вывести их оттуда, потому что эти мертвые люди не что иное как мумии, выглядящие как человеческие существа, тогда как их тела превратились в сухие дрова, и внешне они подобны отжившим церковным правилам в мире, который ищет Жизнь, нуждаясь в Жизни так, как ребенок нуждается в материнской груди, в мире, который желает Того, Кто может дать ему Жизнь, а не зловоние смерти.

Они живут в Храме и дым светильников, которые предназначены для воздания почестей, чернит их, но никакой свет не нисходит на них; и все страсти продолжают гнездиться в них подобно птицам и кошкам, тогда как огонь их миссии не дарует им мистических мучений горения в огне Божьем. Они невосприимчивы к Любви. Огонь Милосердия не воспламеняет их,  так как Милосердие не облачает их своим золотистым сиянием. Милосердием двояким по форме и проистекающим из двух источников: Милосердием к Богу и к ближнему, а по форме – милосердием, проистекающим от Бога и от человека.

Потому что Бог удаляется от человека, который не любит, и тем самым иссякает первый источник, и человек уходит от злого человека, и иссякает также и второй источник. Милосердие лишает нелюбящего человека всего. Они позволяют купить себя по проклятой цене и отвести себя в места, которые способствуют приобретению большей прибыли и большей власти.

8. Нет. Это не правомочно! Ни за какие деньги невозможно купить совесть, особенно совесть священника или учителя. Неправомочно молча принимать могущественные обстоятельства, когда они порождают действия, противоречащие Божьим заповедям. Это духовная неспособность и написано: “евнух не может быть допущен к собранию Господа”. Таким образом, если мужчина, который импотент от природы, не может принадлежать к народу Божьему,  то может ли духовный импотент стать Его служителем? Поэтому Я торжественно говорю вам, что многие священники и учителя страдают от того, что повинны в духовном бесплодии, ибо им не хватает духовной мужественности. Многие. Слишком многие!

Размышляйте. Наблюдайте. Сравнивайте. Вы увидите, что у нас много идолов, но  мало священников Благого Бога. Вот почему святилища городов больше не являются святилищами. Никто ныне не уважаем в Израиле и святые умирают, потому что те, кто не святы, ненавидят их.

Но Я приглашаю вас: “Придите!” Я призываю вас во имя вашего Иоанна, который томится в заключении, потому что он святой, который был схвачен, потому что он предшествовал Мне и потому, что он стремился удалить грязь с пути Агнца. Придите служить Богу. Время близко. Не будьте неготовыми к Искуплению. Пусть дождь падает на засеянную почву. Иначе он прольется напрасно. Вы, люди Хеврона, должны быть лидерами! Вы жили здесь с Захарией и Элизой – святыми людьми, которые заслужили Иоанна с Небес; и сейчас Иоанн распространяет аромат Благодати своею истинно детской невинностью из пустыни и посылает вам противостоящий разложению ладан своей Благодати, которая становится чудом покаяния. Не разочаровывайте вашего Иоанна. Он поднял любовь к ближнему до почти божественного уровня, с которого он любит последнего обитателя пустыни так же, как любит вас, своих сограждан, и он, конечно же, молит о вашем спасении. А спасение означает следование Гласу Господа и веру в Его Слово. В этом священническом городе он вошел в тело, чтобы служить Богу. Я проходил мимо и Я позвал вас. Не будьте более низкими, чем проститутки, для которых одного слова милосердия оказывается достаточным, чтобы убедить их отказаться от своей прежней жизни и перейти на путь добра.

Когда Я пришел Меня спросили: “Но Ты не держишь на нас обиды?” Обиды? Нет, Я люблю вас! И Я надеюсь увидеть вас в толпе Моего народа, который Я веду к Богу в новом исходе к истинной Земле Обетованной: Царству Божьему, за пределы Красного Моря чувственности и пустыни греха, свободными от всех видов рабства, на вечную Землю, которая изобилует восторгами и насыщена миром… придите! Это Любовь проходит мимо. Кто желает – может последовать за Ним, потому что требуется только добрая воля, чтобы быть принятым Им».

9. Иисус закончил и наступила поразительная тишина. Похоже, что многие взвешивают, испытывают, наслаждаются и сравнивают слова, которые они услышали.

И пока это происходит, а Иисус, уставший и разгоряченный, садится и начинает разговор с Иоанном и Иудой, по другую сторону садового ограждения раздается сильный шум. Крики, поначалу неясные, становятся яснее: «Мессия здесь? Он здесь?» И получив утвердительный ответ, они выносят вперед калеку, тело которого настолько деформировано, что похоже на латинскую букву S.

 «О! Это Машал!»

«Но он же такой калека! На что он рассчитывает?»

«Это его мать, бедная женщина!»

«Учитель, муж бросил ее из-за этой причуды природы – ее сына, и она живет здесь подаянием. Но она уже стара и не проживет очень долго...»

«Причуда природы», каков он и есть на самом деле, находится сейчас перед Иисусом. Невозможно разглядеть его лица, так он изогнут и скручен. Он выглядит как карикатура на человеко-шимпанзе или человеко-верблюда. Его мать, бедная жалкая старуха, даже не говорит, она только стонет: «Господи, Господи... я верю...»

Иисус возложил руки на кривые плечи человека, который едва ли достигает Ему до пояса, взглянул на небо и прогремел: «встань и ходи по путям Господним», и человек вздрагивает, а затем вскакивает таким прямым как человек с самой идеальной фигурой. Его преображение было настолько стремительным, что можно было бы подумать, что пружина, удерживавшая его в таком ненормальном положении, была внезапно сломана. Теперь он достигает Иисусу до плеч. Он смотрит на Него, затем падает на колени, вместе со своей матерью, целуя ноги своего Спасителя.

То, что происходит в толпе, неописуемо... И против Своей воли, Иисус вынужден остаться в Хевроне, потому что люди готовы заградить ворота, чтобы помешать Ему уйти.

Он, таким образом, входит в дом пожилого начальника синагоги, который так

изменился с прошлого года...