Различные оценки и подходы российской политической элиты к отношениям с Британией

На момент 1997 года общий внешнеполитический курс РФ сменился с открытого прозападничества на «державничество», как его охарактеризовал российский исследователь А. П. Цыганков. Этому способствовал ряд причин:

Во-первых, постсоветское западничество оказалось неспособно трезво оценить структуру властных отношений внутри страны или на международном уровне, вследствие этого не могло добиться успеха перед растущей оппозицией государственников и консерваторов.

Во-вторых, Ельцин и его министр иностранных дел Козырев не смогли предложить удовлетворительную цивилизационную перспективу, говоря о России лишь как о части Запада как раз в тот момент, когда «российское общество отчаянно искало формулу самоопределения после распада советской системы»[49].

В-третьих, возникшая экономическая и политическая модель новой России едва ли напоминала западную и скорее тяготела к олигархическому капитализму. Ирония состояла в том, что курс был радикально западный, а результаты были незападные, если не антизападные что в политике, что в экономике.

Назначение министром иностранных дел Е. М. Примакова в 1996 году стало сигналом к изменениям. Мировосприятие государственников, к которым и принадлежал Примаков, можно охарактеризовать следующим образом: близкая реализму картина борьбы за власть между суверенными государствами, то есть мир не воспринимался как враждебный по своей сути, однако он состоял из эгоистичных акторов-государств, борющихся за власть. Интересы этих акторов должны быть сбалансированы, чтобы гарантировать относительный мир на земном шаре[50]. Примаков также полагал, что страна должна вести активную внешнюю политику, сочетать политику сотрудничества и сдерживания сильнейших для постепенного разрушения однополярного мира и построения более выгодного многополярного[51]. Оставив свой пост в 1998 году, ещё год Евгений Примаков работал Председателем Правительства РФ и продолжал оказывать влияние на внешнюю политику России, сохраняя и увеличивая экономический и военный потенциал России, чтобы стратегия сдерживания Запада была сколько-то эффективной.

Таков был общий подход российской политической элиты к Западу. Великобритания же, в основном рассматривалась как часть Запада, а не самостоятельный автономный актор, поэтому ухудшения отношений между Россией и США или Россией и НАТО незамедлительно вели за собой подвижки в двусторонних британо-российских отношениях.

В 1990-е годы в России активно развивалась философия «евразийства», одним из пропагандистов которой был и есть философ А. Дугин. В своём труде «Основы геополитики», позже неоднократно переиздававшемся, Дугин обрисовал противостояние цивилизации суши и моря, России и Великобритании. В посткоммунистический период, вероятно, не было другой книги, опубликованной в России, которая оказала влияние на российские внешнеполитические элиты в военной и государственной сферах, сопоставимое с влиянием других авторов и книг. Работа Дугина была настолько противоречивой и радикальной во взглядах, что отдельные исследователи даже охарактеризовали труд Дугина как «неофашистский трактат»[52]. Влияние этого «евразийского» учебника на ключевые лица среди российских элит свидетельствует о тревожном росте фашистских идей и настроений в период позднего Ельцина и раннего Путина

Его позицию характеризует следующая цитата: «В этой политике сами европейские национальные государства — со своими конкретными политическими, территориальными, династическими, религиозными и экономическими интересами — выступают как промежуточные акторы, способные, теоретически, служить как «цивилизации Моря», так и «цивилизации Суши». В этом проявляется цивилизационная особенность Rimland. Вся эта зона обладает «двойной идентичностью»; она может делать выбор в пользу «Моря» и в пользу «Суши», т. к. изначально представляет собой территорию столкновения двух фундаментальных геополитических сил. Отсюда политическая подвижность и динамизм европейской истории: альянсы, блоки и оппозиции могут складываться здесь стремительно и по самым разным сценариям. Лишь граничные полюса Европы — Англия и Россия — остаются неизменными и не могут участвовать в «политической кадрили»: их позиции на геополитической карте относительно жестко фиксированы; именно они, в конце концов, бьются друг с другом сквозь всю кипучую мишуру европейской политической возни. И цена этой битвы — мировое господство»[53]. Его имперские взгляды хорошо просвечиваются в изречениях про атлантистов или цивилизацию США. Дугин считал и считает, что атлантисты (особенно Соединенные Штаты) сознательно спланировали распад стран Варшавского договора и СССР. Поэтому с его точки зрения Хартленд – цивилизация суши – Россия, должна отплатить той же монетой»[54] Цель, по мнению Дугина, состоит в том, чтобы реанимировать и оживить Евразию / Россию после почти фатальных геополитических ударов, которые она получила с 1989 по 1991 годы.

Дугин подчеркивал, что нынешняя Российская Федерация, появившаяся в 1991 году из-под обломков СССР, не является полноценным государством, а скорее «переходным образованием в широком и динамичном глобальном геополитическом процессе»[55]. Новые государства, возникшие на пространстве бывшего Советского Союза, также не имеют, за исключением Армении, каких-либо следов подлинной государственности. Вместо этого они представляют собой искусственные, эфемерные политические конструкции. А вот этнически русские люди, напротив, считаются «носителями уникальной цивилизации». Русские по Дугину - мессианский народ, обладающий «универсальным, общечеловеческим значением»[56]. Налицо типичный ура-национализм с религиозной окраской, несомненно, пустивший корни в российской политической элите, опиравшийся на недоверительные и зачастую неравноправные отношения между Россией и отдельными западными странами.

Следы поворота России к более прагматичной, державнической политике наблюдаются и в официальных документах Российской Федерации. В частности, заметен контраст между концепциями внешней политики России 1992 и 2000 годов соответственно.

Концепция 1992 года закрепила несколько наивные взгляды руководителей молодой российской республики на закрепление складывающихся отношений партнерства, укрепления новых связей с Западной Европой для укрепления безопасности России, решения задач внутреннего развития, включения российской экономики на полноправной основе в систему европейского рынка и мирового хозяйства, а также конструктивное развитие отношений РФ с западноевропейскими странами. В этой же концепции Великобритании было выделено особое, но не очень значительное место, подчёркивалось, что «переход от нейтрального партнерства к более тесному сотрудничеству с Великобританией на базе реализации договоренностей российско-британской декларации «Партнерство на 90-е годы», Договора о принципах отношений между РФ и Великобританией, практического наполнения подведенной под отношения двух стран новой договорно-правовой базы» являются приоритетными направлениями двусторонних отношений[57].

А вот после прихода к власти В. В. Путина и принятия новой концепции в 2000 году стало заметно, что тон и риторика стала более «обиженной», обеспокоенной, прагматично-государственнической. «Международная обстановка, сложившаяся к началу XXI века, потребовала переосмысления общей ситуации вокруг Российской Федерации, приоритетов российской внешней политики и возможностей ее ресурсного обеспечения. Наряду с определенным укреплением международных позиций Российской Федерации проявились и негативные тенденции. Не оправдались некоторые расчеты, связанные с формированием новых равноправных, взаимовыгодных, партнерских отношений России с окружающим миром, как это предполагалось в Основных положениях концепции внешней политики Российской Федерации». Коротко и ясно. Отдельно критике подверглись действия НАТО, несколько напугавшие российские власти. «По целому ряду параметров нынешние политические и военные установки НАТО не совпадают с интересами безопасности Российской Федерации, а порой прямо противоречат им. В первую очередь это касается положений новой стратегической концепции НАТО, не исключающих ведения силовых операций вне зоны действия Вашингтонского договора без санкции Совета Безопасности ООН. Россия сохраняет негативное отношение к расширению НАТО. Насыщенное и конструктивное сотрудничество между Россией и НАТО возможно лишь в том случае, если оно будет строиться на основе должного учета интересов сторон и безусловного выполнения принятых на себя взаимных обязательств»[58].

Что касается Великобритании, то ей было оставлено куда меньше места в данной версии документа, однако подчёркивалось, что «взаимодействие с государствами Западной Европы, в первую очередь с такими влиятельными, как Великобритания, Германия, Италия и Франция, представляет собой важный ресурс для отстаивания Россией своих национальных интересов в европейских и мировых делах, для стабилизации и роста экономики России»[59].