Статейный список Ф. А. Головина. На усть Тунгуски-реки 55 пришли сентября в 17 день.

ЧАСТЬ 2

На усть Тунгуски-реки ⁵⁵ пришли сентября в 17 день.

Того ж числа пришли на Стрельной порог. И на Стрельном пороге подымались за недостатком снастей, завозов и подчалов 3 дни.

С Стрельного порогу пошел сентября в 20 день. И шли за превеликими заморозы и бурями с немалою трудностию.

Сентября в 22 день, недоходя Рыбного острогу, на парусном погоде дощеник, в чем шел сам великий и полномочный посол, / л. 58/60об. / о камень, тайно в воде лежащий, розбило и, что было в дощенике какие клади, подмочило. И того дни, пристав к берегу, и стояли за починкою дощеника до утра для того, что выгружались и сушились.

Сентября в 23 день пришли в Рыбенской острог. А Московского полку и иных полков служилые люди на старых дощениках, которые задержались на пороге и шиверах, идучи к Рыбному острогу, пришли сентября в 24 день. И пришед к великим послом, били челом великим государем, а великому и полномочному послу, окольничему и наместнику брянскому Федору Алексеевичю Головину с товарыщи говорили словесно розных полков, Московского и сибирских, пятидесятники и десятники и редовые стрельцы, чтоб великие государи пожаловали их, велели им стоять / л. 59/61 / в Рыбенском остроге сентября до 24 числа для того, что многие дощеники, которые даны под них, служилых людей, из Енисейска, также и под хлебные запасы, идучи из Енисейска, о каменья до Рыбного острога на пороге и на шиверах розбило, и без починки итти им невозможно.

И послы велели те дощеники, которые в дороге попортило, служилым людем чинить для походу вскоре. А уже в то время были заморозы великие и на реке закрайны и ход был дощениками с нуждою великою.

Сентября в 25 день прислал к великому и полномочному послу полковник Антон фан Шмалымберх порутчика своего полку Петра Грота. А с ним писал, что которые дощеники даны в ево / л. 59/61об. / полк из Енисейска, и из них многия о каменья, идучи Тунгускою, разбило; а которые старые дощеники даны под ево полк за недостатком дощеников, и ис тех и те и с починкою в ход не годятца; а снастей в ево полк дано малое число, итти ему выше Енисейского уезду деревни Каменки за превеликими заморозы невозможно, и чтоб ему о том указ учинить.

И сентября в 25 день послана с порутчиком Петром Гротом к полковнику Антону фан Шмалымберху указная память, а велено ему итти по прежнему указу, как он отпущен из Енисейска, до Илимского устья вскоре, а с-Ылимского устья, взяв подводы, чтоб итти сухим путем с служилыми людьми по даурским вестям до Иркутцкого / л. 60/62 / острога.

Сентября в 26 день пришли к послом Московского полку и сибирских служилые люди пятидесятники и десятники и рядовые, а били челом великим государем, а послом говорили словесно, что заморозы стали великие и на реке показался лёд, а дощеники многие исперепортило и испроломало о каменья, а снастей судовых, чем подымаютца на порогах, и бечев дано из Енисейска малое число; и естли де оне замерзнут где в [97] пустых местех, хотя и немного отшед от Рыбного острога, и им чтоб не помереть с стужи и голодом; а пороги и шиверы стали впредь до Илимского устья многие.

И послы велели роспросить промышленных людей и енисейских стрельцов, которые были в полку великого и полномочного посла, / л. 60/62об. / что сей осени до Илимского устья, естли будет оттепляя, доитти возможно ль, и как бывают из Енисейска служилым людем в даурские остроги отпуски в дощениках вверх рекою Тунгускою, поскольку даетца судовых снастей для подъему на порогах и на шиверах завозов и потчалов?

И в роспросе перед послами судовые промышленники, енисейские служилые люди Данилко Москвитинов с товарыщи сказали, что всегда ставитца река Тунгуска сентября в последних числех и на Покров Богородицы ⁵⁶. А как бывают им отпуски из Енисейска вверх рекою Тунгускою с хлебными запасы, и им даютца на 3 дощеника по подчалу да по завозу да по 2 новых бечевы. И естли итти в нынешних числех из Рыбного острога, и по нынешним заморозам невозможно дойти / л. 61/63 / и до Мурского порога, которой не доходя Илимского устья за многое время, и около того в трех днищах порога жилых мест никаких нет; а от Рыбного острога, естли не будет пособного погодья, итти до того порога 2 недели. А как пошли из Енисейска всего за недостатком судовых припасов дано на 30 на 8 дощеников 6 завозов, 6 подчалов, 27 бечев, и на иных дощениках пошли старые бечевы, которые даны в Тобольску.

Сентября в 27 день пошел на реке лед великой и итти было невозможно. И того ж числа явился великому и полномочному послу Антонова полку фан Шмалымберха порутчик Петр Грот и подал отписку от полковника, что он за заморозами и за льдом остановился в деревне Каменке Енисейского уезду от Рыбного / л. 61/63об. / острога 3 дни, и итти ему дале того было немочно, а суды, которые у него в полку, многие розбило, а иные за ветхостию на весне и с починкою в ход не годятца.

И сентября в 28 день по тем ведомостям великой и полномочной посол с ратными людьми остановился в Рыбном остроге и, выгрузя из дощеников пороховую казну и иные полковые припасы, поделав земленые погребы, а дощеники постановлены были в затон, чтоб вешним льдом не переломало. А служилым людем велено строить зимовья и избы для того, что всего в Рыбном остроге было жителей дворов с 15.

Сентября в 29 день послан в Енисейск ис посольских дворян жилец Степан / л. 62/64 / Коровин да Московского полку капитан Афонасей Тишенинов да того ж полку 3 человека стрельцов. А с ними писано в Енисейск к стольнику и воеводе Григорью Новосильцову о присылке ратным людем на зимовье хлебных запасов для того, что как пошли из Енисейска, и для поспешения и за недостатком судов взято служилым людем хлебных запасов только на 3 месяца, а в Рыбном остроге в казне великих государей было хлеба малое число. Да с ними же писано в Енисейск о присылке подвод для отпуску по зимнему пути с служилыми людьми по вестям в даурские остроги пороховой казны и полковых припасов, в прибавку к прежней посылке, и о присылке снастей для верхового ходу бечев, завозов и подчалов. Отписка послана такова:

 

Господину Григорью Володимеровичю Федор Головин / л. 62/64об. / челом бьет.

В прошлом во 194 году по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, как шел я с полком чрез Маковской волок, и за недостатком подвод оставлено в Маковском 10 пушек, к ним 8 станков с колесами, окованы железом, также и иные всякие полковые припасы отданы с роспискою енисейцу сыну боярскому Степану Сурвилову. [98]

И о присылке тех вышеписанных пушек и станков и всяких ко мне на Рыбную припасов учинить по указу великих государей. А что оставлено, и тому послана роспись.

 

Роспись, что оставлено в Маковском остроге у сына боярского у Степана Сурвилова полкового снаряду и припасов с росписками.

Тобольского приему железа 3 прута / л. 63/65 / целых, весом 10 пуд 3 чети.

Московского приему железа 11 пуд 20 гривенок.

4 ведра смолы.

Полкового снаряду: 10 пищалей медных, 8 станков окованых с ушми железными, 20 колес окованых, 4 якоря.

Кузнечной снасти: наковальна, точило с веретеном, 2 пилы, клещи.

 

Сентября с 30 числа октября по 5 день шел на реке лед великой и были стужи и бури великие.

Октября в 6 день река Тунгуска от берегов стала, а в середине наломало к мелям и к каменью бугры льду превеликие.

Октября в 13 день приехал в Рыбенской острог / л. 63/65об. / жилец Степан Коровин. А с ним писал к великому и полномочному послу от воеводы Григорья Новосильцова отписку такову:

 

Господину Федору Алексеевичю с товарыщи Григорей Новосильцов с товарыщи челом бьют.

В нынешнем во 195 году писал ты к нам в Енисейск, а в отписке твоей написано:

В прошлом де во 194 году писал к тебе из Нерчинска стольник и воевода Иван Власов: июля де в 7 день пришли под Ново-Албазинской острог неприятельские китайские люди с огненным городовым приступным боем на 100-е на 50 бусах и горою коньми многими дорогами во многом числе, и город Албазин осадили, а в Албазине де в осаде людей, и пушек, и пороху, и свинцу малое число, и чтоб тебе о посылке от себя ис полку ратных людей, также и пушек и полкового всякого снаряду / л. 64/66 / на оборону от неприятельских людей и Албазина учинить бы тебе по указу великих государей. И в нынешнем де во 195 году сентября в 9 день по указу великих государей посланы де ратные люди до Илимского острогу в Нерчинск по тем вестям налегке. А пороховой де казны послано тем служилым людем для поспешения пути и заморозов с подполковником московских стрельцов с Сидором Богатыревым малое число. И ныне де по указу великих государей довелось послать в Нерчинской для поспешения 2 пушки полковых, к ним 200 ядер, 100 пуд пороху, 50 пуд свинцу, 100 пищалей. И о присылке б подвод под казны великих государей на Рыбную для посылки в Нерчинской учинить бы нам по указу великих государей. А сколько под ту великих государей казну надобно подвод и того в отписке твоей имянно не написано. И мы / л. 64/66об. / велели в Енисейску в розрядной полате стольника и полковника Федорова полку Скрыпицына у капитана Афонасья Тишенинова взять скаску, сколько под ту великих государей казну подвод надобно. А по скаске перед нами в Енисейску в розрядной полате капитана Афонасья Тишенинова надобно де под ту великих государей казну (под пушки, и под ядра, и под порох, и под свинец, и под пищали) 30 подвод.

 

И в нынешнем во 195 году по указу великих государей послана в Рыбенской острожек к прикащику память, велено ему под ту великих государей казну, под пушки, и под ядра, и под порох, и под свинец, и под [99] пищали, по скаске капитана Афонасья Тишенинова нарядить 30 подвод тотчас с саньми и с проводники от Рыбного острошку, меж деревень переменяючись, до Иркутцкого острогу. / л. 65/67 /

Ноября в 7 день приехал в Рыбенской острог из Нерчинского конной казак Агапитко Плотников. А с ним писал из Нерчинска стольник и воевода Иван Власов к великому и полномочному послу отписку такову:

 

Господину Федору Алексеевичю Иван Власов челом бьет.

В прошлом, господине, во 194 году июля в 15 день прислана ко мне в Дауры великих государей, царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, грамота из Сибирского приказу за приписью дьяка Тимофея Протопопова с московскими стрельцами с Сидорком Чюлошниковым, с Мишком Лучинниковым. А в той великих государей грамоте написано: ныне в Даурах с китайскими воинскими людьми что у меня чинятца, и о том мне велено писать к великим государем к Москве с теми ж московскими стрельцы. И о всяких даурских ведомостях к великим государем к Москве писал я, господине, с московскими стрельцами с Сидорком / л. 65/67об. / Чюлошниковым, с Мишком Лучинниковым. А в разговорех они, Сидорко и Мишка, передо мною сказали: по указу великих государей велено де быть в Даурской земле с полком со многими ратными людьми воеводою тебе, господине, а приход де твой в Енисейск в августе месяце.

Да в прошлом же, господине, во 194 году июля в 25 день писал ко мне в Нерчинск из Албазина Алексей Толбузин. А в отписке ево написано: июля де в 7 день пришли под Ново-Албазин китайские люди на бусах с огненным городовым приступным боем и горою коньми многими дорогами, и он де, Алексей, с служилыми людьми в Албазинску от неприятельских китайских людей в осаде.

И о том и о всяких даурских ведомостях к тебе, господине, писал я с нарочным посыльщиком нерчинских конных казаков з десятником с Карпушкою Юдиным во 194 году июля в 26 день. А в Албазин к Алексею Толбузину о твоем с ратными людьми приходе я писал же и послал нарочно охочего промышленного человека Ивашка Бибикова. И для той / л. 66/68 / посылки дано ему в Нерчинску государева жалованья для проходу с отписки в осаду в Албазин 5 рублев денег для того, чтоб он, Ивашко, пришед в Албазин, Алексея Толбузина с ратными людьми твоим, господине, приходом обнадежил, и сидели б в Албазине мужественно и на выручку ратных людей к себе ожидали б.

Да июля ж в 30 день 194 году писал ко мне из Албазина он, Алексей. А в отписке ево написано: китайские де люди Албазинской обошли бусами вверх по заречной стороне протокою, и стоят выше города, а конница де обошла горою. И стоят круг Албазина и ис пушек де по Албазину бьют непрестанно. А сколько, господине, в Албазине ратных и всяких чинов людей, и пороху, и свинцу, и пушек в отпуску из Нерчинска и во всех даурских острогах, и о том о всем к тебе, господине, писал я подлинно с Карпушкою Юдиным.

Да в прошлом же, господине, во 194 году августа в 19 день посылал я из Нерчинска даурского сына боярского Григорья Иванова сына Лоншакова ⁵⁷ с служилыми людьми в 70 человеках / л. 66/68об. / водою, а велел ему ехать из Нерчинска вниз по Шилке и по Амуру рекам до Ново-Албазинска для проведыванья про Албазин и взятья языков китайских людей подлинных ведомостях о их неприятельских замыслех. А будет ему, Григорью, с которых мест по подсмотру или по каким ведомостям итти будет Амуром опасно, и я велел ему, Григорью, с ратными людьми до Ново-Албазина итти горою крепкими лесными месты. [100]

И сын боярской Григорей Лоншаков с служилыми людьми в Нерчинск пришел в нынешнем во 195 году сентября в 26 день. А передо мною, господине, он, Григорей, с служилыми людьми сказал: посылан де он, Григорей, с служилыми людьми из Нерчинска до Албазина, и по Шилке де и по Амуру рекам ехал судами до нижней реки Олдекона, до Албазина день ходу. А с Олдекона де реки шли горою до Албазихи-реки и до Мельничной речки прикрытыми крепкими месты и не дошли / л. 67/69 / до Албазина с версту. И о всяких ведомостях о китайских замыслех домогаясь, всячески про Албазин проведывал. Ис прикрытых мест от Албазихи и от Мельничной речки город видели: сентября по 1 число стоит в целости. И как в городе по зорям бьют в барабаны, то слышали. А китайские де люди многим собраньем стоят около Албазина в ближних местех, и ис пушек де по городу бьют днем и ночью непрестанно, а пушки де наведены на город сверху и снизу Амура-реки и из-за Амуру с острова. А в языки де китайских людей он, Григорей, за малолюдством добитца не могли, потому — в отъезжих де караулех китайские люди стоят многолюдством в крепких караулистых местех с великим опасеньем, и караулов де их никоими меры скрасть не могли. А бусы де китайских людей стоят выше города по левой стороне Амура-реки. А которой промышленной человек Ивашко / л. 67/69об. / Бибиков послан преж ево, Григорья, из Нерчинска в Албазин с вестовыми отписками о твоем, господине, приходе, и того де промышленного человека нашел он, Григорей, с служилыми людьми на Олдеконе-реке в прикрытых местех, и в Албазин сентября по 1 день пройти не мог. И от него де, Григорья, остался он, Ивашко, с отписками на Олдеконе ж реке и высматривает де крепких мест, как мочно б, исплоша их китайских людей караулы, пройти в город. А которой де хлеб сеян на полях выше Албазина, а иной был прятан по ямам, и тот де хлеб на полях неприятельские люди, пожав дочиста, сожгли и, ямы роскопав, хлеб выбросали и пожгли, а в ближнех де местех около Албазина хлеб цел.

А за малолюдством, господине, на выручку Албазина и для обережи хлеба из Нерчинска послать мне неково. И о присылке, господине, в даурские остроги легких ратных людей и пороху и свинцу для обороны Даурской земли укажи, господине, учинить по указу великих государей. / л. 68/70 /

 

Ноября в 10 день пришли в Рыбенской острог из Енисейского уезду 30 подвод, на которых отпускать казна великих государей с служилыми людьми в Нерчинской, в даурские остроги.

Ноября в 15 день отпущены на вышеписанных подводах пороховой казны 103 пуда, 280 пищалей з замками, 100 ядер гранатных ручных, 6 пуд 3 чети свинцу да служилых людей Антонова полку фан Шмалымберха да Павлова полку Грабова стрельцов нартами на лыжах 150 человек с начальными людьми, с капитаном Иваном Бецальдом да с прапорщиком Лаврентьем Нейтером. А с ними отписка послана в Нерчинской такова:

Господину Ивану Остафьевичю Федор Головин челом бьет.

В нынешнем во 195 году / л. 68/70об. / ноября в 16 день по указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, послано в Нерчинск по албазинским вестям к прежней посылке великих государей служилых людей с начальными людьми Антонова полку фан Шмалымберха с капитаном с-Ываном Бецальдом драгун 75 человек, да Павлова полку Грабова с прапорщиком с Лаврентьем Нейтером 74 человека. А с ними великих государей пороховые казны 103 пуда пороху, да на проход 6 пуд 3 чети свинцу, 280 пищалей, 2 пуда фетилю, 100 гранат ручных. А пушек [101] для того не послано, что в роспросе передо мною нерчинской конной казак Агапитко Ларионов сказал, что де встретил он 10 пушек и зелье, которое / л. 69/71 / послано из Енисейска преж моего приходу за Байкаловским морем. А для строю дано начальным людем 3 знамени, 3 барабана.

И как те вышеписанные начальные люди с тою великих государей пороховою и свинцовою казною к тебе в Нерчинск приедут, и тем вышепомянутым начальным и служилым людем велел быть в полку у подполковника Сидора Богатырева и велел им во всем ему быть послушным до моего приходу. А великих государей пороховую и свинцовую казну и ружье и фетиль велел у них принять все налицо с роспискою. И о приходе их в Нерчинск, также и о всяких ведомостях писать ко мне вскоре с нарочным посыльщиком, а служилым людем велел быть, где пристойно.

А больши того не послано служилых людей, для того что по розпросу Рыбенского острогу / л. 69/71об. / жителей путь был до жилых мест пустотою вельми трудной и итти пустыми местами многое время, а хлебных запасов у служилых людей малое число.

 

Того ж числа отпущен жилец Степан Яковлев сын Коровин в Селенгинской острог. А велено ему, приехав, розведать о мунгальских вестях подлинно, также и о китайских воинских людех, которые под Албазин пришли, в которых ныне стоят местех и от Албазина отступили ль. А розведав о всем подлинно, велено послать, выбрав из детей боярских или из селенгинских служилых людей, кого человека доброго и бывалого, и послать ево с листом к мунгальскому геген-кутухте ⁵⁸, которой с ним послан от великого и полномочного посла к нему, кутухте. И, быв в мунгальских улусех, розведывать о всем подлинно, и про гонцов / л. 70/72 / царского пресветлого величества Микифора Венюкова и Ивана Фаворова ⁵⁹ — в которых они местех ныне обретаются, и приняты ли в Китайское государство, и с какою честию, или задержаны где в мунгальских улусех, и от кутухты они давно ль отпущены? Также и о китайских войсках розведывать потому ж велено накрепко: какое у них есть в посольстве намерение, или хотят поступать воинским поведением, и чает ли быть миру, и нет ли в прибавку китайских войск на границу, также и союзу какова мунгальской хан и кутухта и тайши не взяли ль между собою с китайским ханом?

А буде в пребытие того посланного в мунгальских улусех или приехав к нему, Степану, в Селенгинской, мунгальские посланцы станут спрашивать, что для каких дел идут царского пресветлого величества великие / л. 70/72об. / и полномочные послы в Даурскую землю, и для чего с ними идут многие их царского пресветлого величества ратные люди, и им велено говорить, что высланы царского пресветлого величества великие и полномочные послы, окольничей и намесник брянской Федор Алексеевич Головин с товарыщи, для вечного умирения и покою обоими государствы с присланными на границу для того послы бугдыханова высочества китайского; а которые и есть при великих и полномочных послех ратные люди, и те идут не для воинского промыслу, токмо для оберегательства их посольских особ, как обычай тому в Московском и в-ыных окрестных государствах тому быти.

А лист послан от великого и полномочного / л. 71/73 / посла к мунгальскому геген-кутухте з жильцом Степаном Коровиным, которой велено послать в Мунгалы с кем пригож, таков:

 

Божиею милостию великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, и многих государств и земель восточных и западных и [102] северных отчичей и дедичей и наследников и государей и обладателей, их царского пресветлого величества, великой и полномочной посол, окольничей и наместник брянской Федор Алексеевич Головин мунгальскому геген-кутухте с любовию поздравляю.

Как слышал есьм ото многих живущих / л. 71/73об. / в Селенгинском остроге в стороне их царского пресветлого величества, милостивейших моих государей, яко любовь ваша всякое приятство тамо суще живущим обыкл есть творити. За что со благодарением нашим сей лист, содержал в себе во откровение заимно приятства нашего к тебе, предпосылаю. И когда ж за божиею помощию в пребытие наше в скорых часех на границу для умирения и покою между обоими государствы, как по указу мне милостивейших моих государей, их царского пресветлого величества, с присланными для того послы бугдыханова высочества пребудем, тогда не обленимся обослати ради належащих дел нарочно на то посланными к любви вашей. Ныне ж совершеннаго уверения ради нашего умыслих послати к любви вашей сей мой лист с малыми / л. 72/74 / некоторыми подарки, сие же приняв любовь ваша, тако ж де взаимно листом своим здрава тя, суща пребывающаго, нас да обвестити изволит.

О сем предаю тя самого и содержащими тобою в сохранение всемогущему богу всегда есмь пребывая верным приятелем любви вашей.

Дан в пути шествия нашего 1686 ⁶⁰ году месяца ноября 13 дня.

 

Да ис казны великих государей послано к нему, кутухте, по ведомости даурских служилых людей (что всякие споможения чинит в сторону царского пресветлого величества из давных лет, и частые имеет ныне с китайским ханом пересылки, а мунгалы его вельми в почтении имеют и убого / л. 72/74об. / творят, и никогда ханского повеления тако не исполняют, что ево, кутухты) лисица чернобурая в 10 рублев, сукно кармазинное алое в 8 аршин, по 2 рубли аршин, да посольских 3 лисицы черных в 40 в 5 рублев, 3 выдры.

Да при отпуске ж вышеписанного прапорщика Лаврентья Нейтера по ведомости нерчинских служилых людей дана ему, Лаврентью, наказная память особо, что есть где присмотрит или обыщет рудоплавные места серебряных, медяных и свинцовых и оловянных руд, и учиня ему опыт малое число и осмотря подлинных жил, о том писать к великому и полномочному послу, а буде старая какая руда в нерчинских острогах сыщетца / л. 73/75 /, и ему потому ж учинить опыт и писать.

А в роспросе перед великими и полномочными послы присланные служилые люди Нерчинского и иных даурских острогов сказывали, что прежде сего посыланы они из Нерчинского на Аргуню и на Витим реки для прииску серебряной и иных руд, и они де, приискав, привезли тое руды немалое число в Нерчинской в прошлых годех, и ис тое де руды опыт чинен ли или нет, того они подлинно не ведают ⁶¹. А в розговорех прапорщик Лаврентей Нейтерт перед великим и полномочным послом говорил, что он у многих рудоплавных дел бывал, а признаки, естьли будет какая руда, знает.

Ноября в 28 день присылки из Енисейска для кормовых дач ратным людем хлебных запасов не было. / л. 73/75об. /

Того ж числа писано к великим государем з гонцы Павлова полку Грабова с стрельцы с пятидесятником Микишкою Шипицыным (В одной из отписок Ф. А. Головина в Посольский приказ (см. ЦГАДА. ф. Сношения России с Китаем, оп. 2, 1685 г., д. №2, ч. 2, л.429) назван Мишкой) да с рядовым Ивашком Абрамовым отписки таковы ⁶²: [103]

Государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, холоп ваш Федька Головин челом бьет ⁶³.

В нынешнем, государи, во 195 году сентября в 15 (В подлинной отписке: 30 (ЦГАДА, ф. Сношения России с Китаем, оп. 2, 1685 г., д. № 2, ч. 2, л. 352)) день писал из Селенгинска приказной человек Иван Поршенников, а мне, холопу вашему, подал отписку енисейской казак Митька (В подлинной отписке: годовальщик Микитка (там же)) Внифантьев с товарыщи. А в отписке ево написано:

В прошлом во 194 году августа в 1 день ваши великих государей посланные в Китайское государство Государственного Посольского приказу подьячие Никифор Венюков и Иван Фавров / л. 74/76 / в Селенгинск приехали. Августа в [1] день (Число восстановлено на основании подлинной отписки (там же)) он де, Иван, посылал от себя в Мунгалы х кутухте нарочных посыльщиков служилых людей толмача Тараска Афонасьева с товарыщи, 3 человек, для означения тех посланных и говорить о пропуске их. И те де служилые люди и толмач Тараско Афонасьев, от кутухты приехав, сказали, что де кутухта тех ваших великих государей посланных Никифора Венюкова и Ивана Фаворова в Китаи от себя отпустить и подводы хотел дать безо всякого задержания с провожатыми. И он де, Иван, дав тем вышепомянутым посланным подводы, да провожатых 30 человек казаков из Селенгинского острогу до китайской границы, да толмача Тараска Афонасьева, отпустил из Селенгинска августа в 18 день.

А в роспросе передо мною, холопом вашим, селенгинской казак / л. 74/76об. / Митька (В подлинной отписке: Микитка (там же)) Внифантьев сказал: как де приехал из мунгальских улусов, сказал толмач Тараско Афонасьев — говорил вашим великих государей посланным, что приказывал де с ним, Тараскою, к ним кутухта, чтоб они, Микифор и Иван, ехали к нему без мешкання для того, что де положено у него ныне, с мунгальскими тайшами съехався, думать о великих делех, и чтоб ево, кутухту, застать в своих улусех. А как де он, Тараско, был в мунгальских улусех, и в то де время у кутухты был ис Китай богдойского государя посланник ⁶⁴; и уведав де кутухта приход в Китайское государство ваших великих государей гонцов, отпустил того посланника с ведомостию в Китайское государство, а иных оставил при себе. А подвод де и провожатых до китайского рубежа кутухта из своих улусов вашим великих государей / л. 75/77 / гонцом дать хотел. А какая де у тех мунгальских тайшей будет дума, и того он, Митька (В подлинной отписке: Микитка (там же)), от него, Тараска, не слыхал. И при нем де, Митьке (В подлинной отписке: Микитка (там же)), ваши великих государей посланные ис Селенгинского острогу поехали августа в [18] (Число восстановлено на основании подлинной отписки, где оно проставлено другими чернилами после написания основного текста (см. там же). В статейном списке Н. Венюкова и И. Фаворова: 15 августа (там же, оп. 1, кн. 8, л. 20)) день в кутухтины улусы, а вьюки свои и провожатых отпустили прямо на китайскую границу с провожатыми, которых взяли до китайского рубежа ис Селенгинского острогу.

И ноября, государи, в 14 (В подлинной отписке: 15 (там же, оп. 2, 1685 г., д. № 2, ч. 2, л. 353)) день послал я, холоп ваш, в Селенгинской острог жильца Степана Коровина, а велел ему, Степану, выбрав из селенгинских жителей человека доброго и бывалого, а с ним послал толмача доброго ж с листом к мунгальскому кутухте, которой с ним, Степаном, послан от меня, холопа вашего. Да из вашей великих государей [104] казны послал к нему, кутухте, сукно доброе [в] 8 рублев, да лисицу чернобурую в 10 / л. 75/77об. / рублев, для того, государи, что мунгальские все владетели имеют ево, кутухту, духовного чину в великом почитании и во всяких (В подлинной отписке далее: великих (там же)) делех без ево повеления поступати не смеют.

А в наказе тому посланному велел написать, чтоб он, будучи у кутухты, проведал Государственного Посольского приказу про подьячего Микифора Венюкова, где он ныне обретается и приняли ль ево в Китайское государство, и с какою честию; также и о всяких ведомостях о китайском поведении проведал бы подлинно: какое у них к посольству есть намерение, или хотят поступать воинским способом (В подлинной отписке: поведением (там же)), и о чем у него, кутухты, с мунгальскими владельцы была дума.

А в листе своем я, холоп ваш, х кутухте писал: как он, кутухта, служит вам, великим государем, в давных / л. 76/78 / летех во всякой верности, також де б и ныне он, кутухта, служил вам, великим государем, по прежнему своему обыкновению со всякою верностию, за то получит он, кутухта, вашу великих государей к себе милость.

А как мы, холопи ваши, по вашему великих государей указу пребудем вскоре на границу для вечного умирения и покою междо обоими великими государствы с присланными для того послы его бугдыханова высочества, тогда о настоящех делех к нему, кутухте, с нарочными посланными от себя писать будем. И ныне б он, кутухта, обо всяких ведомостях писал ко мне, холопу вашему.

А отписку, государи, велел подать в Государственном Посольском приказе царственные большие печати и государственных великих посольских дел оберега/ л. 76/78об. /телю, ближнему боярину и наместнику новгородцкому, князю Василью Васильевичю Голицыну с товарыщи.

 

Государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, холоп ваш Федька Головин челом бьет ⁶⁵.

В нынешнем, государи, во 195 году октября в 28 день в вашей великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, грамоте ⁶⁶ ко мне, холопу вашему, из Государственного Посольского приказу за приписью дьяка Прокофья Возницына написано: указали вы, великие государи, быть на своей великих государей службе в Даурех у ваших великих государей посольских дел со мною, / л. 77/79 / холопом вашим, дьяку Семену Корницкому, а дьяку Ивану Юдину не быть. И я, холоп ваш, о высылке ко мне в полк из Енисейска дьяка Семена Корницкого к стольнику и воеводе Григорью Новосильцову писал, а дьяка Ивана Юдина от себя ис полку в Енисейск выслал по-прежнему.

А отписку, государи, велел подать в Государственном Посольском приказе царственные большие печати и государственных великих посольских дел оберегателю, ближнему боярину и наместнику новгородцкому, князю Василью Васильевичю Голицыну с товарыщи.

 

Ноября в 28 день подал дьяк Иван Юдин грамоту великих государей ис Посольского приказу, что ему на китайском посольском съезде быть не велено, а велено быть из Енисейска диаку Семену / л. 77/79об. / Корнитцкому.

Декабря в 24 день приехали в Рыбенской острог иркутцкие дети боярские Евдоким Курдюков да Сидор Шестаков и подали великому и полномочному послу с милостивым словом грамоту ⁶⁷. [105]

Генваря в 4 день послал в Енисейск полковник Павел Грабов, а с ним писано к воеводе Григорью Новосильцову о присылке хлебных запасов и варовых снастей и полковых припасов, чтоб на весне за тем какова замешкания в походе не было.

 

Государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, холоп ваш Федька Головин челом бьет ⁶⁸.

В ныне/ л. 78/80 /шнем, государи, во 195 году ноября в 7 день писал ко мне, холопу вашему, из Нерчинска Иван Власов с нерчинским казаком с Агапитком Плотниковым:

В прошлом де во 194 году августа в 19 день по албазинским вестям посылал он, Иван, под Албазин для проведыванья вестей и взятья языка сына боярского Григорья Лоншакова, а с ним нерчинских казаков человек с 70, а велел де ему, Григорью, ехать по Шилке и по Амуру рекам до Ново-Албазинского острогу. И сентября в 26 день явился перед ним в Нерчинском Григорей Лоншаков с служилыми людьми, а сказал:

Посылан де он, Григорей, из Нерчинска в Албазин по Амуру рекам (Так в тексте) и не дошед они до Албазина за день, стали на реке Олдеконе Большом и нашли де в лесах албазинских казаков и пашенных крестьян человек з 20. / л. 78/80об. / А те де люди Албазинского уезду и живут, укрываясь от неприятельских людей для того, что не успели уйти в осаду в Албазин. Да тут же с ними живет промышленной человек, которой отпущен был из Нерчинска в Албазин с ведомостью для обнадеживанья осадных людей, что идут ваши, великих государей, со мною, холопом вашим, ратные люди: а тот де промышленной человек, которой отпущен из Нерчинска с ведомостью в Албазин, приходил сего лета из Албазина с ведомостью ж, как де город Албазин осадили китайские люди. И Григорей де Лоншаков, выбрав из своих казаков и из албазинских осадных людей человек с 15, да к тому ясашных тунгусов 2 человека и того промышленного человека посылал от себя под Албазин, розделя их надвое, по обе стороны реки Амура для / л. 79/81 / осматриванья приступу под город неприятельских китайских людей и о осаде города Албазина. И те де казаки ходили под Албазин 4 дни и, пришед, сказали, что де Албазин от неприятельских китайских людей осажен и кругом города оставлены туры в ближних местех, и из-за туров китайские люди бьют ис пушек с трех сторон по трем башням днем и ночью непрестанно ⁶⁹; а в городе де по зарям бьют в барабаны; и сентября де по 20 число город Албазин стоит в целости. И пришед де они под Албазин, стояли и высматривали с вечера до утра, как бы возможно в город о приходе ваших великих государей ратных людей дать ведомость. И в город де пройти для облежения неприятельских людей было невозможно. И за малолюдством де языка / л. 79/81об. / добитца не могли, потому что на отъезжих и отводных караулех китайские люди стоят множеством, а бусы де у китайских людей стоят выше города по левую сторону Амура-реки. И он де, Григорей Лоншаков, оставя того промышленного человека с отписками, которой послан в Албазинской острог для проведыванья вестей и чтоб, естли будет возможно, пройти, усмотря время, с ведомостью в Албазинской острог, и иных албазинских казаков, пошел в Нерчинской. А выше де Албазина вверх по Амуру с Олдекону Большого до Аргунского устья на заимках хлебы на полях все позжены, а которой хлеб был похоронен по ямам, и неприятельские де люди, выбрав из земли, пожгли ж; а от Олдекона де до Албазина и окола Албазина хлебы стоят в целости. [106]

А в роспросе передо мною, холопом вашим, нерчинской конной казак Агапитко Плотников сказал: / л. 80/82 / послал де ево из Нерчинска стольник Иван Власов ко мне, холопу вашему, с отпискою навстречю. И как де он, Агапитко, приехал в Удинской острожек и в Удинском де острошке слышал, что де в Мунгалах у кутухты будет съезд с-ыными мунгальскими владетели. А о чем де у них совет будет, про то он не слыхал. А ваших великих государей посланных Государственного Посольского приказу подьячих Никифора Венюкова и Ивана Фаворова в Мунгалы приняли и повезли их от кутухты наскоро с честию не з большими людьми, чтоб им, Микифору и Ивану, поспеть х кутухте наперед съезду их. И в Китай де от себя их отпустит ли или нет, того он, Агапитко, не ведает. А около де нерчинских острошков ясачные иноземцы живут смирно и от мунгал де нер/ л. 80/82об. /чинским служилым обиды никакой не бывало. Да встретил де он, Агапитко, за Байкаловским морем на Селенгереке х[Кабанье] (Слово неразборчиво. Чтение предположительно) заимке 10 пушек да пороховую казну, которая послана наперед меня, холопа вашего, с Москвы. А подполковни[ка] де Сидор[а] Богатырев[а], которой послан от меня, холопа вашего, по первым албазинским вестовым отпискам, встретил он, Агапитко, на Илимском устье; остановился за льдом, что пошел рекою Тунгускою лед великой, а хотел де с-Ылимского устья итти в-Ыркуцкой чрез Илимской острог сухим путем вскоре. А нерчинского казака Карпушку, с которым я, холоп ваш, писал в Нерчинск по первым албазинским вестовым отпискам о посылке в даурские остроги ваших великих государей ратных людей для выручки Албазинского острога, слышел он, Агапитко, что проехал / л. 81/83 / на Иркуцкой сухим путем с-ЬІлимского устья сентября в последних числех.