Мои друзья и наши детские вылазки и проказы.

В 1933-35 годах, когда мне было 9-10-11 лет, я рос обычным пацаном и о политике не задумывался. У меня был свой круг мальчишеских интересов. И были свои верные друзья, с которыми я проводил всё свободное время. Их звали Герман Бергштрейсер, Бернгард Тимм, Вильгельм Ябс. Вчетвером мы предпринимали всякие вылазки.

Помню, в 1935 году колхоз заканчивал строительство электростанции.

Наша четвёрка друзей бегала на стройку смотреть, как дизель работает. Особенно же нам было интересно наблюдать, как по деревне против каждого дома вырастали деревянные столбы под электролинию, как электрики с помощью железных «кошек» взбирались по этим столбам и устанавливали блестящие изоляторы, к которым крепили потом две нити стальной проволоки, то есть вели линию электропередач. Мы, ребята, с охотой помогали электрикам: ходили с ними по домам, когда они делали монтаж внутренней проводки, подавали и натягивали провода, были самыми внимательными слушателями проводившегося в каждом доме инструктажа по безопасному пользованию электричеством. (Такой инструктаж был нужен, потому что до тех пор мы в деревне знали лишь керосиновые лампы.)

___________________________

* гитлеровская молодёжь (нем.)

 

И вот настал день и час, когда в наших домах впервые загорелись электрические лампочки. Все люди, - взрослые, дети, старики, - с удивлением смотрели на это чудо и убеждались, что светит действительно лампочка с потолка. Некоторые, правда, всё-таки были недовольны: говорили, что это всё от дьявола, боялись света. Среди таких были и две моих тётушки, мамины сёстры Лидия и Ольга: в свой дом они свет провести долго не давали, и их пришлось уговаривать, пока, наконец, они не сдались.

 

Далеко не все наши вылазки были безобидными. Расскажу об одной проказе, которая хотя и сошла нам благополучно с рук, но совесть мою всё же мучила. Тем более, что направлена она была против моего родного дяди, маминого брата Александра.

Как-то среди лета дядя пришёл к нам с просьбой отпустить меня на день к нему, чтобы помочь окучить картошку. Мама меня отпустила, и на другой день мы с дядей Александром дружно взялись за работу. Дядя держал соху, а я управлял лошадью. Работа спорилась, и к обеду мы уже закончили окучивание. Дядя оставил меня обедать, а когда я стал собираться домой, то поблагодарил за помощь и пообещал со мной рассчитаться яблоками из своего сада, когда они созреют. Я знал, что у него вызревают особенно сочные и крупные яблоки, и обрадовался дядиному обещанию. И такое у меня в тот момент было приподнятое настроение, - это уже оттого, что дядины домашние, особенно две его дочки, Валя и Фрида, восхищались моим умелым обращением с лошадьми. Они всё спрашивали, как это я, ещё такой маленький, не боюсь, что вдруг лошадь укусит или ударит копытом. А я объяснял, что никогда этого не может быть, потому что меня все лошади в конюшне знают; да и не маленький я вовсе - мне уже 11 лет, и я работаю в колхозе, умею запрягать и распрягать, могу верхом скакать - да так быстро, что ветер в ушах свистит...Девчонки слушали меня с завистью, а я вовсю строил из себя героя.

В конце лета случилось мне проходить мимо дома дяди Александра. Смотрю - он стоит у своих ворот. Когда я с ним поровнялся, то он мне и предлагает: «Бернгард, заходи, я с тобой рассчитаться хочу за твою помощь». Я с ним пошёл, но далее прихожей дядя меня не повёл, а сам зашёл ненадолго в чулан, вынес полсита яблок и говорит: «Бери! А сито можешь взять с собой - оно дырявое». Я взял, вышел за ворота и, выхватив одно из яблок, собрался было надкусить, гляжу - а оно червивое. Кинул я это яблоко в кювет, достал другое - а оно такое же. Тут я догадался, что всё это - падалица, собранная с земли. Ох я и рассердился! Выкинул тут же всё содержимое сита на тротуар, отобрал несколько ещё съедобных яблок, а все червивые собрал опять в сито и швырнул через дядин забор прямо ему под окна.

Вечером, когда мы с друзьями встретились в клубе, куда мама отпустила меня смотреть кино, я не удержался и рассказал про свою обиду. Один из друзей мне и говорит: «Бернгард, раз твой дядя такой скряга, надо его наказать. Давай ночью заберёмся к нему в сад и наберём себе яблок, сколько хотим и каких хотим». Я было запротестовал - только потому, что знал про злую собаку, которая ночью бегает по проволоке в дядином саду. Но страх перед собакой никого не остановил. И мы договорились на следующий вечер эту операцию провести. Было решено, что в назначенный день мы пойдём в кино на второй сеанс, а к полуночи проникнем в сад. Я тоже согласился, только сомневался в успехе. Дядя Александр был человек очень предусмотрительный: вдоль своего забора он вырастил густую ветвистую акацию, которая стояла сплошной стеной. Кроме того, в верхнюю перекладину забора были часто вбиты гвозди с откушенными шляпками - они торчали наружу, высовываясь на 2-3 см. Перелезть через такой забор  значило оставить на нём свои штанишки. Но раз уж уговорились!...

В первом часу ночи мы были против дядиного забора. С собой прихватили старый грязный ватник и кусок копчёной домашней колбасы. Один из нас остался на тротуаре дежурить, а трое других раздвинули ветки акации, набросили на забор ватник и по нему, как по мосту, перелезли в сад. Собака залаяла - мы ей бросили колбасу; тогда она вместе с добычей юркнула в свою будку. Тихонько подкравшись к будке, мы закрыли дверку, подперли её  - и так открыли себе дорогу к яблоням. Потом, заправив рубашки в штаны, полезли на деревья. Яблоки совали себе за пазуху и в карманы. Каждый набрал столько, сколько мог унести. Когда спустились на землю, то свистнули караульщика и, выбравшись из сада, ушли вчетвером через зады в сторону картофельного поля. Там яблоки разделили на четыре равные части да мирно разошлись по домам.

Я и Бернгард Тимм уходили вместе, - мы ведь жили в одном доме. Дома прокрались по приставной лестнице на сеновал и там заночевали: мы часто спали с ним летом на сеновале. Ну а  яблоки зарыли в сено.

Утром я проснулся, слышу - мать меня зовёт. Глянул вниз, вижу - внизу у лестницы стоят мама и дядя Александр. У меня сердце ёкнуло, но делать нечего. Спустился на землю. А мама спрашивает: «Где ты вчера вечером был и с кем?» Отвечаю, что мы с Бернгардом ходили в кино на десятичасовой сеанс, а потом вернулись домой и легли спать. Дядя Александр засомневался: «А кто в клубе вас видел?» «Да многие нас видели, и ваша Валя тоже». Мама и говорит дяде: «Вот видишь, Александр, я же тебе говорила, что это были взрослые ребята. Бернгард не посмел бы обворовывать родного дядю». С тем дядя и ушёл. И дело это для нас благополучно закончилось.

 

Глава Х11.