Народные традиции проводов зимы

В русском варианте – это праздник Масленицы, кото­рая справляется накануне Великого поста, за 7 недель до Пасхи, т.е. сроки проведения Масленицы четко привязаны к церковному календарю.

Масленицу повсюду ожидали с большим нетерпением. Это самый весёлый, самый разгульный и поистине всеобщий праздник. Всю неделю веселился и стар и млад, торо­пя приход весны. У каждого из семи дней масленичной недели есть свой смысл и обычай.

Понедельник – «Встреча» – ходят друг к другу в гости.

Вторник – «Заигрыш» – по улицам ря­женые гуляют, возле домов останавлива­ются, с молодыми хозяйками заигрывают.

Среда – «Лакомка» – угощают друг дру­га блинами: со сметаной, вареньем и мё­дом.

В Широкий Четверг, или «Разгуляй» люди славили весну, сжигали ненужные вещи, водили хороводы с бубликами, с лож­ками, трещотками, рожками да свистуль­ками. От дома к дому ходили, несчастье, горе, зло отгоняли.

Пятница – «Тёщины вечерки». Зятья приходили к тёщам, угощались и веселили их (отсюда и поговорка «К тёще на блины»).

Суббота – «Золовкины посиделки». В этот день приглашали родственников мужа. Невестки дарили подарки сестрам и брать­ям мужа – куклу «Масленицу», пряники, мыло (хороший обычай; жил бы он сейчас – меньше было бы ссор и обид в доме).

И завершалась праздничная неделя Прощённым Воскресеньем. Люди просят друг у друга прощение за нанесённые оби­ды – нарочные и нечаянные. И прощают. Собираются вместе и с песнями, хоровода­ми сжигают чучело Зимы (это – кульмина­ция праздника). А потом расходятся по до­мам, с дарённым мылом идут мыться в баню.

Русскую Масленицу греки Приазовья особо не праздновали, называли ее «Вутры вдъумадъа» (Масленая неделя). Знали, что эта неделя у славян была очень сытная, обиль­ная, богатая на яства.

 

В середине февраля греки отмечали свой праздник – «Смайдъарка», который очень чтили и безукоризненно следовали его канонам. Он всегда отмечался греками на Сретенье 15 февраля.

По поверьям наших предков, в каждом дне есть минута, когда нельзя ничего ре­зать. Но так как никто не знал, когда быва­ет эта минута, то считали, что все эти ми­нуты за год собираются в один день – на Сретенье. В этот день все ножи, вилки и иголки прятали или опускали в воду (в не­которых селах: Кирилловка, Чермалык – ножи втыкали в пустой угол дома). Поэтому хозяйки заранее, впрок, го­товили еду для своей семьи, нарезали «лахшайдъа» (лапшу), хлеб и т.п.

В греческих селах Старобешевского района, (как описывает председатель районного общества греков Е.Патрай) накануне этого дня пекли «лухумья» – круглые шарики из пресного теста и ели, как хлеб, с первыми и вторыми блюдами. С течением времени лухумья стали делать из сдобного теста. Утром хозяйка дома разносила лухумья соседям, поминая усопших.

На следующий день, 16 февраля, остатки пищи отдавали нищим («зитылян»), ко­торые, зная об этом дне, специально ходи­ли по улицам с «торбами».

- В семьях было принято готовить много еды, в т.ч. традиционные чебуреки и вести подобный разговор:

– Папам! Чирчирья пула дъа камум? (– Папа, чир-чир много будем де­лать?)

– Э-ми! анда ти пименны – та ти сонны! (– Конечно! Если они не оста­нутся, значит их не хватило!)

Обычая ничего не резать на Смайдъар­ка очень придерживались беременные жен­щины. Они боялись, чтобы их будущий ре­бенок не родился с отклонениями или урод­ством. А если случалось, что у кого-то ро­дился ребенок с шестым пальцем на руке или со сросшимися двумя пальцами на ноге, то в селе судачили:

– Препна Дора, анда итун страта, – тыпут камишкин ста Смайдъарка...

(– Наверное, Дора, когда была беременна, резала что-то на Смайдъарка).

С 17 по 19 февраля по вечерам соседи по улице приходили друг к другу в гости, отдыхали, играли в карты, лускали семеч­ки, «камишкан рока» (пряли пряжу). В эти дни ходили «джамаля» (ряженые), маза­ли сажей и красками лицо, чтобы никто их не узнал, переодевались в животных «алга ки камиля» (в лошадей и верблюдов), в цыган и с песнями и плясками, с бубном и скрипкой ходили из дома в дом. Их цель была – развеселить, напугать, удивить.

Ряженые стучались в окно и спрашива­ли:

– Джамаля пэрит? (– Джамаля при­нимаете?)

– Пэрум, пэрум (– Берем, берем!)

А некоторые хозяева шутили, называя соседские фамилии:

– Авджи Юрас артах флайсас, ачи сирэт! (– Авджи Юра уже ждет вас, туда идите!)

Ряженые желали хозяевам, чтобы семья была бога­тая и плодились куры, вовлекали их в свои пляски и пританцовывали вместе с ними. После чего выходили на ули­цу, разжигали костры и прыгали через огонь, таким образом сжигали нечистую силу и с надеждой на лучшее прощались со всем злым, недобрым.

Жизнь наших предков, полная тяжелого труда, была скудна на развлечения, поэто­му греки всегда с нетерпением ждали Смай­дъарка и после окончания праздника долго обсуждали его веселые перепетии. Так они отвлекались от повседневных забот, отды­хая душой перед наступающим периодом полевых работ.

  

            Г.Косякова – зав.отделом культуры исполкома

               Федерации греческих обществ Украины

 

 

Сырная неделя. Греки были заботливыми хозяевами. Интересными были у них обряды, которые передавались из рода в род, медленно меняясь под влиянием разных обстоятельств общественной жизни.

Земля во все времена была кормилицей греческого народа, поэтому, наверное, большое внимание уделялось весенним обрядам: встрече весны, подготовке к выходу в поле.

По греческой легенде, греки прославляли Бога плодородия Диониса. Собирались люди, брали калагиров – ряженых, переодетых в кожухи и измазанных сажей, они ходили по селу, проверяли, как хозяева готовятся к весенним работам. Нерадивых высмеивали и брали с них слово, что они возьмутся за ум и успеют подготовиться к весеннему севу, а трудолюбивых хозяев прославляли. Эти ряженые обходили село, затем выходили на площадь и устраивали гулянье, угощали прохожих изделиями, приготовленными из молочных продуктов. Люди веселились, просили Бога, чтобы он принёс успех в труде и дал щедрый урожай.

На Руси это был праздник Масленицы, а у греков – «Сырная неделя».

                                                                        

                             В.Лапина – председатель Новомлиновского

                 сельского общества греков

 

 

Пасхальный цикл занимал важное место в календаре обычаев и обрядов. Паской (Мега т паска) называли и сам праздник (татарск. бюлюк-байрам), и кулич из теста, и пасху из творо­га. Дню Воскресения предшествовал Великий пост – мегъа нистиа, Стра­стная неделя – мегъа взомадъа. Вербное воскресенье ваи (буквально – «пальма», так же как в Греции – вайя).

Набожные люди соблюдали 40-дневный Великий пост или же недель­ный перед Пасхой, исповедовались и причащались. В большом торговом селе Каракуба (Раздольное) в течение всего поста возле церкви продавали кондитерские изделия, апельсины, лимоны и т.д. Тот, кто причащался, покупал лакомства и раздавал всем присутствовавшим. Особое внимание было направлено на засватанных девушек. Все родственники жениха стояли на паперти с узелками конфет, пряников, апельсинов. Когда невеста выходила из церкви после причастия, ей вручали эти узелки. Интересно, что в течение Ве­ликого поста среди молодежи затевались игры в мяч, которые с наступле­нием Пасхальной недели прекращались и сменялись качанием на качелях.

Качели – обязательное развлечение в пасхальные дни во всей Греции и на Кипре. Это, как правило, увеселение неженатой молодежи, наделенное определенным сексуальным смыслом: в песнях, сопровождающих кача­ние, заключены лирические мотивы, свадебные сюжеты.

В субботу обходили церковь крестным ходом.

Накануне праздника приводили в порядок подворье, убирали мусор, по­сыпали дворы песком. Особенно много хлопот было у женщин: побелить за­ново дом, убрать и украсить комнаты, напечь и наварить разнообразные угощения. В селе Старый Керменчик (Старомлиновка) выпекали по 20 сдобных и 20 пресных куличей «псатыр» - калач в виде тернового венца (снова появляется сакральное число 40: 40 куличей, через 40 дней будет праздник Вознесения). В печи запекали ветчину, жарили мясо, готовили различное печенье, бублики, в каче­стве десерта – кисель, компот, молочную рисовую кашу, некоторые изго­товляли традиционный напиток – бузу. Яйца красили в различные цвета, некоторые умельцы выводили на них узоры, их называли «вышитые яйца».

Комната, где принимали гостей, была украшена по-особому: икона в переднем углу, зеркало, по традиции помещенное в простенке между окон передней стены, сами оконные проемы окаймляли декоративным полотен­цем – греческой тухмой (у украинцев – это рушник), украшали веточками вербы. Под иконой обычно помещался угловой столик, на нем размещали пасхи, куличи, крашеные яйца на тарелке или в плетеной корзиночке, све­чи. На стене слева и справа от углового столика висели снопики — особым образом заплетенные колосья пшеницы.

В пасхальную ночь постели не стелили, ложились на софу (курват) не раздеваясь, чтобы с первыми ударами церковного колокола отправиться на богослужение, прихватив и детей.

Отец, мать, иногда и дети шли в церковь на всю ночь. С собой брали паски, яйца, сало и прочие яства для освящения.

Самый интересный ритуал происходил на рассвете. Тогда шла главная и ответственная служба: выносили плащаницу и стелили на стол перед алтарём. Священник восклицал: «Иисус Христос воскрес!» («Христос анесты!») Все подходили ближе к столу, чтобы увидеть икону. Все молились, женщины от радости плакали, поздравляли друг друга.

Утром после молебна священник освящал, окропляя святой водой, пас­хи, куличи и разную снедь, все, что прихожане раскладывали на скатертях в ограде церкви (часть припасов предназначалась для причта). В это утро разговлялись после поста. Прежде чем сесть за стол, растирали в ладонях сушеные травы – васильки, чабрец, по дому распространялся приятный запах, смешиваясь с запахом зажженного ладана. Лампада перед иконой тлела всю ночь. Прочитав молитву и поздравив друг друга с Воскресением Христа, садились, наконец, за торжественную трапезу разговляться после длительного поста.

Главная забава этого дня – крашеные яйца: их стукали одно о другое, победитель, чье яйцо оставалось неразбитым, забирал поврежденное яйцо. Обычно это было просто веселой игрой, но случались и недоразумения: кое-кто изготовлял поддельные деревянные яйца или же заливал внутрь скорлупы свинец или воск. В течение Пасхальной недели царило всеобщее веселье: почти на каждой улице устраивали качели или карусели, появлялись музы­канты, начинались танцы, звучали греческие, русские и украинские песни, распевались частушки на злобу дня, затевались игры.

На следующий день шли поздравлять крестных родителей. При встре­че женщины целовались, младшие должны были целовать руки старшим. Обед бывал столь же обильным, как и в первый день Пасхальной недели, к нему подавали только густое красное вино (его называли «церковным»). Когда гости отправлялись домой, крестная мать собирала свой узел с дара­ми, завернув в платок – бухчу, и вручала гостям.

На третий день Пасхальной недели после завтрака запрягали лошадей и отправлялись в степь осматривать всходы озимых. Считалось грехом рабо­тать на праздничной неделе, если у кого-либо урожай оказывался плохим, в селе говорили: нарушил, наверное, великий праздник, и Бог его наказал.

Через неделю после Пасхи – день поминовения мертвых, в Приазовье он назывался русским словом «проводы». Ради памяти усопших снова пекли куличи, красили яйца и отправлялись на кладбища. Там угощали друг друга и таким образом поминали умерших.

                      

                         Ю.Иванова. Греки России и Украины.

 

 

Весенний праздник «Арту телегмата». В праздничной обрядности греков Приазовья доныне, хоть и не в полной мере, сохранились обряды земледельческого культа. Среди них особый интерес представляет праздник, который в урумоговорящих селах называют «Арту телегмата» («Тарту», «Арту»), а в с.Малоянисоле – «Артэ».

Его отмечали через неделю после Пасхи, в понедельник. С утра каждая семья пекла специальный ритуальный хлеб – артос (артус) (большой хлеб) и артыче (маленький хлебец). Можно было испечь и несколько штук, но один – обязательно, так как его брали в поле для исполнения обряда. Соседи, родственники, друзья собирались после обеда и выходили в поле, где росли ячмень или пшеница, а если поле было далеко, то обряд можно было провести на лугу, в саду, на выгоне.

Главное действие этого дня – катание артоса. Существует несколько разновидностей этого ритуального хлеба. Можно испечь большой артос, верх которого украшают пять яиц: одно в центре, а четыре расположены крестообразно по краям, можно маленькие – с одним или тремя запечёнными яйцами. Хлеб отличается от артоса тем, что в нём нет запечённого яйца.

Люди старшего поколения утверждают, что артос обязательно нужно печь в день праздника из простого дрожжевого теста. По другим рассказам, артос пекли в тот же день, что и кулич, и из того же теста. Утром пекли хлеб, а после обеда шли с ним в поле. Раньше каждая семья катала артос, испечённый хозяйкой, по своим посевам. Позже, с ликвидацией частного хозяйства, место совершения обряда переместилось в сад, на луг, на выгон, где росла сочная трава. Начинали катать артос взрослые: жена, встав лицом к восходу солнца, катала артос к мужу, он возвращал его жене – и так три раза. Некоторые вспоминали, что участники обряда сидели в кругу, поджав ноги по-турецки, и катали хлеб по кругу от одного к другому. При этом внимательно наблюдали за тем, как упадёт хлеб: если «головой» вверх, то к хорошему урожаю, если низом вверх – к неурожаю. На том месте, где катали артос, делали три небольшие ямки, в которые клали кусочки артоса, чтобы Бог дал в большие ямы (мурсы) много хлеба. «Мы, когда наполняли ямки кусочками артос, верили, что Бог наполнит наши ямы зерном».

Дети и молодёжь с радостью принимали участие в празднике. Подражая взрослым, они катали испеченный для них артыче, а потом с удовольствием съедали его, разламывая на куски, при этом свято верили словам мамы: «Это для твоего здоровья». Молодёжь, особенно девушки, не упускали возможность узнать о своей судьбе. Они трижды спускали артос с горки, а потом бежали или катились за ним, чтобы посмотреть, что сулит ей этот год – как упадёт артос, так и будет: если артос упадёт на низ, то девушка выйдет замуж, а если на «голову», то нет.

После катания хлеба все участники обряда совершали ритуальный танец хором (хорон). Под исполнение «Божественной песни» этого праздника, положив руки на плечи друг другу, они плавно двигались по кругу. В другом варианте песню и танец исполняли после общей трапезы. К сожалению, ни песня, ни танец ныне не исполняются.

Важным элементом праздника была совместная трапеза. Каждая хозяйка брала с собой в поле еду. Это могли быть творог, сметана, яйца, сало, домашняя колбаса. Расстелив скатерти, женщины накрывали стол на поляне и начинали трапезу с разделенного на кусочки артоса. После обеда все возвращались домой. Раньше на праздник в поле музыкантов не приглашали, но со временем, когда праздник сконцентрировался на хозяйской усадьбе, застолье сопровождалось популярными народными песнями и танцами.

Утро следующего дня начиналось с того, что хозяйка кормила кур раскрошенным артосом для того, чтобы они хорошо неслись. Также считали обязательным наутро после арту, спросить у соседей: «Как спали после арту?». «Хорошо!» –

звучало в ответ. Вот так завершался этот замечательный праздник.

               Л.Лыганова – старший научный сотрудник

                    Донецкого областного креведческого музея

 

 

Через 50 дней после Пасхи отмечали Троицу – день поминовения мерт­вых. В субботу (ныне – в воскресенье) посещали кладбища, несли с собой еду: мясо, домашние колбасы, плов, вареные яйца, тибаб – тушки молодых барашков, начиненные смесью ливера с пшеничной крупой и специя­ми, запеченные в печи в плотно закрытых чугунках; слоеный пирог флуто из дрожжевого несладкого теста; готовили слабоалкогольный напиток бу­зу из кукурузной или просяной муки.

Обязательным поминальным блюдом была кутья (колва) из зерен пше­ницы, заменившая в греческой ритуальной символике панспермию («всезерние» – η πανσπερμία) кашу из всех злаковых и бобовых, употребляе­мых человеком в пищу. Как и в других подобных случаях, уложенную на блюдо кашу тщательно украшали, выкладывали на поверхности крест и всевозможные узоры. Особенно старались те женщины, в чьих семьях по­хороны состоялись недавно. Как всякую жертвенную еду, колву не потреб­ляли сами, а раздавали окружающим.

Еду раскладывали на расстеленных на земле близ могил скатертях, священник благословлял яства, окропляя их святой водой, читал поминаль­ные молитвы, называя поименно усопших. Затем начиналось взаимное угощение: жертва мертвым состояла в том, что жертвователь не должен был сам ее съедать, но раздавать другим.

На Святую Троицу дома и усадьбы украшали свежей зеленью: пучки ее засовывали за стре­ху, укрепляли у колодцев, во дворе. Полагали, что души умерших, посещая родные дома, будут прятаться в этой зелени. В комнатах на полу и подоконниках расстила­ли свежую траву (в с. Стыла ее называли харабичен).

В Старом Крыму праздник устраивали на берегу реки Кальчик в местно­сти, называвшейся Белая дача. Магическое сочетание воды и свежей зеле­ни как взаимно связанных природных сил, влияющих, по народным поверь­ям, на плодородие, а следовательно, и на здоровье, и на всяческое благо­получие, выражалось в том, что ритуальную пищу (прибавляя к ней всяческие закуски) поедали, усевшись на земле на берегу реки, зачерпывали воду из особенного водоема, питаемого подземным ключом. Над водой по­мещали икону, в источник бросали монеты, воду хранили дома, прибегая к ней как к лекарству.

 

 

У греков популярен день св. Иоанна Крестителя или Ивана Купала (24 июня/7 июля). Праздник был описан В.Х.Кондараки: накануне этого дня молодёжь обязательно купалась в море, реке или озере, а затем прыгала через костёр, выполняя тем самым магический ритуал очищения огнём. После этого в кувшин с водой складывали различные предметы, накрывали его полотенцем, сверху которого клали ножницы, гребешок и замок. Утром вещи вынимали из кувшина с особыми припевками.

В селе Большой Яни­соль (Великая Новоселка) рас­сказывали: как только солнце садилось, женщины и девушки, собираясь компаниями, шли купаться. По возвращении разжигали костры, прыгали через огонь, исполняли национальные хороводные танцы, пели. Эти обряды, напрямую связанные с солярным культом, повторяли обычаи, известные в континентальной и островной Греции, а также в местах древней грeческой колонизации на побережье Малой Азии. Девушки при луне ставили знаки на дереве: обозначали какие-либо почки, а утром приходили посмотреть: зацвели ли они? Участницы игры бросали в кувшин с водой серьги, кольца и другие подобные предметы, оставля­ли кувшин на ночь в укромном месте, утром собирались и под пение вынимали по очереди эти предметы: слова песни, при звуках которой появлялся предмет каждой из участниц игры, воспринимались как пророчества.

В иных местах помнят, что срывали цветок, именуемый Ай-Яни-Чычак. (дословно – «цветок святого Иоанна», возможно – подорожник, намек на мифический цветок папоротника), натирали тело цветком при купании (в с.Каракуба). В других местах (с.Стыла) цветком Иоанна (вугияня) называли пахучую траву с голубыми цветками, которая растет на скалах. Эту траву добавляли в воду при мытье головы: она предохраняла от головной боли.

В Иванов день нельзя было употреблять режущие предметы, чтобы «не отрезать голову св. Иоанна».

В древней мифологии стихия воды связана с образом коня. Возможно, поэтому в день Ивана Купала принято было обновлять выездные экипа­жи – брички, двуколки или линейки, устанавливать на них новые сиденья и т.п. Выезжали на них в поле осматривать посевы.

 

Ю.Иванова. Греки России и Украины.

Праздник Ивана Купала «Ай-Ян» («Айын») был популярен и у греков-урумов. В этот день девушки гадали на свою судьбу. Накануне днём собирали у девушек фанты и складывали в глиняный горшок с широким горлом (макитру), наполненный полевыми цветами, где был обязательно чабрец, которые собрали эти же девушки. Макитру заливали водой. Всю ночь она стояла под луной, а утром все собирались гурьбой и водили хороводы с песнями и частушками. Затем усаживали одну почтенную (пожилую) женщину рядом с макитрой, а вторая женщина доставала из макитры фанты, спрашивала, что ожидает этот фантик, какова его судьба. В ответ вторая женщина пела частушку, которая предвещала девушке замужество, далёкие края или богатство, измену жениха или новое знакомство.

 

С.Иващенко – председатель общества греков   

п.Старобешево  

Обряд «Тири-тири», «чири-чири врекси» (вызывания дождя). Греки всегда были религиозными людьми. Они верили в богов и в силу природы. Издавна занимались земледелием и зависели от матушки-природы. Когда наступала длительная засуха, греки обращались к Богу с молитвами, сопровождая их определёнными действиями, что впоследствии переросло в своеобразный ритуал-обряд, который стали называть «Обряд вызывания дождя» – «Тири-тири врекси…»

В обряде принимали участие все желающие, в основном женщины и дети. В установленный день жители села во главе со священником шли по центральной улице. Священник окроплял всех встречных священной водой, за ним шли взрослые и дети – участники действа. По пути процессия заходила во дворы, окропляя хозяев водой (священной), хозяева в ответ одаривали участников обряда калачами, яйцами, монетами; это сносилось в церковь, освящалось батюшкой и раздавалось потом бедным людям.

Считалось, что калачи – это символ плодородия, яйца – символ продолжения рода, монеты – к достоинству и богатству.

Во время общего крестного хода вся процессия пропевала речитативно хором молитву:

Тирия лейсум (3р.)

Тири врекси!

Тири-тири врекси,

Мэл ки гала,

Киртъари халача.

Ти та касас дама

Ти та камас дама

Кузмуку хурафья

Царандата ныру

Фермас эна вго!

Мэл ас врекс (3р.)

 

По очереди каждый из процессии обращался к небесам.

– Тъэмум, тъыгуцкум,

Пелмас кана хаирлыдъку врушица.

– Лыгус пурчах, ки лыгус анему.

А с ныстун та хурафья,

А с ныстун та хуртарья!

А с гумутъун та алоня,

Ки с гункэксны та амбарья!

– Ки ту комас т хора, ки олу т василыя

А с эн плушия!

 

После этих молитв и просьб гремел гром и шёл долгожданный дождь. Все просящие от радости крестились, падали на колени, радостные протягивали руки к небу и благодарили Бога, что он услышал их молитвы. Счастливые возвращались домой. 

  Р.Серкутан – председатель Чермалыкского

                   сельского общества греков

 

 

Престольный праздник Панаир. Панаир – самый известный и повсеместно отмечаемый календарный праздник мариупольских греков. В их языке имеются различия в говорах отдельных сёл и их групп, поэтому в названии праздника звучат варианты: панаер, пангорис, панъюр, а также аю – жертвенный обед, который был составляющей частью любого праздника,  аюс («святой, священный» от греч. οάγιος). Наиболее же распространено наименование панаир. В современном греческом языке слово παναγιός означает «святой», а το πανηγύρι означает «празднество, торжество, религиозный праздник, народное гулянье, пир, веселье, ярмарка, шум, суматоха». И вправду, панаир – это, по существу, престольный праздник каждого села (в народе говорят «храмовый праздник» или же попросту «храм»), который включает шумное веселье, всеобщее пирование.

Народное суждение связывает это название с титулованием Богоматери, по-гречески η Πανάγια, а некоторые толкователи – с именем персонажа древнегреческой мифологии Паном.

В своих работах по краеведению Г.Анимица из п.Володарское пишет, что Панаир – это день Девы Марии – «Панэя», который празднуется один раз в году, 28 августа. А остальные дни святых наши предки называли: «Ай-Илия», «Ай-Петру», «Ай-Йоргос» и т.д.

Престольный праздник – это день того святого или события священной истории, во имя которого воздвигнут храм в данном населённом пункте. Престольные праздники справляли все православные: и русские, и украинцы, и представители других народов. Однако у греков этот общехристианский обряд принял особые формы и выделяет их специфические этнические традиции. В годы, когда все сельские церкви были закрыты, традиция панаиров не прервалась: праздник этот служил своеобразной «визитной карточкой» каждого села.

В селе Малоянисоль отмечали день великомученика Фёдора Стратилата (5/18 марта), в Стыле, Староласпе, Сартане, Мангуше праздновали день св. Георгия (Юрия): (23 апреля ст.ст./6 мая н.ст.), в Карани (Гранитное) и в Чардаклы (Кременёвка) чтили св. Константина и Елену (21 мая/3 июня), в Новой Каракубе (Красная Поляна) – св. Николая (22 мая), в Константинополе отмечали день св. Фёдора Стратилата (8/21 июня), в Игнатьевке – Петра и Павла (29 июня/2 июля), в Старом Керменчике (Старомлиновке) церковь была посвящена Св. Троице, в Ялте праздновали день Иоанна Крестителя – Ивана Купалы (24 июня/7 июля), в Бешево – Козьмы и Дамиана (2/14 июля), популярен был св. Илья, его день (20 июля/2 августа) отмечали в Старом Крыму, Каракубе (Раздольное), Чермалыке, Урзуфе, в селе Камар были два престола: в день великомученицы Марины (17/30 июля) и Введения в храм Пресвятой Богородицы (21 ноября/4 декабря), в Мариуполе церковь была воздвигнута в память Успения Богородицы (15/28 августа). Этот праздник был настолько популярен в греческой среде, что в нём старались принять участие жители всех сёл Приазовья.

По сути Панаир – это акт общественной жизни, корни его уходят в сферу общинной организации сельского коллектива: храмовый праздник – не что иное, как единение церковной общины, прихода, то есть жителей населённого пункта (городского квартала). Панаир – пример того, как старинные порядки, приобретая сакральный смысл, включались в христианский канон, оказывались приуроченными к датам православного календаря.

В Приазовье панаиры бывают нескольких видов; наиболее известны общесельские праздники, кроме них устраивают и семейные, личные для более узкого круга родственников, соседей и т.п. Возможно, поэтому в литературе встречаются свидетельства, что в одном селе могут собираться несколько панаиров в год.

На общесельские панаиры собираются все жители села, а также родственники, друзья, соседи из ближайших сел и городов. Общинный характер праздника проявляется в том, что на него никого специально не приглашают: каждый желающий приходит по своей инициативе, посторонние лица, случайно оказавшиеся в селе, принимаются как желанные гости.

Главным устроителем праздника был человек (его называли «хозяином панаира», (на румейском - сурбаджис» на крымскотатарском - ватаирджи), который добровольно брал на себя основные расходы и организационные хлопоты. Зачастую оказыва­лось, что этому человеку являлось во сне какое-то видение или он слышал голос, одним словом – получал знак, намек на необходимость дать соответствующий обет. Нечего и говорить, что этот человек должен быть со­стоятельным, чтобы нести необходимые расходы. Он объявлял о своем решении в последний момент предыдущего Панаира. В его хозяйстве выращивалось для ритуального заклания жертвенное животное, обычно бычок. Еще одно условие: необходимо было, чтобы в доме «хозяина панаира» име­лась икона святого, во имя которого воздвигнута церковь. Из дома предыдущего хозяина переносили икону в дом нового. В течение всего года шла подготовка к Панаиру, активизировалась она по мере приближения срока. Физическое и эмоциональное напряжение хозяина панаира компенсирова­лось особым уважительным отношением к нему со стороны односельчан.. Кроме откормленного бычка (в старину его приобретали всем миром в складчину), надо было заготовить и другие продукты, напечь необходимое количество хлебов, наварить традиционный слабоалкогольный напиток бузу из просяной, кукурузной муки или пшена, а если праздник проходил в доме или на подво­рье хозяина, надо было привести весь дом в порядок, навести чистоту, соорудить домашний алтарь и т.п.

В с.Раздольное (Каракуба) (в описании Н.Заходенко, В.Дягло) Старобешевского района и во многих греческих селах Приазовья за день до праздника в доме, где намечался Панаир, собирались женщины, чтобы помочь хозяйке приготовить обед к празднику. Чаще всего столы накрывали прямо во дворе, под открытым небом. На Панаир специально никого не приглашали. Двери дома были открыты для всех. Всегда считалось, чем больше будет у хозяина гостей, тем больше здоровья и достатка принесут они в дом.

Все собравшиеся не могли поместиться сразу за столы (за один заход) – по-гречески это - «катуна». Те, кто не смог быть на  Панаире,  спрашивали: «– Поса  катуня  итан с ту аю?» «– Экс катуня.» «О-о! Алях пулы козмус итан!» (Г.Анимица, п.Володарское).

Священник обязательно в этот день приходил во двор хозяина Панаира, благославлял хозяев, освящал дом и весь двор. Старые люди говорили, что после освящения дома, наседки (клоксыс) во дворе не выводились, постоянно был приплод домашней птицы, до самой осени. Вся еда тоже обязательно освящалась священником прямо в казанах. Существуют поверья, что если принести больному хоть кусочек  пищи с  праздничного стола, он исцелится от своих недугов.

Вера в могущество Святого проявлялась в свое время не только в празд­ник, но и в повседневной жизни. Осознание того, что Святой является покровителем села и лично человека, не покидало верующих людей в жизненных ситуациях. Это чувство подкреплялось еженедельным посещением церкви и обращением за благословением к Богу в течение дня.

Храмовый праздник происходил весной, летом или осенью, по­этому основное действо протекало под открытым небом. С раннего утра на­чинались предпраздничные хлопоты: закалывали приготовленный для заклания скот (кроме бычков еще и баранов), вытаскивали из сараев большие медные лу­женые котлы (это было общественное имущество), раскладывали под ними костры и варили мясо в котлах, а затем на мясном бульоне – пшенную ка­шу. Всем этим занимались мужчины, женщины только помогали. Старики считали для себя богоугодным делом помочь молодым правильно выполнять все необходимые дела. Для общества было важно, чтобы Панаир про­ходил ежегодно и по всем правилам: верили, что этим обеспечивается благодать всем односельчанам.

Время совершения жертвоприношения в Древней Греции было строго установлено: утром – жертва небесным богам, вечером – подземным. Ес­тественно, что на Панаире жертву приносят рано утром. До восхода солнца следует заклать главное животное, остальных можно попозже, однако к по­лудню вся пища должна быть приготовлена. Православная церковь не признает кровавой жертвы, поэтому заклание совершали в стороне в малохоженых местах или на подворье хозяина панаира.

Архаическую основу имеет и традиция возвращать хозяину жертвен­ного животного переднюю лопатку: по ней гадали, предсказывали судьбу. Есть мнение, что этот способ гадания присущ азиатским народам (антич­ные греки гадали по внутренностям животного); так или иначе, сегодня он на Балканах известен широко, в том числе и среди греков.

К глубокой дохристианской древности относится и обычай помечать присутствующих на панаире кровью жертвенных животных, употреблять ее внутрь в качестве лечебного средства, бережно относиться к костям и шкуре жертвенного животного. Первоначальный сакральный смысл этих действий утерян современными людьми, но какие-то отголоски понимания особого значения костей закланного животного сохранились: их тщатель­но закапывали, объясняя, что животное это священно, а «по священному грех топтаться».

Кроме мяса важнейшим компонентом обряда был хлеб. Тот, кто нес ос­новные расходы, – «хозяин панаира», – еще накануне приносил в церковь для благословения свежевыпеченные хлебные караваи, на них чертили кресты. После трапезы священник брал один из освященных хлебов и пере­давал его следующему хозяину панаира, который должен был организовать праздник на будущий год. В более позднее время, когда сельские церкви были закрыты, хозяин панаира сам передавал этот символический каравай своему преемнику. В ритуальных действиях с караваем отразились обычаи древних земледельческих народов, к которым принадлежали предки современных греков (не случайно хлеб занимает важ­ное место в свадебной обрядности греков). В фольклоре мариупольских греков име­ются притчи назидательного характера о карах со стороны сверхъестественных сил,   которые обрушивались на людей, непоч­тительно обращавшихся с хлебом. Итак, мясо и хлеб – это символы хозяйствен­ной деятельности мариупольских греков. Внешняя, вещественная форма покло­нения божественным силам сочеталась со словесной, внутренней: в прежние времена в храме шло богослужение, по­ка во дворе храма приготовлялись к пиру, по окончании службы священник благословлял пищу. После закрытия церквей в 30-х годах обходились без освящения, а ныне священника приглашают в дом, где проходит Панаир.

Глубокие корни и у традиции готовить праздничную пищу для панаира на открытом огне. Огонь в древнейшие времена воспринимался как посред­ник между людьми и божеством. Прежняя смысловая нагрузка при использовании открытого огня в настоящее время, естественно, не имеет места, но следование старинному приему считается обязательным, кроме того, такой способ рационален при приготовлении большого количества пищи. В отличие от жертвоприношения древних греков, жаривших мясо, запах   которого возносился к небожителям, приазовские греки мясо только варят и подают на стол большими кусками. Хмельной напиток – буза – традиционный для кочевых народов, сменил обычное для древних греков вино.

Совместная трапеза и ныне, как в древнейшие времена, является приоб­щением людей к божеству через поедание жертвенного мяса и одновремен­но объединением коллектива. Традиция общей трапезы проявляется и в других жизненных случаях: когда в каком-либо доме пекут хлеб, часть его посылают родным и соседям, поминальную кутью (коливо) раздают (а в про­шлом посылали в церковь для раздачи прихожанам), навещая роженицу, друзья и соседи приносят ей в дом полный обед. Снедь, приготовленную для панаира, как и любую жертвенную пищу, нельзя забирать домой: она должна быть съедена или роздана людям, отправлена больным, которые не мог­ли присутствовать лично, и т. п. (греки считают большим грехом со стороны устроителей панаира оставлять часть пищи для себя).

На общем застолье все равны, нет ни хозяев, ни гостей, угощение распределяется между всеми поровну. С этого момента включаются в сель­ский коллектив и посторонние, оказавшиеся в этот день на территории дан­ного коллектива, в этом правиле просматривае