Ксения - мультимедийный журналист из Заинска

 

           Я вот хочу снова рассказать про одну мою студентку, на этот раз - магистрантку Ксению Миронову. В магистратуре я веду курс "видеоконтент на общественно-политическом сайте", группа Ксении попалась продвинутая в плане знакомства с интернетом и технологиями, там, например, на 1 курсе училась девушка,администратор "адме", там люди в интернете со своих шести лет, там были ребята, работавшие на англоязычных сайтах. В плане знакомства с технологиями, фишками, трендами - многие меня заткнут за пояс, в таких группах можно пытаться только вместе, в дискуссиях, делясь каждый своим - двигаться вперёд. У меня даже была идея написать вместе с ними совместный учебник по этой и для меня самого новой теме.

           Но, кажется, ещё более новой она была тогда для Ксении. Она приехала тогда из Заинска, из обычной районки в татарстанской глубинке. И здесь вдруг на парах на неё это свалилось, она впервые узнала что такое "лонгрид", эффект параллакса, и много всего прочего.

           У Ксении оказалось много талантов сразу. И первый - талант учиться! Она смотрела на всё с широко открытыми глазами, а потом бросилась учиться, осваивать, искать, и она научилась! Многому, сама! И уже вскоре в районной газете Заинска стали появляться лонгриды!

           Вскоре, я получил такое, например, сообщение: "Я хочу писать о внедрении новых технологий в работу районной прессы, на примере газеты "Новый Зай" - думаю, подскажите в каком направлении двигаться. Иии.... я все-таки сделала лонгрид) и это все потому что вы нас этому научили) Спасибо вам)"

           А материал для лонгрида - шикарный! Журналисты вели проект два года. Это история местного путепровода и его строителей:

           "В этом году путепровод отпразднует свой первый День рождения. «Новый Зай» следил за ходом строительства путепровода с самых первых дней. Мы вместе с вами заглядывали в чертежи и проектную документацию, ходили на экскурсии по стройке, знакомились с профессиональными специалистами и разбирались в строительной терминологии. Мы старались не упустить ни один из важнейших этапов стройки – мы помним как забивали первые сваи, как начинали бетонирование и как наносили финальные штрихи краски. Благодаря путепроводу мы знаем чем Матрацы Рено отличаются от габионов, сколько слоев нужно уложить для хорошей дороги и как непросто создается рукотворная красота". Ребята! Это же настоящая прекрасная, трудолюбивая журналистика!

           А потом она начала придумывать, как можно использовать форматы лонгридов для помощи своему городу, своим людям! Вот вторая сторона Ксении - настоящий, нефальшивый патриотизм, любовь к родному краю, городу! Она, например, придумала создать портал о сельских поселениях Заинского района, в которые требуются молодые специалисты(медицинского направления).

           Из обоснования: " В Заинском районе не хватает 50% врачей. Новые построенные фельдшерско-акушерские пункты пустуют. Люди не могут получить качественную медицинскую помощь по месту жительства из-за нехватки специалистов. Цель проекта: Создать портал МЕDосмотр для привлечения молодых специалистов на работу в сельские поселения Заинского района".

           Другой проект, который она вынашивает - касается строительства Набережной и идеи восстановить кусок старой крепости, за которую ещё придется побороться (историки хотят, строители не хотят), Есть проект о простых жителях Заинска - и во всё это она пытаетя войти средствами мультимедиа,вот с помощью тех инструментов, о которых впервые узнала в университете, а потом уже находила сама.

           Мы все знаем, в каких условиях работает районная журналистика, но вот же пример - деятельного, неравнодушного журналиста, и такого студента, которого мы бы все жаждали видеть. Недавно от кого-то услышал такую формулу журналистики и нашего образования: "журналистика научит говорить умным видом всякие благоглупости", неужели кто-то так подходит к нашей профессии?

           Я всё время страдаю, когда сталкиваюсь (часто выходит) с тем, как нашу профессию замечательную, отважную, используют в разрушительных целях, когда под названием журналиста - выступают мерзавцы, или люди легкомысленные и безнравственные, или просто безграмотные, когда мы не всегда можем привить уважение к нашей профессии даже у наших студентов, когда многие - готовы сдать любые редуты и всегда на это есть уважительные причины.

           И поэтому, все хорошие примеры, да ещё связанные с университетом - меня радуют и греют, я прекрасно понимаю, что тут не столько я научил, сколько Ксения сама научилась. И путь журналиста не устлан розами, ситуация вокруг никуда не делась. Мы всё знаем. И да, не всё у неё получается, но кое что - точно да. Я вот знаю,что она - настоящий журналист, какого бы я и хотел, чтобы мы выпускали.

           Если такие будут, то существование нашей вышей школы небесполезно.

 

4. Пострадал из-за "сталинизма"...

 

           Жалею, что не досидел до защиты диплома моего студента-заочника. Досидеть было сложновато, ибо почему-то двум группам (очной и заочной) защиту назначили в один день и час - сегодня в 9.00, а заочников начали пропускать только после очной группы, например, в час дня ещё, кажется, даже не начали...

           И теперь я не знаю всех обстоятельств состоявшей дискуссии, не знаю и критериев по которым выставлена оценка - удовлетворительно. И конечно, сочувствую членам комиссии (сам был в этой шкуре), которым пришлось столько времени пропускать через процедуру защиты две большие группы. Но я знаю: дискуссия между моим студентом и комиссией состоялась, и зная его темперамент и эмоциональность, которые явно помешают ему, например, пойти в науку, зная его принципиальность в отстаивании мнения, могущую выйти за рамки, принятые на защите, что он, наконец, когда разволнуется - заикается, и может не очень хорошо выражать свою мысль, - я думаю, это могло повлиять и на впечатление, и на общую оценку работы.

           Но среди тех поводов для дискуссии, о которых мне позже рассказали, один (судя по всему, главный), касается меня, того, чего я учу студентов на парах по истории журналистики советского времени, и что нашло отражение в работе моего выпускника.

           Мы утверждали и продолжаем утверждать, что отношение к фигуре Сталина и критика сталинизма - одно из краеуегольных тематических направлений "перестроечной журналистики".

           Члены комиссии заявили (по словам моего студента), что жёсткая критика Сталина началась ещё во времена Хрущёва, и, де, это не примета перестроечной журналистики, но мы-то помним всю половинчатость этой официальной критики при Хрущёве. Критиковался в первую очередь культ личности, да, признавался факт репрессий. При этом, цитирую даже по пресловутой википедии, в статье про знаменитый секретный доклад Н.С. Хрущева на ХХ съезде: "В конце доклада говорилось, что несмотря на свои недостатки Сталин имеет заслуги перед партией, и что он выдающийся марксист-ленинец, ярый сторонник Ленина. Также в конце доклада Хрущев сказал, что Сталин вёл линию культа личности и репрессий, так как думал, что это правильно для построения коммунизма. «Это является трагедией Сталина», — сказал Хрущёв."

           Уже 18 февраля 1957 года, выступая в болгарском посольстве в Москве и сказав немного об «ошибках и извращениях, которые связаны с культом личности Сталина», (на этот раз цитирую с сайта КПРФ) Хрущёв заявил: «Сталин, с которым мы работали, был выдающимся революционером. Идя по ленинскому пути, партия разгромила врагов социализма, сплотила весь наш народ и создала могучее социалистическое государство. Советский народ в тяжелой борьбе разгромил гитлеровский фашизм и спас народы от угрозы фашистского порабощения. Эта великая победа была достигнута под руководством нашей партии и ее Центрального Комитета, во главе которого стоял товарищ Сталин. (Аплодисменты.) Сталин преданно служил интересам рабочего класса, делу марксизма-ленинизма, и мы Сталина врагам не отдадим. (Аплодисменты.)».

           Весьма показателен тот факт, что впервые доклад Хрущёва был опубликован в СССР именно в годы Перестройки. Про брежневское восстановление доброго имени Сталина есть целые статьи даже в обычном, не строго научном, а научно-популярном интернете, это уже общее место (https://mywebs.su/blog/cccp/26466/), также мы имеем известный документ "письмо 25" (Письмо 25 деятелей советской науки, литературы и искусства Л. И. Брежневу против реабилитации И. В. Сталина — открытое письмо деятелей науки, литературы и искусства, написанное 14 февраля 1966 года в адрес Л. И. Брежнева о недопустимости «частичной или косвенной реабилитации И. В. Сталина»).

           То есть, конечно, подлинно жёсткая критика Сталина, сталинизма и репрессий случилась у нас именно в годы перестройки, сама политика гласности начиналась именно (во многом) с темы расскрытия подлинных масштабов сталинских репрессий.

           Именно вокруг Сталина развернулись настоящие бои и среди партийных идеологов и функционеров этого времени, и в печати. Причём, диспозиция строилось на противопоставлении сталинизма и перестройки.

           Главный сюжет в этой связи в журналистике перестроечных лет - публикация статьи Нины Андреевой "Не могу поступиться принципами"в "Советской России". Но на следующий день Егор Лигачёв проводит совещание главных редакторов, и статья начинает распространятся миллионными тиражами, а затем - приезжают из командировок М. Горбачев и А. Яковлев (Лигачев проводил своё совещание вв отсутствиии двух последних), и назначается внеочередное заседание Политбюро.

           Целых два дня Политбюро обсуждает всего лишь казалось бы статью! Но главная тема - именно Сталин, и сталинизм как антиперестройка. Вот как об этом воспоминал Егор Кузьмич Лигачёв: "Они <Яковлев и Медведев> хотели навязать всему Политбюро свое мнение. А оно состояло в следующем: статья Андреевой — не рядовое выступление, речь идет о рецидиве сталинизма, о главной угрозе перестройке".

           А вот об этом же устами самого Яковлева, в ответной на андреевскую статье: "Личность Сталина крайне противоречива. Отсюда и яростные споры. Но принципиальные оценки даны на XX, XXII съездах партии, в докладе Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева «Октябрь и перестройка: революция продолжается». Оставаясь на позициях исторической правды, мы должны видеть как неоспоримый вклад Сталина в борьбу за социализм, защиту завоеваний, так и грубые политические ошибки, произвол, допущенные им и его окружением, за которые наш народ заплатил великую цену и которые имели тяжелые последствия для жизни нашего общества. Нет-нет да и слышатся голоса, что Сталин не знал об актах беззакония. Не просто знал – организовывал их, дирижировал ими. Сегодня это уже доказанный факт. И вина Сталина, как и вина его ближайшего окружения, перед партией и народом за допущенные массовые репрессии, беззакония огромна и непростительна.

           Да, всякий исторический деятель формируется конкретными социально- экономическими и идейно-политическими условиями. Но культ не был неизбежным. Он чужд природе социализма и возможен стал лишь из-за отступлений от его основополагающих принципов. Но почему же все-таки сейчас, когда партия дала на этот вопрос ясный и прямой ответ, снова и снова приходится возвращаться к нему? Думается, по двум причинам. Прежде всего потому, что, защищая Сталина, отстаивают тем самым и сохранение в нашей сегодняшней жизни, практике порожденных им методов «решения» дискуссионных вопросов, созданных им общественных и государственных структур, норм партийной и социальной жизни. А самое главное – защищают право на произвол. Произвол, который на поверку неизменно оказывается лишь эгоистическим интересом, – хотя у одного этот интерес может быть направлен на то, чтобы побольше взять и поменьше дать, у другого – укутан во внешне респектабельные одежды претензий на монополию в науке, собственную непогрешимость в делах или что-либо иное.

           Возвращаться снова и снова к вопросу о личности Сталина приходится еще и потому, что вокруг этой оценки идет спекуляция на самом дорогом, что есть у человека, – на смысле прожитой им жизни. Происходит подмена понятий: дескать, если Сталин виновен в преступлениях, то как же быть с оценкой наших достижений прошлого? Как быть с оценкой труда, героизма людей, которые привели страну социализма к историческим завоеваниям? Не отрицаем пи мы и их, осуждая Сталина, отвергая его методы?

           Нет, не отрицаем, а еще более возвеличиваем. Честный труженик, солдат на поле боя, любой советский человек, делом доказавший свой патриотизм, свою преданность Родине, социализму, выполняли - и выполнили! – свой долг".

           Сама тема Сталина и сталинских методов и их осуждения поднималась и раньше, можно вспомнить, например, знаковую статью Эдвина Поляновского «После анонимки», первый из 11 текстов «Известий», посвященных теме доносов; а также знаменитый материал Татьяны Самолис "Очищение", вышедший в "Правде", в котором она приводила письма читателей, которые хотят избавиться от культов личности, ограничить сроки правления руководителей, провести настоящие, свободные выборы и освободить прессу.

           Но после истории с выступлением Нины Андреевой, тема отношения к Сталину и споры о его личности вышли на первые полосы газет и в программы ТВ. Телевидение находило похожих анти-героев, сталинистов, и выставляла их на обозрение. Известно дело Шеховцова против Адамовича, транслировавшееся по ТВ (программа записывалась прямо с зала судебного заседания) с тем же названием, что и статья Самолис - "Очищение". Видео есть в одном архиве, но к сожалению, не все браузеры его открывают. Дело Шеховцова получило неофициальное название - "дела по защите чести и достоинства Сталина".

           Вот что писал о нём присутствовавший на заседании журналист Минкин: "20 СЕНТЯБРЯ 1988 ГОДА В МОСКВЕ ПРОИЗОШЛО ИСТОРИЧЕСКОЕ СОБЫТИЕ. НАРОДНЫЙ СУД СВЕРДЛОВСКОГО РАЙОНА РАССМОТРЕЛ ИСК О ЗАЩИТЕ ЧЕСТИ И ДОСТОИНСТВА. ИСТЕЦ — СТАЛИНЩИНА, ОТВЕТЧИК — ГЛАСНОСТЬ".

           В этот же ряд встраивается и телепрограмма "Ступени", в которой показана бывшая директриса детского дома, где были обнаружены пытки над сиротами, директриса оказалась яростной сталинисткой. Тогда отношение к Сталину было маркером: те, кто за Перестройку, за обновление - антисталинисты, а оппозиция - твердолобые коммунисты, суть: сталинисты. Тогда это подавалось как своеобразная борьба сил света и тьмы, на телевидении уже взяла верх "перестроечная" линия, и Сталин рисовался в отрицательном свете.

           Противостояния вокруг Сталина начинает фиксировать и печатная пресса: "Осенью 89 года в окрестностях Степанакерта спецкор "Комсомольской правды" А.Ганелин спросил у старушки: "В чём нуждаетесь?" - "В хлебе и Сталине", - был ответ. Ну да не век жить этой старушке. Но вот журналист "Юности" А. Малюгин растерянно сообщает, что на опубликованную разоблачительную заметку о называющих себя "орлятами Сталина" неформалах не хлынул сплошной поток их осуждения, почта разделилась пополам. Каждый пятый из написавших Д. Волкогонову отвергает его книгу. Ещё тревожнее данные научно-достоверных опросов (журнал "Родина" опубликовал их в 1989 году, сентябрь): до трети наших соотечественников считают Сталина выдающимся историческим деятелем, "причём доля таких, судя по всему, растёт". - эта большая цитата из статьи с примерами из журнала "Подъем", январь 1991.

           Безусловно, тема сталинизма и протиивопоставления сталинизма и перестройки - одна из краеугольных и главных в журналистике этого времени, чего мой студент никак не мог доказать уважаемой комиссии, а меня рядом не было, его ещё обвинили в легкомыслии и неверных данных. Если это, действительно, произошло на этом вопросе, то мне приходится констатировать, что в комиссии не оказалось исторически подкованных, знающих хорошо историю журналистики этого периода членов, и мне было бы очень жаль, если это действительно так.

           Саму же общую оценку работы не могу опротестовывать, не знаю, чем руководствовалась уважаемая комиссия, огрехи у работы, разумеется, были, моё возражение и частное мнение касается только этого эпизода, косвенным образом затрагивающего и моё преподавание, и вызывающего чувство сожаление от того, что, если всё мне было верно пересказано, я бы, разумеется вступился за своего студента и выраженное им в работе мнение. А так - получилось, оставил его один на один с несправедливой атакой.

 

***

 

В своё время, Марьям Ларина, делая репост в ВК моей записи о том, как проходила защита диплома Богдана Сутормин а, откомментировала так: "Тут очевидно одно: Айрат по-честному учит своих студентов. И это главное! Студентов больше, чем членов комиссий, и они моложе, то есть будущее за ними. Правда ваша, поздравляю, Айрат!"

Вчера Богдан погиб. Его личного будущего, человеческого, жизненного на этой Земле уже не будет, разве что в памяти его немногих друзей и родных. И потому - относя себя к ним, а не только как учитель, я хочу сказать несколько слов о нём.

Наверное, не стал бы Богдан журналистом, да он и не стал, после окончания университета работал в другой области, связанной с компьютерами, ремонтом, наладкой и прочее... но защита диплома - стала его главной (возможно, единственной) журналистской битвой.

И стала тем поводом, когда мне пришлось, не взирая на общепринятые правила корпоративной этики, и даже несмотря на то, что на самой защите я не был, что тем более делало моё вмешательство в обсуждение защиты как бы некорректным... пришлось, наплевав на корректность, всё-таки высказаться. Ибо речь зашла о предмете для меня принципиальном.

А именно - о вопросе отношения к сталинизму. Богдан вступил в открытую острую дискуссию с комиссией по вопросу об отношении к сталинизму в нашей журналистике перестроечного времени.

 

…

 

Итак, косвенным образом - но войнушка, которую затеял Богдан на защите и проиграл - касалась темы сталинизма и опасности её ползучей реставрации, которую иные стараются не замечать.

Я воспитан на идеалах гласности и перестройки, уже с 6-7 лет я активно смотрел телевизор, в 9 смотрел заседания перестроечной поры съезда Верховного Совета СССР, потом, когда в стране эта эпоха закончилась, у меня она продолжалась вместе с учёбой в остававшемся свободном шмаковском Академическом колледже.

Богдан - человек совсем другой эпохи. Этот парень делал первые шаги в то время, когда журналистика уже вовсю занималась всякими манипуляциями, враньём и прочими фальсификациями в угоду сильных мира сего.

Его время - время неверия в журналистику, её высокие идеалы, вообще: время неверия. Он был атеистом, Богдан, и это показательно! Был атеистом, чтобы сохранять идеалы где-то внутри себя, там, где на них не могли посягать любые манипуляторы.

Он - из тех студентов, что за четыре года прошёл путь. Только не думаю, что многие преподаватели это заметили. Я даже думаю, что мало кто из преподавателей его любил. Да и вообще, нынешняя организация преподавательской работы затрудняет нам индивидуальный подход к студентам, следить за траекториями развития.

На первом курсе, он старался быть подстать той журналистике, которую видел вокруг себя. Говорил, что его интересуют только деньги и хорошая карьера. Но вот дальше - чем дальше, тем больше - в его размышлениях о сути профессии всё больше начали появляться ноты гражданские, всё больше он размышлял на тему того, что журналистика должна защищать слабых, вступаться, быть настоящей.

Характерны его журналистские "кумиры", те, кому он хотел подражать. В большинстве это были персонажи, действовавшие в образе прожжёных циников, при этом такие мачо - срывавшие, несмотря ни на что, маски благопристойнойсти с разных высокопоставленных негодяев: ранний Невзоров, Хантер Томпсон, ранний Навальный... ему самому, безусловно, хотелось быть таким - журналистом, я бы назвал это, базаровского типа, которого окружающие считают моральным уродом, циником, и чтобы оторопь брала - а он, тем ни менее, был бы настоящим борцом за справедливость.

Речь здесь, конечно, не столько о реальных качествах названных персон, сколько об их образе, привлекавшем Богдана. В конце концов, он был человеком высоких идеалов, воспитанным в эпоху законченного цинизма. А когда поздний, нынешний уже Невзоров, в провокативной манере в одной из своих видюшек взял под защиту известного олигарха Алишера Усманова, Богдан написал мне: "Так умирают кумиры".

Я очень хотел, чтобы Богдан был журналистом. Потому что: у него были идеалы, и он был смелый, он не боялся отстаивать их, вступать в полемику с людьми, превосходящими его по статусу, положению, несмотря на то, что он ведь ещё заикался, и когда аргументы в споре заканчивались - оппоненты начинали его поддразнивать (слышал я и такое).

Но Богдану, конечно, не хватало школы, он был эмоциональный, но не слишком аналитичный, да и русский язык, грамотность - были не совсем на высоте у него. Но вот те качества, которые у него были - меня вдохновляли, и я хотел, чтобы он стал журналистом, хотя преподавательское чутьё подсказывало: вряд ли будет.

Но я предпринимал усилия, даже индивидуальные. По своему предмету - за пару дней до экзамена по истории журналистики я устроил ему индивидуальную трёхчасовую консультацию в бургеркинге, и рассказывал заново всё, от начала до конца. И всё-таки, на экзамене он получил трояк от меня. Обидно даже было.

Когда ему надо было закрывать долги по практике - я с ним вместе ходил на мероприятия: на лекцию об Айвазовском в ГМИИ РТ, и потом мы обсуждали, я учил его, как строить композицию, где здесь можно выделить смысловые центры. Я мало с кем так возился, а с ним да - потому что хотел сделать из него журналиста. Даже вопреки своему преподавательскому чутью. Ну вот да, когда Богдан - тогда мне несколько раз приходилось наплевать на свою чуйку и правила игры, которым я привык следовать.

Ну это потому, что я очень любил этого студента, которого, наверно, из преподавателей мало кто любил.

Прощай, родной мой. Книжку воспоминаний Бовина, что я давал тебе перед дипломом - так ведь и не вернул... Прощай, радость моя. Слёзы мои.

 

Одна Маша

Вчера рассказывал 2 курсу про жанр памфлет, отличия памфлета от пасквиля, читал "письмо товарищу Сталину" Захара Прилепина, ответ ему Шендеровича, как примеры современных памфлетов, в качестве примера, когда памфлет переходит в пасквиль - разбирали деятельность г-на Доренко в эпоху его "телекилерства". Читал стихотворные памфлеты Маяковского, говорили о сатире в журналистике и вне её, и почему, например, "прожекторперисхилтон" не журналистика. Говорили о фельетонном стиле на примере свежих выпусков журнала "Огонёк". Упоминали памфлеты Белинского, Солженицына, Андрея Сенявского. И всё это Машуня Спирчагова внимательно выслушала, ибо весь остальной 2 курс не явился, второй раз за университетскую жизнь вел пару для одного человека...

 

P.S. Бедная Маша. Её привела мама, наша преподавательница, на пару в её группу 2 курса. Машины однокурсники не пришли. А Маша - с ограниченными возможностями здоровья, она не могла уйти из аудитории без посторонней помощи, может, она и не хотела слушать про все эти памфлеты? Впрочем, она была мне благодарна, если бы я отказался проводить пару для неё единственной - она бы прождала всё это время в одиночестве в пустой аудитории, ожидая маму (тоже преподавателя, как я уже сказал), занятую на другой, то есть - на своей паре, и не имевшую бы возможности забрать дочь раньше.

 

6. Не написал...

Не написал несколько постов, которые хотел, ни про Купера, ни про фильм о Набокове... а жить бы, пожалуй, хотел в Европе, где-нибудь в 1970-е, в какой-нибудь провинции, как Тонино Гуэрра, хотя я мало знаю тогдашнюю жизнь там. Но мне нужно, чтобы в обществе было уважение к личности, не переходившее в маразм уважения, чтобы была эмоциональная восприимчивость, свобода и красота эмоций, чтобы было право на влюблённость и галантность, и это бы не высмеивалось, а принималось как должное, и даже насущное. Но это далёкое, сейчас пока подчас - даже нечему перейти в маразм, то есть во многих обществах нет никакого уважения к личности (или оно - мизерно, формально декларативно), свободы мысли, совести, выражения. Границы выставляются не правилами совместного общежития и разумным договором, а какими-нибудь указами маразматиков и совсем не в тех местах. И выставляются не этически, а помощью служб спецконтроля, слежения и пр. Почитаешь - то про Турцию, то про Китай, вернёшься в наши Палестины, умолкнешь. Я вот всё переживаю про моих бывших студентов-уйгуров. Как они сейчас? У меня был пост про них несколько лет назад, они вспоминали про свою школу, как там было жёстко, а сейчас - перерыл соцсети свои и не нашёл, может осталось в той страничке ВК, которую у меня похитили? Или вот сейчас запилил пост про то, как закрыли в Казани приют для трудных подростков из-за издевательств, и откомментила моя бывшая студентка-выпускница (с ограниченными возможностями здоровья), как её в интернате таскали за волосы, били линейкой и пр... а когда она училась у нас, я и знать не знал про это. Улыбалась, какой-то подарок мне подарила после диплома, благодарила за поддержку, видимо, мало кто её прежде поддерживал-то. И помню рассказы друзей-семинаристов 10-летней давности, задолго до кампании, которую смогли раскрутить Кураев сотоварищи. Какой-то треш. а не рассказы. Всё с нами рядом. Вот ощущение, что старый наш мир, идеалы, на которых мы воспитывались - добра, солидарности, любви к ближнему бескорыстной, про которые раньше нам казались, что хоть они и далеки, но человек на это способен, про которые мы смотрели фильмы, которые и я поддерживал и буду своей журналистикой и поэзией - как-то перемещаются на другую планету, то ли их перемещают, возомнившие себя "хозяевами", ну на мою-то жизнь хватило, 38 - вполне уже жизнь, сколько бы там ещё не осталось, и если не убьют и не вколят инъекцию забывчивости, то так с этими идеалами (фильмов Феллини, прекрасной литературы, встретившихся мне живых героев и людей, ещё раз убеждавших меня, что вот оно, есть!)... так с ними и помру. Но вот дети, что им-то достанется? Жесткач один, хронотоп фильма "Терминатор". А про Набокова, когда допишу пост - там было про Россию, которая исчезла, и осталась в памяти подростковой, и он написал потом жуткое стихотворение "в россию поплывёт кровать...", а в самой реально-географической Росссии наступило тогда уже время большевиков. Тоже себе хронотоп.

 

* нашёл этот пост, про студентов из Поднебесной: просто называл их там не "уйгурами", а "китайскими татарами": "На той неделе студенты-китайцы рассказывали про их школу. Уроки с 6 утра до 8 вечера, ни на какое хобби времени нет - для этого надо поступать в отдельные школы, где учат на спортсменов или музыкантов, но сможешь ли ты потом получить хорошую работу - большой вопрос, поэтому обычная- предпочтительнее. В классах у них было по 60-70 человек. Они уверены, что их дети тоже будут изучать Мао, хотя сами относятся к этому уже скорее как к ритуалу, уроки политики начинаются класса с 3 - 4, про Ленина им тоже рассказывают, Ленин у них хороший. В Китай быстро эти студенты возвращаться не хотят, боятся, что работу не смогут найти. Добавим еще, что это у нас они китайцы, а в Китае - татары, это именно китайские татары, знают в совершенстве китайский и татарский, а русский очень слабо. Вообще в их родном городе более 100 диаспор."

7. Из записных книжек...

 

Вчерашний эпизод на паре: студентка жаловалась, что не смогла смотреть "Броненосец Потёмкин" более 10 минут (по курсу "История кино" им нужно было), да и "Весёлые ребята" совсем не зашло, "но они хоть цветные" (девушка смотрела версию, в которой к классическому фильму добавили цвет)... Ох, надо, конечно, теперь не просто давать им смотреть старые фильмы, но и учить их смотреть. Вот недавний фильм про Люмьеров - отлично учил меня как следует смотреть самые первые, минутные фильмы. И уметь от них, действительно, "пропереться" (синоним "проникнуться").

 

***

Окончился курс по публицистам, а я радуюсь...

 

по меньшей мере по трём разным темам студенты в личных сообщениях и по собственному увлечению просили меня дополнительные материалы. Значит, не зря было.

 

***

Всё это похоже на роман-эпопею. Которую пересказываешь из раза в раз всё новым и новым поколениям студентов, каждый раз по-разному, ибо разговор неисчерпаем, ощущаешь себя слепым гомером... И иногда в ответ получаешь такие письма-сообщения: "Прочитав разные газеты, журналы, авторов я будто наша какую-то мотивацию изучать все это дальше. Вот читаю Довлатова, Солженицына и прям хочется в то время и научится делать также. В общем, благодаря вашему курсу, я будто открыла для себя совершенно другую журналистику, которую хочется читать и делать"... ну счастье же!