Международные исследования моря

 

Первая попытка проведения совместных международных работ по исследованию моря состоялось почти сто лет назад. Инициатором этого мероприятия был австрийский морской лейтенант и полярный исследователь Карл Вайпрехт, еще в 1875 г. выступивший в защиту такого проекта. Он считал, что для науки не так уж важно, какая именно страна водрузит свой флаг на Северном полюсе. Ученым какой‑либо одной страны, работающим лишь в своих собственных интересах, не под силу было бы решение такой большой и сложной проблемы, как покорение полюса. Неустанно пропагандируя свои замыслы, Карл Вайпрехт добился того, что 1 октября 1879 г. в Гамбурге была созвана Первая международная конференция полярников, решение которой о проведении в 1882–1883 гг. совместных арктических исследований было успешно претворено в жизнь. Последующие совместные серии исследовательских работ подобного рода намечено было проводить через каждые 50 лет. Вторым международным годом стал 1932–1933 гг. Быстрое развитие науки побудило ученых значительно расширить программу третьей международной исследовательской операции и перенести ее на более близкий срок. В соответствии с достигнутым международным соглашением период с 1 июня 1957 г. по 31 декабря 1958 г. был объявлен Третьим международным геофизическим годом (МГТ). Под флагом Международного геофизического сотрудничества исследования были продолжены до конца 1959 г. Круг научных вопросов, охватываемый ими, весьма широк. Однако нас во всем этом многообразии интересует лишь то, насколько широко были представлены в этой программе проблемы Океана и какое участие в ее выполнении принимали суда.

С принятием решения о проведении Международного геофизического года для научно‑исследовательских флотов всех стран пробил великий час. В соответствии с программой этой многоплановой операции, первыми подняли якоря советские суда Обь и Лена, пробившиеся в 1955 г. к берегам Антарктиды и высадившие экспедицию, которая основала там поселок Мирный. Этот советский научно‑исследовательский опорный пункт был назван по имени одного из русских экспедиционных судов, которые плавали в антарктических водах под командой Беллинсгаузена и Лазарева в 1820 г. С этих судов на острова, прилежащие к Антарктическому континенту, впервые в истории высаживались люди. Первым же человеком, ступившим на собственно материк Антарктиды, был норвежец Карстен Борхгервинк, высадившийся еще в 1895 г. на мысе Адэр Земли Виктории.

Обь и Лена доставили на Южный континент первую научную экспедицию, целью которой была подготовка к проведению III Геофизического года.

Исследования моря продолжаются весьма интенсивно и после Международного геофизического года. Денежные средства на их проведение выделяются в наши дни больше, чем когда‑либо прежде.

 

Ледяные причалы

 

Январь – самый светлый месяц в Антарктике. Солнце, не успев скрыться за горизонтом, сразу же восходит вновь. Перламутрово‑серое море полным‑ полно плавучих льдин. То здесь, то там из легкого тумана выплывают гигантские айсберги.

Капитан Оби, на борту которой находится первая советская антарктическая экспедиция, не спускает глаз с экрана радара: все отчетливее вырисовываются на нем контуры дрейфующей ледяной горы. Резко звенит машинный телеграф. Вахтенному механику отдается команда: «Самый малый вперед!», И весьма своевременно: ведь семь восьмых айсберга находится под водой! Немало катастроф произошло из‑за того, что судоводители не принимали в расчет эту особенность плавучих потомков глетчеров. Несколько часов плелась Обь «самым малым». Но вот туман стал редеть и, наконец, совсем рассеялся. С левого борта показалась длинная белая полоса – шельфовый ледяной гласис, предшествующий материковому берегу Антарктиды. Приливно‑отливные волны периодически взламывают «фальшборт» Антарктиды, дробя его на отдельные большие льдины, вновь смерзающиеся затем в сплошной массив. Однако в результате этого во льдах образуются иной раз своеобразные глубокие борозды‑желоба, достигающие порой до самого берега.

К одной из таких узкостей и взяла курс Обь. Путь шел через сплошные поля дрейфующих льдов. Однако продвижение в них больших затруднений для судна не составляло. Настоящий штурм начался тогда, когда Обь подошла к свежесмерзшейся полосе прибрежного льда. Взять ее удавалось только путем многократных разбегов: штевень судна вгрызался каждый раз в лед не более, чем на двадцать метров. Свыше двух часов длился этот поединок.

Однако лед становился все крепче. Дальнейшее продвижение оказалось невозможным. Судно прочно схватило льдом. На следующий день начались разгрузочные работы. Сначала следовало выгрузить все на лед. Однако оказалось, что гавань покоилась на очень ненадежном фундаменте. Это стало ясно уже спустя несколько часов, когда погода внезапно резко изменилась и сила ветра возросла до десяти баллов. Ставший вдруг ощутимо плотным поток воздуха с силой вдавливал судно бортом в лед. Ледяной панцирь с подветренной стороны не выдержал такого напора, хрустнул и превратился в множество мелких льдин. Подхваченные ветром, они стали дрейфовать в открытое море.

Команда «Разгружай!» была немедленно отменена и стрелы тотчас же потащили тюки и ящики обратно на борт. Не оставалось ничего другого, как выжидать для выгрузки более благоприятного момента.

Не менее трудной оказалась и разгрузка другого авангардного судна МГГ – Лены, достигшей своего места назначения в январе того же года. Этот транспорт научно‑исследовательского флота доставил в Антарктику бочки с авиационным бензином, два самолета и четыре трактора‑тягача. Лена разгружалась у обрывистой стены ледяного барьера. Во время разгрузочных работ фирновая стенка подтаяла и рухнула в море вместе с частью бензиновых бочек. Образовавшаяся в результате этого ледяная волна сорвала Лену с якорей и оттолкнула от берега. Закончить разгрузку удалось с большим трудом лишь через некоторое время.