Инерция. Помрачение души. Тошнотворность. Недочеловечество.

 

Живя, как эгоист, человек подбирает под себя желания и цели, и со временем получает, что хотел – самого себя. Но какого? С внутренней не преображённой природой. Будучи ещё как-то обращенным к миру, он может уравновешивать собственные мысли, в том числе неприятные, желанием красоты Божьего творения. Но, устремляясь только в себя, желая только для себя, только себя и получает вместе со всем внутренним разладом, который ничем не скрасить. Чем дольше это длится, тем сильнее становится инерция.

Когда человек сосредотачивается на проблеме и напряженно о ней думает, деятельность его нервной системы приобретает такое направление и инерцию, что, когда он пытается отвлечься от этой деятельности, его мозг продолжает ещё какое-то время работать в заданном направлении. Если движущемуся локомотиву пустить навстречу лёгкую дрезину, это его не остановит: на мгновение замедлившись, он сомнёт дрезину и по инерции будет двигаться дальше. Так и человек: отчаянные попытки что-то изменить предпринимает, но ощущение тошнотворности только растет. Экстремальные или азартные увлечения для многих людей – это всего лишь попытки найти какую-то силу, способную оторвать их от кошмарного состояния. К сожалению, вместо здорового выбора предпочтение отдаётся ошибочным, разрушительным сценариям: любовницы, игры, вещества и прочее. Всё это противоречит внутреннему ядру личности - самой сущности человека, созданной Творцом с учётом высших духовных законов; сущности, в основе которой – евангельские заповеди.

Да и что такое острые ощущения? Они – всего лишь секундная вспышка, которая призвана противостоять инерции, разгонявшей человека десятки лет. На время это может сработать, но мира в душе не будет. Не получится полюбить, сблизиться с людьми и заинтересоваться ими – чуда не произойдет. Если есть интерес к миру - то становится интересно жить, если же этот интерес пропадает - то и жизнь ни к чему.  

В результате таких неверных действий возникают и усугубляются противоречия с самим собой, усиливается ощущение тошнотворности, на каком-то этапе пропадают даже чувства. И если сначала человек понимает, что ему тошно, но помнит, что есть иное, радостное состояние, то потом пропадает и это осознание. Наступает бесчувственность, полный мрак внутри – смерть души, которая начинается с депрессии. Страшно впасть в бесчувственность. Даже что-то из ряда вон выходящее тогда не поможет вернуть восприятие чувствам: ни болезнь близких, ни расставание с ними – всё становится безразлично.

Мы разбираем только один момент и основная особенность его в том, что в результате определённой деятельности человеком начинает овладевать состояние непрекращающейся внутренней тошнотворности, от которого невозможно избавиться.

«Человек при этом вышел из себя, как бы из смердящего трупа, и зрит, какая часть его источает страстную вонь, и против воли обоняет иногда, до омрачения ума, весь смрад, издаваемый собою»^[16], – пишет святитель Феофан о тех людях, что стараются с Божией помощью преодолевать это ужасное состояние. Но такого зрения себя ещё надо достичь. Ведь воспринимается эта тошнотворность как нечто чуждое. Человек будто говорит себе: «Да я вовсе не таков, это не могу быть я, всё это слишком отвратительно, чтобы быть мной, это несправедливо, какой-то обман». Следовательно, не отдавая себе отчёта в том, что происходит, а может и сознательно не желая это видеть, человек пытается отрешиться: может играть в карты с друзьями, смотреть телевизор, заниматься чем-либо ещё, но тем не менее, доминирующее ощущение внутреннего неблагополучия никуда не пропадает и побуждает искать нечто более сильное, что могло бы победить эту тошноту или помочь забыть о ней.

Когда в лесу случается пожар и идет волна огня, пожарные пускают ей навстречу искусственно созданную ими другую волну, чтобы, столкнувшись, они погасили друг друга. Но эта схема не сработает для человека «в огне», потому что его пожар начинается из-за эгоизма. И пытаясь бороться, потушить своё состояние какой-то страстной деятельностью, он действует, также исходя из собственного эгоизма. Страсть, выбранная в надежде стать оружием победы, на самом деле присоединяется к той, с которой призвана бороться и усиливает её. Потому что обе – страсти. Которые, как и добродетели, притягивают и укрепляют друг друга. Может быть, на время человек отвлекается от одной, но вторая продолжает разрушать его!

Когда появляется внутренняя тревога, какой-то импульс страсти, человек себя не понимает и может не контролировать. Есть риск, что, не имея внутренней целостности, он просто не сможет себя сдержать, позволит страсти возобладать над собой и переступит черту, после которой всё полетит под откос. Но если внутри мир о Духе Святом, то он почувствует момент, когда нужно остановиться, постарается восстановить внутреннюю тишину как можно скорее. Также на это могут повлиять и услышанный голос совести, и внушение Ангела-хранителя. В гармонии с Богом, миром и самим собой это происходит естественно.