Ложная эмпатия и ее недостаток на президентских выборах в США 2016 года

Некоторые люди, находящиеся у власти, очень хорошо понимают эффективность краудсорсинга[48] и знают, как измерить «эмоциональную температуру» своих последователей. Даниэль Кун, репортер из Школы по связям с общественностью Американского университета, описывает настроение на предвыборном митинге Дональда Трампа так: «Действительно, это нечто невероятное, выступление Трампа – рок-концерт и матч WWE[49] одновременно. Все наэлектризовано, люди по-настоящему взволнованы!» Репортер рассказывает, как Трамп впитывает это «электричество» и передает обратно толпе, повторяя: «Сделаем Америку снова великой», «Построим стену!» и «Очень скоро мы снова начнем желать друг другу счастливого Рождества!». Люди понимают значение этих слоганов и рады последовать им.

Это пример лидерства? Пример эмпатического лидерства? Пример заражения эмпатией? Не совсем. Такой стиль лидерства основан на эффекте, который неврологи называют «заражением эмоцией». Человек, заразившийся эмоцией, начинает кричать «Огонь!» в кинотеатре. Интенсивные эмоции мгновенно улавливаются в мозгу таламусом – своего рода маршрутизатором, который посылает сигнал амигдале – эмоциональному центру мозга. Начинается процесс синхронизации, быстро меняется выражение лица, отправляются разного рода сигналы, направленные на объединение в группу. Заражение эмоциями необходимо, чтобы послать сигнал тревоги при бегстве от пожара, оно же используется для создания хаоса. Это хороший повод поговорить о том, как можно злоупотребить эмпатией в политике.

Эмпатия – это клей, который «схватывает» все человеческое в нас. Она позволяет понять, что важно для наших собратьев. Эмпатией можно руководствоваться при проявлении заботы или в управлении сообществом. Если использовать ее неправильно, с помощью принуждения, манипуляции или попытки одной группы доминировать над другими, эмпатия может расколоть общество, привести к его поляризации, клевете в адрес «чужих групп». Неправильное использование эмпатии приводит к возникновению ложных надежд: «Если лидер вызвал у меня эмоцию, значит, он заботится обо мне».

Наши политические лидеры владеют ключами к управлению обществом. Во взаимосвязанном мире их решения и действия влияют не только на их собственные страны; эффект ощущается по всему миру. Те, кто использует власть для самовосхваления и обогащения, стремится доминировать, угнетая население и сея ненависть – унижает общество. Первопричина не совсем ясна: возможно, в таких лидеров превращаются люди с низкой эмпатической способностью. С другой стороны, власть тоже может ослаблять эмпатию. Я подозреваю, что лидеры, которые стремятся доминировать над другими, находятся под воздействием обоих факторов. Проявление эмпатии к людям, находящимся за пределами страны, отказ от разделения на группы по цвету кожи или вероисповеданию отражали бы вершину человеческой эмпатии. Несмотря на значительный прогресс, который был достигнут благодаря усилиям организаций по правам человека и гражданским свободам, поддерживающим демократические ценности, согласно которым «все люди созданы равными», в обществе по-прежнему присутствует недопонимание.

В политике неправильное использование или манипулирование, основанное на эмпатии, приводило к ужасающим последствиям и расколам. Яркие примеры тому – Наполеон и Гитлер.

Есть лидеры, которые используют теневую сторону эмпатии, узнают, что люди хотят услышать, а затем говорят об этом, даже если разговор может принести вред… Такие лидеры обещают сплотить подгруппу людей, чувствующих себя изолированными, хотя это может противоречить демократическим доктринам и принципам.

Достаточно посмотреть на степень поляризации в США после выборов 2016 года, чтобы увидеть, как эмпатия может выйти из-под контроля. Прежде чем я продолжу, прошу обратить внимание – я не осуждаю и не одобряю избирателей ни одной из сторон. Я смотрю на президентские выборы только через призму эмпатии и хочу высказать некоторые соображения о том, как она использовалась лидерами – от случаев неправильного употребления до недостатка.

Давайте начнем с того, как лишенный гражданских прав, забытый сегмент нашего общества стал базисом в группе поддержки Дональда Трампа. Один из триумфов выборов 2016 года состоял в том, чтобы сделать видимыми имена и лица забытых людей, которые являются частью общества. По иронии судьбы, перед выборами Трамп мало заботился о тяжелом положении безработных белых граждан, находившихся в тяжелом финансовом положении. Несмотря на его «антииммиграционную», проамериканскую и прорабочую риторику, есть отчеты, по данным которых, Трамп часто привлекал к работе нелегальных мигрантов при создании своей империи. Его лозунг «Сделай Америку снова великой!» противоречил факту – многие из продуктов, продаваемых его семьей, производились за рубежом. И несмотря на репутацию элитарного миллиардера, который, к сожалению, привык недоплачивать и обманывать тот самый сегмент населения, который хочет привлечь на свою сторону, Трампу удалось убедить многих, что он разделяет их боль. Это стало возможно благодаря доступу к аффективной нейросхеме избирателей, которые испытывают сильный гнев и боль, – отражая их опыт в данный момент. Если это делается эффективно, когнитивные процессы в префронтальной коре, обеспечивающие рациональное сравнение между тем, что было сказано в ходе кампании, и тем, как в отчетах описываются реальные поступки, заменяются эмоциями.

Лозунг Трампа «Америка прежде всего!» может показаться правильным, но ему не хватает подлинной эмпатии – Трамп добавил идею о том, что Америка больше не является великой страной, несмотря на самый низкий уровень безработицы и высочайшую экономическую стабильность на протяжении десятилетий. Ситуация была таковой даже до того, как сам Трамп объявил, что собирается баллотироваться. Он ориентировался на определенную часть населения – на «белых» со средним и низким доходом, чьи голоса не были услышаны политиками истеблишмента. На этих людей давили долги и лишения, они потеряли американскую мечту. Подобное проявление эмпатии позволило Трампу получить много активных последователей, которым нужно было услышать послание надежды. Они закрывали глаза на его практику мошенничества с работниками и другие грехи, потому что псевдоэмпатия, проявленная к их тяжелому положению, была тем, что они так отчаянно хотели услышать.

Трамп связал свое послание о занятости для безработных с другими, в которых демонизировались члены общества – их унижали, к ним проявлялось неуважение, что бросало вызов демократии. Вместо того чтобы объединить тех, кто нуждался в помощи и стремился к лучшей жизни, людей, которые были готовы тяжело работать и на что-то надеяться, эта риторика растоптала американскую мечту для других групп, таких как иммигранты, «цветные», женщины, мусульмане и сообщество ЛГБТ. Трамп имитировал сочувствие к забытым белым гражданам с низким доходом и смог развязать яростную враждебность по отношению к людям, которых считают «другими», находящимися «вне группы» нашего общества. По сути, он показал полную противоположность эмпатии; продемонстрировал презрение, неуважение и пренебрежение к огромному, уязвимому слою людей, принадлежащих к американскому обществу.

Трамп разжигал открытую вражду и унижал мексиканцев, мусульман, иммигрантов и женщин, обозначив лишь несколько «избранных» групп. Это привело к тому, что кандидат Хиллари Клинтон произнесла несколько шокирующих и далеко не эмпатичных слов о его кампании, назвав сторонников Трампа «отбросами общества»[50].

Назвав последователей Трампа и его политическую платформу «отбросами», Клинтон показала, что относит себя к элите, и в результате дистанцировалась от миллионов американцев.

Хиллари Клинтон не поняла, что отсутствие эмпатии со стороны политического истеблишмента было важной причиной, по которой множество людей обратились к Трампу.

Комментарий Клинтон оказал катастрофическое влияние на ее кампанию. Возможно, она сосредоточилась на демократических ценностях, которые, как она считала, были главным приоритетом для большинства американцев, но не в полной мере оценила человеческую иерархию потребностей, хорошо описанную американским психологом Абрахамом Маслоу в 1943 году. Клинтон не смогла применить общий интеллект по отношению к боли людей, голосовавших за Трампа, и стала оценивать их, полагая, что они разделяют те же ценности, что ее противник.

Маслоу считал, что здоровье психики основано на удовлетворении врожденных человеческих потребностей – в приоритетном порядке. Большинство людей сначала фокусируются на выживании, для которого необходимы пища, жилье и физическая безопасность.

Потом идут рефлексивные и философские проблемы, такие как расовое и гендерное равенство, свобода слова и демократия. Самая низкая ступень в иерархии потребностей – физиологическая, потом идут безопасность, любовь / чувство принадлежности, уважение и, в высшей точке, – самовыражение. Ярким подтверждением теории стал опрос, проведенный Transparency International, в ходе которого у болгар перед важными выборами спрашивали, будут ли они продавать свое право голоса. Более 10 % признались, что будут и всего за 20 долларов; в США почти 70 % респондентов, заявили, что с готовностью продадут свой избирательный бюллетень за наличные, назвав основной причиной бедность. Подобные опросы были проведены по всему миру – результаты были схожи: люди считают, что насущные потребности важнее будущих, и готовы продавать ценную привилегию за относительно мизерную сумму.

Казалось, что Клинтон не в состоянии говорить о кризисе безопасности и эпидемии страха в индустриальном поясе[51], сердце[52] и библейском поясе Америки[53]. Согласно иерархии Маслоу большинству людей нужна гарантия зарплаты или выживания. Только потом они начнут беспокоиться о гражданских правах, тяжелом положении иммигрантов или окружающей среде. Следовательно, и, к большому сожалению, разделяемые и превозносимые американские ценности вроде демократии, которые поддерживала Хиллари Клинтон, стали высмеиваться как элитарные. Точка соприкосновения исчезла так быстро, что разрыв между «отбросами» и «снежинками» стал широким и глубоким, как Большой каньон.

Трамп отлично понимал мышление американских рабочих. Он воспользовался их страхом и прибег к притворной эмпатии, сосредоточив послание на риторике «мы против них». Используя родовое и племенное мышление, Трамп укрепил свою базу, обратившись к центрам страха, расположенным в мозге избирателя. Эти центры ответственны за защитную реакцию, создание барьеров и изоляцию. Об этом хорошо написала в журнале New York Сарада Пери, составлявшая в прошлом речи для президента Обамы:

«Риторика «мы против них» – ужасна для большей части страны, но адресована небольшой группе, которую он определил как «мы». Им не интересно слышать, что он заботится о других. Они хотят заполучить его только для себя».

Пери указывает, что большинство величайших лидеров в истории, от Вашингтона до Линкольна и Теодора Рузвельта, действовали совершенно иначе. «Они сознательно решили превзойти низменные инстинкты людей и обратиться к нашему общему человечеству», – пишет Пери. Она отмечает, что Трамп – не обычный политик. Поэтому, по крайней мере до сих пор, он не сталкивался с эмпатическими компромиссами. Трамп общается только со своими несгибаемыми последователями, и они верят, что их наконец услышат.

Экономика быстро менялась, иностранные граждане проводили террористические атаки, и Трампу удалось сыграть на классовом неравенстве: он возбудил прослойку людей, которые давно и безрезультатно говорили об экономических трудностях, но не были услышаны. Трамп сумел искусно переплести их опасения с ненавистью к иммигрантам, подозрительностью по отношению к иностранцам и терпимостью к сторонникам идеи о превосходстве белой расы и неонацистам. Он перегрузил центры страха в среднем мозге своих сторонников и сделал так, что для других групп, находящихся в неблагоприятном положении, эмпатия превратилась в игру с нулевой суммой. Это не ценности представителей «средней Америки». С помощью ложной эмпатии и обещаний Трамп подтолкнул людей, лишенных гражданских прав, к убеждению, что он – лидер, который принесет им экономическую безопасность. Как мы теперь знаем, ценой гуманизма.

Поскольку столь многие сейчас находятся в тяжелом положении, эмпатия Трампа и его проамериканская позиция сработали. Кажется, лучше уже не будет. В опросе, проведенном в 2016 году, 15 % избирателей ответили, что им важно, чтобы «кандидат заботился о людях», – по этому пункту Клинтон опередила Трампа на 23 балла. Но почти 40 % электората считали самой главной чертой кандидата способность «провести перемены». Здесь уже Трамп обошел Клинтон на 68 баллов. Были ли американцы обмануты, когда решили, что Трамп действительно заботится о них? Возможно, они просто хотели перемен, и отсутствие сочувствия со стороны Клинтон укрепило важность перемен в глазах определенной группы населения.

Фрэнк Сесно, бывший ведущий CNN, считает, что Трамп смог использовать информационные пузыри, созданные социальными сетями, эффективнее, чем Клинтон. Сесно, добившийся больших высот в «искусстве спрашивать», написал книгу «Как узнать всё что нужно, задавая правильные вопросы». В ней он объяснил, что Трамп понял принцип, по которому люди в сети объединяются в сообщества единомышленников. «Он знал, где их найти и как с ними разговаривать, принимая во внимание их точку зрения, – это более расчетливое применение эмпатии. Клинтон пыталась говорить со всей нацией одновременно, не меняя свое послание», – отмечает Сесно.

Интересно, что кандидат, став избранным лидером, может начать действовать иначе. Замедленная реакция президента Трампа на ситуацию в Шарлотсвилле, штат Виргиния, где сторонники превосходства белой нации и неонацисты ранили сотни людей и убили мирного протестующего, о многом рассказала большинству американцев, включая его сторонников. Сначала Трамп молчал об этих трагических событиях, потом ответил, что «рабочие места – это ответ на расизм». И снова он решил стереть границу между терпимостью к фанатизму и экономической безопасностью. Точно так же Трамп пользовался шпаргалкой при разговоре с оставшимися в живых после стрельбы в школе города Паркленда, штат Флорида. Он не был уверен, что сможет утешить пострадавших родителей и учеников во время одной из самых страшных трагедий в нашей стране. Изменчивая позиция Трампа в отношении повышения возраста людей, которые могут приобретать смертоносное штурмовое оружие, также многое говорила о том, чьи интересы были у него на уме в первую очередь.

Эмпатии здесь очень, очень не хватало, и некоторые беспокоятся, что за ее отсутствие мы можем заплатить драгоценной свободой и демократией. Кроме того, Трамп продолжал утверждать, что те, кто выступает против его принципов, выражают «боль поражения», потому что Клинтон проиграла выборы. Неправильная характеристика демократов уменьшает и обесценивает степень тревоги, вызванной отрицанием климатических изменений, нетерпимостью к иммиграции и пренебрежением равными правами, что подчеркивает неуважение к человечеству как к сообществу людей.

Некоторые говорят, что он точно способен выразить эмпатию: любят его или ненавидят, одного не отнять – Трамп очень тесно связан со своими кровными родственниками и их супругами. Я не проводила никаких проверок, не говорила с ним лично, но предполагаю, что он может испытывать что-то к людям, которых считает продолжением себя, что определяет его ближайшее семейное окружение. 31 июля 2017 года в журнале People вышла серия статей, посвященная детям Трампа и его наставлениям. Она называлась «Тайны и ложь семьи Трампа: Дональд Трамп учил своих детей бороться грязно и побеждать, независимо от того, какова цена победы. Как безжалостная семейная культура сформировала Дона-младшего, его братьев и сестер и политику Трампа на посту президента». Можем ли мы сделать вывод, что такие наставления отражают его форму эмпатии?

Трампу трудно проявить эмпатию к людям, которых он не знает, включая лояльный электорат или даже внутренний политический круг, но умение использовать чужую слабость в своих интересах позволила ему стать чемпионом.

Способность Трампа-кандидата эксплуатировать страдания бедного белого населения обеспечила ему преданность и верность этих избирателей – люди жаждали перемен.

Когда начались беспорядки в Шарлотсвилле, многие американцы надеялись, что главный эмпат объединит разделенную страну. Увы, этого не произошло.

Трамп, конечно, не единственный политический лидер, который не прошел тест на эмпатию. История изобилует примерами. Не так давно Джорджа Буша-младшего критиковали за отстраненную реакцию на ураган Катрина. Репутация безразличного человека осталась с ним до конца срока. Барака Обаму тоже часто критиковали за то, что он не выразил поддержки, когда сотрудник правоохранительных органов был убит при исполнении служебных обязанностей. И, как я уже упомянула, очевидное отсутствие эмпатии к избирателям наблюдалось у Хиллари Клинтон. Люди чувствовали, что американская элита не обращает на них внимания.

К счастью, в политике встречается и настоящая эмпатия. Иногда наши лидеры понимают эту концепцию правильно. Хотя Джорджа Буша критиковали за холодную и странную реакцию на «Катрину», большинство американцев согласятся, что он вел себя как должно после терактов 11 сентября в Вашингтоне, округ Колумбия, Пенсильвании и Нью-Йорке. Буш посещал места катастроф и общался непосредственно с американским народом, подчеркивая, что большинство американских мусульман являются добропорядочными гражданами. Это было правильно. Разве можно добиться чего-то хорошего, если обвинить все общество в грехах нескольких человек?

Аналогичным образом, сенатор Джон Маккейн самоотверженно защищал Барака Обаму, своего противника на выборах 2008 года. Когда на митинге к Маккейну подошла женщина и произнесла в микрофон: «Я не могу доверять Обаме. Я читала о нем, он ведь не… он араб!», Маккейн сразу покачал головой. Он осторожно взял микрофон у женщины и ответил: «Нет, мэм. Он – порядочный семьянин и гражданин, с которым у меня возникли разногласия по фундаментальным вопросам, вот в чем вся суть этой кампании».

Маккейн продолжал защищать Обаму: «Он порядочный человек, вам не нужно его бояться. Если бы я не думал, что смогу стать гораздо лучшим президентом, чем он, то не стал бы баллотироваться, в этом все дело. Я восхищаюсь сенатором Обамой и его достижениями и буду уважать его. Я хочу, чтобы все проявляли уважение, потому что именно так должна проводиться политика в Америке».

Здесь Маккейн подал нам действительно замечательный пример лидерства, потому что смог выразить свои ценности, не демонизируя другую сторону. Сделав такое решительное заявление в защиту Обамы, Маккейн продемонстрировал, что такое истинная эмпатия: уважение к человеку независимо от политических разногласий, оценка «по характеру», включая честность, подлинность, слова, не расходящиеся с делом. Маккейн мог бы заглотить наживку и попробовать очернить противника за политические взгляды, но вместо этого говорил о его личности, со своей точки зрения.

Э.М.П.А.Т.И.Я. и лидерство

При описании эмпатии некоторые умаляли эту человеческую черту, утверждая, что применение эмпатии ведет нас в западню. Однако эти люди не обращали внимания на страдания в глобальном масштабе. Их точка зрения кажется мне недальновидной. Генетике и эпигенетике потребуется много времени, чтобы изменить мозг человека. Благодаря взаимодействию когнитивных и эмоциональных факторов мы видим, что «племенные решения» не работают в современном взаимозависимом мире, но мозгу требуется время, чтобы перестроиться. Поскольку устаревший, племенной образ действий приводит к новым войнам и разрушениям, мировые лидеры должны понимать, что внимание сугубо к интересам их стран, за исключением глобального воздействия таких интересов, больше не является жизнеспособным вариантом. Вместо того чтобы объявлять эмпатию бесперспективным и ненужным качеством, нам следует сосредоточиться на расширении концепции принадлежности к племени людей. Кто входит в это племя, а кто – нет? Кто будет это решать?

 

Один из способов разрушить барьеры, возникшие между людьми, – реализовать метод «Э.М.П.А.Т.И.Я.» внутри групп, не взаимодействовать исключительно один на один. Язык тела и другие невербальные сигналы позволяют получить информацию о чувствах группы. Если люди не улыбаются, сутулятся и похожи на выжатые лимоны, это тонкая, но точная подсказка – в группе плохо налажены межличностные связи. Однажды я была на конференции, где присутствовало более десяти тысяч человек. В воздухе витали уныние и безразличие. Я уловила эти эмоции потому, что в коридорах было много людей с опущенными плечами, их лица ничего не выражали. Конференция была давно запланирована и состоялась всего через несколько месяцев после терактов 11 сентября, без учета настроений всего народа. Это был полный провал.

Чтобы показать силу, лидеру требуется двунаправленный подход, основанный на эмпатической точности, – аудитория сама подсказывает ему, как лучше донести сообщение.

Эффективные лидеры понимают, что способность воспринимать общие эмоции является основой их эмпатической реакции – они могут использовать визуальные и словесные сигналы, чтобы уловить настроение группы.

Лидеры должны уметь маркировать эмоции толпы и соответствующим образом корректировать сообщение с помощью вербальных и невербальных сигналов, сохраняя при этом точность, целостность и честность.

Важную роль играет взгляд. Здесь уместно вспомнить об одном эксперименте с применением технологии функциональной магнитно-резонансной томографии: испытуемым показывали гневные лица с отведенным взглядом и испуганные лица с прямым взглядом – в обоих случаях получалось вызвать очень сильный отклик в эмоциональном центре мозга – амигдале. Это нормальная реакция, поскольку подобные изображения активируют защитное поведение и ранние воспоминания о бессилии и страхе. Вот почему взгляд лидера имеет такое значение.

Психология зрительного контакта внутри группы так же важна, как и во время встречи один на один, но процесс проходит немного иначе. Люди, которые умеют работать на камеру, могут смотреть прямо в объектив, как будто это – глаза другого человека. Они отходят на 10 метров и смотрят на зрителя немигающим взглядом, чтобы не вызвать у него ощущения опасности. При работе с живой аудиторией полезно сканировать комнату и встречаться глазами со слушателями. Взгляд в глаза должен быть быстрым. Даже мимолетный, но прямой взгляд, которым получится охватить несколько человек, создает ощущение связи со всеми в комнате, передает представление о том, что лидер видит не только группу, но и каждого человека в отдельности.

Как вы помните, интонация передает приблизительно 38 % эмоционального содержания сообщения. Тон часто бывает важнее, чем слова, он может определять успех эмпатической коммуникации – как при общении один на один, так и при разговоре с большой аудиторией, даже если речь идет о телепередаче. Ричард Бояцис, исследовавший эффективность лидерства, определил, что спикер, который говорит спокойно, может сохранить эффективность и уважение аудитории, даже если сообщает очень плохие новости. Тон голоса зависит от двух элементов нервной системы. Один из них задействован во время реакции «бей или беги» – он повышает голос, заставляет его дрожать, выдавая страх и беспокойство. Второй позволяет говорить спокойно, холодно и рационально – даже перед лицом опасности. Наиболее эффективные лидеры способны сохранять спокойствие в разгар бури, сосредотачиваясь на том, что могут контролировать. Они показывают, что справляются с ситуацией и не дадут проблеме сломить себя.

Желание «услышать всего человека» позволяет руководителям максимизировать вовлеченность сотрудников, помочь им получать больше удовольствия от работы. Согласно результатам научных исследований выражение эмпатии и сострадания помогает сохранить лояльность сотрудника к организации и руководителю даже при увольнении. Если сокращение проводится «безжалостно», в будущем, когда ситуация улучшится, компании будет трудно вернуть ценных сотрудников. Похоже, что общие нейронные цепочки нашего мозга надолго запоминают подобное.

Используя эмпатические способности, вы слушаете не только активно, но и сострадательно, отзывчиво. Лидеры-эмпаты всегда стараются сосредоточиться на общем интеллекте, чтобы донести свою мысль до остальных. Они сохраняют непредвзятость, даже когда чувства других людей находятся в прямом противоречии с их собственными. Они признают эмоции, но не обязательно позволяют им контролировать ход событий. Наблюдая за эмоциями, они развивают чувствительность.

В бизнесе руководители часто думают, что успех предприятия зависит от того, насколько сильно они надавят на подчиненных. На самом деле успех определяется вовлеченностью и энергичностью сотрудников. Лидеры-эмпаты понимают, какая цель вдохновит людей идти вперед. Они умеют поставить себя на место сотрудника и уделяют время важным для работников вещам: балансу жизни, поддержке, гибкости, целям, культуре уважения и интеграции. Зарплата обычно играет не ключевую роль.

Жесткие лидеры, склонные к лаконичности, могут подумать, что они так показывают свой авторитет. Согласно результатам опросов почти 40 % руководителей беспокоится о том, чтобы не показаться сотрудникам «слишком милыми», и более половины считают, что нужно вести себя авторитарно, демонстрируя, кто здесь начальник. Этот страх может быть больше распространен среди женщин, которые изначально предрасположены к эмпатическому беспокойству, но редко замечают эту черту у коллег-мужчин. Однако опросы показали, что у сотрудников совсем другое мнение. Они считают, что к руководителям будут лучше относиться, если те начнут вести себя уважительно. «Тактика сильной руки», похоже, подрывает производительность и уверенность подчиненных, вместо того чтобы вызывать уважение. Сотрудники, которые работают на жестких, безразличных боссов, часто говорят, что поведение начальства снижает у них мотивацию и не помогает быть преданными делу. Почти треть сотрудников готовы сменить работу без увеличения зарплаты – люди хотят работать в более «эмпатичных» компаниях. Высокий уровень стресса приводит к появлению проблем со здоровьем – не только физических, но и психических, из-за которых производительность снижается.

В общем, если вы хотите быть эффективным лидером, нужно поработать над развитием эмпатии. Некоторые думают, что эмпатия – «мягкий навык», но, потренировавшись, вы сможете достигать с ее помощью конкретных результатов. Эмпатическое лидерство может оказать мощное влияние на этот мир, сделать его лучше, объединить сердца и умы, соединить разрозненные фракции. Проницательный лидер понимает, что мысли других людей отличаются от его собственных. Когда руководитель эффективно использует основные компоненты эмпатии, он начинает проявлять искреннюю эмпатическую обеспокоенность, независимо от того, обращается ли он к группе из 10, 10 000 или 10 000 000 человек.