Максимально эффективное использование социального разума

Для того чтобы обучение эмпатии было эффективным, оно должно выходить далеко за рамки модели поощрения и наказания. Восприятие перспективы – способность видеть мир с точки зрения ученика – имеет решающее значение для обучения. Детский мозг – не просто миниатюрная версия мозга взрослого человека. Современная нейронаука говорит, что мозг подростков продолжает развиваться, пока не достигнет полной зрелости в возрасте примерно двадцати пяти лет. Это означает, что на протяжении всех лет формального обучения мозг ребенка постоянно меняется – он формируется и адаптируется к новым стимулам. Вместо того чтобы увеличиваться в размерах, мозг выстраивает более прочные нейронные связи между областями, которые отвечают за базовые способности к обучению. Области, которые управляют эмоциями и обеспечивают исполнительные функции – рассуждение, принятие решений и самоконтроль, развиваются медленнее.

Области, отвечающие за социальные и родственные связи, сохраняют активность в любом возрасте, но в молодом и развивающемся мозге они задействуются особенно активно. Когда ребенок переходит в среднюю школу, группа сверстников, с которой он общается каждый день, становится для него важнее, чем любая другая, а взрослые обычно переходят в категорию «скучные, ничего не знающие субъекты». Согласно результатам исследований в состоянии покоя большинство детей склонны думать о социальных отношениях. Их ум будет занят мыслями о том, кто с кем дружит, кто что сказал, как их воспринимают друзья, примут их сверстники или отвергнут…

Эта насыщенная эмоциями стадия развития часто становилась предметом научных исследований и хорошо знакома родителям и учителям. Однажды команда из Калифорнийского университета Лос-Анджелеса изучила подборку результатов исследований, в которых сравнивались техники заучивания наизусть и методы обучения, «мотивированные обществом». Одно из таких исследований проводилось следующим образом: участники были подключены к сканерам функциональной магнитно-резонансной томографии. Им предлагали прочесть несколько параграфов, описывающих концепции новых телевизионных шоу, а затем пересказать их содержание своему гипотетическому начальнику. Ученые регистрировали активность областей мозга до и во время пересказа. В ходе эксперимента обнаружили высокую активность в «нейронной сети воспоминаний» – социальном центре мозга.

Ментализация – синоним термина «теория разума» – способность представлять мысли, чувства, намерения и желания других людей. Примечательно, что сама информация – описание пилотных версий телешоу – не имела прямого отношения к участникам. Однако, как показали результаты сканирования головного мозга, сюжетные линии поступали на обработку в область, которая позволяла воспроизвести их максимально точно с минимумом затрат энергии. Возможно, это связано с тем, что участники заранее знали – текст нужно будет пересказать. В обработке были задействованы те же области мозга, что и при проявлении когнитивной эмпатии. Данные других научных исследований подтверждают, что испытуемые, которых просят что-то запомнить и воспроизвести, не так интенсивно задействуют область мозга, ответственную за «зубрежку».

Традиционное обучение обычно ориентируется на «запоминающую» область мозга, но факторы социальной мотивации существенно влияют на мозг подростков. С моей точки зрения, это не дает им представить предмет в ином контексте, который позволил впитывать информацию при помощи эмпатических механизмов. По данным Национального центра статистики образования, к восемнадцати годам американский студент проведет в аудиториях и классах почти двадцать тысяч часов. В некоторых странах эта цифра еще выше.

Педагоги всего мира сделали ставку на обучение, основанное на фактах, но согласно данным научных исследований дети запоминают лишь небольшую часть того, что изучают в классе.

Не остается сомнений в том, что методы образования необходимо модернизировать.

Наш мозг ориентирован на общество – почему бы не воспользоваться этим? В некоторых образовательных подходах уже используются подобные методики, например – проектное обучение[13]. Этот метод обрел популярность во второй половине двадцатого века, хотя идеи практического обучения, лежащие в его основе, восходят к Аристотелю и Сократу. Среди давних сторонников метода можно выделить итальянского педагога Марию Монтессори; Жана Пиаже, знаменитого специалиста в области возрастной психологии, и Джона Дьюи[14], который выступал в роли «голоса теории образования» двадцатого века.

Проектное обучение основывается на следующей концепции – «мы изучаем тему, задавая вопросы, размышляя над идеями и взаимодействуя с другими людьми». Особенно такой вид занятий полезен для детей. В его основе лежит идея о том, что сложную задачу можно решить самому или при помощи группы. Студенты учатся и совместно работают над проектом, проходят анкетирование, развивают творческие способности. Такой подход выходит за рамки повторения, запоминания и сухих фактов, помогая развить критическое мышление и навыки общения. Дети учатся решать проблемы, с которыми сталкиваются в школе и за ее пределами. Исследования показывают, что «PBL» и подобные стили обучения повышают уровень владения предметом и улучшают отношение учащихся к урокам, помогают подготовиться к более глубокому изучению темы, развить навыки межличностного общения. Невозможно практиковать навыки общения, не осознавая роли эмпатии и общего интеллекта в обучении.

Рада сообщить вам, что такие курсы созданы и для взрослых. Мне самой посчастливилось обучаться по подобным программам, разработанным Элизабет Армстронг, директором Гарвардского института Мэйси. Мне довелось пройти несколько из них, включая курсы о лидерстве врачей в сфере образования и инновациях в области медицины. Ныне покойный декан Гарвардской медицинской школы, доктор Даниэль Тостесон, имел признание в научных кругах. Несколько десятилетий назад он пригласил к сотрудничеству Элизабет Армстронг как эксперта в сфере образования. Необходимо было преобразовать школьную программу, создать учебный подход, основанный на «методе кейсов»[15]. Оба полагали, что традиционные системы обучения, представляющие собой получение информации и повторение фактов, лишают студентов возможности развить навыки, необходимые для решения реальных проблем. Их цель состояла в том, чтобы изменить основы медицинского образования, внедрить в него «проблемное обучение»[16] и новые подходы, нацеленные на работу над собой. Они понимали важность этого метода как для осуществления правильного ухода за пациентами, так и для медицинской практики в целом. Метод проблемного обучения использовали многие медицинские учреждения, сегодня он лежит в основе концепции медицинского образования.

Как говорила мне сама Армстронг, она твердо убеждена в том, что зубрежка пойдет по пути динозавров: «Я считаю, что в современном мире важнее научиться исследовать, чем полагаться на классификации и заучивание. У людей должна быть мотивация задавать вопросы и решать задачи. Если мы требуем от студента запомнить и применить огромное количество информации, то не всегда сможем подготовить лучших специалистов, способных работать с эмоциями. В будущем медицина начнет больше полагаться на искусственный интеллект и «большие данные»[17]. Врачам нужно научиться находить эту информацию».

Вместо того чтобы заставлять студентов заучивать протоколы и процедуры, что практикуется во многих учебных заведениях, Армстронг рекомендует делать упор на случаи из практики, разбирать проблемы реальных пациентов, работать в группах и постоянно расширять свои знания. Мне понравились такие исследования – они позволяют студентам применить свои знания к реальным ситуациям, причем способами, о которых я раньше даже не подозревала. Студентам предлагается рассматривать пациента как живого человека, у которого есть социальные и эмоциональные проблемы, а не как набор клеток и болезней. При помощи данного подхода студенты учатся относиться к пациенту, как к своему ближнему. Так между пациентом и врачом появляется эмпатия и устанавливается понимание.