Елена Рерих Рихарду рудзитису. Родной Рихард Яковлевич, последние дни я немного окрепла и спешу послать Вам весточку

10-3-36

Родной Рихард Яковлевич, последние дни я немного окрепла и спешу послать Вам весточку. Ваше письмо от 15 февраля, конечно, нашло полный отклик в сердце. Понимаю, как тяжка, как незаменима утрата огненного сердца нашего Феликса Денисовича. Помните, я писала Вам, что считаю Вас духовным наследником Ф.Д., так и продолжаю. Но раз сам Ф.Д. указал на Карла Ивановича как на своего заместителя, то Общество поступило правильно, избрав его. Он очень старался, но натура его иная. После двухмесячного перерыва получила в самом конце февраля письмо от него, помеченное 11-м февраля. Пишет, что не писал, ибо окунулся в воды личного счастья и, кроме того, был страшно занят распутыванием запущенных материальных обстоятельств. Сообщает о назначенной им комиссии под председательством г-на Фреймана. Также пишет, что, может быть, он бывал резок в своих суждениях, ибо с нескрываемым порицанием относился к психизму, но что в Обществе много прекрасных членов и благородных женщин. Среди перечисленных имён стоит имя Вашей супруги и также все лица, упомянутые Вами как заслуживающие получения знака Владыки. Из этого его письма я поняла, что пока Карл Иванович остаётся председателем для внешних сношений или даже просто номинальным, но не будет больше вмешиваться во внутреннюю жизнь и деятельность Общества. Что же, может быть, это есть временное решение вопроса. Ввиду происходящей битвы было бы нежелательно, чтобы в общественные круги проникли слухи о каком-то разъединении и чьём-то уходе. Я никогда не высказывалась против его желания испить чашу личного счастья, и когда он обратился ко мне с этим вопросом, ответила, что если избранная им спутница духовно близка ему, то я могу лишь приветствовать его решение.

Теперь о г-же Иогансон. Должна сказать, что письма г-жи Иогансон всегда были спорадическими и я не чувствовала в ней той твёрдости и сознания ответственности, которые должны отличать истинных воинов. Да и в письмах Ф.Д. проскальзывало сомнение в основательности г-жи Иогансон; по его мнению, она очень разбрасывалась. Потому к её сообщениям я относилась осторожно.

Так, родной Рихард Яковлевич, действуйте так, как вам подскажет сердце. Посылаю Вам семь знаков, передайте их тем, кому думаете. Знак есть особое доверие, означающее, что Владыка признаёт их достойными быть воинами, сражающимися в рядах Легионов Света. Также укажите им на слова в Криптограммах. Буцену, Зильберсдорфу и Клизовскому я перешлю эти знаки в моих письмах к ним, ибо боюсь утяжелить письмо таким количеством. Должна также сказать Вам, что День Владыки мы празднуем 24-го Марта. Это число полно глубокого эзотерического значения. Число это близко ко дню ухода нашего незабвенного Феликса Денисовича.

Как и в прошлом году, прошу Вас, родной Рихард Яковлевич, положить к портрету Ф.Д. и мой цветок. В прошлое письмо к Вам мы вложили 20 американских долларов, наш посильный взнос на книги Живой Этики. Может быть, оттуда позаимствуете на покупку фризий и ко Дню Владыки.

Теперь наша радость, что, видимо, Гаральд Феликсович подходит всё ближе. Читала его письма к Владимиру Анатольевичу, в них сказывается чудесная чистая душа. На некоторые его вопросы отвечу в следующем письме.

Также несказанно была рада прочесть в письме Гаральда Феликсовича о новом огне, загоревшемся в Обществе. Это так ценно сейчас. Ведь Битва Армагеддона ужасна!!! Все истинные воины должны проникнуться серьёзностью и торжественностью времени и сплотиться против всех нападений. Но чем сильнее эти нападения, тем ярче воздействие Света. Законы во всём одинаковы.

Очень тронута была словами Вашей супруги, приписанными к Вашему письму. Борения духа прекрасны, ибо они при победе высшего начала дают нам нужную крепость. Радуюсь, что Вас двое, гармоническое соединение противоположных полюсов даёт самые прекрасные возможности. Вчера пришли две книжечки Иерархия на латышском языке. Как они прекрасно изданы! Такая радость видеть эту заботу! Также цвет очень красив. Думаю, что если пурпуровый трудно найти, следовало бы Общину издать в этом цвете. Посылаем Вам знак для издательства, означающий Агни – Огонь на санскрите. Этот знак можно ставить на обложку всех книг, издаваемых в издательстве. В книгах же Учения он может стоять на втором листе или на обложке в конце книг. Вероятно, Вы знаете, что знак на книгах Живой Этики означает Майтрейя Сангха, или Община Майтрейи. Так же как знак Музея эзотерически означает Мориа Рекс [70]. Потому предатели поторопились снять этот Знак со здания. Знак, который покрывал все начинания! Могла бы Вам много рассказать о дальнейшем предательстве, но это в другом письме. Но общественное мнение подымается и Комитет друзей Музея действует. Так знаем, что битва ужасна, но уже видим Победу Света.

Так, родные наши, не бойтесь ничего. Пусть девиз Ваш будет: «Не убоимся!» Ничто и никто не тронет того, кто в сердце своём носит Великое Изображение. Но битва, испытание и преодоление опасностей необходимы для восхождения на следующую ступень. Мы это знаем и потому сражаемся мечом духа. Трудности в жизни неизбежны, но когда мы знаем, Чей Щит над нами, то все они обращаются в достижения.

Шлю Вам и супруге Вашей радость сердца моего Вашей преданности Владыке М., Великому Образу, принявшему ответственность за нашу планету.

Будь Светло Вам! Не убоимся!

Духом и сердцем с Вами,

Е.Рерих

 

Перед отсылкою этого письма ещё раз прочла Ваше письмо и письмо Карла Оттоновича и должна сказать, что остро почувствовала голод и скорбь сердец Ваших и потому спешу оговориться – ни в коем случае мы не хотим идти против желания членов Общества и, конечно, не будем настаивать на переизбрании Карла Ивановича. Впрочем, может быть, сам он снимет свою кандидатуру! А может быть, возьмёт отпуск на год? Сердечное спасибо Карлу Оттоновичу за его откровенное письмо. Ведь самое ценное – это истинное освещение положения вещей. Правильно понять начертание Чаши на Знаке как Чашу Грааля. Буду рада от времени до времени получать весточки от Карла Оттоновича, также в своё время я просила Карла Ивановича ознакомить меня ближе с ближайшими членами Общества, но он это забывал или, может быть, ему было это трудно. А между тем нам дорога каждая подробность о членах Общества. В моих письмах к Карлу Ивановичу не было ничего такого, что бы он не мог читать членам Общества. Раз только в ответ на его сообщение, что некоторые члены обижаются на него за то, что он не хочет их выслушивать, я написала ему, что, именно, его обязанность выслушать каждого и подать лучший совет. Но такие места он мог не читать. Часто он мне ставил вопросы о непонятных ему местах в Учении, и я поясняла их. В своих письмах он был очень сдержан и говорил больше о внешних действиях. Также ввиду того, что он, видимо, желает продолжать быть полезным в делах Владыки, я считаю нужным послать ему знак. Пошлю ему, когда буду писать. К сожалению, не все знаки одинаковы. На некоторых знак немного расплылся.

_______