Рихард Рудзитис Николаю Рериху. Сердечноуважаемый и дорогой Николай Константинович!

21 марта 1936 г.

Сердечноуважаемый и дорогой Николай Константинович!

Получил Ваше письмо и приношу Вам свою искреннюю благодарность и радость. Шлю также Елене Ивановне, в её болезни, самые сокровенные и самые прекрасные мысли моего духа – её Сердцу, несущему во благо человечества подвиг величайшего сострадания, священную огненную Ношу Любви.

Я собирался отправить письмо Елене Ивановне, как получил Ваше послание. В сущности, этим своим письмом я хотел поспешить вдогонку письму Фёдора Антоновича Буцена от 15 марта, копию с которого он дал мне прочесть, и оно озадачило меня, так как Фёдор Антонович поспешил с преждевременным решением. Но на днях, в связи с Вашим письмом, мы созвали новое собрание, где участвовали десять членов из самых активных, и потому я хочу в этом письме заодно ответить Вам. Такое обсуждение было необходимо и в связи с перевыборами, ибо мы знали настроение членов. На этом собрании, на котором мы кооптировали и женское сердце[72], было прочтено Ваше письмо и был принят сердцем Ваш совет при теперешних обстоятельствах избегать каких-либо осложнений и перемен. Члены долго обдумывали и обсуждали последний вопрос. Настроение членов было, что при теперешнем характере Карла Ивановича весьма трудно сотрудничество с ним в Обществе. В его отношении ко многим чувствуется нагнетённость. Члены просили Буцена, Валковского и меня передать Вам, что все теперь сплотились вокруг центра так, как давно этого не было, и что даже в случае ухода К.И. у нас эта сплочённость сохранится и мы готовы принять все трудности.

Чувствуем ответственность не только за Общество, но чувствуем ответственность отчасти и за Карла Ивановича. Но главное – сознаём свою ответственность за истину. Где она? объективная, неприкрашенная истина и правда? Ведь К.И. в духовном подъёме давал и знание, и широкое понимание. Нужно сказать, что лично мне он доверял, может быть, больше, чем другим, читал почти все письма и т. д. Я вынес впечатление, что в самом характере Карла Ивановича есть некоторая необщительность (может быть, скрытые зародыши «солласизма»[73]), которая уже раньше, до вступления в Общество, отчуждала от него людей. Несогласие в отношениях с некоторыми членами, которое началось уже прошлой зимою, перешло в нём постепенно в несознательное огорчение, которое, может быть, и является причиной его осудительного отношения ко многим. Отчасти и из-за этого несогласия он, как он мне ещё недавно говорил, передал в прошлом году ведение Обществом комитету, ибо «не хотел сидеть за одним столом и чувствовать противовесное отношение». Далее, он мне выразился, что он не хотел своей волей воздействовать на членов, но под водительством комитета дать им свободное развитие. Так, должно быть, он сам почувствовал, что не может сотрудничать с членами, потому и на время отошёл, ожидая, как сам выражался, дальнейшего. И ему Общество теперь всецело заменяет семья, он ушёл в неё весь с горением, как дитя. Уже с Нового года он ездит два раза в неделю к своей молодой супруге, учительнице, в Двинск, ездит по ночам, так что три-четыре ночи в неделю проводит почти без сна. Так совсем не бережёт здоровье, но советов, конечно, не слушается.

Теперь я хочу поведать Вам свои мысли в связи с вышеуказанным письмом Ф.А.Буцена. Самое лучшее, если всё могло бы пойти эволюционным путём. Грустно думать о другом председателе, когда не выяснено окончательно отношение К.И. к Обществу. Моё личное убеждение на собрании было, что если когда-либо придётся думать о другом председателе, то в настоящий момент я радовался бы избранию Карла Оттоновича Валковского, который уже руководит собраниями в Обществе и завоевал признательность всех членов. Фёдор Антонович упомянул о моей кандидатуре. Я Елене Ивановне раз уже открыл своё сердце. Могу ли я думать об этом посте, так как совсем не владею словом и нет у меня также организаторского таланта. Но, конечно, по своим способностям я рад отдать все силы и помыслы свои на продвижение Общества и дела Учения. Но я чувствую, что при настоящих обстоятельствах всё же главное не звание председателя, но возможность проявить действие на общее благо. Теперь ведь председателя у нас заменяет нуклеус комитета, и, по моему убеждению, это самый лучший исход у нас. Втайне чувствую и надеюсь, что к выборам (в конце апреля) найдётся какой-нибудь счастливый исход-синтез.

Все грядущие события и нападки заставляют нас ещё более дружно сплотиться вокруг Владыки Мира. И мы всей своей сущностью чувствуем, что вместе с неистовством врагов возрастает в нас и непоколебимая вера и убеждение в Великой Победе.

Получил также Общину, эту новую сокровенную радость для нашего духа, и мы прочли на собрании первые страницы этого Евангелия великой красоты братства и сотрудничества. Мы скоро приступим и к печатанию.

Я выслал два экземпляра Мира Огненного, ч. III, на имя Е.И. уже десять дней тому назад. Недавно мы получили разрешение и от цензуры. На днях вышлем и другие экземпляры.

Мы обрадовались также выходу прекрасной книги Зильберсдорфа Воспитание духа.

Большое спасибо Е.И. за 20 долларов, но впредь просим денег не присылать, так как в настоящее время мы обладаем средствами, достаточными для издания ещё 3–4 книг. Наш член Вайчулёнис пожертвовал снова Ls 2000, также и Мисинь и др. И потому повторяю здесь то, о чём я уже писал Елене Ивановне, – что мы с большой радостью издадим не только книги Учения, но и Ваши книги и т. д., если только Вы найдёте возможным и нужным издать их у нас.

Чувствуем всю неповторимость и нагнетённость времени. Чувствуем также, с какою осторожностью и находчивостью теперь нужно подходить ко всем событиям и явлениям. Потому и мы долго будем задумываться над Вашими драгоценными советами.

Самый искренний привет и пожелания Вам и Елене Ивановне от меня и наших сотрудников.

Сердечно преданный Вам,

Р. Рудзитис

_______

 

Рихард Рудзитис Елене Рерих

22. III. 1936

Дорогая Елена Ивановна!

Сегодня сердце наше так полно, преисполнено Света. В тесном кружке мы собрались вместе и разделили присланные Знаки Доверия. Присутствовали и те, кто уже получил, а также кто ещё получат (Фёдор Антонович и Александр Иванович). Прочли о Камне в Криптограммах Востока, потом места из Ваших писем. Настроение у всех было столь возвышенное. Члены были глубоко тронуты, у многих при получении знаков явились слёзы на глазах. Мы с Валковским эти 7 знаков распределили между следующими членами старшей группы: Фрейман, Вайчулёнис, Залькалн, m-me Лицис, m-me Драудзинь, m-me Мисинь. Далее – из другой группы m-lle А. Виестур. Хочу теперь Вам, в кратких чертах, охарактеризовать этих членов, ибо знаю, что Вам будет интересно знать о тех, кому эти знаки достались.

Александр Иванович Клизовский – аристократически спокойный, тихий, уравновешенный, добродушный. Самодеятельность, но и самосознание[74] в нём. Отзывается на события в Обществе, но главным образом отдаётся своему труду.

Фёдор Антонович Буцен. Руководит с m-me Крауклис самой младшей группой. Особенно загорелся в самое последнее время и желает принимать активное участие в жизни Общества. Он воодушевляется также изданием Оригена и пр., и мы рады его горению. Он человек уже пожилой, пенсионер, в своей жизни много искал и горел. По своему складу он, кажется, более способен к вспышкам и импульсам действий, нежели к длительному труду. Читает нередко рефераты в различных православных кружках, но нельзя сказать, чтобы обладал особенным даром изложения. Он покупает много книг, читает более по теологическим и научным вопросам. Дети кончили высшее образование. Ни дети, ни, особенно, его супруга не разделяют его стремлений.

Карл Оттонович Валковский – стопроцентный человек сердца. Он руководит одной латышской группой, которой руководил Феликс Денисович, а также общими собраниями по четвергам, в старшей группе читает письма и т. д. Верно, что два года тому назад на время у него появилось некоторое состояние, о котором Карл Иванович Вам писал и которое Вы определили как психизм. Но он мне рассказывал, как скоро он это состояние преодолел. Он прочёл в Учении параграф, характеризующий его состояние, и вмиг его сознание как бы просветилось и он всё превозмог: даже его болезнь исчезла. После этого замечался быстрый его духовный рост. Правда, иногда у него от восхищения чаще, чем у других, появляются слёзы в глазах (именно из-за этого он слышал иногда укор Карла Ивановича и сильно страдал). Но это было лишь от пламени его сердца. Он много горит, отдаёт себя всецело Учению и думает лишь об Обществе. Он немного медлителен, но решителен. Обладает сердечным и ясным тембром голоса, потому главным образом и читает на собраниях. Много мучительного он переживает в своей семейной жизни: его супруга истерична, как и у Фреймана, потому что они состоят в Обществе. Но свою свободу Валковский всё-таки сохраняет, с ним я теперь и советуюсь во всех планах и осуществлениях.

Карлис Фрейман, так же как и Валковский, работает в государственном контроле. Карл Иванович назначил его председателем комитета, но лучше сказать руководителем старшей группы (руководит также и другой группой), ввиду его знания Тайной Доктрины и Учения. Но чтобы не вызывать истерии в своей супруге, которая против Общества и Учения, он приходит в Общество лишь по воскресеньям и более активного участия в Обществе не принимает, так же как и в комитете. Он человек образованный, разумный, но малой импульсивности, спокойный. Он всё же чуткая душа, долгое время чувствовал сильное давление в груди, в сердце и т. д.

Янис Залькалн – симпатичное, доброе сердце, ценитель красоты и поэзии, один из первых членов в группах Учения, он и меня ввёл в Общество. Он принимал участие в переводе всех книг Учения, Криптограмм Востока и т. д. и с радостью берётся и за новые переводы. Но он своеобразный индивидуалист, потому и всегда отказывался от писания рефератов. Помню, как в самом начале Феликс Денисович об этом сообщил Николаю Константиновичу в Париже и из-за этого и было на год отсрочено принятие Залькална в число активных членов. Но, сравнивая все случаи, можно заключить, что ему и взаправду психически трудно браться за рефераты. Он чувствует необходимость в природе и потому зимой и летом едет в дачное место в Огре и живёт отшельнически и собирается совсем уйти в одиночество. В Общество (и на группы) в последнее время является редко и, исключая переводы, не выявляет свою активность, но предан Учению. Работает в Риге, в министерстве социальных дел.

Клементий Вайчулёнис. Его отношение к Обществу отцовски добродушное. Он предан Учению и знает Учение. Проживает в совсем неприглядном уголке у толкучки; часто я думал, что он является чистым магнитом, чтобы дать свет и этой трущобе. Он по характеру тихий, совсем малоразговорчивый, но каждое его слово имеет вес. Помогает m-me Лицис руководить группой. Имеет сапожный склад, часть дохода с которого он вложил в кооператив, также жертвовал и Обществу (два раза по Ls 2000). По национальности он литовец.

M-me Катрина Драудзинь. Феликс Денисович когда-то в своём видении видел её как золотой ключ. Она по профессии зубной врач. Принимала в последнее время участие в кооперативе, куда кое-что вложила и от себя, мечтает вместе с Гаральдом Феликсовичем и Мисинь о создании Общины. В юности интересовалась социальными вопросами, человек без предрассудков. У неё была смелость вырастить сына вне брака. Многим помогает. В своей жизни она человек всегда дающий, и материально, и духовно. Она человек культурный, покупает и читает книги. Разбирается также и в Тайной Доктрине. Её рефераты насыщены разумом сердца.

M-me Милда Лицис – руководит с осени новой группой, которая произошла от соединения групп Драудзинь и Мисинь. Долгое время была актрисой в Государственном театре, но потом окончательно его оставила. Чистая душа, и также и Ф.Д. её ценил. Трогательна её сердечная преданность Иерархии. Потому она, например, и исполняла даже такие указания Карла Ивановича, где её сердце противилось. Например, она, в связи с женской секцией, поступила в Ифку[75] и прочла в Обществе реферат совсем не по её отрасли (по социальному вопросу). Руководство группой весьма помогает её духовному развитию, но она выражает недовольство своими знаниями и собою. Так трогательно было также её признание на собрании, что она недостойна получить Знак.

M-me Ольга Мисинь – кассирша Общества, добрая душа. Занимает со своей семьёй часть квартиры Общества. Но надо признаться, что она была единственная из активных членов, не подписавшая, после ухода Феликса Денисовича, наше прошение об избрании Карла Ивановича. Первые её несогласия с К.И. у неё начались уже во время болезни Ф.Д., потому что она (и другие) хотела, чтобы К.И. сообщил Вам скорее о серьёзной болезни и об отказе от пищи Ф.Д., но К.И. считался с желанием Феликса Денисовича. Она и другие очень страдали, чувствуя и нашу вину в уходе Феликса Денисовича. Так как она жила с К.И. в одной квартире, то у них бывали недоразумения и ссоры, которые отзывались и на других. Она одно время даже болезненно мучилась (так же как и Драудзинь), не будучи в состоянии решить вопрос, смеет ли она остаться в Обществе, если не может считать К.И. нашим иерархом. Конечно, она иногда поддавалась и субъективным чувствам, но трудно судить о правде. Мисинь – малообразованная, но устремлённая и откровенная. Она, будучи без работы, стала первая печь пшеничный хлеб для членов по совету и рецепту Драудзинь, потом Ф.Д. основал кооператив, чтобы безработной семье Мисинь и другим членам дать работу. Но через некоторое время Мисини из магазина ушли.

М-lle Аида Виестур. Хотя и не в старшей группе, но тонкая, преданная душа, романтическая, скромная. Уже в юношестве мечтала поступить в институт Тагора. Читает рефераты и отзывается сердечно на всю жизнь в Обществе. Посещает университет и музыкально образованна. Вообще и мать её, которая также посещает группы Учения, и вся семья симпатичны (между прочим, уже с давних пор вегетарианцы).

Теперь ещё пара слов об остальных членах старшей группы, которым не был дан Знак.

M-me Людмила Слётова, руководит младшей группой. Добрая душа, очень горит, постоянно спрашивает у меня работу и т. д., довольно острый ум, но как-то окончательно не нашла себя. Несчастная душа, так как не умеет уравновесить свою семейную жизнь. Молодая, но уже в третий раз замужем, теперь за Слётовым, тоже членом Общества (в группе Александра Ивановича). В её отношениях к мужу было много боли, последний более интеллектуального склада человек, но не уравновесил ещё в себе принципы. Я раз уже писал Вам, что её муж прошлым летом едва не погиб в катастрофе. Слётов сознался также в своей группе, что эту катастрофу он считает наказанием за свою измену семье (он скрыто от жены стал ухаживать за другим членом – Фрицберг). Слётова мне часто открывала свою душу, постоянно жаловалась на своего мужа (что он произносит грубые слова и пр.), но, видно, и она не умеет воспитывать характер своего мужа. Ожидает ребёнка. От прежнего мужа уже имеет мальчика. Живёт бедно. Занималась когда-то астрологией, обладала некоторыми способностями выделения астрала (?) и т. д.

М-lle Эйжения Фрицберг – уже при основании Общества Ф.Д. принял её в старшую группу. Последние годы была занята экзаменами. Только что кончила экономический факультет. Читала реферат по духовности, кооперации и евразийству. Сотрудничает с евразийцами за границей. С радостью берётся за работу на пользу Обществу. Тихая натура. Чувствую, что и она пережила страдания.

М-me Ольга Крауклис – осенью прошлого года была принята в старшую группу. Руководит вместе с Буценом самой младшей группой, где и Гаральд Феликсович. Была учительницей и сестрой милосердия, человек образованный и умный, работает парикмахершей. С мужем она пережила потерю всего состояния в России и потом крайнюю бедность долгое время. Она приняла Учение сердцем. Муж её болеет пороком сердца (он в группе Александра Ивановича).

Зальцман хотя и поступил в Общество уже при его основании, но живёт своей обособленной жизнью, в Общество не часто является (более года даже отсутствовал) из опасения потерять свою службу.

Далее, в старшей группе гостят иногда и приезжие члены из провинции. С Зильберсдорфом удалось повстречаться лишь однажды. Это чуткая душа, и будет радость когда-нибудь познакомиться поближе. О m-me Иогансон я уже писал. Она стопроцентно ушла в свои медицинские работы по университету, так что мы её не видели давным-давно. В остальное время она всё продолжает свой труд массажистки и лечение близорукости по методу Бете (Bats). Г-н Иогансон полтора года не является в Общество. Мы знали, что у него появились некоторые скрытые сомнения. После разговора с ним он выразил желание остаться в Обществе и подал прошение, где заявил также, что он сомнения преодолел; но он всё же не показывался. Он ссылается и на то, что весь день занят. Наконец, моя супруга Элла Рудзите – женская интуиция, жажда служения, но не всегда проявляет соизмеримость. Она побывала по семестру на двух факультетах, несколько лет играла в театре, училась на курсах сестёр милосердия, но всё оставила и не кончила из-за разных психических причин и болезни. Так, с одной стороны, у неё получилось недовольство собою, с другой – жажда лучшего. Из-за непроявления своей природы иногда – нервозность.

Ваше драгоценное письмо так много мне дало, сердечное спасибо. Являюсь ли я достойным великого доверия Вашего сердца, которое Вы мне дарите? Преклоняю голову. Хочу признаться здесь, что я чувствую иногда, что мой дух выбрал для себя в этой жизни не особенно соответствующую оболочку. Но чувствую также, что долг и задача духа трансмутировать свою оболочку. Ибо знаю, что долг каждого человека не только духом, но и телом подыматься ввысь. Чувствую, что в моей жизни было немало абстрактного идеализма, но чувствую также, что жизнь научает идти по пути конкретности и искать зоркость. Моя нервная система не сильна, особенно в последнее время ощущаю также давление в затылке и пр. Далее, творческая работа в этом году стала гораздо более трудной, чем раньше. Простите, что всё это пишу о себе, но эти строки вызваны радостью о доверии.

Невзирая на все нападки на Знамя Света, невзирая на всю сгущённую тьму, я хотел бы кончить это письмо радостью, радостью о Грядущем, радостью – верою в Великую Победу.

 

24 марта 1936 г.

Мы отпраздновали сегодня в Обществе День Владыки. Много возвышающего было в сердцах у всех. Столько цветов было вокруг Портрета, выставленного в зале. Также фризии от Вас. Вечер открыл Карл Иванович, также присутствовавший. Валковский прочёл из Иерархии. Лицис прочла мои стихи, А. Виестур и г-жа Ренцис принесли дары своих сердец. Далее реферат Александра Ивановича о ступенях богопознания был прочтён Валковским. Под конец А. Виестур сыграла из Парсифаля о Граале.

Только сегодня мы получили третью часть [Мира Огненного] от переплётчика и завтра вышлем Вам. Печатание Общины на сей раз мы передали в другую типографию. Прилагаю образец бумаги для обложки.

Шлю Вам и Николаю Константиновичу искреннюю благодарность моего сердца и мои лучшие мысли, также и сердечную благодарность наших членов.

Искренне преданный Вам,

Р.Рудзитис

P.S. Помню, что Вы писали Карлу Ивановичу о заразности одержания. Феликс Денисович, должно быть, Вам уже сообщил, что и в глазах некоторых наших членов он наблюдал знаки. Некоторые из этих членов ушли из Общества с группой Алексеевых[76]. Теперь у нас, должно быть, осталось ещё трое из тех, о которых Ф.Д. сообщил Карлу Ивановичу, в группе Лицис. Двое из них не особенно уравновешенные, третья – более устремлённая.

Простите за один практический вопрос. В Агни-Йоге сказано, что не надо давать чужим свои платья и проч., ради избежания смешения аур. Надо ли это понять не более, как давать во временное пользование, когда предметы возвращаются?

_______