В еликая Отечественная война 1853 – 1856 годов

Император велел срочно проложить теле­графную линию в Крым до севастополь­ской крепости. Мои доводы относительно сложности поиска и доставки необходи­мых материалов из Берлина были прерва­ны единственной, преодолевающей все в России фразой: «Этого желает государь!». Линия была построена.

Вернер фон Сименс

«Крымская война показала гнилость и бессилие крепостной России»¹, — вот такие слова нашел для нашей страны друг русского народа Владимир Ульянов, более известный как Ленин. С этим пошлым клеймом война и вошла в советскую историографию. Давно уже нет ни Ленина, ни государства, созданного им, но в общественном сознании события 1853– 1856 годов до сих пор оцениваются именно так, как сказал вождь мирового пролетариата.

Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. — М.: ИПЛ, 1973. Т. 20. С. 173.

59

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

В целом восприятие Крымской войны можно уподобить айсбергу. Все помнят со школьных времен «верхушку»: оборону Севастополя, гибель Нахимова, затопление рус­ского флота. Как правило, о тех событиях судят на уровне штампов, заложенных в головы многолетней антироссий­ской пропагандой. Тут и «техническая отсталость» царской России, и «позорное поражение царизма», и «унизительный мирный договор». Но истинный масштаб и значение войны остаются малоизвестными. Многим кажется, что это было какое-то периферийное, чуть ли не колониальное противо­стояние, далекое от основных центров России.

Упрощенная схема выглядит незамысловато: противник высадил десант в Крыму, нанес там поражение русской армии, и, добившись своих целей, торжественно эвакуиро­вался. Но так ли это? Давайте разберемся.

Во-первых, кто и как доказал, что поражение России было именно позорным? Сам факт проигрыша еще ничего не говорит о позоре. В конце концов Германия во Второй мировой потеряла столицу, была полностью оккупирована и подписала безоговорочную капитуляцию. Но вы хоть раз слышали, чтобы кто-нибудь называл это позорным пора­жением?

Давайте с этой точки зрения посмотрим на события Крымской войны. Против России тогда выступили три им­перии (Британская, Французская и Османская) и одно ко­ролевство (Пьемонт-Сардиния). Что такое Британия тех времен? Это гигантская страна, промышленный лидер, луч­ший в мире военный флот. Что такое Франция? Это третья экономика мира, второй флот, многочисленная и хорошо обученная сухопутная армия. Нетрудно заметить, что союз этих двух государств уже давал такой резонансный эффект,

60

Глава 7. Великая отечественная война 1853–1856 годов

что объединенные силы коалиции располагали совершенно невероятной мощью. А ведь была еще и Османская импе­рия.

Да, к середине XIX века ее золотой период остался в про­шлом и ее даже стали называть больным человеком Европы. Но не стоит забывать, что это говорилось в сравнении с са­мыми развитыми странами мира. Турецкий флот распола­гал пароходами, армия была многочисленна и частично во­оружена нарезным оружием, офицеров направляли учиться в западные страны, а кроме того, иностранные инструкторы работали и на территории самой Османской империи.

Между прочим, во время Первой мировой войны, уже лишившийся почти всех своих европейских владений «больной Европы» победил Британию и Францию в гал-липолийской кампании. И если такой была Османская им­перия на излете своего существования, то, надо полагать, что в Крымской войне она была еще более опасным про­тивником.

Роль Сардинского королевства обычно вообще не учи­тывают, а ведь эта небольшая страна выставила против нас двадцатитысячную, хорошо вооруженную армию. Таким образом, России противостояла мощнейшая коалиция. За­помним этот момент.

Теперь посмотрим, какие цели преследовал противник. Согласно его планам от России должны были быть оттор­гнуты Аландские острова, Финляндия, Прибалтийский край, Крым и Кавказ. Кроме того, восстанавливалось Поль­ское королевство, а на Кавказе создавалось независимое го­сударство «Черкессия», вассальное по отношению к Турции. Это еще не все. Дунайские княжества (Молдавия и Валахия) находились под протекторатом России, но теперь предпо-

61

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

лагалось передать их Австрии. Иными словами австрий­ские войска выходили бы на юго-западные границы нашей страны.

Трофеи хотели поделить так: Прибалтику — Пруссии, Аландские острова и Финляндия — Швеции, Крым и Кав­каз — Турции¹. Черкессию получает предводитель горцев Шамиль², и, кстати, во время Крымской войны его отряды тоже воевали против России.

Обычно считается, что этот план лоббировал влиятель­ный член британского кабинета Пальмерстон, а француз­ский император придерживался другой точки зрения. Од­нако дадим слово самому Наполеону III. Вот что он сказал одному из русских дипломатов:

«Я намерен… приложить все усилия, чтобы воспрепят­ствовать распространению вашего влияния и заставить вас вернуться в Азию, откуда вы и пришли. Россия — не европейская страна, она не должна быть и не будет таковой, если Франция не забудет о той роли, которую ей надлежит играть в европейской истории… Стоит ослабить ваши связи с Европой, и вы сами по себе начнете движение на Восток, чтобы вновь превратиться в азиатскую страну. Лишить вас Финляндии, балтийских земель, Польши и Крыма не со­ставит труда»³.

Вот такую судьбу готовили России Англия и Франция. Знакомые мотивы, не правда ли? Нашему поколению «по­счастливилось» дожить до реализации этого плана, а теперь представьте, что идеи Пальмерстона и Наполеона III во-¹ История дипломатии. — М.: ОГИЗ Государственное социально-эконо­мическое издательство, 1941. С. 447.

² Там же.

³ Трубецкой А. Крымская война. — М.: Ломоносовъ, 2010. С. 163.

62

Глава 7. Великая отечественная война 1853–1856 годов

плотились бы в жизнь не в 1991 году, а в середине XIX века. Представьте себе, что Россия вступает в Первую мировую в ситуации, когда Прибалтика уже в руках Германии, когда Австро-Венгрия располагает плацдармом в Молдавии и Ва­лахии, а турецкие гарнизоны стоят в Крыму. А уж Великая отечественная война 1941–1945 годов при таком геопо­литическом раскладе и вовсе превращается в заведомую катастрофу.

Но «отсталая, бессильная и прогнившая» Россия не оста­вила от этих проектов камня на камне. Ничего из этого не было реализовано. Черту под Крымской войной подвел Парижский конгресс 1856 года. Согласно заключенному договору, Россия теряла крохотную часть Бессарабии, со­глашалась на свободное судоходство по Дунаю и нейтрали­зацию Черного моря. Да, нейтрализация означала запрет для России и Османской империи иметь военно-морские арсеналы на черноморском побережье и держать военный черноморский флот. Но сравните условия договора с тем, какие цели изначально преследовала антироссийская коали­ция. Это, по-вашему, позор? Это унизительное поражение?

Теперь перейдем ко второму важному вопросу — к «тех­нической отсталости крепостной России». Когда речь за­ходит об этом, то всегда вспоминают нарезное оружие и паровой флот. Мол, у Британии и Франции армия была вооружена нарезными ружьями, а русские солдаты — уста­ревшими гладкоствольным. В то время как передовая Ан­глия вместе с передовой Францией давно перешли на па­роходы, русские корабли ходили под парусом. Казалось бы, все очевидно и отсталость налицо. Вы будете смеяться, но в русском флоте были паровые корабли, а в армии — на­резные ружья. Да, флоты Британии и Франции значительно

63

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

опережали российский по числу пароходов. Но позвольте, это же две ведущие морские державы. Это страны, которые на море превосходили весь мир сотнями лет, и всегда рос­сийский флот был слабее.

Надо признать, что и нарезных ружей у противника было намного больше. Это правда, но правда и то, что в русской армии было ракетное оружие. Причем боевые ракеты си­стемы Константинова значительно превосходили западные аналоги. Кроме того, Балтийское море надежно прикрывали отечественные мины Бориса Якоби. Это оружие также от­носилось к числу лучших в мире образцов.

Впрочем, давайте проанализируем степень военной «от­сталости» России в целом. Для этого нет смысла перебирать все виды вооружений, сравнивая каждую техническую ха­рактеристику тех или иных образцов. Достаточно просто посмотреть соотношение потерь в живой силе. Если по вооружениям Россия действительно серьезно отставала от противника, то очевидно, что и потери на войне у нас должны были быть принципиально выше.

Цифры общих потерь сильно различаются в разных ис­точниках, а вот число убитых примерно одинаково, поэтому обратимся к этому параметру. Итак, за всю войну в армии Франции убито 10 240 человек, Англии — 2755, Турции — 10 000, России — 24 577. К потерям России еще добавляют около 5 тысяч человек. Эта цифра показывает число по­гибших среди пропавших без вести. Таким образом, общее число убитых считают равным 30 000¹. Как видите, никако­го катастрофического соотношения потерь нет, особенно

¹ Урланис Б. Ц. Войны и народонаселение Европы. — М.: Издательство со циально-экономической литературы, 1960. С. 99–100.

64

Глава 7. Великая отечественная война 1853–1856 годов

если учесть, что Россия воевала на полгода дольше Англии и Франции.

Разумеется, в ответ скажут, что основные потери в вой­не пришлись на оборону Севастополя, здесь противник штурмовал укрепления, и это приводило к сравнительно повышенным потерям. То есть «техническую отсталость» России частично удалось компенсировать выгодной по­зицией обороны.

Хорошо, рассмотрим тогда первое же сражение вне Се­вастополя — битву при Альме. Армия коалиции численно­стью около 62 тысяч человек (абсолютное большинство — французы и англичане) высадилась в Крыму и двинулась на город. Чтобы задержать противника и выиграть время для подготовки оборонительных сооружений Севастополя, русский командующий Александр Меншиков решил дать бой у реки Альма. На тот момент ему удалось собрать всего лишь 37 тысяч человек. Пушек у него тоже было меньше, чем у коалиции, что и неудивительно, ведь против России выступили сразу три страны. Кроме того, противника под­держивал с моря еще и корабельный огонь.

«По одним показаниям, союзники потеряли в день Аль­мы 4300, по другим — 4500 человек. По позднейшим подсче­там, наши войска потеряли в битве на Альме 145 офицеров и 5600 нижних чинов» — такие данные приводит академик Тарле в своем фундаментальном труде «Крымская война». Постоянно подчеркивается, что в ходе сражения сказалась нехватка у нас нарезного оружия, но обратите внимание, что потери сторон вполне сопоставимы. Да, наши потери оказались больше, но ведь у коалиции был значительный перевес в живой силе, при чем же здесь техническая отста­лость русской армии?

65

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

Интересное дело: и численность нашей армии оказалась почти в два раза меньше, и пушек меньше, и флот врага с моря обстреливает наши позиции, вдобавок и оружие у России отсталое. Казалось бы, при таких обстоятельствах разгром русских должен был быть неизбежен. А каков реальный результат сражения? После боя русская армия отступила, сохраняя порядок, измотанный противник не решился организовать преследование, то есть его дви­жение на Севастополь замедлилось, что дало гарнизону города время на подготовку к обороне. Слова командира британской Первой дивизии герцога Кембриджского как нельзя лучше характеризуют состояние «победителей»: «Еще одна такая победа, и у Англии не будет армии»¹. Вот такое вот «поражение», вот такая вот «отсталость кре­постной России».

Я думаю, от внимательного читателя не ускользнул один нетривиальный факт, а именно — численность русских в сражении на Альме. Почему у противника значительный перевес в живой силе? Почему у Меншикова только 37 ты­сяч человек? Где в это время находилась остальная армия? Ответить на последний вопрос очень просто:

«В конце 1854 г. вся пограничная полоса России была разделена на участки, подчиненные каждый особому на­чальнику на правах главнокомандующего армией либо от­дельным корпусом. Участки эти были следующие: а) Прибрежье Балтийского моря (Финляндия, С.-Пе тер-бургская и Остзейские губернии), военные силы в кото-

¹ Дубровин Н. Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. — С-Петербургъ: Типографiя Товарищества «Общественная польза», 1900. С. 255.

бб

Глава 7. Великая отечественная война 1853–1856 годов

ром состояли из 179 батальонов, 144 эскадронов и сотен, при 384 орудиях;

б) Царство Польское и Западные губернии — 146 батальо­
нов, 100 эскадронов и сотен, при 308 орудиях;

в) Пространство по Дунаю и Черному морю до реки Буг —
182 батальона, 285 эскадронов и сотен, при 612 орудиях;

г) Крым и прибрежье Черного моря от Буга до Перекопа —
27 батальонов, 19 эскадронов и сотен, 48 орудий;

д) берега Азовского моря и Черноморье — 31½ батальон,
140 сотен и эскадронов, 54 орудия;

е) Кавказский и Закавказский край — 152 батальона,
281 сотня и эскадрон, 289 орудий (⅓ этих войск нахо­
дилась на турецкой границе, остальные — внутри края,
против враждебных нам горцев)»¹.

Нетрудно заметить, что самая мощная группировка на­ших войск находилась на юго-западном направлении, а во­все не в Крыму. На втором месте идет армия, прикрываю­щая Балтику, третья по силе — на Кавказе, а четвертая — на западных рубежах.

Чем объясняется такое, на первый взгляд, странное рас­положение русских? Чтобы ответить на этот вопрос, поки­нем временно поля сражений и перенесемся в дипломати­ческие кабинеты, где развернулись не менее важные битвы и где в конце концов и решилась судьба всей Крымской войны.

Британская дипломатия задалась целью перетянуть на свою сторону Пруссию, Швецию и Австрийскую империю.

Восточная война 1853–1856 гг. Энциклопедический словарь Ф. А. Брок­гауза и И. А. Ефрона.

67

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

В этом случае России пришлось бы воевать уже практически со всем миром. Англичане действовали успешно, Пруссия и Австрия начали склоняться к антироссийской позиции. Царь Николай I — человек несгибаемой воли, он не соби­рался сдаваться ни при каких раскладах и начал готовиться к самому катастрофическому сценарию. Именно поэтому основные силы русской армии приходилось держать далеко от Крыма вдоль пограничной «дуги»: север, запад, юго-за­пад.

Время шло, война затягивалась. Почти год продолжалась осада Севастополя. В конце концов ценой тяжелых потерь противник занял часть города. Да-да, никакого «падения Севастополя» так и не произошло, русские войска просто перешли с южной на северную часть города и пригото­вились к дальнейшей обороне. Несмотря на все усилия, коалиция практически ничего не добилась. За все время боевых действий противник захватил небольшую часть Крыма, Бомарзунд на Аландских островах и Кинбурн на Черном море, но при этом потерпел поражение на Кавказе. Между тем в начале 1856 года Россия сконцентрировала свыше 600 тысяч человек на западных и южных границах. Это не считая кавказской и черноморских линий. Кроме того, удалось создать многочисленные резервы и собрать ополчения¹.

А что же в это время делали представители так называ­емой прогрессивной общественности? Как водится, раз­вернули антироссийскую пропаганду и распространяли листовки — прокламации.

¹ Восточная война 1853–1856 гг. Энциклопедический словарь Ф. А. Брок­гауза и И. А. Ефрона.

68

Глава 7. Великая отечественная война 1853–1856 годов

«Написанные бойким языком, с полным старанием сде­лать их доступными пониманию простого народа и преиму­щественно солдата, прокламации эти делились на две части: одни были подписаны Герценом, Головиным, Сазоновым и прочими лицами, покинувшими свое отечество; другие — поляками Зенковичем, Забицким и Ворцелем»¹.

Тем не менее в армии царила железная дисциплина, и мало кто поддался пропаганде врагов нашего государства. Россия поднималась на Вторую отечественную войну со всеми вытекающими для противника последствиями. И вот тут с дипломатического фронта пришла тревожная новость: к Британии, Франции, Османской империи и Сардинскому королевству открыто присоединилась Австрия. Спустя не­сколько дней с угрозами Петербургу выступила и Пруссия. К тому времени Николай I умер, и на престоле находился его сын Александр II. Взвесив все за и против, царь принял решение начать переговоры с коалицией.

Как уже было сказано выше, договор, завершивший вой­ну, получился отнюдь не унизительным. Об этом знает весь мир. В западной историографии исход Крымской войны для нашей страны оценивается гораздо объективней, чем в самой России:

«Итоги кампании мало повлияли на расстановку между­народных сил. Дунай было решено сделать международной водной артерией, а Черное море объявить нейтральным. Но Севастополь пришлось вернуть русским. Россия, ранее за­нимавшая в Центральной Европе доминирующие позиции, на ближайшие несколько лет лишилась своего былого влия-

¹ Дубровин Н. Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. — С-Петербургъ: Типографiя Товарищества «Общественная польза», 1900. С. 203.

69

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

ния. Но ненадолго. Турецкая империя была спасена, и тоже только на время. Союз Англии и Франции не достиг своих целей. Проблема Святых земель, которую он должен был решить, даже не была упомянута в мирном договоре. А сам договор русский царь аннулировал через четырнадцать лет»¹, — вот так охарактеризовал итоги Крымской войны Кристофер Хибберт. Это британский историк. Для России он нашел куда более корректные слова, чем Ленин.

Таким образом, итоги Крымской войны, напротив, дока­зали эффективность протекционистской политики. Благо­даря ей Россия набрала такую силу, что выстояла в борьбе с коалицией сверхдержав феноменальной мощи.

Хибберт К. Крымская кампания 1854–1855. Трагедия лорда Раглана. — М.: Центрполиграф, 2004.

Глава 8

Д ва Александра и Николай:

Свободная торговля или

Протекционизм?

Англичане, желая уверить прочие на­роды, что нет ничего прибыльнее, как брать изделия чужестранные, потому что хороши и сходны в цене, сами меж­ду тем у себя запрещают все.

Николай Мордвинов

Едва закончилась война, как преемник Николая I, Алек­сандр II, приказал готовить новый таможенный тариф. Стоит сказать несколько слов о том, на каком фоне нача­лась столь важная работа. В стране висел пьяный воздух свободы, слишком пьяный. Так называемые лидеры обще­ственного мнения практически полностью доминировали в идейном плане. Они бредили фантазиями о невидимой руке рынка и на все лады клеймили позором старую систему протекционизма.

В очередной, в который уже раз тиражировался лукавый аргумент о том, что снижение покровительственной защиты приведет и к снижению цен на импорт, а значит, и к выго-

71

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

дам потребителей. Немногие сторонники протекционизма, которых почти и не допускали к прессе, объясняли, что если разорится российская промышленность, то на какие же деньги наш потребитель будет покупать пусть даже и подешевевшие товары? Значительная часть крестьян по нескольку месяцев в году работает на фабриках, обеспечи­вает их дровами, занимается извозом грузов и так далее. Они неизбежно потеряют свой доход и ежегодно будут пре­вращаться в безработных на время, когда полевые работы заканчиваются.

Этот экономический аргумент уже сам по себе логичен и убедителен, но кроме него есть и соображения безопас­ности. Если начнется война и блокада, кто же обеспечит Россию импортом? Никто. А свои отрасли промышленности придут в упадок вместе с отменой пошлин. Вы будете сме­яться, но тогдашние либералы-рыночники всерьез утверж­дали, что свободная торговля и есть лучший гарант мира! Мол, зачем воевать, если все можно купить друг у друга? Установятся тесные торговые связи, и война окажется невы­годной всем сторонам. Экономическая взаимозависимость сделает нежелательной конфликты.

Между прочим, этот аргумент иногда используют даже сегодня, хотя его неадекватность очевидна. Те, кто рас­суждает подобным образом, просто игнорируют факт, что торговля осуществляется по правилам игры и ценам, ко­торые устанавливают сильнейшие. Попытки пересмотреть кабальные условия сталкиваются с жесткой реакцией, вне зависимости от того, вводится ли протекционизм или нет, а, как известно, мира на коленях не выпросишь.

Общественность не слушала никаких предостереже­ний и доводов протекционистов, но, к счастью, оконча-

72

Глава 8. Два Александра и Николай

тельное решение принимал Александр II, а не газетные говоруны, и вот он-то столкнулся с оппозицией в лице отечественных промышленников. В результате покро­вительственную систему удалось частично отстоять, но в целом в 1857 году понижение пошлин все-таки произо­шло. Правда, в 1868 году появился новый тариф, согласно которому пошлины повышались по 65 статьям, а понижа­лись по 10¹. Однако по сравнению с подходами Николая I общая линия, проводимая его сыном, была все-таки гораз­до менее протекционистской.

Как оценить результаты таможенной политики Алек­сандра II? За десятилетие с 1866 по 1875 год семь раз тор­говый баланс сводился не в пользу России². И вот, со вто­рой половины 70-х годов XIX века начинается очередное, пока что очень осторожное усиление протекционизма. Сначала повышаются таможенные сборы с иностранных паровозов, затем в 1880 году на 10 % поднимается пошлина в отношении всего импорта, за исключением соли³. Кроме того, русским судам правительство стало возмещать из бюджета плату, которую с них взимали на проходе Суэц­кого канала.

Эпоха либеральных экспериментов заканчивалась, жизнь брала свое. В 1881 году начал править Александр III, и спу­стя всего год повысились таможенные пошлины на ши­рокий круг товаров. Торговый баланс сразу выправился и стал положительным. Затем ввели пошлину на импорт сельскохозяйственной техники. В целях покровительства

¹ Министерство финансов. Т. 2. — М.: Типография ИПО «Полигран»,
1994. С. 545.

² Там же.

³ Там же. С. 547.

73

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

химической промышленности повысили сборы с иностран­ной соды, серной кислоты, аммиака и медного купороса.

Была увеличена протекционистская поддержка для про­изводителей труб, вагонов, стали, лекарств и ряда других изделий. А в 1891 году в России появился строго протекци­онистский тариф. Для его разработки пригласили автори­тетных экспертов. Сам Дмитрий Иванович Менделеев за­нимался расчетами таможенных ставок. Создатели тарифа тщательно изучили технологические цепочки и стремились обеспечить протекционистскую защиту на всех этапах про­изводства. Эксперты сочли необходимым ограничить при­воз не только готовых товаров, но и полуфабрикатов, чтобы и эта сфера экономики развивалась в нашей стране. Кстати, вводилась высокая пошлина на каменный уголь, для того чтобы поддержать донецких шахтеров. До этого английский уголь доминировал на юге России, поскольку с него не взи­мали таможенный сбор.

Между прочим, в те годы Приморская область была зоной беспошлинной торговли. При Александре III Обще­ство для содействия русской промышленности и торговли потребовало отменить этот статус. Интересно, что военный губернатор Владивостока давно требовал протекциониз­ма, а вот его приамурский коллега, напротив, считал, что пользы от этого не будет и лишь цены повысятся. В итоге сошлись на обложении только вина и сахара.

Помимо всего прочего государство защищало интересы отечественного бизнеса на зарубежных рынках. В связи с этим уровень протекционистской защиты снова возрос. В 1893 году Витте реализовал идею дифференцированного тарифа. То есть Россия применяла пошлины, установлен­ные в 1891 году, к странам, которые предоставляют нам

74

Глава 8. Два Александра и Николай

торговые льготы, а в отношениях с другими государствами Петербург оставлял за собой право применить еще более жесткий тариф.

Россия требовала для своих товаров тех же условий, какие действуют в отношении местных изделий. Во многих случаях такая политика приносила серьезный успех. Так, например, Франция понизила в два раза пошлину на импорт нашего керосина. Благоприятно закончились переговоры с Испанией и Румынией. А вот история договора с Герма­нией заслуживает отдельного рассмотрения.

С самого начала Берлин решил навязать Петербургу неравное соглашение. В обмен на некоторые послабления со своей стороны немцы потребовали резкого понижения импортных ставок для широчайшего круга товаров из Гер­мании. Россия категорически отказалась идти на какие-либо уступки.

Переговоры зашли в тупик, причем немецкая сторона заявила, что Россия должна согласиться со всеми требова­ниями Германии, а иначе следующий раунд переговоров об­речен на провал. Петербург на шантаж не поддался, и тогда немцы подняли ввозные пошлины на российский импорт. Наше правительство ответило тем же, и началась тамо­женная война. За ее ходом следил император Александр III и лично утверждал те или иные инструкции для российской делегации, которая должна была встретиться с представи­телями Германии и найти компромиссное решение.

В конце концов немцы сдали свои позиции, отказав­шись от значительной части требований, и в 1894 году до­говор с Берлином был подписан. Россия получила режим наибольшего благоприятствования в торговле. Важным достижением наших переговорщиков стали выбитые из

75

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

Германии льготы для российского керосина. Отечественная керосиновая промышленность, на благо которой так много поработал Менделеев, получила мощный импульс. В том же году аналогичный договор был заключен с Австро-Венгри­ей, причем Вена согласилась снизить таможенные пошлины для всех товаров, о которых заявила наша делегация. Кроме того, выгодное соглашение было подписано и с Белградом.

Александр III умер в 1894 году, и руль государственного управления перешел в руки Николая II. Какой же была та­моженная политика на излете дореволюционного периода?

Чтобы стимулировать отечественную экономику, прак­тически сразу была повышена пошлина на зарубежный хло­пок и хлопчатобумажную пряжу. Затем ограничили вывоз некрашеных бараньих шкур и подняли сбор с иностранного магнезитного кирпича. В 1900 году временно повысили по­шлину на импортные предметы роскоши. Были и некоторые понижения тарифной защиты, но только в случаях, когда это не создавало угрозы российскому предпринимателю.

В Приамурском крае отменена свободная торговля в большинстве портов, кроме северных. Была усилена борьба с контрабандой. Крутой протекционистской мерой, принятой при Николае II, стало установление привилегии русского флага для плавания между российскими портами. Такие торговые перевозки теперь разрешались только на­шим судам, за исключением перевозки соли из Черного и Азовского морей в Балтийское¹. Важным новшеством стала модернизация патентного права, согласно которому плата за привилегию на изобретение была понижена.

¹ Министерство финансов. Т. 2. — М.: Типография ИПО «Полигран», 1994. С. 552.

76

Глава 8. Два Александра и Николай

Николай II счел необходимым заменить тариф 1891 года еще более протекционистским законом. Как и в прошлый раз, в разработке участвовал Дмитрий Менделеев. В новом тарифе от 1903 года таможенные ставки увеличились по 91 статье из 218, затронув импорт химических продуктов, машин, станков, стали, шерстяных тканей и ряд других товаров¹.

Таким образом, в экономике продолжились и даже усилились тенденции, заложенные во время правления Александра III. В наше время ведется много дискуссий относительно денежной реформы 1897 года, связанной с введением золотого рубля. Немало критики раздается по адресу Николая II в контексте противопоставления по­литике его отца. Однако реформа была задумана и разра­батывалась именно при Александре III. И не просто теоре­тически обосновывалась, но и делались последовательные практические шаги с целью реализовать обмен кредитных билетов на золото. Александр III лишь немного не дожил до воплощения своих планов. Я не хочу сейчас втягиваться в спор о том, было ли правильным решение переходить на золотой стандарт, но хочу подчеркнуть, что это идея не царя Николая, а его отца.

Характерно, что в Западной Европе шли схожие процес­сы. В 1860 году Англия и Франция заключили договор на принципах свободной торговли. Франция резко понижала свою тарифную защиту, Британия практически и вовсе ее обнуляла. Казалось, что принципы Кольбера окончательно уходят в прошлое.

¹ Абесгауз С. А. Торговая политика России и ее европейские партнеры конца XIX — начала XX вв. (о взаимном влиянии политических и тор­говых отношений). СПб., 2008. C. 116.

77

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

К тому же в Германии лобби экспортеров зерна успешно противодействовало протекционизму. Однако выход на мировой рынок американской пшеницы изменил ситуа­цию. Землевладельцы Восточной Пруссии потребовали от властей защитить их от конкуренции. Немецкие промыш­ленники также выступили за протекционизм, и Бисмарк добился в 1879 году издания покровительственного тарифа. Два года спустя протекционизм вернулся во Францию. Та­риф 1881 года был отступлением от правил свободной тор­говли, а в 1892 году вышел знаменитый протекционистский тариф Мелэна, в котором покровительственная тенденция укрепилась. В конце XIX века поворот к протекционизму произошел в Италии и Австро-Венгрии.

США не отставали от европейских стран. В 1890 году американцы повысили ввозные пошлины в среднем на 50 %. Особенно суровыми стали протекционистские барьеры для промышленных изделий. Четыре года спустя против­ники протекционизма добились некоторого смягчения тарифа, но в 1897 году Закон Дингли снова поднял пошли­ны. В русле протекционизма находился и тариф 1909 года Пэйна-Олдрича. В 1913 году покровительство несколько уменьшалось, но в 1922 году Тариф Фордни-Маккамбера в очередной раз ограничил импорт.

А что же Англия? Двести лет жесткого протекциониз­ма привели ее на вершину экономического могущества. Выдающееся судостроение, развившееся благодаря Нави­гационному акту, позволило создать отменный торговый и военный флот, что обеспечило Британии первые позиции и в мировой торговле. Сильная промышленность, развитая наука и передовые технологии — вот что такое Англия се­редины XIX века.

78

Глава 8. Два Александра и Николай

Колониальные владения служили колоссальным рынком сбыта для английских товаров, одновременно поставляя в метрополию дешевое сырье на любой вкус. И вот британ­ская элита решила, что протекционизм свое дело сделал. В Лондоне считали, что если в мире установятся правила свободной торговли, то наибольшие выгоды от этого полу­чит промышленный лидер, то есть Англия. В 1849 году ос­новные положения Навигационного акта отменили. Однако это вовсе не значило, что англичане готовы были в своих колониях разрешить свободно действовать конкурентам. Британцы открыли метрополию, но не отказались полно­стью от протекционизма в своей империи. Тем не менее печальные результаты не заставили себя долго ждать.

Если в середине XIX века Англия занимала первое место в мире по уровню промышленного производства, то в 1913 году — третье, пропустив вперед США и Германию, то есть протекционистские страны.

Глава 9

Ц арская Россия:

Протекционизм

На финишной прямой

Каковы были результаты протекционистской политики по­следних Всероссийских императоров Александра III и Ни­колая II? Чтобы ответить на этот вопрос, надо посмотреть, с какими показателями пришла Россия к 1914 году.

В начале XX века наша страна была на подъеме. Чтобы доказать этот тезис, обратимся для начала к фундамен­тальному исследованию доктора наук, профессора В. И. Бо-выкина «Финансовый капитал в России накануне Первой мировой войны».

Даже для наиболее развитых стран мира начало XX ве­ка — это все еще период «угля, паровозов и стали», впро­чем, роль нефти уже достаточно велика. Поэтому циф­ры, характеризующие ситуацию в этих сферах, носят основополагающий характер. Итак, добыча каменного угля: 1909 год — 23365,9 тыс. тонн, 1913 год — 31240,0 тыс. тонн, рост — 33,7 %. Производство нефтепродуктов: 1909 год — 6307,9 тыс. тонн, 1913 год — 6618,4 тыс. тонн, рост — 4,9 %. Выплавка чугуна: 1909 год — 2871,4 тыс. тонн, 1913 год —

80

Глава 9. Царская Россия: протекционизм на финишной прямой

4635,0 тыс. тонн, рост — 61,4 %. Выплавка стали: 1909 год — 3132,2 тыс. тонн, 1913 год — 4918,0 тыс. тонн, рост — 57,0 %. Производство проката: 1909 год — 2667,9 тыс. тонн, 1913 год — 4038,6 тыс. тонн, рост — 51,4 %.

Производство паровозов: 1909 год — 525 штук, 1913 год — 654 штук, рост — 24,6 %. Производство вагонов: 1909 год — 6389 штук, 1913 год — 20492 штук, рост — 220,7 %.

В целом статистика показывает, что в период 1909– 1913 годов заметно увеличилась стоимость фондов про­мышленности. Здания: 1909 год — 1656 млн рублей, 1913 год — 2185 млн рублей, рост — 31,9 %. Оборудование: 1909 год — 1385 млн рублей, 1913 год — 1785 млн рублей, рост — 28,9 %.

Что касается ситуации в сельском хозяйстве, то общий сбор хлебов (пшеница, рожь, ячмень, овес, кукуруза, просо, гречиха, горох, чечевица, полба, бобы) составил в 1909 году 79,0 млн тонн, в 1913 году — 89,8 млн тонн, рост — 13,7%. Причем в период 1905–1914 годов на долю России прихо­дилось 20,4 % мировых сборов пшеницы, 51,5 % ржи, 31,3 % ячменя, 23,8 % овса.

Но, может быть, на этом фоне резко возрос и экспорт хлебов, в результате чего уменьшилось внутреннее по­требление? Ну что ж, проверим старый тезис «не доедим, но вывезем» и посмотрим показатели вывоза: 1909 год — 12,2 млн тонн, 1913 год — 10,4 млн тонн. Экспорт сокра­тился.

Кроме того, на России приходилось 10,1 % от мирового производства свекловичного и тростникового сахара. Аб­солютные цифры выглядят так. Производство сахара-песка: 1909 год — 1036,7 тыс. тонн, 1913 год — 1106,0 тыс. тонн,

81

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

рост — 6,7 %. Сахар-рафинад: 1909 год — 505,9 тыс. тонн, 1913 год — 942,9 тыс. тонн, рост — 86,4 %.

Чтобы охарактеризовать динамику стоимости фондов сельского хозяйства, приведу следующие цифры. Хозяй­ственные строения: 1909 год — 3242 млн рублей, 1913 год — 3482 млн рублей, рост — 7,4 %. Оборудование и инвентарь: 1909 год — 2118 млн рублей, 1913 год — 2498 млн рублей, рост — 17,9 %. Скот: 1909 год — 6941 млн рублей, 1913 год — 7109 млн рублей, рост — 2,4 %.

Важную информацию по ситуации в дореволюционной России приводит А. Е. Снесарев. Его свидетельство тем более ценно, если учесть, что он — враг «прогнившего ца­ризма». Об этом можно судить по фактам его биографии. Царский генерал-майор в октябре 1917 года становится генерал-лейтенантом, при большевиках руководит Северо­Кавказским военным округом, организовывает оборону Царицына, занимает должность начальника Академии генштаба РККА, становится Героем труда. Конечно, пе­риод репрессий 30-х годов не обходит его стороной, но приговор к расстрелу заменяют сроком в лагере. Впрочем, Снесарева освобождают досрочно, и это лишний раз по­казывает, что он человек для советской власти не чужой. Так вот, Снесарев в книге «Военная география России» оперирует следующими данными, относящимися к началу XX века.