А рмада : разгром , о котором

Предпочитают молчать

Свободная конкуренция на рынках стала для Англии истиной в последней инстан­ции лишь после того, как Англия увери­лась, что она самая сильная, и после того, как она развила собственную текстильную промышленность под защитой самого су­рового в Европе протекционистского зако­нодательства. Запрещалось даже хоронить покойника, пока приходской священник не засвидетельствует, что саван соткан на ан­глийской фабрике.

Эдуардо Галеано

Все знают о катастрофическом поражении Непобедимой армады 1588 года. Испанцы поставили амбициозную цель: высадить свою армию на территорию Англии и захватить Лондон. Но, как известно, морской поход обернулся оглу­шительным позором. Это правда, но правда и то, что окры­ленные успехом англичане вскоре собрали свою Великую Армаду и поплыли с ответным визитом в Испанию. В со-

24

Глава 3. Английская Великая армада

ставе флота было 6 галеонов, 60 вооруженных торговых транспортов, 60 голландских легких кораблей, 20 пинас, всего 146 кораблей, на которых находилось порядка 23 ты­сяч человек. Для сравнения: испанская армада насчитывала 130 кораблей и 30 тысяч человек. В 1589 году англичан ждал форменный разгром. По разным оценкам они потеряли до 20 тысяч человек, примерно такие потери были у испанцев годом раньше во время поражения их Непобедимой армады. Как говорится, стороны обменялись любезностями. До сих пор широко распространено заблуждение, будто бы Англия после победы над испанской Армадой стала первой морской державой мира. Ничего подобного. Даже мирные перегово­ры и те начались по инициативе Англии, и договор, завер­шивший войну в 1604 году, в целом был в пользу испанцев.

Испания извлекла уроки из поражения своей армады и быстро восстановила мощь флота. А что же Англия? Вой­на разорила ее дотла, и хваленый английский флот вскоре превратился в совершенно жалкое зрелище. Упадок до­шел до того, что африканские пираты взялись хозяйничать у берегов Британии, захватывали корабли, а моряков пре­вращали в рабов. Пираты даже имели наглость требовать предоставить им пушки в качестве выкупа за пленных. Английскому правительству ничего не оставалось, как под­чиняться требованиям корсаров, потому что королевский флот не мог с ними справиться.

Путь Британии к статусу владычицы морей и положению ведущей индустриальной державы мира был долог и му­чителен. Англичан били еще много раз. Истинными хозя­евами океанов еще долго продолжали оставаться испанцы и голландцы, серьезной силой были и французы. Да это легко заметить, просто посмотрев на политическую карту

25

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

тех времен. Англичанам еще предстояло создать обширную колониальную империю, и, как известно, они добились успеха. Важную роль в этом невероятном подъеме сыграл, как вы уже наверняка догадались, протекционизм, и очень символично, что английские протекционистские законы вошли в историю под названием «Навигационные акты».

Мысленно вернемся в начало XVII века, в период, после­довавший за окончанием англо-испанской войны. Не только флот, но и экономика Англии в целом пришла в упадок. Ан­глийский экспорт почти полностью свелся к вывозу сырья, который к тому же осуществлялся в основном иностранны­ми кораблями. Промышленные товары импортировались. Ничего не напоминает? Перед нами экономическая модель, очень похожая на латиноамериканскую. Шли годы, Франция успешно поставляла на английский рынок свою продукцию, голландцы в 1602 году основали свою Ост-индскую ком­панию, которая развернула сверхприбыльную торговлю чаем и пряностями. Испанцы продолжали контролировать свои обширные владения в Америках, а вот Англия всерьез рисковала превратиться в колонию более развитых стран. К счастью для Британии, местная элита вовремя спохвати­лась и приняла радикальные меры.

Впрочем, первые попытки Карла I исправить ситуацию оказались неудачными. Это наглядно проявилось во время позорного похода на Кадис 1625 года, когда английский флот из 9 военных и 73 коммерческих судов потерпел по­ражение, причем два корабля и вовсе дезертировали, став пиратскими. Дисциплина на флоте практически отсутство­вала, матросов кормили из рук вон плохо, служба на море стала восприниматься как наказание. Весной и осенью 1628 года англичане отправляли свои корабли на помощь

26

Глава 3. Английская Великая армада

Ла-Рошели, осажденной армиями Ришелье, и вновь без­результатно. Королевский флот оставался в кризисном состоянии, пока в 1634 году строительством кораблей не занялось государство. Вот тут дело сдвинулось с мертвой точки, и в скором времени Англия заметно усилилась как морская держава, а еще подоспел Навигационный акт Кромвеля 1651 года, предусматривавший следующий комплекс мер:

1. Товары из Африки, Азии и Америки разрешалось вво­зить в Англию только на судах, принадлежащих британ­цам и экипаж которых на три четверти укомплектован британцами. Из Европы можно было привозить товар, но только на кораблях стран, которые этот товар произвели. Эта мера была направлена против голландских перекуп­щиков, привозивших в Англию чужую продукцию.

2. Ввоз соленой рыбы разрешался, только если ее выловили британские суда.

3. Торговля вдоль английских берегов запрещалась для всех, кроме британцев.

Обратите внимание, как жестко англичане защитили и простимулировали развитие своего собственного кора­блестроения, отрасли, которая стала основой британского могущества на многие годы. Одновременно они лишили голландцев заметной части их доходов. Отношения между странами резко обострились. Осенью 1651 года вышел Навигационный акт, уже летом 1652 года началась первая англо-голландская война. Англичане бросили все силы на дальнейшую модернизацию своего флота и в конечном итоге смогли отбиться. То есть голландцам не удалось за­ставить Британию отказаться от протекционизма.

27

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

В 1660 году Акт Кромвеля дополнили целом рядом новых ограничений. Отныне вся продукция из колоний должна сна­чала свозиться в английские гавани, а для торговли с колони­ями разрешалось использовать только британские суда. Ино­странным судам запрещалось привозить из Европы в Англию такие товары, как дрова, соль, оливковое масло, хлеб, сахар и ряд других. Отметим, что протекцио нистские ограничения распространялись и на торговлю с нашей страной.

Тем временем по ту сторону Ла-Манша во Франции фак­тическое руководство экономики перешло в руки Жана-Ба­тиста Кольбера. Комплекс мер, реализованный этим выдаю­щемся приближенным Людовика XIV, вошел в историю под названием «кольбертизм». В 1664 году во Франции ввели жесткий протекционистский заслон на пути иностранных товаров, но упрощали и удешевляли ввоз необработанного сырья. Мало того, Кольбер под угрозой уголовного нака­зания буквально запрещал мастерам-мануфактурщикам уезжать из Франции, одновременно приглашая ценных специалистов со всей Европы, скупая иностранные техно­логические секреты и машины.

Значительное внимание Кольбер уделял развитию флота, покровительствовал грузоперевозкам, которые осуществля­лись на французских судах, а в 1667 году Франция приняла новый тариф, поднявший и без того высокие пошлины на импорт.

Это вызвало крайне болезненную реакцию других стран-конкурентов, и Франции после тяжелых войн пришлось не­сколько снизить таможенные сборы. Тем не менее уровень покровительственной защиты экономики при Кольбере оставался значительным, и результаты не заставили себя ждать. Резкий рывок промышленности, технологический

28

Глава 3. Английская Великая армада

взлет, увеличение доходов страны, усиление армии и фло­та — все это достижения «кольбертизма».

Я думаю, читатель уже заметил, что укрепление экономики той или иной страны сталкивается с резким противодействи­ем других государств. Так было и с Францией, так было и в случае с Парагваем, когда Британия стимулировала создание антипарагвайской коалиции. Но и Англия, как уже говори­лось, столкнулась с военной угрозой Голландии, которой оказались не по нутру английские протекционистские законы.

Помимо войны 1652 года, Англия и Голландия вскоре по­воевали еще дважды. Британии пришлось непросто. В 1666 году голландцы взяли верх в Четырехдневном сражении, в 1667 году голландский флот вошел в Темзу и сжег англий­ские верфи, в 1672 году адмирал Рюйтер побеждает англичан при Солебее, а в 1673 году англичане неудачно действуют в битве при Текселе. Но голландцы тоже терпели поражения, и британский флот закалялся в боях. Судя по всему, затяжное противостояние привело элиты двух стран к мысли о не­обходимости найти какой-то компромисс, и он был найден, причем в очень неожиданной форме. В 1688 году английский монарх был свергнут с престола, а на его место пригласили правителя Нидерландов Виллема ван Оранье-Нассау, став­шего в Британии Вильгельмом III. Началась эпоха экономи­ческой англо-голландской кооперации.

Между тем жесточайшие покровительственные меры не отменялись. Ввоз целого ряд товаров, включая шерстяные и хлопчатобумажные ткани, облагался 50%-ной пошлиной. Поначалу эти изделия были дороги в Англии, что, конеч­но же, вызывало известное недовольство потребителя, но именно дороговизна импорта и подталкивала местного бизнесмена браться за производство таких товаров. По-

29

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

явившаяся промышленность давала работу, повышала до­ходы населения, что, в свою очередь, делало промышленные изделия доступными. Кроме того, предприниматели кон­курировали друг с другом, и эта борьба за покупателя тоже способствовала снижению цен на продукцию внутренних предприятий. В итоге выигрывали все.

А что касается сотрудничества Британии и Голландии, то англичане многому научились у своих старых соперников.

«Развитые финансовые институты позволили Голландии не только финансировать свою внешнюю торговлю, но и за­щищать ее силами первоклассного военно-морского флота. Теперь эти институты должны были заработать в Англии — в гораздо большем масштабе»¹.

И действительно, в 1694 году учрежден Английский банк, по образу и подобию старого, почтенного Амстердамского банка. Также голландский опыт помог Лондону в развитии фондового рынка, ведении кредитных операций и так да­лее. Как видим, финансовые инструменты, которые обычно связывают с идеями свободного предпринимательства, действовали в рамках, задаваемых протекционистскими правилами игры. То есть протекционизм не враг частной инициативы и бизнеса, а помощник. Хотя, конечно, он мо­жет стать и врагом в руках неумелых или злонамеренных политиков, а также коммерческих лоббистов.

Так было в Англии, точно так же обстояли дела и в Рос­сийской империи. Дмитрий Менделеев, отстаивая идею протекционизма, приводил следующий пример.

В США керосин стоил дешевле, чем у нас: 2,5 рубля за пуд против 3,5 рублей. По этой причине наша страна за-¹ Фергюсон Н. Империя. Чем современный мир обязан Британии. — М.: Астрель, 2013. C. 64.

30

Глава 3. Английская Великая армада

купала довольно много керосина в Америке. И вот в 1868 году было принято решение обложить ввоз пошлиной (55 копеек с пуда). Импорт керосина начал постепенно падать, свое производство, напротив, развиваться, и дошло до того, что Россия сама превратилась в крупного экспорте­ра керосина. В 1890 году его вывоз достиг 39 млн пудов, причем цена керосина на внутреннем рынке упала до 15 копеек за пуд.

Таким образом в нашей стране появилась новая, высоко­технологичная по тем временам отрасль промышленности. Масса людей получили хорошо оплачиваемую работу, по­явились и дополнительные стимулы для торговли. Один только акцизный сбор с керосина стал в год давать госу­дарству более 10 млн рублей. Менделеев прямо говорил, что не будь таможенного обложения керосина — не было бы русского нефтяного дела.

Это — результат разумного протекционизма, но тот же Менделеев предостерегал и от ошибок. Если для производ­ства того или иного товара нет своего сырья, то не следует ограничивать импорт этого сырья. А между тем в совре­менной России многие годы тянется эпопея, связанная с пошлиной на какао-бобы. Всем понятно, что они у нас не растут, соответственно, их ввоз никак не вредит сельскому хозяйству, однако пошлина повышает стоимость произ­водства отечественного шоколада. Рынок и без того завален импортным шоколадом, так еще и пошлину взимают на ка­као-бобы, тем самым осложняя жизнь нашей кондитерской промышленности. Вы будете смеяться, но у нас действует пошлина на апельсины, грейпфруты, бананы и т. п. Конечно, государство получает от этого кое-какой таможенный до­ход, но не лучше ли поддержать производство сока?

31

Глава 4

П ортугалия и Испания:

Метрополии,

Предвосхитившие судьбу

Своих колоний

Португалии — небольшой стране, которой постоянно угро­жала Испания, — тем не менее удалось создать крупную колониальную империю. Как отмечал немецкий историк Людвиг Дехийо, ее учителями были итальянские державы, суда которых заходили в удобную океанскую гавань Лисса­бон. Коммерческий дух итальянцев, их открытия и научные методы соединились с рыцарской боевой традицией порту-гальцев¹. Организатором целого ряда успешных колониаль­ных экспедиций был Энрике Мореплаватель — сын короля Жуана I, ставший великим магистром духовно-рыцарского ордена Христа. Он задумал отыскать морской путь в даль­ние страны, богатые пряностями. Напомню, что Суэцкий канал заработал только в 1869 году, а Северный ледовитый океан для кораблей XV века представлял собой непреодо­лимую преграду. Таким образом, чтобы попасть в Индию

¹ Дехийо Л. Хрупкий баланс. — М.: Товарищество научных изданий КМК, 2005. C. 83.

32

Глава 4. Португалия и Испания

из Европы, необходимо было идти в обход Африки. Чтобы решить эту колоссальную задачу потребовалось много лет.

Сначала португальцы закрепились на Мадейре, затем на Островах зеленого мыса, добрались до устья Сенегала. Про­двигаясь все дальше на юг, португальцы создавали в Африке свои торговые поселения, становившиеся базами для даль­нейших колониальных захватов. В новых землях они нашли золото, а кроме того занялись работорговлей.

Энрике Мореплаватель умер в 1460 году, но у его дела нашлись продолжатели, и вот почти тридцать лет спустя Бартоломеу Диаш обогнул юг Африки и вышел в Индий­ский океан. Вскоре ему пришлось повернуть назад, по­скольку на кораблях зрел бунт, но через десять лет, опи­раясь на опыт Диаша, португалец Васко да Гама достиг Индии. Он сразу же попытался начать торговлю, но тут же камнем преткновения стал вопрос пошлин, уплату ко­торых потребовали индийские власти. Тем не менее этот поход оказался успешен даже с финансовой точки зре­ния, поскольку Васко да Гама не погнушался пиратством и захватил несколько торговых судов. Товар, который он привез на родину с Востока, оказался столь ценным, что многократно окупил экспедицию.

С этого момента Португалия начала возить в Европу пряности. А в 1500 году во время очередной экспедиции на Восток мореплаватель Педру Алвариш Кабрал уклонился от привычного маршрута на запад и случайно оказался у бере­гов Южной Америки. Так началась колонизация Бразилии, а вскоре удача вновь улыбнулась португальским капитанам: они отыскали остров Цейлон.

В Португалию хлынули огромные богатства, но ее поло­жение было крайне уязвимым в военном плане. Когда слу-

33

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

чился династический кризис, испанский король Филипп II предъявил права на португальский престол, подкрепив свои притязания сильной армией. В 1580 году Испания получи­ла Португалию и все ее колонии, присоединив эти земли к своим и без того обширным владениям. Ко всему прочему Филипп II был еще и королем Нидерландов, а также Неапо­ля и Сицилии. При нем испанцы закрепились на Филиппин­ских островах, и казалось, что перед Испанией открывались фантастические перспективы, но не тут-то было.

С 1503 по 1510 годы Испания вывезла из колоний пять тонн золота, а в середине XVI века — свыше 42 тонн, сере­бро поставлялось в метрополию еще в бóльших масштабах¹. Пятая часть всех драгоценных металлов шла королю в виде налога от использования рудников. Бюджет располагал и другими источниками денежных поступлений, однако в 1556 году Филипп восходит на престол и неожиданно узнает, что все доходы государства до 1561 года зарезерви-рованы². То есть Испания набрала долгов под залог своих будущих прибылей на несколько лет вперед. В 1557 году государство объявило себя банкротом.

Возникает вопрос: куда же делись колоссальные ресурсы, выкаченные из многочисленных и богатейших заморских владений? А этот вопрос лучше всего адресовать отцу Фи­липпа дону Карлосу. Он же Император Священной Римской империи Карл V, ввязавшийся во все войны, которые только можно себе представить. Карл сражался с Францией, Ан­глией, итальянскими государствами, османами, а под конец

¹ Лалагуна Х. Испания: История страны. — М.: Эксмо; СПб.: Мидгард,
2009. С. 113.

² Там же. С. 117.

34

Глава 4. Португалия и Испания

правления еще и с германскими протестантами. Понятно, что столь воинственная политика способна разорить кого угодно. Испытывая недостаток средств, испанское государ­ство стало все чаще прибегать к займам, предлагая креди­торам векселя под 10 % годовых. Ясно, что деньги утекают в те сферы, которые максимально прибыльны, и значитель­ная часть капиталов пошла на фондовый рынок, а вовсе не в промышленность.

Экономическая политика Карла V отличалась известным своеобразием. Управленческие решения сводились к чи­сто тактическими метаниями из стороны в сторону. Так, например, в 1548 году пошлины на импорт тканей были полностью отменены. Это ударило по испанской промыш­ленности. Но в 1552 году последовало еще одно креативное решение: на этот раз запретили экспорт испанских тканей за пределы империи. Три года спустя катастрофические последствия такого шага стали очевидны. Власть дала об­ратный ход, отменила экспортный запрет, но поздно: ино­странные рынки уже оказались в значительной степени потеряны. Более того, Испания стала нетто-импортером тканей вплоть до XIX века¹. Нечто подобное произошло, когда от пошлин освободили импорт зерна².

Колониальная политика также напоминала маятник. За­рубежным купцам то разрешали торговать с испанскими колониями, то запрещали. Впрочем, иностранцы создавали подставные фирмы, лишь формально являющиеся испан­скими, и тем самым обходили запрет.

Камерон Р. Краткая экономическая история мира от палеолита до на­ших дней. — М.: Росспэн, 2001. С. 172. Там же. С. 171.

35

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

Карл V ставил великие цели, но не добился их. Его ам­биции столкнулись с противодействием слишком могу­щественных сил. Экономические ошибки и бесконечные войны разорили страну. В конце концов Карл осознал не­достижимость своих планов, но это не принесло мира Ис­пании, которая при Филиппе II вновь повоевала с турками и англичанами. А к тому же появилась еще одна проблема: Нидерландская революция, когда голландцы восстали про­тив испанского владычества.

Испанским монархам приходилось тратить деньги еще и на подкуп элиты, причем не только чужой, но и своей. Лояльность аристократов стоила немалых средств. Ко­нечно, гранды готовы были поддержать своего короля, но ждали от него всевозможных субсидий, льгот, прощения долгов и так далее. Как правило, они получали то, чего хо­тели, и привыкли к расточительности. Впрочем, это имело и положительный эффект. Роскошная жизнь элиты давала заказы мастерам, возводившими помпезные дворцы и зам­ки. Городское хозяйство процветало, и до сих пор архитек­тура той эпохи поражает туристов со всего мира. Кроме того, в Испании развивалась высокая культура, в частности скульптура, живопись и литература. Дворяне, соперничая друг с другом, собирали огромные библиотеки и коллекции картин. Грамотность населения росла, создавались новые университеты, в которых учились тысячи студентов. Импе­рия выстояла и вошла в XVII век еще довольно сильной, но десятилетия тяжелейших и не всегда удачных войн дорого обошлись Испании.

Было упущено главное — время. Капитал, извлечен­ный из колоний, мог бы стать трамплином для куда более мощного промышленного взлета, но оказался растрачен

36

Глава 4. Португалия и Испания

не самым лучшим образом. Колониальное серебро и золото проще было потратить на закупку иностранных готовых изделий, чем заниматься трудоемким и сравнительно мало­прибыльным производством. Конечно, это подрывало про­мышленное развитие Испании, а к тому же значительная часть фабрикатов поступала в страну контрабандно.

А во Франции кардинал Ришелье энергично создавал мануфактурное производство. Налоговые льготы и дотации промышленности сочетались с высокими таможенными по­шлинами на импорт. Кольбер, о котором мы уже говорили выше, во многом опирался на традиции протекционизма, заложенные его предшественниками, в том числе Ришелье. Французские монархи тоже вели многочисленные войны, а роскошь двора также поражала воображение. Но Франция не располагала столь богатыми колониями, как Испания, и поэтому ее правителям приходилось делать ставку на свою промышленность и сельское хозяйство. Франция становилась самым серьезным противником.

И вот в 1618 году в Европе разгорелась очередная, на этот раз Тридцатилетняя, война, которая буквально по­трясла основы Испанской империи. Напомню, что в то время Священной римской империей и Испанией правили две ветви династии Габсбургов. Они действовали заодно, но против них выступили Швеция, Франция, Англия, Шот­ландия, Швейцария, Республика Соединенных Провинций Нидерландов и ряд других менее крупных государств. Как водится, на восточном фронте воевало Русское царство, сражавшееся тогда с союзной для Габсбургов Речью По-сполитой.

Война велась с полным напряжением сил, пожирая огромные средства. Рос налоговый гнет, население нищало,

37

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

страдало от рекрутских наборов. На этом фоне в Испании обострились сепаратистские настроения, поскольку у мест­ных элит тоже накопились серьезные претензии к централь­ной власти, поддержанные иностранными государствами. В 1640 году начались восстания в Португалии и Каталонии. Попытки отложиться предприняла Андалусия и Арагон, в 1647-48 восстали неаполитанцы и сицилийцы¹. С огром­ным трудом Мадриду удалось избежать полного распада королевства. Тем не менее удержать Португалию не удалось, а Тридцатилетняя война завершилась поражением Испании, которая потеряла целый ряд важных территорий и при­знала независимость Республики Соединенных провинций Нидерландов.

Для целей книги стоит рассмотреть, что произошло дальше с восстановленной Португальской державой. В кон­це XVII века граф де Эрисейра разработал план развития промышленности. Как и Кольбер, он выписал иностранных мастеров из-за границы и оказал поддержку производи­телям текстиля. В 1684 году Португалия запретила ввоз сукна, сумев самостоятельно обеспечить как внутренние потребности страны, так и запросы своих колоний. Столь стремительный взлет вчерашней испанской периферии показывает, каким фантастическим потенциалом обладает протекционизм. Англия попробовала было заняться вво­зом запрещенного товара под видом очень похожего, но разрешенного, однако португальцы быстро разобрались с английскими хитростями и просто ужесточили покрови­тельственные законы.

¹ Лалагуна Х. Испания: История страны. — М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2009. С. 129.

38

Глава 4. Португалия и Испания

Но англичане не были бы англичанами, если бы не упо­требили все свое влияние для того, чтобы отменить рефор­мы Эрисейры. Помог им в этом очередной европейский конфликт: Война за испанское наследство. Уязвимая в во­енном отношении Португалия нуждалась в могуществен­ном союзнике. Англия согласилась прийти на помощь, но в обмен на торговые уступки. В 1703 году в Лиссабоне ан­глийский посланник лорд Метуэн добился от португальских властей подписания очень любопытного документа.

Все было обставлено как взаимовыгодное сотрудни­чество. Португальцы получили привилегию на торговлю вином в Англии, а взамен открыли для англичан свой рынок для ввоза шерстяных изделий. Пикантность ситуации за­ключалась в том, что в Англии и не было развитого виноде­лия. Британцы ничего не теряли от импорта дешевого вина, а вот португальская промышленность, созданная Эрисей-рой, оказалась разрушена практически начисто. Причем за импорт Португалия расплачивалась золотом и серебром из своих колоний. Англия использовала эти драгоценные ме­таллы для торговли и еще больше обогатилась. Британские купцы везли восточные товары в Европу, в Европе закупали сырье, сырье переправляли в Англию. Там из него выделы-валась промышленная продукция и сбывалась на внешних рынках. Обратите внимание, как строго сама Англия при­держивалась протекционистского правила: закупай сырье, делай и продавай готовые изделия. На каждом таком витке английская промышленность все больше поднималась, а Португалия все больше превращалась в поставщика сырых продуктов.

Тем временем Война за испанское наследство заверши­лась очередным поражением Мадрида. Лондон тут же на-

39

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

вязал Испании торговое соглашение, по которому англичане получили квоту на поставки своих товаров в испанские колонии.

К тому времени габсбургская династия в Испании пре­секлась и на престоле оказался французский претендент Филипп V, внук Людовика XIV. Как ни странно, это дало Испании шанс на возрождение. Филиппа V окружали фран­цузские советники, которые принесли на испанскую землю идеи Кольбера, и после долгого упадка испанская промыш­ленность начала оживать.

Протекционизм оказался половинчатым, осложнялся контрабандным провозом импортных промышленных то­варов, но тем не менее общая ситуация в Испании заметно улучшилась. Укреплялся флот, отстраивалась экономи­ческая инфраструктура, дороги, мосты, ирригационная система. Благодаря протекционизму Испания избежала ка­тастрофического падения. Конечно, уже другие государства, куда более строго и последовательно придерживавшиеся покровительственной политики, заняли доминирующее положение в мире. Однако почти весь XVIII век Испания продолжала оставаться влиятельной державой, сохраняя значительные колониальные владения. Последний удар, поставивший крест на великодержавном статусе Испании, нанес Наполеон. Колониальная империя посыпалась, но это произошло только в XIX веке.

Что касается Португалии, то в середине XVIII века ми­нистр Себастьян Помбал при поддержке короля Жозе I вернул страну на путь протекционизма. Он вновь повто­рил известный рецепт: ввел ограничение на экспорт сырья и поддержал промышленность. Результаты не заставили себя долго ждать Португалия сделала мощный экономиче-

40

Глава 4. Португалия и Испания

ский рывок. Но после смерти короля Помбал стал жертвой интриг своих политических оппонентов. Его отстранили от власти, а реформы свернули.

Подводя итог сказанному, нетрудно заметить, что Пор­тугалия и Испания во многом предвосхитили судьбу соб­ственных колоний. Негативные тенденции, которые неодно­кратно проявлялись в политике метрополий, потом в более разрушительной форме повторились и в Латинской Аме­рике. Снижение протекционистских барьеров в Испании и Португалии приводило к упадку. Шальные деньги, выка­чанные из колоний, в значительной степени шли на импорт и сверхпотребление элиты. Бесконечные войны усугубляли и без того не слишком прочное экономическое положение. А конкуренты прикладывали значительные усилия, чтобы навязать испанцам и португальцам так называемые прин­ципы свободной торговли, сами при этом не отступая от жесткого протекционизма. Как мы видим, двойной стандарт бывает не только в политике, но и в экономике.

Глава 5