Р оссия : борьба за протекционизм

А что же наша страна? Мы долго говорили о других, пора уже вернуться к родному отечеству.

Английский дипломат и купец Джон Мерик во время аудиенции у Михаила Федоровича — первого русского царя династии Романовых — произнес весьма занимательную речь, в которой он кратко и точно изложил основной прин­цип протекционизма на примере своей страны. Разговор начался с того, что Мерик посоветовал нашему государю запретить вывоз смолы, то есть необработанного сырья, а потом от частного перешли к общему.

«Государи и власти не позволяют товар неприготовлен­ный и неисправленный из своей земли отпускать и у людей своих промыслы отнимать. Из английской земли в прежнее время шерсть баранью вываживали в другие государства, а от этого в английской земле многие люди обнищали было; рассудив то дело поразумнее, Королевское Величество за­казал (то есть запретил. — Примеч. Д. Зыкина) шерсть вы­возить из земли и тем опять бедных людей воскресил: сукно в своей земле делать велел и теперь лучше этих сукон ни в которых государствах не делают.

42

Глава 5. Россия: борьба за протекционизм

Этим и иноземных мастеров в английскую землю приня­ли, землю и подданных обогатили так, что славнее и богаче нашего государства не было между окрестными. И теперь недавно Королевское Величество заказал из английской земли белые сукна вывозить в другие государства, потому что прежде иноземцы наши сукна красили и оправляли, и от того богатели, и теперь это поворотилось к королевским подданным»¹.

После этого Михаил Федорович созвал совет из купцов и спросил их мнение. И вот что интересно: те купцы, кото­рые отстаивали интересы внешней торговли, категорически воспротивились идеям протекционизма. Они говорили, что если экспорт смолы запретить, то на внутреннем рынке цена на нее упадет и бюджет понесет убыток. Однако на со­вете присутствовали и те купцы, которые имели опыт руко­водства таможнями в Архангельске. И вот что они сказали:

«…Отпуск смолы следует прекратить: от этого будет при­быль казне и польза для всех; в казну пойдет тогда три по­шлины — 1, с крестьян, которые торговым людям продают, 2, когда купцы продают по канатному делу, и 3, — с канатов весовая пошлина. А если отпускать смолу за море, то по­шлина с нее меньше, а с канатов никакой — станут возить сырую пеньку да смолу и смолить канаты за морем, канат­ное дело за смолою остановится, бедным будет кормиться нечем и канатные мастера переведутся»².

Иными словами, купцы предложили собирать пошлину не с продажи сырой смолы, а самим смолить канаты, их про-

Лодыженский К. История русского таможенного тарифа. — СПб.: Ти-по гра фiя В. С. Балашева, 1886. С. 15. Там же. С. 16.

43

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

давать за границу и уже с этого взимать налог. Перед нами главный принцип покровительственной системы в дей­ствии: экспортируй не сырье, а готовый товар.

Царь Михаил Федорович продемонстрировал государ­ственное мышление и принял сторону протекционистов. Экспорт смолы был резко ограничен. К сожалению, этот подход не распространили на другие сферы экономики, да к тому же иностранные оптовые торговцы имели право беспошлинной торговли в целом ряде русских городов. Более того, из политических соображений правительство смотрело сквозь пальцы на то, как иностранные купцы путем сговора удерживали низкие цены на российские товары.

Но все-таки в некоторых принципиальных вопросах царь не уступал. Так, например, иностранцам запрещалась прямая торговля с Персией. Этот бизнес держали русские купцы, которые сами возили товары по Волге и Каспию, а потом перепродавали их западным европейцам. Ком­мерческие связи России с Востоком были тесны даже на официальном уровне. Так, например, Федот Котов был торговым представителем Михаила Федоровича в Пер­сии. До нас дошли занимательные воспоминания Котова «О ходе в Персидское царство и из Персиды в Турскую землю и в Индию и в Ормуз, где корабли приходят». Из этой книги прекрасно видно, что торговые маршруты из России на Восток были хорошо известны и освоены на­шими деловыми людьми.

Что только англичане ни делали, чтобы перехватить эту торговую артерию. Мерик и деньги казне предлагал, и беспроцентные кредиты купцам, и клятвенно обещал, что англичане не будут торговать теми товарами, которы-

44

Глава 5. Россия: борьба за протекционизм

ми занимаются русские. Михаил Федорович вновь созвал совет, на котором решили запросить у англичан очень со­лидную плату за транзит. Мерик заявил, что не располагает необходимыми инструкциями от своего правительства и ничего ответить не может. В итоге не договорились. Вслед за англичанами приходили французы, датчане, голландцы и голштинцы, но безнадежно.

Следующий русский монарх Алексей Михайлович по­шел дальше. Он отменил льготы для иностранцев, поставив их в равное положение с русскими купцами. А еще через некоторое время вышел указ, позволяющий зарубежным торговцам вести дела во внутренних городах России только по специальному разрешению, за которое взимались плата.

В 1667 году был принят Новоторговый устав. Этот до­кумент носил протекционистские черты, и, кстати, в нем закреплялась государственная монополия на торговлю целым рядом товаров. При царе Алексее выписывались ино­странные мастера, строились мануфактуры, развивалось свое шелкоткацкое производство, делались бумага, стекло, порох, пушки, ядра, колокола и многое другое.

Обычно считается, что до Петра I Россия поставляла в Европу исключительно сырье. Это не так, задолго до царя-реформатора наша страна экспортировала на Запад мыло, кожаные варежки, кнуты, мачты, сукно и полотно. По мне­нию иностранцев, Россия уже в те годы могла обойтись без импорта промышленной продукции, полностью обеспечив свои потребности собственным производством. Однако по некоторым причинам Алексей Михайлович не решился на столь крутые меры. Он дорожил сотрудничеством с за­падными государствами. А главное, в самой Москве суще­ствовала влиятельная купеческая партия, лоббировавшая

45

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

свободную торговлю, поэтому протекционизм прививался очень медленно.

Настоящий перелом в политике государства наступил при Петре I. В 1717 году наш деятельный монарх побывал во Франции. Парижские мануфактуры его заинтересовали куда больше, чем придворные развлечения. Что очень важ­но, Петр интересовался не только техническим оснащением предприятий, не только технологиями производства, но и законами, регулировавшими их функционирование, а, как мы знаем, во Франции тогда процветал кольбертизм.

Вернувшись домой, Петр разрешил беспошлинный ввоз сырья, но ограничил его вывоз, включая драгоценные ме­таллы. Кроме того, для отечественных предприятий вводи­лись налоговые льготы, а импорт готовых изделий, напро­тив, затруднялся, для чего вводились высокие пошлины¹. По мере развития русского кораблестроения вводились и льготы для торговли на русских судах, что было в духе идей Навигационного акта, о котором мы говорили ранее.

Перед нами все тот же протекционистский рецепт, уже доказавший свою эффективность и в Англии, и во Франции. Кроме того, устанавливался жесткий надзор за качеством отечественных товаров, нарушителям грозил не только кнут, но и каторга. Правда Петр уделял недостаточно вни­мания стимулированию экспорта промышленных изделий, и этим его экономические реформы существенно отлича­лись от политики Кольбера. Судя по всему, Петр исходил из того, что в первую очередь необходимо насытить вну­тренний рынок товарами, и на это были серьезные причины.

¹ Лодыженский К. История русского таможенного тарифа. — СПб.: Ти-пографiя В. С. Балашева, 1886. С. 61.

46

Глава 5. Россия: борьба за протекционизм

Индустриализация шла такими колоссальными темпами, что действительно отечественные запросы на готовые из­делия были значительны.

Как и следовало ожидать, шаги Петра вызвали недо­вольство западных коммерсантов. Да и во всяком новом деле возникают ошибки, что и позволило иностранцам указать на отдельные недочеты в таможенных правилах Петра. Они старались внушить руководству нашей страны мысль, будто бы неверен сам принцип протекционизма. Не стоит отрицать очевидного: контрабанда и коррупция на таможне действительно имели место. Когда Петр умер, не стало человека, способного держать в узде иностранных государственных советников, и началось отступление от по­кровительственных правил. Мало того, англичане добились для себя торговых льгот. Кое в чем экономические порядки откатились к временам Новоторгового устава.

Лишь при Елизавете Петровне Россия вновь вернулась на путь, проложенный Петром, и в 1757 году была принята система пошлин, в главных чертах повторившая ярко вы­раженный протекционистский тариф 1724 года. Правда, Елизавета Петровна разрешила вывоз драгоценных метал­лов при уплате незначительного таможенного сбора, но все же протекционизм постепенно утверждался.

К сожалению, не дремали и противники. В нашей стране, как и везде в мире, всегда находились влиятельные силы, заинтересованные в максимально свободной торговле. На­лицо замкнутый круг: если своя промышленность слаба, то необходимо вводить протекционизм, но именно слабость внутреннего производства не позволяет сформироваться влиятельному слою отечественных предпринимателей, ко­торые бы могли добиться соответствующих законов. В то же

47

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

время лоббисты, получающие доходы от дешевого импорта, располагают деньгами и связями, которые употребляют на то, чтобы отстаивать свои личные интересы. Им на руку играет и тот очевидный факт, что первые шаги новых от­раслей всегда сопряжены с неудачами, поначалу и товары получаются дороже импортных, что вызывает недовольство потребителей. А тут еще и расцветает контрабанда.

Нужны годы для того, чтобы отечественная промышлен­ность твердо стала на ноги и обеспечила внутренний рынок качественной и дешевой продукцией. А вот неудобства покровительственного тарифа потребитель чувствует бук­вально на второй день после повышения пошлины. Силы двух партий, условно говоря — импортеров и промышлен­ников, совершенно неравны. В результате протекционизм отменялся, и производство обваливалось.

Разомкнуть этот круг обычно удавалось только сверху, путем волевого решения сильной личности, способной об­уздать аппетиты импортеров. Кромвель и Ришелье, Кольбер и Петр — примеры лидеров, которым удавалось это сделать. Но мы уже видели немало примеров, когда лоббисты-им­портеры брали верх. Стоило в 1757 году повысить пошли­ны, так сразу в это решение полетели критические стрелы. Тем не менее, когда в 1766 году при Екатерине II появился новый тариф, его суть осталась все же умеренно протекцио­нистской.

Согласно дореволюционному исследователю Лодыжен-скому, на большинство товаров пошлина не превышала 30 % от таможенной стоимости. В отдельных случаях пошлина повышалась до 200 %, а импорт некоторых товаров и вовсе запрещался. Беспошлинно или с минимальным обложени­ем разрешалось привозить то, что Россия не производила

48

Глава 5. Россия: борьба за протекционизм

в принципе, например лимоны, перец, пробковое дерево, миндальное масло. Поощрялся ввоз олова, хлопка, различ­ных материалов, необходимых для русских заводов. Около четверти импорта облагалось пошлиной в 30 %. Под это правило попали большинство тканей, кожаных, бумажных и железных изделий.

В тексте документа прописали категорию продукции, о которой говорилось, что Россия сама может ее произ­водить, но пока этого не делает. Для этой группы товаров, а также тех, которые у нас производились в недостаточном количестве, действовала невысокая пошлина — 12 %. Речь шла о косах, серпах, оконных и зеркальных стеклах, сельди, лапше и др. Отдельные предметы роскоши облагались су­рово — 100 %, а вот на мелкие товары, удобные для провоза контрабандой, пошлина составляла всего лишь 10 %. Что ка­сается отечественного экспорта, то льготы предоставлялись готовым изделиям. Причем чем выше степень обработки сырья, тем ниже пошлина.

В 1782 году таможенные правила несколько изменили: снизили обложение привозного сырья, уменьшили торго­вые льготы англичанам, но вместе с тем были практически отменены запретительные меры. Российская элита очень любила иностранные предметы роскоши, в результате чего их импорт резко возрос. Высшая власть обратила внимание на эту проблему и постаралась ограничить привоз дорогих товаров. А тут еще и подвернулся удобный повод: во Фран­ции началась революция, и России ввела экономические санкции против нелегитимного режима.

В 1793 году Екатерина II полностью запретила импортно-экспортные операции с Францией. Под предлогом борьбы с реэкспортом французских товаров через другие страны

49

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

Россия ввела запрет не только на продукцию из Франции, но и вообще отменила ввоз многих предметов, причем не­обязательно относящихся к роскоши. Фактически в России вновь ввели жесткий протекционистский тариф, признав ошибочность подходов, связанных с идеями свободного рынка. Как и следовало ожидать, это возмутило английское правительство, но его протесты остались без внимания, и отечественная экономика получила мощный импульс для своего развития. Но вскоре императрица умерла, и многие ее начинания были свернуты.

Преемник Екатерины на царском престоле Павел I по­шел на сближение с Францией и смягчил условия торговли с ней. Тариф, опубликованный в его правление, снижал уровень защиты российской промышленности до параме­тров, обозначенных в документе 1782 года. Через некото­рое время Павел понял, что России необходимы строгие покровительственные меры, и вообще запретил ввоз сте­клянных изделий и стекла, фарфора, фаянса, шелковых, бу­мажных, льняных и пеньковых материй¹. Затем последовал период политического сближения с Францией, и в феврале 1801 года было объявлено о восстановлении с ней коммер­ческих отношений. В марте в результате государственного переворота Павла свергли и бразды правления перешли к Александру I.

Как известно, новый монарх увлекался идеями Адама Смита о свободной торговле. Сами придерживаясь про­текционизма, англичане пытались убедить другие народы открывать собственные рынки. Министр коммерции граф

¹ Лодыженский К. История русского таможенного тарифа. — СПб.: Ти-пографiя В. С. Балашева, 1886. С. 158.

50

Глава 5. Россия: борьба за протекционизм

Румянцев пытался убедить Александра в том, что пред­ложения Смита нам невыгодны. Но царь настоял на своем, и вскоре появился проект нового тарифа, согласно кото­рому самая высокая пошлина не могла превышать 20 % от цены товара. И вот тут в экономику вмешалась политика, на этот раз сыграв в пользу протекционизма.

Европа вновь вступила в полосу войн. Торговые связи нарушились, Британия блокировала порты Франции, Напо­леон в ответ организовал так называемую континентальную блокаду Англии и заставил Россию в этом участвовать.

Внешнеторговые обороты нашей страны резко со­кратились с 120 млн рублей в 1806 году до 83 млн рублей 1808 году¹. Стремясь оживить торговлю, царь поощрял купечество и сбавил на 50 % пошлину на соль, если ее при­возили на русских судах. Однако вскоре Наполеон потерпел поражение, и ничто уже не могло помешать Александру I осуществить свою давнюю мечту ослабить таможенную защиту российской экономики. Тариф 1816 года и в особен­ности 1819 года четко отражал рыночно-либеральное миро­воззрение императора. Поток ранее запрещенных товаров хлынул на российский рынок. Импорт взлетел с 177,1 млн рублей в 1819 году до 245,2 млн рублей в 1820 году². Алек­сандр I был либералом, но не был дураком. Ему хватило ума и мужества признать свою ошибку. Вот что Александр писал прусскому королю уже в 1822 году:

«Мои государства — Россия и Польша — сделались об­ширным складом всех заграничных мануфактурных из-

Министерство финансов. Т. 2. — М.: Типография ИПО «Полигран», 1994. С. 134. Там же. С. 142.

51

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

делий; они видят не только как падает, благодаря этому чрезмерному ввозу, их промышленность, но и как все загра­ничные порты, один за другим, закрываются для продуктов их почвы. Земледелие без сбыта и промышленность без по­ощрения не могут более держаться, монета уходит, фирмы, наиболее солидные, поколебались, и народное богатство не замедлит почувствовать следствия гибели благосостояния частных лиц»¹.

В марте 1822 года в России ввели очередной тариф, и с этого момента в течение двадцати последующих лет руководство нашей страны последовательно проводило в жизнь протекционистские идеи.

¹ Министерство финансов. Т. 2. — М.: Типография ИПО «Полигран», 1994. С. 143.

Глава 6