Материалы по теме 2. Конспекты, рассуждения

Федерализм в истории Российского государства

1. Исторический метод анализа — один из основополагающих принципов научного познания общества.

2. Российское государство складывалось исторически как русское, но вместе с тем как многонациональное, российское.

Жан-Поль Сартр: «История ничего не объясняет и никого не оправдывает».

3. История нашего Отечества неразрывно связана с историей и традициями наших народов. «Гордиться славой своих предков не только можно, но и должно», — говорил великий А.С. Пушкин.

4. Очень многое из того, с чем мы сталкиваемся сегодня, проводя реформы федеративного устройства, объясняется российской историей.

80

5. Когда-то враждующие между собой правители удельных княжеств Руси всячески добивались признания своей власти в столицах ханской Орды, а точнее — получения ярлыка, особой грамоты, дающей право на княжение. Ради этого в ход шли интриги, подкуп, убийства родственников, карательные походы против соотечественников. Политика часто подавляет даже родственные чувства.

6. Все империи, начиная с Римской и кончая Османской, гибли как динозавры под нарастающей тяжестью своего мнимого величия. Так случилось и с СССР. Теория и практика федерализма позволяют при правовом их применении освобождать государство от этой тяжести и сохранять его.

7. Излишняя централизация может стать главной причиной распада из-за унификации, как, впрочем, и из-за чрезмерной децентрализации, при отсутствии в том и в другом случае демократических основ государства и местного самоуправления.

8. Советский Союз строился по принципу единообразия, где конституции республик отличались почти только редкими вкраплениями названий титульных этносов. Советский Союз существовал бы, если бы он стал действительно федеративным государством. Унификация оскорбительна для этнонациональной и местной самобытности прежде всего из-за недоверия со стороны центра государства.

9. История нашего государства — это история собирания территорий и народов; если кто хочет считает себя способным выполнять эту миссию, он должен искать новые формы обеспечения единства наших народов и территорий в рамках единого государства. Лучше всего этому способствует федерализм, его демократический потенциал. Не имеет смысла в России отказываться от федерализма.

Как элита управляет Россией ¹

Б. Берхин

Марксисты провозглашают творцом истории народ. Их оппоненты эту функцию отдают героям и правителям.

Реально любым обществом (государством) управляет элита.

Ниже мы рассмотрим, как некоторые особенности исторического развития России определяют характер и результаты этого управления.

81

С чего все начиналось

Русь перед Куликовской битвой. Отсутствие единого государства. Великие княжества, удельные княжества, вольные города. Формально то один, то другой великий князь получает ярлык на правление всей Русью, но полностью ему никто не подчиняется, все решается договоренностями и интригами князей. Каждый собирает дань со своих подданных самостоятельно, общие законы практически отсутствуют. Нередки случаи набегов князей друг на друга и кровавые династические разборки из-за обладания властью. Многие пограничные провинции с большим успехом торгуют с сопредельными территориями, чем с другими русскими княжествами. Казалось, с Русью будет то же, что и другими восточными государствами, разоренными в свое время Ордой (волжские булгары, среднеазиатские ханства). Но Русь сумела найти средство не только отстоять себя, но и возвыситься до уровня одного из сильнейших государств тогдашней восточной Ойкумены.

Цена независимости

Абсолютизм возник на Руси гораздо раньше, чем на Западе (да и продержался гораздо дольше). Еще в начале XIV в. Россия состояла из великих княжеств: Московского, Тверского, Нижегородского и Рязанского, а также вольных городов — Новгорода и Пскова. А уже через 100 лет абсолютное большинство великих и удельных князей и их бояр добровольно переходит в подданство московского князя, спокойно и практически без борьбы расставаясь со своими старыми правами и привилегиями. Московским князьям подчинилась, по большому счету без сопротивления, почти вся, выражаясь современным языком, элита русского общества того времени.

Русские — и крестьяне, и горожане, и бояре, и дворяне — добровольно отдали все свои права верховной власти ради создания, а затем и сохранения независимого государства.

Абсолютизм, самодержавие, тоталитаризм — не в названии дело — был единственным способом сохранения Российского государства как такового.

В.О. Ключевский: «Можно отметить три главные особенности Московского государства. Это, во-первых, боевой строй государства. Московское государство — это вооруженная Великороссия...

Вторую особенность составлял тягловый, неправовой характер внутреннего управления и общественного состава с резко обособлявшимися сословиями... Сословия различались не правами, а повинностями, между ними распределенными....Третьей особенностью

82

московского государственного порядка была верховная власть с неопределенным, т.е. неограниченным, пространством действия...».

Еще раз вслед за Ключевским отметим главное: «...неправовой характер внутреннего управления...» Правитель был властен в жизни и смерти любого из своих подданных без каких-либо ограничений права и обычая. Взаимоотношения государства и общества, государства и личности регулировались не законом, а непосредственно властью.

Причины неизбежности краха

К середине XVIII в. задача построения сильного, независимого государства полностью решена. И вот в 1762 г. Петр III объявляет «О даровании вольности российскому дворянству...» Через 23 года в «Жалованной грамоте дворянству» Екатерина II подтверждает и расширяет дарованные ее мужем вольности. Однако завоеванных привилегий дворянство не отдало. Обязанность крестьянина кормить дворянина сохранялась в полной мере. Разрушить доставшуюся в наследство от былых времен систему крепостного права не решились ни Екатерина II, ни Александр I. Крестьянин все чаще и чаще служит дворянину, который сам абсолютно ничего не делает и никому не служит — с рождения и до смерти. Государство охраняет такой порядок, служа тем самым уже не всему обществу, а исключительно дворянству.

Не зря именно в этот период жалоба крестьянина на своего господина объявляется уголовным преступлением.

Таким образом, в России возникает вторая причина гибели российского тоталитаризма — паразитизм.

Государство из инструмента всего общества превращается в инструмент господства одного сословия над другими. Во многом половинчатые реформы Александра II не смогли уже исправить положения. Отмена личной зависимости не уничтожила сословных привилегий. При этом неправовой характер государственного управления полностью сохранился.

Остается незыблемым основной принцип: власть выше закона. Царь, члены его семьи и великие князья не подлежали суду ни при каких обстоятельствах. Фактически то же относилось и к высшему дворянству. Но именно великие князья зачастую руководили важнейшими государственными органами.

С другой стороны, к тому же вел и паразитизм. Карьера, привилегии, власть — все это чаще и чаще доставалось не по заслугам, а либо по рождению, либо, выражаясь «совковым» языком, по блату.

Российское государство накануне революции характеризуется в первую очередь неправовым характером управления и, вследствие

83

этого, паразитизмом и безответственностью элиты, формируемой по сословному признаку.

· Что произошло в итоге — известно.

· А что получили? Почти то же самое!

Повторение пройденного

История СССР иногда до мелочей напоминает историю Российской империи, с той только разницей, что в СССР процессы, аналогичные описанным выше, достигли своего логического завершения в течение уже не сотен, а десятков лет, т.е. произошло своего рода ускорение исторического процесса.

С момента возникновения и до 1945 года вновь построенное государство решает непосредственно вопрос своего существования.

Народ, включая элиту, во имя Родины делает все возможное и невозможное. Отдавая миллионы жизней, влача нищенское, зачастую рабское существование, но — «все для фронта, все для победы!»

Формируется новая элита наподобие дворянской — номенклатура. Государство начало работать не на общество, а на новую элиту — номенклатуру. Причем правление номенклатуры на последнем, брежневском, этапе истории СССР носило еще более безответственный характер, чем сословное дворянское правление царской России. Так же как в царской России, представители правящей элиты не отвечали за свои действия перед законом. И так же, как в царской России, отсутствовала политическая ответственность власти в целом и отдельных ее представителей перед обществом. Никто не ответил ни за ГУЛАГ, ни за Новочеркасск, ни за Афганистан, ни за поддержку терроризма по всему миру.

Приватизация наследства или повторение пройденного.

Развал СССР не означал смену элиты. В отличие от большевистского переворота, ее кадровый состав практически не изменился. Сменились команды и лозунги, появилось несколько новых имен, но и только. Элита прежняя — и менталитет, в общем-то, тот же. Основные черты этого менталитета мы уже отмечали: правовой нигилизм, паразитизм и безответственность.

Экономические последствия

При помощи быстрой приватизации реформаторская команда пыталась создать класс собственников — основу любого нормального государства. Но ввиду отсутствия — как это было показано выше — реально действующих механизмов ответственности за полученную бесплатно собственность государство обрело вместо класса собственников в большинстве своем класс паразитов.

84

В экономической области это обернулось прежде всего ненаказуемым воровством. При коммунистах воровали, но размер украденного регулировался служебным положением покровителя воров и необходимостью поддержания идеологических приличий.

Политические последствия

Аналогичные процессы происходили и в политической области. Вводя вместо чисто административного, строго иерархического механизма государственного управления формально демократический механизм, Б.Н. Ельцин значительную часть верховных полномочий центра фактически передал парламенту, правительству и на места: «Берите столько суверенитета, сколько сможете!» Однако, передав полномочия, Ельцин не передал ответственность.

Власть и собственность приватизировались, разошлись по национальным, территориальным, отраслевым квартирам. Элита раскололась на множество мелких частей, сразу же образовалось множество группировок с несовпадающими, а зачастую и конкурирующими интересами: экспортеры и губернаторы, аграрники и национальные субъекты федерации, ВПК и импортеры, регионы-доноры и регионы-нахлебники.

Вообще для государства наличие в элите групп с разнонаправленными интересами — совершенно нормальное явление. Но лишь при условии, если имеется твердая верховная власть, которая тем или иным образом обеспечивает сопряжение интересов разных групп в интересах всего государства и общества в целом. Очевидно, что в нынешней России такая верховная власть отсутствует. Тем самым групповые интересы чаще всего берут верх над общегосударственными.

Ресурсы, принадлежащие государству в целом, начинают использоваться отдельными частями элиты в интересах, зачастую прямо противоречащих общегосударственным.

«Исполнительный федерализм» в современной России ¹

А. Захаров

Федерализм — понятие многоплановое. В последние годы заметное место в зарубежных федералистских исследованиях отводится поиску философских корней федерализма. Занятые этим ученые

85

исходят из того, что федерализм является не просто политической и правовой доктриной, но и своеобразным учением о человеке. Как считает Даниэл Элазар, «в своей основе федерализм — это вопрос взаимоотношений. Он воплощается в конституциях и институтах, структурах и функциях, но в конечном счете имеют значение именно взаимоотношения.¹» Ведь «тот факт, что имеется особая федералистская политическая культура, к настоящему времени признается уже всеми специалистами в области сравнительного федерализма, хотя вопрос о ее составляющих до сих пор до конца не выяснен»². Понятно, что изложенная методика наиболее активно используется в федералистской компаративистике.

Приступая к исследованию, очертим два базовых подхода к федерализму. Согласно первому из них, распространенному во многих европейских странах, включая Россию, федерализм представляет собой определенный тип взаимоотношений между политическими образованиями различного уровня. Ключевым термином в этой системе координат оказывается «государство». Так, по мнению русского мыслителя Ивана Ильина, неоднократно обращавшегося к теме федерализма, «федерация возможна только там, где имеется налицо несколько самостоятельных государств, стремящихся к объединению» (курсив мой — А. 3.). Это комплекс, связывающий отношениями координации (а не субординации) некую совокупность социальных институтов. В подобной трактовке федерализм предстает началом рукотворным: для внедрения данной методики требуется лишь политическая воля, а двигателем такой операции является государственная власть.

Исходя из данной парадигмы, федералистский эксперимент в США удался прежде всего потому, что проведение принципиально новой, нецентрализованной политики здесь начиналось с конкретного человека, обладавшего нерушимыми правами и свободами. Что же касается взаимоотношений, складывавшихся между элементами государственной системы, то они были вторичными, «надстраивающимися» над личностным измерением федералистской идеи. Не случайно «в политической теории англоязычных стран и, в первую очередь, в американской теории федерализма отсутствует понятие государства как такового». Если первая концепция главным в федерализме

86

считает внешнюю, правовую сторону, то вторая ориентирована на человеческое его содержание. Именно последняя и будет интересовать нас в настоящей статье.

Отправным пунктом наших рассуждений станет бесспорный факт: созданные федерации функционируют неодинаково. «Идеальной и общеприменимой модели федерации просто не существует... Даже в тех местах, где учреждаются идентичные институты, несходство обстоятельств заставляет их действовать по-разному», — констатирует канадский исследователь Рональд Уотте.

Сопоставляя итоги федералистских экспериментов в США, Индии и Канаде, специалист по сравнительному федерализму Дуглас Вернэ отмечает, что в двух последних случаях федерализм выступал лишь удобным способом распределения государственной власти, в то время как для американцев он явился методом регулирования взаимоотношений свободных личностей. Иначе говоря, федеративные начала в США вызревали естественным порядком и снизу, в то время как и в соседней Канаде, и в далекой Индии их искусственно насаждали сверху, преобразуя для этого унитарные системы. «Поскольку Соединенные Штаты начинались как подлинная федерация, это государство можно назвать "федеральной федерацией", — пишет Вернэ. — Канада и Индия, в свою очередь, выросли из квазифедераций, и поэтому, в отличие от США, они не являются "федеральными федерациями"». Что здесь имеется в виду? Для Вернэ, как и для многих американцев, быть федералистом и быть либералом — это одно и то же. В рамках рассматриваемой теории именно отсутствие (или недостаток) либеральных ценностей мешает Канаде и Индии отладить федеративную систему: для правящих элит этих стран федерализм всегда был понятием сугубо инструментальным, лишенным аксиологической нагрузки. «Канадцы и индийцы не являются либералами в американском смысле и, следовательно, не могут принять американскую концепцию либерализма. Подтверждением тому служит использование ими федерализма не в качестве цели, но исключительно в качестве средства».