Предписание выносится одновременно с решением антимонопольного органа по делу (см. Гл. 13 ).

9 марта 2017 года ФАС России на основании принятого решения вынесла в адрес ОАО "РЖД" предписание о совершении действий, направленных на устранение нарушений порядка проведения торгов, в соответствии с которым на ОАО "РЖД" возлагалась обязанность по отмене протоколов рассмотрения аукционных заявок, представленных для участия в аукционе, который входил в предмет рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства, и отмене протокола проведения самого аукциона.

Помимо этого, ОАО "РЖД" было предписано назначить новую дату рассмотрения заявок на участие в аукционе, новую дату проведения аукциона и новую дату подведения его итогов.

ФАС России также обязала ОАО "РЖД" не учитывать ряд положений аукционной документации при повторном рассмотрении заявок, поскольку данные положения неправомерно ограничивали количество участников закупки.

При этом антимонопольный орган по результатам рассмотрения дела может сделать вывод и об отсутствии оснований для выдачи предписания.

К такому выводу антимонопольный орган приходит, например, при рассмотрении дел об антиконкурентных соглашениях на торгах, когда правонарушение уже совершено и выполнение работ и денежные перечисления по контракту, заключенному по результатам проведения таких торгов, уже состоялись. В таких условиях антимонопольный орган выносит решение о признании лиц нарушившими Закон о защите конкуренции и в данном решении указывает, что основания для выдачи предписания отсутствуют.

Вывод об особой правовой природе мер защиты конкуренции может быть сделан при рассмотрении предписания о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного вследствие нарушения антимонопольного законодательства (далее для краткости будем также наименовать его предписанием о перечислении незаконного дохода; пп. "к" п. 2 ч. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции).

Согласно ч. 3 ст. 51 Закона о защите конкуренции лицо, чьи действия (бездействие) признаны монополистической деятельностью или недобросовестной конкуренцией и являются недопустимыми в соответствии с антимонопольным законодательством, по предписанию антимонопольного органа обязано перечислить в федеральный бюджет доход, полученный от таких действий (бездействия). В случае неисполнения этого предписания доход, полученный от монополистической деятельности или недобросовестной конкуренции, подлежит взысканию в федеральный бюджет по иску антимонопольного органа.

В соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 24.06.2009 N 11-П антимонопольный орган вправе одновременно выдать лицу, нарушившему антимонопольное законодательство, предписание о перечислении незаконного дохода и применить к такому лицу административный штраф, признав, таким образом, различную правовую природу указанных мер. Конституционный Суд РФ, давая характеристику предписанию о перечислении незаконного дохода, указал следующее: "Данная мера по основаниям и процедуре применения, а также по своим правовым последствиям является специфической формой принудительного воздействия на участников охраняемых антимонопольным законодательством общественных отношений. Она призвана обеспечивать восстановление баланса публичных и частных интересов путем изъятия доходов, полученных хозяйствующим субъектом в результате злоупотреблений, и компенсировать таким образом не подлежащие исчислению расходы государства, связанные с устранением негативных социально-экономических последствий нарушения антимонопольного законодательства.

Компенсаторный характер данной меры обусловливает возможность ее применения за совершение деяний, связанных с монополистической деятельностью и нарушением требований добросовестной конкуренции, параллельно с мерами ответственности, носящими штрафной характер, что само по себе не затрагивает сферу действия общеправового принципа недопустимости повторного привлечения к ответственности за одно и то же деяние (non bis in idem).

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, при выборе средств и способов правового воздействия федеральный законодатель не может игнорировать сложившуюся в Российской Федерации как правовом государстве отраслевую систему правового регулирования и общие принципы соответствующих отраслей права - публичного или частного. Приведенная правовая позиция, выраженная в Постановлении от 18.07.2008 N 10-П, не исключает, что федеральный законодатель, учитывая социальные, экономические и иные факторы, а также исходя из неоднородного характера соответствующих правоотношений, вправе прибегать к их регулированию с использованием правовых средств не только в рамках одной отраслевой модели. Однако такое правовое регулирование во всяком случае не может не учитывать конституционные принципы справедливости, юридического равенства, пропорциональности и соразмерности вводимых мер конституционно значимым целям и их согласованности с системой действующего правового регулирования.

Правовой механизм взыскания с хозяйствующего субъекта в федеральный бюджет дохода, полученного в связи с нарушением антимонопольного законодательства, также должен основываться на названных конституционных принципах вне зависимости от того, каким образом принадлежность этого механизма к конкретным отраслевым институтам может быть определена de lege lata и (или) de lege ferenda, т.е. в действующем или в будущем регулировании".

Таким образом, Конституционным Судом РФ признана особая правовая природа рассматриваемого предписания и не исключена возможность применения данной меры защиты конкуренции наряду с применением к правонарушителю мер административной ответственности.

При этом, однако, в соответствии с ч. 3 ст. 51 Закона о защите конкуренции лицо, которому выдано предписание о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного от монополистической деятельности или недобросовестной конкуренции, не может быть привлечено к административной ответственности за нарушение антимонопольного законодательства, в отношении которого выдано данное предписание, если данное предписание исполнено <177>. Аналогичное положение также закреплено в прим. 5 к ст. 14.31 КоАП РФ.

--------------------------------

<177> Данное положение было введено в ЗоЗК "четвертым антимонопольным пакетом" (5 октября 2015 г).

 

Таким образом, применение меры защиты конкуренции (предписания о перечислении незаконного дохода) и меры ответственности за нарушение антимонопольного законодательства (меры административной ответственности) закреплено в Законе о защите конкуренции альтернативно и совместно эти меры применяться не могут. Более того, в практике ФАС России в настоящее время закреплен приоритет применения именно административных штрафов, а не предписания о перечислении незаконного дохода. Следует, однако, понимать, что такая альтернатива существует только применительно к порядку выдачи предписания о перечислении незаконного дохода. В случае выдачи иных предписаний, например выдаваемых антимонопольным органом совместно с решением по делу предписаний о совершении действий, направленных на обеспечение конкуренции, нарушитель также привлекается к ответственности.

Об этом свидетельствует письмо ФАС России от 08.07.2016 N ИА/46433/16 "О выдаче предписаний о перечислении в федеральный бюджет доходов, полученных от монополистической деятельности", в котором указывается, что комиссии до принятия решения по делу о нарушении антимонопольного законодательства следует решить вопрос о том, возможно ли определение размера административного штрафа, кратного сумме выручки правонарушителя от реализации товара либо сумме расходов правонарушителя на приобретение товара.

Если размер административного штрафа, кратный сумме выручки правонарушителя от реализации товара либо сумме расходов правонарушителя на приобретение товара, подлежит исчислению, то предписание о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного от монополистической деятельности, не выдается и такое лицо подлежит привлечению к административной ответственности. Таким образом, если административный штраф может быть исчислен из суммы выручки или расходов, то предписание не выдается.

И наоборот, если предписание о перечислении в бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, исполнено, то такое лицо не подлежит привлечению к административной ответственности за нарушение антимонопольного законодательства, в отношении которого выдано данное предписание.

В данном письме ФАС России также указывается, что при исчислении размера дохода, полученного от монополистической деятельности, следует исключать из дохода суммы налогов на добавленную стоимость и акцизы.

В п. 13 Обзора по вопросам судебной практики, возникающим при рассмотрении дел о защите конкуренции и дел об административных правонарушениях в указанной сфере, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16.03.2016, предусмотрено, что под доходом, подлежащим взысканию в федеральный бюджет с лица, чьи действия (бездействие) признаны монополистической деятельностью и являются недопустимыми в соответствии с антимонопольным законодательством, следует понимать доход, полученный от таких противоправных действий (бездействия).

В соответствии с решением Президиума ФАС России от 26.11.2014 N 4-31/2-1 для исчисления суммы дохода, полученного вследствие нарушения антимонопольного законодательства, необходимо исходить из доказанных (подтвержденных) фактов непосредственного совершения действий, противоречащих законодательству.

При отсутствии выручки или расходов, необходимых для расчета размера административного штрафа, но при наличии у правонарушителя дохода от монополистической деятельности выдается предписание о перечислении в федеральный бюджет дохода, полученного от монополистической деятельности.

При этом предписание не подлежит выдаче лицу, подлежащему освобождению от административной ответственности на основании прим. 1 к ст. 14.32 КоАП, а именно в случае, если лицо (группа лиц) добровольно заявило в антимонопольный орган о заключении антиконкурентного соглашения или об осуществлении согласованных действий и первым выполнило условия, установленные прим. 1 к ст. 14.32 КоАП.

Итак, в настоящем параграфе был рассмотрен такой вид меры защиты конкуренции, как предписания антимонопольного органа. Одним из видов предписаний является предписание о перечислении в бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, правовая природа которого, рассмотренная в одном из постановлений Конституционного Суда РФ, свидетельствует о необходимости отграничения мер защиты конкуренции от мер ответственности за нарушение антимонопольного законодательства.

 

§ 3. Понятие ответственности за нарушение антимонопольного

законодательства

 

Нарушение антимонопольного законодательства также влечет за собой применение иного вида мер обеспечения конкуренции - мер ответственности за нарушение антимонопольного законодательства, или мер юридической ответственности, как неотъемлемого элемента механизма правового регулирования.

Статьей 37 Закона о защите конкуренции установлено, что за нарушение антимонопольного законодательства должностные лица федеральных органов исполнительной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, должностные лица иных осуществляющих функции указанных органов или организаций, а также должностные лица государственных внебюджетных фондов, коммерческие и некоммерческие организации и их должностные лица, физические лица, в том числе индивидуальные предприниматели, несут ответственность, предусмотренную законодательством Российской Федерации.

При этом привлечение к ответственности указанных лиц не освобождает их от обязанности исполнять решения и предписания антимонопольного органа, представлять в антимонопольный орган ходатайства или уведомления для рассмотрения либо осуществлять иные предусмотренные антимонопольным законодательством действия.

Применение мер юридической ответственности в конкурентном праве можно представить в виде следующей схемы.

 

                 ┌───────────────────┐ ┌──────────────────┐

             ┌───┤Гражданско-правовая├───┤Возмещение убытков│

             │ │              │ │             │

             │ └───────────────────┘ └──────────────────┘

             │ ┌───────────────────┐ ┌──────────────────┐

             │ │              │ │Статья 178 УК РФ -│

┌────────────────┐│┌──┤ Уголовная ├───┤ штраф, лишение │

│ Ответственность├┘│ │              │ │ свободы │

│ за нарушение ├─┘ └───────────────────┘ └──────────────────┘

│антимонопольного├─┐ ┌───────────────────┐ ┌──────────────────┐

│законодательства├┐└──┤ Административная ├───┤ Фиксированные и │

└────────────────┘│ │              │ │ оборотные штрафы │

             │ └───────────────────┘ └──────────────────┘

             │ ┌───────────────────┐ ┌──────────────────┐

             │ │              │ │ Предписание │

             └───┤ Антимонопольная ├───┤ о перечислении │

                 │              │ │незаконного дохода│

                 └───────────────────┘ └──────────────────┘

 

Мерой юридической ответственности, предусмотренной непосредственно антимонопольным законодательством (антимонопольной ответственности), является перечисление в федеральный бюджет дохода, полученного вследствие нарушения антимонопольного законодательства.

К мерам пресечения правонарушений относится, прежде всего, выдача антимонопольным органом обязательных для исполнения предписаний.

Таким образом, антимонопольной ответственностью можно считать меры принуждения, применяемые в ответ на правонарушения и существующие исключительно в рамках законодательства о защите конкуренции. При этом независимо от степени полноты законодательного регулирования все институты публично-правовой ответственности, в том числе антимонопольной, автоматически подчиняются конституционным принципам равенства, соразмерности и презумпции невиновности <178>.

--------------------------------

<178> Рыженков А. Правовая природа антимонопольной ответственности // Конкуренция и право. 2015. N 5. С. 53 - 58.

 

§ 4. Гражданско-правовая ответственность за нарушение

антимонопольного законодательства

 

К полномочиям антимонопольного органа, определенным ст. 23 Закона о защите конкуренции, законодатель относит право обращаться в арбитражный суд с исками, заявлениями о нарушении антимонопольного законодательства. Установленный законодателем перечень является открытым, однако при обращении в суд с заявлениями действия антимонопольного органа всегда направлены на восстановление публичного интереса.

Что касается частных исков, например по восстановлению нарушенных прав в части взыскания убытков, данное право не относится к компетенции антимонопольных органов. ФАС России не уполномочена разрешать гражданско-правовые споры хозяйствующих субъектов ни самостоятельно, ни путем обращения в суд.

Гражданско-правовая ответственность - одна из форм государственного принуждения, состоящая во взыскании судом с правонарушителя в пользу потерпевшего имущественных санкций, перелагающих на правонарушителя невыгодные имущественные последствия его поведения и направленных на восстановление нарушенной имущественной сферы потерпевшего.

Гражданско-правовая ответственность является правовосстановительной ответственностью и применяется в судебном порядке.

Отношения, связанные с гражданско-правовой ответственностью, основанной на нарушениях антимонопольного законодательства, нашли свое отражение в ч. 3 ст. 37 Закона о защите конкуренции: "...Лица, права и интересы которых нарушены в результате нарушения антимонопольного законодательства, вправе обратиться в установленном порядке в суд, арбитражный суд с исками, в том числе с исками о восстановлении нарушенных прав, возмещении убытков, включая упущенную выгоду, возмещении вреда, причиненного имуществу".

Данная норма была введена "третьим антимонопольным пакетом" и действует с 7 января 2012 года. Однако институт частноправовой защиты на сегодняшний день практически не функционирует. Из скудной судебной практики видно, что лишь незначительное количество лиц, чьи права были нарушены, обращаются в суд за их восстановлением.

Согласно ч. 1 ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

При этом под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Реальный ущерб может выражаться в том числе в расходах, которые лицо произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права. При этом возможно рассматривать ситуации, когда право прекратилось, но может быть восстановлено.

Следует также учитывать, что согласно п. 10 и 11 Постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" при разрешении споров, связанных с возмещением убытков, причиненных гражданам и юридическим лицам нарушением их прав, необходимо иметь в виду, что в состав реального ущерба входят не только фактически понесенные соответствующим лицом расходы, но и расходы, которые это лицо должно будет произвести для восстановления нарушенного права. Необходимость таких расходов и их предполагаемый размер должны быть подтверждены обоснованным расчетом, доказательствами, в качестве которых могут быть представлены смета (калькуляция) затрат на устранение недостатков товаров, работ, услуг; договор, определяющий размер ответственности за нарушение обязательств, и т.п. Размер неполученного дохода (упущенной выгоды) должен определяться с учетом разумных затрат, которые кредитор должен был понести, если бы обязательство было исполнено. В частности, по требованию о возмещении убытков в виде неполученного дохода, причиненных недопоставкой сырья или комплектующих изделий, размер такого дохода должен определяться исходя из цены реализации готовых товаров, предусмотренной договорами с покупателями этих товаров, за вычетом стоимости недопоставленного сырья или комплектующих изделий, транспортно-заготовительских расходов и других затрат, связанных с производством готовых товаров <179>.

--------------------------------

<179> Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 6, Пленума ВАС РФ N 8 от 01.07.1996 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 9; 1997. N 5.

 

При взыскании расходов, которые лицо должно будет понести для восстановления нарушенного права (будущих расходов), суды исходят из того, что необходимость таких расходов и их предполагаемый размер должны быть подтверждены обоснованным расчетом, доказательствами, в качестве которых могут быть представлены смета (калькуляция) затрат на устранение недостатков товаров, работ, услуг, договор, определяющий размер ответственности за нарушение обязательств, и т.п.

Также следует отметить, что реальный ущерб может быть выражен в утрате имущества или в его повреждении (например, разрушение объекта капитального строительства в связи с воздействием температурно-влажностного режима по причине отказа теплосетевой организации в его подключении к системам теплоснабжения и др.).

Таким образом, ущерб (убытки) определяется исходя из характера последствий совершенного правонарушения, а не из его содержания. Одно и то же нарушение (например, отказ в поставке товара, предоставлении услуги) может вызвать различные последствия (уменьшение объема производства, снижение качества продукции и др.).

Если обратиться к практике, то можно выделить следующие примеры, где применен концептуальный экономический расчет убытков в виде упущенной выгоды, возникшей вследствие нарушения антимонопольного законодательства. В данном деле для правильного разрешения спора судом была проведена экономическая экспертиза по вопросам, относящимся к определению убытков, относимых и соразмерных правонарушению.

Одним из оснований для направления частного иска послужило решение ФАС России от 23.01.2009 по делу N 1 10/90-08, в соответствии с которым действия ответчика по прекращению поставки белитового шлама были признаны злоупотреблением доминирующим положением в соответствии с ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции.

В связи с принятием ФАС России указанного решения ЗАО "ЕВРОЦЕМЕНТ групп" обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском к ЗАО "БазлЦемент-Пикалево" о взыскании упущенной выгоды в размере 111 181 000 руб. (дело N А40-118546/10-22-1086).

Судом установлено, что в соответствии с договором от 01.04.2006 N 21-06-0116-00 истец исполнил свои обязательства добросовестно, полностью, качественно и в срок, что также подтверждено материалами дела и не оспаривалось ответчиком.

При принятии решения суд учитывал рекомендации, данные в п. 11 Постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 6/8 от 01.07.1996, где, в частности, разъяснено, что размер неполученного дохода (упущенной выгоды) должен определяться с учетом разумных затрат, которые кредитор должен был понести, если бы обязательство было исполнено.

Анализ имеющейся практики позволяет сделать вывод, что в подавляющем большинстве случаев взыскиваются реальные убытки с хозяйствующего субъекта, занимающего доминирующее положение, который нарушил ст. 10 Закона о защите конкуренции. Вместе с тем взыскание убытков, включая упущенную выгоду, возможно также с участников ценового картеля и с недобросовестного конкурента.

Для взыскания убытков с нарушителя антимонопольного законодательства истец должен доказать: факт нарушения антимонопольного законодательства; факт наличия убытков (включая их величину) и причинно-следственную связь между нарушением антимонопольного законодательства и причиненными убытками.

При этом отсутствие доказательств хотя бы по одному из названных обстоятельств может привести к отказу в удовлетворении иска.

Следует отметить, что важным вспомогательным инструментом в данном случае выступает решение антимонопольного органа по делу о нарушении антимонопольного законодательства, подтверждающего нарушение антимонопольного законодательства (но не размер причиненных убытков), существенным образом облегчает бремя доказывания.

Так, вступившим в законную силу решением Комиссии ФАС России от 14.06.2011 по делу N 1 10/32-11 о нарушении антимонопольного законодательства действия ОАО "РЖД", выразившиеся в издании Западно-Сибирской железной дорогой - филиалом ОАО "РЖД" телеграммы о введении запрета на подачу и погрузку в полувагоны инвентарного парка любой другой номенклатуры груза, кроме угля для нужд ЖКХ и в адрес энергетических предприятий, были признаны злоупотреблением доминирующим положением в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции.

На основании указанного решения ЗАО "ЭНЕРГОПРОМ-НовЭЗ" (истец) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском о взыскании с ОАО "Российские железные дороги" (ответчик) убытков в размере 579 278 руб. 21 коп.

Размер убытков был исчислен исходя из расходов, которые истец понес в результате поиска иных контрагентов, способных предоставить вагоны для перевозки, а также в результате переоформления заявок на перевозку грузов. Такой расчет был признан судом верным, требования были удовлетворены в полном объеме.

Общество с ограниченной ответственностью "Рантект-МФД" обратилось в арбитражный суд с иском к открытому акционерному обществу "Одинцовский Водоканал" (далее - общество "Одинцовский Водоканал") о взыскании убытков по проектированию и строительству магистральных сетей, взыскании убытков по проектированию и строительству канализационной насосной станции с коллекторами и наружными инженерными сетями.

Судами установлено, что между Министерством строительного комплекса Московской области, администрацией Одинцовского муниципального района Московской области и обществом "Рантект-МФД" заключен договор, предметом которого является реализация инвестиционного проекта по комплексной реконструкции микрорайона.

Решением Управления Федеральной антимонопольной службы по Московской области общество "Одинцовский Водоканал" признано нарушившим ч. 1 ст. 10 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" в части злоупотребления хозяйствующим субъектом доминирующим положением на рынке оказания услуг по водоснабжению и водоотведению в границах присоединения сети на территории г. Одинцово Одинцовского муниципального района Московской области, выразившегося в ущемлении интересов общества "Рантект-МФД" путем необоснованного отказа от продления технических условий на подключение объекта капитального строительства, навязывания невыгодных условий по закольцовке водопровода, проектированию и строительству магистральных сетей, а также нарушения порядка подключения к сетям инженерно-технического обеспечения при отсутствии утвержденной инвестиционной программы и фактического взимания двойной оплаты за подключение к сетям общества "Одинцовский Водоканал".

Суды, установив, что в результате навязывания ответчиком необоснованных условий по проектированию и строительству канализационной насосной станции с инженерными сетями и коллекторами общество "Рантект-МФД" было вынуждено осуществить проектные и строительные работы, пришли к выводу о наличии причинно-следственной связи между незаконными действиями ответчика и возникшими у истца вследствие этих действий убытками в виде стоимости указанных работ.

Однако для повышения эффективности применения гражданско-правовой ответственности в сфере защиты конкуренции представляется необходимым, чтобы заявители по делу о нарушении антимонопольного законодательства, будущие истцы по частному иску, занимали более активную позицию по сбору и представлению доказательств, которые подлежат установлению при рассмотрении дела о нарушении антимонопольного законодательства. Сбор и фиксирование доказательств при рассмотрении дел о нарушении антимонопольного законодательства повышают эффективность восстановления нарушенных прав при последующем обращении в суд и привлечении нарушителей к гражданско-правовой ответственности.

Активное привлечение к гражданско-правовой ответственности нарушителей антимонопольного законодательства будет стимулировать законопослушное поведение хозяйствующих субъектов и органов власти в сфере защиты конкуренции.

Часть 3 ст. 37 Закона о защите конкуренции предоставляет лицам, права и интересы которых нарушены в результате нарушения антимонопольного законодательства, право в установленном порядке обратиться в судебные инстанции с исками, в том числе о восстановлении нарушенных прав, возмещении убытков, включая упущенную выгоду, возмещении вреда, причиненного имуществу. Эта новелла антимонопольного законодательства, введенная "третьим антимонопольным пакетом" изменений в Закон, впервые легально связала административное правонарушение в виде нарушения антимонопольного законодательства с гражданско-правовыми последствиями в виде нарушения прав и имущественных интересов лиц, которые были нарушены вследствие антимонопольного (публичного) правонарушения.

Необходимо обратить внимание на то, что в ч. 3 ст. 37 Закона о защите конкуренции законодатель сознательно ограничивает число способов защиты гражданских прав лиц, пострадавших в результате нарушения антимонопольного законодательства, только восстановлением нарушенных прав, возмещением убытков и возмещением вреда имуществу. Буквальное толкование данной нормы позволяет заключить, что иные способы защиты прав, поименованные в ст. 12 ГК РФ, такие как пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, самозащита права, взыскание неустойки, компенсация морального вреда, а также прекращение или изменение правоотношения, не подлежат применению в отношении последствий нарушения антимонопольного законодательства. Такой подход законодателя, по всей видимости, связан с тем, что он пытается не устранить все возможные виды нарушений прав и интересов потерпевших лиц, а ограничить действие данной нормы лишь случаями, связанными с необходимостью восстановления имущественной сферы лиц, которая была затронута антимонопольным правонарушением.

Кроме того, указанная норма не предполагает никакого иного вида защиты, кроме судебной защиты прав. Таким образом, гражданско-правовые последствия антимонопольного нарушения могут подлежать защите только в судебном порядке. Вместе с тем ряд гражданско-правовых последствий нарушений антимонопольного законодательства может быть частично компенсирован путем применения мер административной защиты, установленной в полномочиях ФАС РФ ст. 23 Закона о защите конкуренции. В частности, данной нормой предусматривается возможность применения способов защиты, аналогичных (а следовательно, и настолько же действенных как в отношении административного, так и отношении гражданско-правового нарушения) гражданско-правовым способам защиты. Например, прекращение ограничивающих конкуренцию соглашений и (или) согласованных действий хозяйствующих субъектов и совершение действий, направленных на обеспечение конкуренции, входящее в компетенцию ФАС РФ на основании пп. "а" п. 2 ч. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции, по правовым последствиям должно быть аналогично такому способу защиты гражданских прав, как признание сделки недействительной (ст. 12 ГК РФ), поскольку он связан с прекращением действия соглашения (договора, сделки (п. 1 ст. 425 ГК РФ)). Изменение или расторжение договоров в случае, если при рассмотрении антимонопольным органом дела о нарушении антимонопольного законодательства лицами, права которых нарушены или могут быть нарушены, было заявлено соответствующее ходатайство (пп. "и" п. 2 ч. 1 ст. 23 Закона о защите конкуренции), по гражданско-правовым последствиям приближается к такому способу защиты гражданских прав, также поименованному в ст. 12 ГК РФ, как изменение и прекращение правоотношения.

Другими словами, защита гражданских прав, пораженных в результате нарушений антимонопольного законодательства, опосредованно возможна не только в судебном, но и в административном порядке даже без участия судебных инстанций, поскольку эта защита может осуществляться в пределах компетенций ФАС РФ, установленных законодательством. Но существеннейшим фактором в данном случае является то, что административная защита прав, приводящая к эффекту гражданско-правовой защиты, не решает главного вопроса, составляющего предмет гражданско-правового регулирования, а именно вопроса о восстановлении имущественной сферы лиц, которая была нарушена в результате антимонопольного нарушения. Для устранения этого недостатка и была предназначена ч. 3 ст. 37 Закона о защите конкуренции, устанавливающая право лиц, имущественные интересы которых были ущемлены антимонопольным нарушением, на возмещение убытков и возмещение вреда.

Вместе с тем введение данной нормы "третьим антимонопольным пакетом", направленное на развитие практики обращения как хозяйствующих субъектов, так и граждан в суд с частными (или коллективными) гражданско-правовыми исками по фактам нарушения антимонопольного законодательства, по существу не содержит в себе нового подхода в правовом регулировании последствий антимонопольных нарушений, так как на основании общих положений ГК РФ и Закона о защите конкуренции подача гражданско-правовых исков была легитимно возможна и без специальной нормы, содержащейся в антимонопольном законодательстве. Практически норма ч. 3 ст. 37 явилась легитимацией правовой позиции ВАС РФ, который указал, что "право выбора судебного или административного порядка защиты своего нарушенного или оспариваемого права принадлежит субъекту спорных правоотношений. Закон не содержит указаний на то, что защита гражданских прав в административном порядке (путем рассмотрения антимонопольным органом дел о нарушениях антимонопольного законодательства) исключается при наличии возможности обратиться в арбитражный суд или, наоборот, является обязательным условием обращения лиц, чьи права нарушены, в суд. Следовательно, если лицо за защитой своих прав обратится в арбитражный суд, не подавая до этого соответствующего заявления в антимонопольный орган, суд не может со ссылкой на п. 2 ст. 148 АПК РФ оставить такое заявление без рассмотрения" <180>. Иначе говоря, защита гражданских прав в судебном порядке может осуществляться автономно от административной защиты гражданских прав путем прямого осуществления компетенций антимонопольным органом. Но в случае если потерпевшим лицом одновременно подано заявление о нарушении и в суд, и в ФАС, вопрос о характере возмещения убытков должен решаться судом на основании заключения ФАС о наличии или отсутствии нарушения антимонопольного законодательства. Однако проблема возмещения имущественных потерь не входит в компетенцию ФАС РФ, а является исключительной компетенцией суда.

--------------------------------

<180> Постановление Пленума ВАС РФ от 30.06.2008 N 30 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства" // Вестник ВАС РФ. 2008. N 8.