Объемы продаж товаров с обозначениями натуральности на упаковке растут

По меньшей мере 29% продаж приходится на такие продукты в пяти категориях товаров: кашах, сухих завтраках, соках, йогуртах и чипсах

Рис. 6. «Доли продаж»

Рис. 7. «Доли продаж»

Тренд на ЗОЖ отразился и на менее полезных по мнению потребителей категориях: фруктовых соках и чипсах. В категории фруктовых соков появляется все больше товаров с различными обозначениями на упаковке, особенно в недорогом ценовом сегменте, что является ярким примером попытки «оздоровить» продукт. И это приводит к ощутимым результатам: их доля сегодня составляет не менее 35% в денежном выражении, тогда как годом ранее была на уровне 31%, а темпы продаж составили 22% в натуральном выражении, 19% в денежном по сравнению с 2% и 5% соответственно в среднем в категории.

Производители все активнее используют тренд на здоровый образ жизни и все чаще прямо говорят о преимуществах продукта, вынося указания о натуральности на лицевую сторону упаковки. Они расширяют ассортимент, и все больше успешных новинок содержат указания экологичности, которые становятся специфичнее. Товары с такими заявлениями чаще растут темпами, опережающими средние в их категории, и хотя их наличие не является гарантией успеха на рынке, опросы Nielsen показывают, что уже 41% потребителей готовы платить больше за натуральные продукты, что может не только стать удачным способом дифференциации, но и обеспечить дополнительный рост бизнеса при условии изучения потребителя и критериев его выбора.

Краткая история отрасли

Историю появления эко-продуктов я нашла на сайте https://story.ru/istorii-znamenitostej/istoriya-tsivilizatsii/ekotovary/ Цитирую:

«Итак, в 1938 году на выставке в Нью-Йорке вице-президент химического концерна «Дюпон» Чарльз Стайн объявил об изобретении нейлона, который разрабатывали 12 (!) лет. Название было подобрано под стать – фундаментальное: слово «нейлон» сложили из названия городов Нью-Йорк и Лондон (NYLON = New York + London).

Нейлоновые чулки лучше сохраняли форму, не вытягивались на коленях, не сползали, красиво обхватывали ногу, а стоили вдвое дешевле шелковых.

Ура, закричали дамы и открыли охоту на капроновые чулки. Ура, закричали производители и стали стричь бабки под лозунгом «Носить чулки из шелка, а не из нейлона – это все равно, что отдать предпочтение коню перед автомобилем».

И понеслось. Теряя тапки, женщины неслись в универмаги и сметали новые чулки, а полицейские выстраивали кордоны, чтобы обеспечить порядок. Некоторых торговцев ловили на мошенничестве, когда те втюхивали бедняжкам шелковые «подделки». С началом Второй мировой нейлоновые чулки стали продавать по карточкам – не больше 6 пар в год.

В то же время в СССР женщины могли позволить себе лишь хлопчатобумажные чулки, а синтетику носили только самые модные из модных – с новым, адаптированным к советскому быту лозунгом «Главшвейсбыт: чулки капрон. Красивы. Прочны. Гигиеничны». И уж если нейлоновые чулки тебе достались – умри, но сохрани их в целости и желательно передай по наследству. Поэтому журнал «Работница» публиковал советы «Новые колготки нужно на пару часов положить в холодильник». Или: «Колготки будут носиться дольше, если их предварительно постирать в мыльной пене».

Это было только начало. К 60-м годам каждый советский гражданин имел и бережно хранил (хотя что ей, синтетике, будет?) что-нибудь из набора: итальянский плащ «Болонья», который можно было сложить и засунуть даже в кошелек, искусственную шубу, которую не могла съесть моль, шапку из искусственного каракуля, в которой можно было бегать под дождем, нейлоновую рубашку, которая не линяла, не мялась и легко стиралась, или кримпленовое платье, которое держало форму. Или зеленые креповые финские носки, которые Довлатов так и не смог сносить, даже переехав в Америку.

Вообще о том, что искусственные продукты и химия плохо уживаются с естественной природой, никто не задумывался. В сериале «Безумцы», действие которого относится к 60-м годам и который получил приз за аутентичность, есть такая сцена: после пикника на природе с детьми образцовая мать семейства в светлом платье поднимается с травы, берется за концы покрывала, на котором свалены остатки пикника, изящно стряхивает все это дело на траву и отчаливает.

И действительно, мусорить стало не положено только к 80-м годам. И только в 1987 году впервые человечество публично призналось само себе, что мусор – это проблема. После истории с баржей Mobro. Помните, груженная мусором баржа выплыла из Нью-Йорка, чтобы свалить мусор в соседнем штате Нью-Джерси. Но ее отказались принять в штате Нью-Джерси, ее отказались принять еще в пяти штатах и в трех государствах. Пахучая баржа неприкаянно слонялась полгода, пока мусор не вернулся в Нью-Йорк.

Иными словами, до конца ХХ века никто в принципе не задумывался об экологии, натуральности, уж тем более «органичности», то есть о совместимости искусственных продуктов и живого организма. Ничего, что платье искрит, трещит и липнет к телу, ничего, что в рубашке потно, зато дешево и сердито. Ничего, что пироженька на вкус так себе, зато сладкая и не портится месяц. Очень практично.

Натуральность продукта не считалась положительным качеством. Даже так: такой критерий не существовал вовсе.

А потом случились две вещи сразу: потребители заподозрили, что старые добрые производители с ними вовсе не заодно, и подросло новое поколение предпринимателей.

Все чаще стали случаться такие откровения, как на очередной выставке Пекарня-Макароны-Интерсладости, где ученики Лорана Бурсье продавали печенье, а кондитеры пробовали его и удивлялись: «Боже, какое вкусное! Что за усилитель вкуса вы туда кладете?» И получали в ответ: «Печенье вкусное, потому что мы усилителя туда НЕ кладем».

Людям надоело есть химический хлеб, они захотели узнать рецепты закваски настоящего хлеба. Людям надоело поливать платья антистатиками. Они выяснили опытным путем, что, если регулярно осветлять волосы пергидролем, начинаешь лысеть. А от ярких химических леденцов всегда бывают оскомина и диатез. И так далее.

Наметился новый курс: люди, как дети, пресытились ярким и дешевым и захотели полезного, качественного, натурального. Ну а стоит народному мнению как следует качнуться в сторону натуральности, и непременно найдутся люди, которые решат выжать из новой моды как можно больше.

Они действительно нашлись, и за последние 30–20 лет им удалось стремительно раскрутить центрифугу народной любви к экологии, натуральности, «фермерским» продуктам – от полного безразличия до нынешней истерии.

Были стремительно придуманы новые параметры сертификации для фруктов и овощей. Появились новые стандарты по выращиванию растений без использования пестицидов, минеральных удобрений, регуляторов роста, а также генетически модифицированных продуктов. Специальные стандарты для мяса, которое не кормят антибиотиками, стимуляторами и гормонами роста, содержат и транспортируют без стресса. Для косметики, которую производят только из растительных веществ, которые выросли опять же без пестицидов.

Люди стали «возвращаться к корням», отказываясь от принципа «делать много и дешево», вспоминая способы производства, которые были признаны нерентабельными почти век назад и, естественно, – повышая цены!

Под биологически чистое сельское хозяйство нынче в мире отводится все больше земель: в Европе это более 5 млн га, в Северной Америке – 1,5 млн га, в Австралии – 10,6 млн га. На биопродукты всех видов приходится 3% от общего объема американского рынка, а в странах Европы – от 1% до 7%. Три из четырех домохозяек Британии регулярно покупают биопродукты!

Даже в России в 2004 году был создан первый национальный орган по биосертификации в экологическом сельском хозяйстве –Экоконтроль.»