Я бросаю свою добычу на пол камеры и протягиваю другую руку,

Удар головой врача о решетку.

Он соскальзывает на пол подземелья. Когда он проснется, у него будет болеть голова.
Если вообще когда-нибудь узнает.
Возможно, моя прошлая версия почувствовала бы жалость.
Я больше не тот человек.

Сначала у меня вырывается Дель, потом Миш.

Бледнолицая девушка серьезно смотрит на меня, ее серебристо-светлые волосы блестят
в свете факелов, несмотря на лт. - Приветствую тебя, ашрадиноран. Я так
рада вас видеть, но нам нужно поторопиться.”

Она не ошиблась.
Я ругаюсь, когда обнаруживаю, что Ларк нет в камере. Люди Зостара, должно быть, взяли

она для тестов, а это значит, что она может быть совсем на другом этаже. Я очень
надеюсь, что это был не тот, с удушливыми испарениями.

Пока я веду разведку впереди, Дел работает над тем, чтобы освободить как можно больше других по
пути, пока не останется полдюжины, следующих за мной вдоль темного камня

Тоннель. Затем мы отправились на поиски Ами.

Я теряю счет коридорам, по которым мы спешим, но только после того, как теряю счет
камерам, мимо которых мы проходим. Их должно быть десятки, а может быть, и сотни.
Сколько их здесь только для того, чтобы исполнять прихоти Зостара? Мое сердце разрывается от
того, что я не смогу освободить всех и каждого.

Когда мы находим Ами, она быстро крепко обнимает меня. Я сжимаю пальцы

К моим губам, и она кивает, присоединяясь к Дел и остальным.

Несколько раз я выглядываю из-за угла как раз вовремя, чтобы отступить в дверной
проем, когда мимо проносится одна из фигур в черном одеянии Зостар. Ядовитые испарения
, о которых сообщил молодой врач, заставляют Блейзеров и врачей суетиться
, как муравьев в разбитом гнезде.

Мы добираемся до лестницы. Пара охранников охраняют вход на
следующий уровень. Я в отчаянии стискиваю зубы. Мы не можем вернуться назад. Мы все
еще не нашли Ларк, но спускаясь ниже, мы еще больше удаляемся от свободы,
и приближаемся к дыму, уничтожающему людей Зозвезды. Я жестом прошу остальных
подождать.

Затем я собираю себя в кулак, собираю всю свою силу, прежде чем броситься на последнюю ступеньку.

Лестница и в холл.

Нос первого охранника хрустит под моей ладонью, прежде чем он
успевает даже моргнуть. Второй бросается за своим оружием, но не
вынимает его из ножен, прежде чем удар в живот выбивает из него дух и
локоть в висок заставляет его упасть на пол.

Этот уровень более аккуратно высечен из скалы и лучше освещен. Кроме
того, почти жутко тихо. Но больше всего меня беспокоит группа придворных
, которые проходят мимо, когда я возвращаюсь за остальными, оживленно болтая по
дороге на подземную арену.

Скольким из нас приходится сражаться? Даже самые маленькие?
Когда придворные уходят, мы продолжаем двигаться.
Впереди слышится невнятное ругательство и ритмичный лязг. Я нажимаю вверх

прислониться к стене и запрокинуть голову за угол. Два блейзера стоят
за железной решеткой, один работает рычагом, открывающим ее. Решетки
были установлены в качестве ряда защитных сооружений на случай, если гора Экася когда-либо
будет захвачена со склонов внизу. Насколько мне известно, этого никогда не было.

Легкий ветерок касается моей щеки. Этот коридор должен вести к

Снаружи.

Затем пара проходит через и прямо к перекрестку

Где мы и будем ждать.

Какую ветвь они возьмут? Гетеро. Или за углом. Это половина
и половина шанса, и все зависит от их выбора. Все, о чем я могу думать, так
это о том, что для них было бы разумно продолжать идти прямо – я понятия не имею, что там
наверху, но огни расположены более равномерно, и мы
не прошли ничего, кроме пустых камер за последние несколько поворотов. Я мысленно молюсь
, чтобы оказаться правым. Хотя кто знает, станет ли кто-нибудь из богов когда-нибудь снова
слушать таких, как я. Если они вообще когда-нибудь это сделают.

“Назад,” шепчу я. Мы отступаем на три-четыре шага по туннелю.

Ветка.

Шаги приближаются.
Затем они проходят мимо нас, их голоса удаляются. Я осмеливаюсь пошевелить головой

достаточно далеко, чтобы видеть, куда они направляются, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как их спины
исчезают за следующим перекрестком. Я позволяю себе медленный, контролируемый
выдох.

- Сюда.” Я жестом приглашаю остальных следовать
за мной, мы сворачиваем за угол и приближаемся к воротам.
“Эй, вы! -
еще два Блейзера, до сих пор молчавшие, выходят из темноты.
- Оставайтесь здесь, - говорю я остальным.
Ссутулив плечи, я притворно прихрамываю и наклоняюсь к мужчинам,

руки вытянуты перед собой, как я делал, когда был совсем маленьким и
оказался на улицах трущоб.