Изменения реальности — новые вызовы

Понятие вызова, широко используемое в современной гуманитарной науке, было введено историком А. Тойнби, обозначавшим с его помощью изменения условий жизни, природной и человеческой среды. Происходящие изменения становятся вызовом, задачей, требующей ответа культур, сообществ, лю-

дей. Важнейшим условием адекватного ответа, утверждает Тойнби, является осознание вызова: в этом случае вызовы становятся источником развития.

К понятию вызова часто прибегает и психология, поскольку такой вы- зов адресуется и каждому человеку в отдельности. Вызовы запускают работу индивида в конкретных обстоятельствах жизни и в силу этого становятся источником изменений, развития человека, одновременно означая для него необходимость адаптации к меняющимся условиям жизнедеятельности.

С другой стороны, и сама психология оказывается перед вызовами из- меняющейся реальности. Их осознание является для психологии важней- шей задачей, которая предполагает описание изменений реальности и со- ответствующих им изменений психологической феноменологии и самой психологической науки и практики.

Изменения реальности — одна из наиболее часто обсуждаемых тем в современной гуманитарной науке. Акцент при этом зачастую делается

на сложных и даже драматических аспектах человеческого существования: традиционно высказывается озабоченность состоянием современного об- щества, нестабильностью окружающего мира, переживаемыми людьми чувствами бессмысленности существования и страха перед будущим. Для психологической науки окружающая реальность — это прежде всего кон- текст существования человека, пространство его возможностей, простран- ство творения им своего жизненного мира.

Изменяющаяся реальность порождает новый контекст существования человека. Когда-то об этом писал западный социолог Тоффлер, предсказы- вавший футурошок — «шок будущего», связанный с темпами изменений: скорость социальной жизни, по его мнению, превращает ее в «постоянно исчезающую ситуацию» [Белинская, Тихомандрицкая, 2009].

Понимание происходящих в мире изменений является необходимым условием для изучения психологии современного человека.

 

 

9.3

Анализ литературы по психологии позволяет в качестве наиболее часто упоминаемых выделить ряд изменений контекста существования человека, ко- торые мы опишем на основе его временнх и пространственных пара метров.

 

Изменения временны́х характеристик

Среди наиболее часто упоминаемых в литературе можно выделить следую- щие изменения временн х характеристик:

(1) изменения скорости (или темпа) жизни;

(2) изменения временнóй перспективы (ориентации на прошлое, нас- тоящее и будущее);

(3) изменение времени жизни — удлинение ее продолжительности.

Время — вечная характеристика человеческой жизни, но его значение

в нашей жизни возрастает. Ф. Зимбардо приводит данные частотного слова- ря английского языка, в соответствии с которым в первую пятерку наиболее употребительных в речи существительных входят три существительных, относящихся ко времени: «время», «год», «день», причем существительное

«время» вообще занимает первое место [Зимбардо, Бойд, 2010, с. 50].

В приведенном перечне наиболее часто упоминаемых изменений совре- менной реальности на первое место не случайно поставлено возрастание темпа современной жизни. Это не просто одна из часто упоминаемых осо- бенностей современного мира, это то, что наиболее явно ощущается людьми. Субъективно возрастание темпа жизни переживается в постоянном ощуще- нии дефицита времени, его не хватает, оно бежит, оно куда-то уходит… И это при том, что практически все современные технологии так или иначе работа- ют на уменьшение затрат времени и увеличение скорости процессов. Поезда становятся высокоскоростными, нам рекламируют фаст-фуд и скороварки,

 

в своих смс-сообщениях мы обходимся без знаков препинания, а молодеж- ный жаргон привычно укорачивает слова («комп» вместо «компьютера»,

«туса» вместо «тусовка» и т. д.), но никогда не удлиняет. Мы не готовы к дли- тельным процедурам, хотим быстрого эффекта от лечения, быстрых методик обучения, моментального похудения и результатов занятий в фитнес-клубах. Мы не готовы ждать, испытываем нетерпение и раздражаемся, если нам при- ходится «терять время», даже если мы никуда не спешим.

Это лишь видимые, поверхностные следствия ускорения темпа жиз- ни, но оно имеет и более глубокие и, возможно, не вполне осознаваемые и предсказуемые последствия.

Темп жизни был предметом ряда исследований. В одном из исследова- ний измерялся темп жизни в разных городах мира: использовались такие параметры, как скорость ходьбы, темп простых деловых взаимодействий (например таких как скорость обслуживания в банках), точность часов

и т. д. В результате были выявлены значительные различия между разными регионами мира. Но еще важнее то, какое влияние «фактор спешки» оказы- вает на наше поведение в социальном контексте. В частности, изучалась ве- роятность альтруистического поведения и помощи другому в зависимости от скорости жизни в данном населенном пункте. В целом исследователям пришлось констатировать, что в городах с максимально высокой скоростью жизни люди оказываются наименее готовыми помочь ближнему [Там же,

с. 26–27]. Этот вывод не имеет категорического характера, возможно, более

Марк Шагал. Время — река без берегов. 1930–1939

 

 

глубокие исследования могли бы его уточнить. Но полученные результаты вполне согласуются с результатами ряда экспериментов, в которых оказа- ние или неоказание помощи нуждающемуся в ней человеку оказалось зави- симым от того же «фактора спешки».

Поставленные учеными эксперименты всегда в какой-то степени уяз- вимы для критики — всё ли предусмотрели экспериментаторы, может быть, остались какие-то неучтенные ими факторы или влияния? Но исследова- ния в полевых условиях, естественном контексте человеческого поведения опровергнуть труднее, даже если полученные результаты нас огорчают.

Нарастающий темп жизни приводит к постоянно усиливающемуся ощущению увеличения потока дел, которых становится всё больше и с ко- торыми всё труднее справляться. Зимбардо описывает результаты исследо- вания, в соответствии с которыми то, как мы пытаемся с этим справиться, может вести к еще худшим результатам: ощущение постоянной занятости, спешка и напряжение приводят к тому, что люди начинают урезать время, которое они проводят с семьей (на 30 %) и друзьями (на 44 %), и время, зат- рачиваемое на себя. Они жертвуют своими хобби (57 %), сном (56 %), рабо- той по дому (56 %) и отдыхом (52 %) [Там же, с. 320].

Увеличение скорости жизни имеет и личностные последствия. Ощуще- ние дефицита времени, его возрастающего темпа может порождать ощу- щение утраты контроля над временем, ситуацией, своей жизнью. Чувство контроля, однако, является для нас важной опорой, источником уверенно- сти в себе, помогает человеку противостоять стрессам и преодолевать жиз- ненные трудности.

 

Высокий темп времени порождает своеобразный ритм жизни, в ко- тором одни ситуации и события захлестывают другие, создавая рваный, фрагментарный ритм, что может приводить к утрате «связности». В одном из проведенных нами исследований мы получили данные о корреляции воспринимаемой человеком «связности» своей жизни с показателями жиз- нестойкости, которая отражает способность справляться с жизненными трудностями. Эта «связность» проявляется в явно или неявно ощущаемой нами логике нашей жизни, главных ее тем, перетекающих из одного вре- мени в другое, из одного события в другое, и неслучайность происходя- щего подтверждает нашу идентичность. Напротив, фрагментарность, «ра- зорванность» жизни человека отрицательно связана с жизнестойкостью. О «разорванном» времени своей жизни люди рассказывают, как бы начи-

ная каждый этап заново, и иногда кажется, что от перемены мест отдельных событий или этапов их жизни почти ничего бы и не поменялось. И хотя эти результаты можно считать предварительными, они имеют весьма правдо- подобный и значимый характер.

Значительные изменения, как отмечают исследователи, коснулись и вре- меннóй перспективы, в том числе и ориентации на будущее. Временнáя пер- спектива — это совокупность представлений человека о своем прош лом, на- стоящем и будущем, его отношение к этим периодам своей жизни, как и ко времени вообще. Начало исследований временнóй перспективы, напомним, принадлежит К. Левину, который рассматривал ее как важнейшую часть ак- туальной жизненной ситуации человека. Наша жизненная ситуация сегод- ня — это не только обстоятельства настоящего момента, но и вдение своего будущего, представления о нем, а также прошлого, как мы его сегодня видим и оцениваем. Современные исследователи подтверждают, что наше настоя- щее зависит от субъективного представления о прошлом и будущем.

Увеличение темпа изменений реальности и степени ее неопределенно- сти сказываются прежде всего на представлениях о своем будущем.

Одной из глав своей книги Ф. Зимбардо предпосылает эпиграф: «Я никог- да не думаю о будущем. Оно приходит слишком быстро». Эти слова принад- лежат А. Эйнштейну, и с ними можно согласиться лишь наполовину. Будущее действительно приходит слишком быстро, но думать о нем все-таки нужно.

Психологические исследования подтверждают позитивное значение ори- ентации временнóй перспективы человека на будущее. Зимбардо приводит данные о связи между отношением к будущему и психологическими особен- ностями человека. Лица с более высокими показателями временнóй перспек- тивы «Будущее» (по опроснику Зимбардо) были менее склонны к депрессиям и агрессивным проявлениям, их отличала бóльшая энергичность и добросо- вестность, открытость и креативность и др. [Там же, с. 148–149]. Выделен це- лый ряд преимуществ ориентации человека на будущее: ориентированные на будущее люди более здоровы и благополучны, выполняют работу вовремя, зарабатывают больше, проявляют упорство в движении к намеченной цели

 

и стараются извлечь пользу из прошлых ошибок и др. Подтверждения по- ложительного значения ориентации на будущее для самочувствия человека получены в различных психологических исследованиях.

Кризисы, изменения реальности и неопределенность будущего оказы- вают влияние на временне ориентации людей. В работе К. Муздыбаева, посвященной социальному самочувствию людей в период социальных из- менений в России 1990-х годов, приводятся данные о связи временнóй пер- спективы с показателями благополучия людей. Кризисное время, которое и было предметом проведенного исследования, деформирует временнýю перспективу, сокращает ее или приводит к полной неопределенности, к со- стоянию временнóй дезориентации: «Значительная часть населения живет сегодняшним днем, не планирует свою жизнь на будущее, не ставит перед собой долгосрочные цели» [Муздыбаев, 2000, с. 19], что оценивается как не- продуктивная стратегия.

Современные социологические исследования подтверждают укороче- ние временнóй перспективы будущего. Речь идет о том, что современный человек, как правило, видит свои перспективы (в самых разных сферах — социальной, экономической, семейной и др.) и строит свои планы на непро- должительное время.

Отрезки времени, называемые «будущим», становятся короче, и время жизни человека в целом поделено на эпизоды, которые можно рассма- тривать «по одному». Непрерывность больше не является признаком развития. Некогда кумулятивный и долгосрочный характер прогресса уступает место требованиям, обращенным к каждому последователь- ному эпизоду отдельно: любой из них необходимо понять и полно- стью использовать прежде, чем он завершится и начнется следующий.

В жизни, управляемой по принципу гибкости, жизненные стратегии и планы могут быть лишь краткосрочными [Бауман, 2008, с. 149].

 

Тот же феномен отмечают и отечественные социологи. Характеризуя состояние современного общества, В. В. Кривошеев пишет о «специфичной форме проявления аномии», которую можно обозначить как ситуацию коротких жизненных проектов. Короткие жизненные проекты означают, что человек видит свои перспективы и строит свои планы (в самых разных сферах) на непродолжительное время, которое может ограничиваться од- ним-двумя годами.

Переход людей к коротким жизненным проектам имеет свои основа- ния; так, закономерным считается «объективное наступление ситуации сжатия времени» вследствие уже отмечавшегося ускорения темпов измене- ний реальности.

Укорочение жизненной перспективы интерпретируется как проявле- ние неуверенности в будущем, с другой стороны, и сами короткие жизнен- ные проекты имеют психологические последствия, в том числе усиливая ощущение нестабильности.

 

 

Получается, что, уплотняя время своего участия в социальной жиз- ни, человек часто теряет многие возможности неспешного просчета последствий своей активности, утрачивает ощущение подлинности, реальности происходящего, оказывается в ситуации неспособности рационализировать, в полной мере оценивать действительность с по- зиции морального выбора между добром и злом, если употреблять эти высокие этические категории. «Укорачивание» пространственно-вре-

менных аспектов индивидуальной и социальной жизни приводит к ощущению ее непрочности, ненадежности, необходимости непре-

рывного приспособления к этому неуловимо изменчивому миру [Кри-

вошеев, 2009, с. 58–59].

 

Сокращение вдения перспективы своего будущего приходит в проти- воречие с еще одним изменением временнх параметров существования современного человека — увеличением продолжительности жизни. Если

в древности средний возраст жизни человека мог достигать всего лишь

25 лет, то сегодня это уже 75 лет и больше, при этом средняя продолжитель- ность жизни людей продолжает возрастать и рассматривается как важный показатель качества жизни общества.

С психологической точки зрения это означает необходимость пересмот- ра традиционных представлений о жизненном цикле человека. В первую очередь это относится к старшим возрастам. В прежние времена период между средним возрастом окончания трудовой деятельности и временем завершения жизненного пути был существенно короче и часто не имел соб- ственного содержания, собственного психологического смысла.

Сегодня люди старшего возраста сохраняют энергию, которая, соеди- няясь с опытом и свободой от решения многих жизненных проблем, остав- шихся в прошлом, создает для них новые возможности. Многие из них стремятся как можно дольше продолжать работать, и даже не из-за оплаты труда, но ради возможности активной социальной жизни.

 

Вторая половина жизни предоставляет прекрасную возможность для духовного роста. Теперь, как никогда прежде, мы в силах выбирать, делать выводы из личной истории. Мы эмоционально устойчивы, как никогда прежде. Мы с полуслова понимаем, что работает на нас, а что против, еще полны глубокой, порой даже отчаянной решимости отвое- вать для себя свою жизнь. Мы успешно пережили ее первую половину, и одно это уже много значит. Тем более нам зачтется то, как будут при-

ложены эти накопленные силы и будут ли использованы вообще для избавления нас от груза прошлого [Холлис, 2013, с. 21].

 

Человек сохраняет стремление к активной, деятельной жизни и за пре- делами работы. Создаются социальные программы специально для лиц старшего возраста, например программы непрерывного образования, уни- верситетов для старшего возраста, курсы компьютерной грамотности и т. д. Социологи отмечают, что в старших возрастах люди нередко стремятся на- верстать то, что, как им кажется, было упущено в прежние годы, на что не хватало времени или возможностей. Для многих эти годы насыщены впе- чатлениями, новым опытом, позитивными ощущениями.

В любом случае старший возраст, относительно свободный от внешних обязательств, — это время, наполнение которого в наибольшей степени за- висит от самого человека, а потому это время его выбора — выбора жизнен- ной позиции и философии жизни.

 

Павел Филонов. Формула Вселенной. 1920–1928

 

9.4

Изменения пространственных характеристик

Изменение пространственных характеристик, если судить по обсуждению в литературе, менее однозначно и труднее поддается систематизации, одна- ко может быть сведено к следующим основным категориям:

(1) уменьшение земного пространства и расширение пространства жизни человека;

(2) увеличение социальной вариативности жизненного пространства;

(3) изменение моделей поведения в пространстве.

Уменьшение земного пространства — это доступность человеку самых отдаленных уголков земли. С одной стороны, это связано с увеличением мобильности современного человека. Человек средневековья часто рож- дался, жил и умирал на одной и той же улице одного и того же поселения, которое он никогда не покидал. Сегодня человек не только многократно ме- няет место жительства и место работы, но и путешествует по всему миру, посещая в силу рабочей необходимости или собственных желаний любые континенты. С другой стороны, эта доступность обеспечивается современ- ной техникой и технологиями: авиация и высокоскоростные железные до- роги, электронные формы коммуникации, возможность, находясь где угод- но, при необходимости связаться с любым уголком земли, решая рабочие проблемы и виртуально встречаясь с близкими. Тем самым пространство нашей жизни начинает расширяться — расширяются наши связи с миром, мы включаемся в разнообразные социальные контексты, становимся участ- никами событий в отдаленных частях мира, подключаемся к разнообраз- ным движениям современного мира, переживаем события, происходящие на нашей планете.

Позитивный опыт, который мы приобретаем благодаря этому, не отме- няет возникающих проблем взаимодействия и взаимопонимания людей раз- ных культур. Работа в транснациональных компаниях, учеба в другой стране, продолжительная командировка — эти и другие ситуации ставят нас перед необходимостью преодоления трудностей существования в новых обстоя- тельствах. Те, кто сегодня с тревогой говорит об усилении напряженности между разными культурами, не учитывают, что прежний, менее мобильный образ жизни просто давал меньше возможностей для их пересечения. Ни- когда прежде мы не жили в столь смешанном поликультурном пространстве.

Еще одна особенность изменения пространства нашей жизни — это увеличение социальной вариативности. Социальный мир становится бо- лее разнообразным — растет его культурная многомерность, в обществе появляются социальные общности и подгруппы, организованные на раз- ных основаниях, с разными групповыми нормами, социальными ролями

и т. д. Человек включен во множество взаимодействий, в разные формы со-

 

циальной общности, которые могут противоречить друг другу с точки зре- ния доминирующих ценностей, принятых норм и ролевых предписаний, что может создать угрозу его идентичности. И не только идентичности, но и человеческому Я в целом. Человек участвует во множестве коммуникаций и сообществ, и его сознание оказывается неспособно их интегрировать, что может привести к его фрагментации и «разорванности».

В свою очередь естественным следствием изменения жизненного про- странства человека, роста социальной вариативности окружающего мира и его неопределенности становится изменение моделей поведения человека. Современный мир уже не предлагает нам четких нормативных жизненных моделей и образцов поведения, формы взаимодействия людей и их ком- муникации становятся более разнообразными, как и их жизненные сцена- рии. Соответственно, современная изменчивая и неопределенная ситуация

«умножает точки бифуркации в развитии личности и дает основания для появления множественности аспектов “Я” в разных ситуациях и разных группах» [Марцинковская, 2009, с. 171], увеличивает требования к выборам и самоопределению человека.

Общим следствием всех отмеченных тенденций становится неопреде- ленность реальности, в которой мы существуем. Рост числа неопределен- ных социальных ситуаций отмечается как одна из главных особенностей современного мира. Социальные изменения, субъективно переживаемые людьми как ситуация нестабильности, сопровождаются такими процес- сами в массовом сознании, как ломка стереотипов, изменение ценностей, кризис идентичности, трансформация образа мира.

Изменения социальной реальности сопутствуют всей истории челове- чества. Однако эти изменения на протяжении многих веков, фактически до недавнего времени, носили медленный и постепенный характер, что позво- ляло и сообществам, и отдельным индивидам успешно приспосабливать- ся к ним. Никогда прежде эти изменения не имели столь стремительного

и масштабного характера.

Именно эти два фундаментальных фактора — темп изменений и их масштабность — становятся критическими для социального контекста.

Перемены всегда бросают нам некий вызов, они, по большому счету, неприятны и неотвратимы. <…> Современные мыслители <…> полага- ют, что сегодня основная проблема состоит в скорости изменений. <…> Тоффлер утверждал, что скорость перемен приведет в будущем к состо- янию, которое он назвал «шок будущего». Говоря простым языком, шок будущего возникает из-за слишком большого количества изменений за короткое время. Люди переживают шок будущего как стресс, беспо- койство и дезориентацию, которые влияют на межличностные взаимо- отношения и социальные институты [Зимбардо, Бойд, 2010, с. 55].

 

Масштабность изменений является следствием взаимосвязанности процессов современного мира. Взаимосвязь социальных, экономических

 

 

Фото Г. Кургина

и политических процессов в мировом масштабе приводит к так называе- мому каскадному эффекту изменений — от социального уровня через со- циальные контексты к семье и индивиду, а общий объем изменений — к их глобализации как комбинации практически всех социальных изменений.

Именно глобализация предопределяет масштабность изменений.

Масштабные изменения приводят к нарушению привычного порядка вещей. В прошлом социальный порядок и упорядоченность социальной среды обеспечивались социальными стабилизационными механизмами — традициями, сложившимися формами взаимодействия и коммуникации, культурными нормами и социальными ценностями и т. д. Смена социаль- ных ценностей, изменение культурных норм, новые формы коммуника- ции людей, разрушение традиций прошлого делают мир менее надежным и устойчивым. Это вызовы новой реальности нашей способности жить

в этом более динамичном и неопределенном мире.

 

9.5

Изменение способов взаимодействия человека с миром и его жизненных стратегий

Важнейшим с точки зрения психологической феноменологии следствием изменения контекста становится изменение способов взаимодействия че- ловека с миром и его жизненных стратегий.

Любой из нас потенциально обладает достаточно широким диапазо- ном возможных стратегий поведения, которые он, осознанно или неосоз- нанно, выбирает в зависимости от ситуации и своих индивидуальных осо- бенностей. Адекватность нашего поведения и его эффективность во мно-

 

гом определяются соответствием или несоответствием используемых нами жизненных стратегий и моделей поведения вызовам реальности.

Особенности современной реальности оказывают влияние на модели поведения: выше мы говорили о возрастании темпа жизни, росте неопреде- ленности и вариативности ситуаций социального мира и т. д., которые тре- буют от нас изменения привычных форм поведения.

Проследить тенденции в изменении «востребованности» различных жизненных стратегий можно через смещение исследовательских и прак- тических интересов психологической науки. Объектом преимуществен- ного внимания психологов прошлых поколений было адаптивное пове- дение, поскольку именно успешное приспособление рассматривалось как основной фактор психологического здоровья и благополучия. Меняю- щаяся реальность, ее вызовы смещают интересы психологов к способно- сти человека противостоять трудностям окружающего мира. «Ускорение темпов социального развития, определяющее влияние на него новых тех- нологических достижений, принципиальная изменчивость всего соци- ального поля вынуждают человека постоянно менять представления об окружающей действительности, бросая вызов его адаптационным воз- можностям» [Белинская, Тихомандрицкая, 2009, с. 6]. Усиливается внима- ние к описанию стрессоров окружающей среды и способности человека справляться с ними. По мере усиления неопределенности контекста стра- тегии совладания (копинг-стратегии) начинают дополняться стратегиями конструирования (преобразования, жизнетворчества), стратегиями ав- торского преобразования структуры бытия в мир конкретного субъекта. Безусловно, для эффективного взаимодействия с окружающим миром че- ловеку необходимы самые разные стратегии, которые он выбирает и ис- пользует в зависимости от своих возможностей и особенностей ситуации. Стабильная среда и привычные ситуации требуют адаптивных стратегий, изменяющийся контекст — умения справляться с новыми задачами, не- определенность окружающего мира бросает вызов нашей способности выстраивать свой путь и создавать свой жизненный мир в этой «текучей реальности».

Речь идет о вызовах разным функциональным системам. Содержание адаптивной активности более типично и однородно, копинговой — более вариативно, но поддается типологизации. Стратегии преобразования, кон- струирования, жизнетворчества индивидуальны и уникальны. Соответ- ственно, развитие жизненных стратегий человека идет по пути уменьше- ния типичных компонентов и усиления их уникальности.

При всех разнообразных изменениях реальности их общий результи- рующий вектор — вызов индивидуальности. Внешний мир содержит всё меньше опор для принятия решений и выбора форм поведения, а жизнь человека все в большей степени становится результатом его собственного выбора.

 

Многократно отмечавшаяся учеными взаимосвязь изменений инди- вида и окружающей среды (любое изменение индивида влечет за собой трансформацию социального окружения, и наоборот, изменяя социальную среду, человек изменяется сам) приводит к тому, что жизнь человека и его развитие «становится процессом постоянного конструирования человеком своей социальности, своего образа социального мира и Я-концепции» [Бе- линская, Дубовская, 2009, с. 89].

«Изменяющийся человек в изменяющемся мире» — это человек воз- можный, а не жестко детерминированный, и такие характеристики индиви- да, как способность и готовность к изменениям, начинают играть всё более важную роль в жизни людей.

Вызовы окружающей реальности становятся все более многообраз- ными и настойчивыми, и сегодня человек как никогда прежде обречен на авторство собственного бытия, на превращение всеобщего бытия в инди- видуальный жизненный мир.

 

РЕЗЮМЕ

1. Одной из примечательных особенностей развития психологии XXI века стало ее обращение к проблемам бытия человека, что влечет за собой

существенные изменения и в самой психологической науке.

2. «Классическая» экзистенциальная психология обращена к феномено- логии существования человека — к тому, как мы переживаем проблемы

своего бытия. Онтологический аспект экзистенциально-психологиче- ского подхода связан с превращением всеобщего и универсального бы- тия в индивидуальный жизненный мир человека.

3. Особенностью собственно психологического исследования бытия яв- ляется его понимание и описание через психологию человека как субъ-

екта бытия.

4. Происходящие изменения современной реальности становятся вызо- вами, требующими ответа культур, сообществ, людей.

5. Изменения временнх характеристик включают изменения скорости

(или темпа) жизни; изменения временнóй перспективы (ориентации на

прошлое, настоящее и будущее); изменение времени жизни — удлине- ние ее продолжительности.

6. Изменения пространственных характеристик включают уменьшение земного пространства и расширение пространства жизни человека;

увеличение социальной вариативности жизненного пространства; из- менение моделей поведения в пространстве.

 

7. Важнейшим, с точки зрения психологической феноменологии, след- ствием изменения контекста становится изменение способов взаимо-

действия человека с миром и его жизненных стратегий.

 

Контрольные вопросы для самопроверки

1. Сформулируйте предмет экзистенциально-психологического аспек- та изучения бытия.

2. Перечислите основные изменения временнх характеристик реальности.

3. Перечислите основные изменения пространственных характери- стик реальности.

4. Обоснуйте широко используемую метафору З. Баумана «текучая реальность».

 

Задание для самостоятельной работы

1. Проанализируйте на своем собственном опыте, как сказывается на жизни человека изменение временнх характеристик современной реальности.

2. Проанализируйте описанные изменения пространственных характе- ристик реальности и попробуйте определить, в какой мере они изме- нили вашу жизнь.

3. Опишите, как меняются способы взаимодействия человека с окружаю- щим миром под влиянием изменений современной реальности.

 

ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Бауман З. Текучая реальность. СПб., 2008.

Зимбардо Ф., Бойд Дж. Парадокс времени. СПб., 2010.

 

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Белинская Е. П., Тихомандрицкая О. А. Социальная психология личности. М., 2009.

Гуревич П. С. Расколотость человеческого бытия. М., 2009.

Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. Уроки социальной психологии. М., 1999.

 

 

 

ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ

Понятие жизненного пути используется и в обыденной речи, и в науч- ных подходах. Жизненный путь человека является междисциплинарным объектом исследования, вокруг которого объединились интересы социо­ логов, культурологов, психологов. Активное изучение жизненного пути

в социологии начинается с 70­х годов прошлого века. Исследования жиз- ненного пути в психологии представлены несколькими подходами, из ко- торых в отечественной науке наиболее известны подходы Б. Г. Ананьева и С. Л. Рубинштейна, идеи которых продолжают развивать в своих работах их последователи. Экзистенциальный подход к жизненному пути исходит

из принципа выбора человеком своего бытия и ориентирован на изучение авторства человека по отношению к собственной жизни.

Жизнь, мне кажется, состоит из трех периодов: бурное и упоительное настоящее, минута за минутой мчащееся

с роковой скоростью; будущее, смутное и неопределенное, позволяющее строить сколько угодно интересных планов, чем сумасброднее — тем лучше, всё равно жизнь распо- рядится по-своему, так что мечтайте себе на здоровье; и, наконец, третий период — прошлое, фундамент нашей нынешней жизни, воспоминания, разбуженные невзна- чай каким-нибудь ароматом, очертаниями холма, старой песенкой, чем-то совсем обычным, вдруг заставляющим нас пробормотать: «Помню, как…» — с особым и неизъ- яснимым наслаждением. Воспоминания — одна из наград, которые приносит возраст, и при этом награда сладостная.

А. Кристи. Автобиография

10.1

Жизненный путь: обыденные представления

Жизненный путь человека является предметом внимания разных науч- ных дисциплин — антропологии, этнографии, истории, социологии и др. Каж дое из данных направлений выделяет свой аспект исследования, внося вклад в общее понимание этого сложнейшего феномена.

Понятие «жизненный путь» пришло в науку из обыденного языка.

В. Даль, иллюстрируя употребление понятия «путь», приводит выра- жение «пути жизни» — способ или средство, образ достижения, направ- ление. Примечательно, что в рамках использования понятия «путь» в обы- денной речи среди его основных значений существует и еще одно — это

«польза, прок, толк, успех, выгода». То есть «путь» — это не просто дорога, но движение «в правильном направлении». Даль приводит такие примеры употреб ления понятия «путь» в этом значении: «в этом деле пути не ви- дится, не будет», «из этого человека выйдет путь», «говори путем, разумно, толком» [Даль, 1956, с. 543]. В современной речи это значение сохранилось в выражении «непутевый человек» или разговорном «все путем». На языке экзистенциального психолога, в сущности, означает реализованность, «ис- полненность» жизни.

Тема пути или дороги — одна из важнейших в фольклоре и художе- ственной литературе.

Дорога в фольклоре никогда не бывает просто дорогой, но всегда либо всем, либо частью жизненного пути; выбор дороги — выбор жизненного пути; перекресток — всегда поворотный пункт жизни фольклорного че- ловека; выход из родного дома на дорогу с возвращением на родину — обычно возрастные этапы жизни (выходит юноша, возвращается муж); дорожные приметы — приметы судьбы и проч. [Бахтин, 1986, с. 121–290].

 

То же характерно и для западной мысли. Так, Дж. Лакофф и М. Джонсон описывают метафору «жизнь — это путешествие», которая, как отмечают авторы, является типичной для европейской культуры, структурирующей восприятие жизни человеком.

Тема жизни как пути, дороги, путешествия реализована в огромном множестве сюжетов мирового искусства. Л. Улицкая пишет, что Одиссей

«реализует собственную жизнь как дорогу. И его биография становится метафорой: жизнь, проведенная в борьбе с богами, в преодолении препят- ствий, жизнь, в которой подчинение судьбе гармонично сочетается с борь- бой» [Улицкая, 2012, с. 47].

С психологической точки зрения важно, что «путь — это не просто перемещение во времени и пространстве, это символ, обозначающий из- менения» [Бочавер, 2010, с. 401]. В исследовании А. Бочавер изучались ме- тафоры путешествия, которые люди используют в автобиографических историях собственной жизни. Всего анализировалось 40 описаний, в кото- рых было выделено 217 содержащихся в интервью метафор жизни, из них чуть более половины — 52 % — являются метафорами путешествия. Лю- бопытны обнаруженные А. Бочавер различия между историями «успеш- ной» и «неуспешной» жизни. «Истории об успешной жизни и истории-жа- лобы содержат в себе различные имплицитные модели метафоры жизни как путешествия». «Истории-жалобы» бедны такими метафорами: «Они преимущественно включают в себя такие аспекты путешествия, как от- сутствие контроля (катилась в пропасть), бесперспективность (замкну- тый круг), потребность в движении или утрату направления (необходимо верное направление)». Вообще «неуспешное путешествие» описывается