Проблема кодификации регулирования военных действий на море

Уже события первой мировой войны показали, что Гаагские соглашения и традиционное обычное право начали отставать от раз­вития методов и средств ведения боевых действий. А события второй мировой войны и послевоенные события (конфликт из-за Фолкленд­ских островов, война между Ираном и Ираком) убедительно под­твердили, что содержание современного международного права, применяемого к вооруженным конфликтам на море, требует при­стального внимания и кодификации.

Именно по этому группа специалистов по международному праву и военно-морских экспертов, которые в личном качестве уча­ствовали в период 1988 - 1994 годов в работе «круглых столов», ор­ганизованных Международными институтами гуманитарного права, подготовили Руководство Сан-Ремо по международному праву, при­менимому к вооруженным конфликтам на море. Руководство призва­но послужить сводом современных норм международного права, применимых к вооруженным конфликтам на море.

Руководство состоит из 183 пунктов, объединенных в шесть частей.

В части I, озаглавленной «Общие положения», перечисляются сферы применения права, рассматриваются меры, предусмотренные Уставом ООН, и перечисляются районы, в которых разрешаются во­енные действия на море, а также приводятся определения используе­мых терминов.

Часть II, которая называется «Районы проведения операций», содержит положения, регулирующие действия воюющих сторон и нейтральных государств в различных регионах моря, а именно, во внутренних водах, территориальных морях и архипелажных водах; в международных проливах и архипелажных морских коридорах; в ис­ключительной экономической зоне и на континентальном шельфе; и, наконец, в открытом торе и на морском дне за пределами действия национальной юрисдикции.

Часть III, озаглавленная «Основные правила и различие це­лей», является наиболее объемной главой Руководства и начинается перечислением фундаментальных принципов международного гума­нитарного права, которые обычно ассоциируются с правом, приме­няемым к вооруженным конфликтам на суше, но которые, по мне­нию экспертов, также применимы к военным действиям на море. По­сле изложения правила, в соответствии с которым право сторон вы­бирать средства и методы ведения войны не является неограничен­ным, в данном разделе повторяются основные положения принципа различения целей, в том числе запрещение нападений неизбирательного характера, запрещение использования таких видов оружия, ко­торые причиняют излишние страдания или излишние повреждения, запрещение отдавать приказ не оставлять никого в живых и необхо­димость должным образом уважать природную среду во время веде­ния военных действий. В остальных разделах части III рассматрива­ются следующие вопросы: меры предосторожности при нападении, суда и летательные аппараты противника или нейтрального государ­ства, которые могут быть подвергнуты нападению, и специальные меры предосторожности в отношении гражданских летательных ап­паратов.

Часть IV, называется «Методы и средства ведения войны на море» и содержит правила использования определенных видов ору­жия (ракет и других снарядов, торпед и мин), правила, касающиеся блокады и зон, а также раздел, посвященный проблемам дезинфор­мации, военным хитростям и вероломству.

Часть V, озаглавленная «Меры помимо нападения: перехват осмотр, обыск, изменение курса, захват», состоит из семи разде­лов, в которых рассматриваются следующие проблемы: определение неприятельского характера судов и летательных аппаратов; осмотр, обыск и изменение курса торговых судов; перехват, осмотр, обыск и изменение курса гражданских летательных аппаратов; а также захват судов, гражданских летательных аппаратов и грузов противника или нейтрального государства.

Часть VI, которая называется «Покровительствуемые лица, медицинские транспорты и санитарные летательные аппараты», не повторяет летально разработанные нормы II Женевской конвен­ции и Дополнительного протокола по данным категориям, а указыва­ет, что эти подробные положения остаются применимыми, кроме то­го, в данной части приведены также некоторые дополнительные пра­вила, которые в значительной мере явились результатом последних событий.

Хотя некоторые разделы Руководства не имеют непосредст­венного отношения к нормам международного гуманитарного права как такового, в частности разделы, касающиеся мер, предусмотрен­ных Уставом ООН, и районов проведения военно-морских операций, они, по мнению экспертов, являются необходимым компонентом данного Руководства, так как способствуют созданию основы для правовой определенности, которая, в свою очередь, помогает обеспе­чить надлежащее выполнение положений международного гумани­тарного права. В частности, в Руководстве указывается, что правовые нормы применимы ко всем сторонам, независимо от того, какая из сторон несет ответственность за начало конфликта, и что они также применимы к действиям, санкционированным или предпринимае­мым ООН.

Однако самое важное значение данного Руководства заключа­ется в том, что в нем были подтверждены и приведены в соответст­вие с требованиями современности положения международного гу­манитарного права с учетом четырех Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительного протокола I 1977 г.

Наиболее существенным новшеством по сравнению с традици­онным правом, которое применялось в 1914 г., было включение чет­кой формулировки принципа различения целей, как она приводится в Протоколе I. Хотя в соответствии с традиционным правом нападе­нию без предупреждения могли подвергнуться только военные ко­рабли и вспомогательные суда противника, различные меры военно­го характера могли также приниматься как против судов противника, так и против судов нейтральных государств, если они способствова­ли военным усилиям противника, например, перевозя военные грузы или помогая в сборе разведывательных данных. Такие меры обычно ограничивались захватом соответствующих торговых судов, а унич­тожение судна разрешалось только в особых случаях и при соблюде­нии определенных условий, в частности, необходимо было обеспе­чить безопасность пассажиров и команды. Как уже упоминалось вы­ше, применение в XX в. новых средств ведения боевых действий, в частности, использование подводных лодок и летательных аппара­тов, создало трудности для выполнения норм традиционного права и привело к тому, что во время обеих мировых войн торговые суда подвергались нападениям. Чтобы исправить существующее положе­ние и, принимая во внимание практику государств за последние го­ды, а также положения Дополнительного протокола I, эксперты ре­шили ввести понятие «военный объект». Целью такого решения было стремление ограничить число судов, которые могут подвергаться на­падению. Нападению могут быть подвергнуты военные корабли (в эту категорию входят и подводные лодки), вспомогательные и торго­вые суда, которые оказывают непосредственную помощь военным действиям противника. В отношении же других категорий судов со­храняется возможность использовать все традиционные меры за ис­ключением нападения.

В Руководстве приводится то же определение «военного объекта», которое содержится в статье 52 Дополнительно­го протокола I. По мнению экспертов при этом учитываются требо­вания военной необходимости и в то же время отражены завоевания международного гуманитарного права со времени второй мировой войны. Однако в отличие от Дополнительного протокола I в добавле­ние к приведенному общему определению в Руководстве перечисле­ны виды деятельности, которые могут служить основанием считать суда, выполняющие их, военными объектами. Этот перечень являет­ся конкретным руководством к действию. Ниже приведена формули­ровка данного пункта.

«Следующие виды деятельности торговых судов противника могут служить основанием считать их военными объектами:

a) участие во враждебных действиях в пользу противника, на­пример установка мин, разминирование, разрыв подводных кабелей и трубопроводов, участие в осмотре и обыске нейтральных торговых судов или в нападении на другие торговые суда;

b) действие в качестве вспомогательного судна вооруженных сил противника, например перевозка войск или военных грузов или пополнение запасов военных кораблей;

c) включение в систему сбора разведывательных данных про­тивника или оказание содействия подобной деятельности, например участие в работе разведки, системе раннего предупреждения, на­блюдении или выполнении задач по командованию, управлению или связи;

d) плавание под конвоем военных кораблей или военных лета­тельных аппаратов противника;

e) отказ подчиниться требованию об остановке или оказание активного сопротивления осмотру, обыску или захвату;

J) наличие такого вооружения, которое позволяет нанести по­вреждения военному кораблю. Это не относится к легкому личному оружию, предназначенному для защиты личного состава, например от пиратов, а также к системам чисто отражательного характе­ра, например дипольным отражателям, или

g) внесение эффективного вклада в военные действия иным образом, например перевозка военных материалов».

В Руководстве также имеется пункт относительно возможного нападения на нейтральные суда, который, естественно, содержит бо­лее точные и строгие формулировки.

В добавление к вышеперечисленному в Руководстве приводит­ся также перечень судов, которые не подлежат захвату в соответст­вии с нормами либо договорного права, либо обычного права.

«Следующие категории судов противника не подлежат напа­дению:

a) госпитальные суда;

b) небольшие суда, используемые для прибрежных спасатель­ных операций, и другие санитарные транспортные средства;

c) суда, которым предоставлены охранные грамоты в соот­ветствии с соглашением между воюющими сторонами, включаю­щие:

i) картельные суда, т. е. суда, предназначенные для пере­возки военнопленных и занятые ею;

ii) суда, используемые для выполнения гуманитарных миссий, включая суда, перевозящие грузы, необходимые для выживания гражданского населения, и суда, используемые для проведения акций по оказанию помощи и спасательных опера­ций;

d) суда, перевозящие культурные ценности, пользующиеся осо­бой защитой;

e) пассажирские суда, когда они используются исключительно для перевозки гражданских пассажиров;

f) суда, выполняющие религиозные, научные невоенного харак­тера или филантропические функции. Суда, собирающие научные данные, которые, вероятно, могут быть применены в военных целях, не пользуются защитой;

g) небольшие суда, предназначенные для прибрежного рыбо­ловства и занятые местной прибрежной торговлей, однако они под­чиняются указаниям командующего военно-морским подразделением воюющей стороны, действующим в данном районе, и подлежат ос­мотру;

h) суда, предназначенные по своей конструкции или приспособ­ленные исключительно для ликвидации последствий инцидентов, вы­зывающих загрязнение морской природной среды;

i) суда, сдавшиеся в плен;

j) спасательные плоты и шлюпки».

Руководство содержит раздел, где перечислены меры предос­торожности, которые необходимо соблюдать перед нападением. Они аналогичны мерам, предусмотренным в статье 57 Протокола I, и включены в Руководство с целью предотвращения незаконных напа­дений.

Однако в Руководстве речь идет не только о судах. Экспертами было признано, что летательные аппараты играют существенную роль в военно-морских операциях и этот факт следует учитывать при составлении любого практического руководства. Поэтому в данном документе предусмотрены, с соответствующими изменениями, ана­логичные положения, касающиеся летательных аппаратов, которые могут подвергаться нападению и которые не подлежат нападению. В Руководство был также включен раздел о мерах предосторожности в отношении гражданских летательных аппаратов, чтобы попытаться предотвратить нападения на самолеты гражданской авиации. С этой целью была сделана ссылка на международные правила гражданской авиации, опубликованные ИКАО. В целом эти положения Руково­дства Сан-Ремо являются прагматической попыткой соединить воен­ную необходимость, нормы международного гуманитарного права и правила гражданской авиации.

Использование различных районов моря, хотя строго говоря и не входит в сферу международного гуманитарного права, также яви­лось существенным нововведением, которое должно было учесть нормы современного морского права, в частности, содержащиеся в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. И здесь опять было до­вольно сложно сочетать военную необходимость с соблюдением, на­сколько это возможно, положений данной Конвенции. Спорные во­просы касались положений о защите окружающей среды, свободы навигации и особых прав ведения разведки в исключительных эко­номических зонах нейтральных государств, использования этих зон и особенно законности или незаконности создания зон (обычно назы­ваемых исключительными зонами), которые затрудняют осуществ­ление права на свободную навигацию для судов нейтральных госу­дарств. Несмотря на это, существенным достижением можно считать содержащееся в Руководстве указание на то, что в случае создания таких зон необходимо тем не менее полностью соблюдать все нормы международного гуманитарного права.

Важным является и то, что в Руководство включены положе­ния, касающиеся защиты покровительствуемых лиц. Эти нормы ана­логичны тем, которые предусмотрены и Женевскими конвенциями 1949 г., и Дополнительным протоколом I 1977 г. Так как последний всесторонний международный документ по праву морской войны да­тируется 1913 г., включение в Руководство данных положений было абсолютно необходимым.

В тексте Руководства не повторяются полностью положения II Женевской конвенции и Протокола I, что было бы излишним, но в нем есть особое указание на тот факт, что положения о защите, пре­доставляемой покровительствуемым лицам, содержатся в этих доку­ментах. В Руководстве, однако, есть раздел, касающийся статуса всех лиц, поднятых на борт в море, и обращения с ними. В частности, в нем указывается, что гражданские лица, захваченные в море, нахо­дятся под защитой IV Женевской конвенции. Это положение пред­ставляет собой шаг вперед по сравнению с традиционным правом, где всего лишь указывается, что они «подчиняются дисциплине за­хватившей их стороны». Кроме специальных положений II Женев­ской конвенции и Дополнительного протокола I, касающихся обра­щения с ранеными, больными и лицами, потерпевшими кораблекру­шение, право, как оно зафиксировано в нормах существующих дого­воров и других документов, относящихся к статусу захваченных в море лиц и обращению с ними, является в значительной мере фраг­ментарным и неполным. Поэтому Руководство не только разъясняет признанные нормы обычного права, но включает еще и некоторые положения, которые можно рассматривать как шаг вперед в области развития права. В этом же разделе Руководства содержатся специ­альные правила, предусмотренные Протоколом I и касающиеся за­щиты, предоставляемой санитарным судам и летательным аппаратам, а также рекомендуется использовать средства идентификации, опи­санные в Приложении I к данному Протоколу.

Наконец, особо следует отметить и тот факт, что данное Руко­водство признает блокады, которые могут вызвать голод, незакон­ными и обязывает блокирующую сторону обеспечить свободный пропуск гуманитарных грузов, если в результате блокады граждан­ское население плохо снабжается продуктами питания или иными предметами первой необходимости. Здесь наблюдается определенное расхождение с нормами традиционного права и находят отражение новые правила, запрещающие вызывать голод среди гражданского населения и предусматривающие поставку гуманитарных грузов, правила, которые впервые были зафиксированы в Протоколе I в 1977 г., а в настоящее время уже повсеместно считаются неотъемлемой частью международного обычного права.

Вывод: В отличие от сухопутной войны, ведущейся, как прави­ло, на территории одного из воюющих, в морской войне районом во­енных операций является главным образом открытое море, где не участвующие в войне государства могут реализовать свои права в соответствии с принципом свободы открытого моря, хотя все их су­да, находящиеся вне нейтральных вод, могут подвергаться остановке, осмотру и им может быть предложено дать о себе сведения. В мор­ской войне воюющий может захватить нейтральное судно за попытку прорвать блокаду, за провоз контрабанды для неприятеля, за совер­шение противных нейтралитету действий в интересах неприятеля. Таким образом, в морской войне воюющий оказывается в постоян­ном противоречии с интересами невоюющих государств. В результа­те повышается ответственность военно-морского командования за принятия правильного оперативно-тактического решения, соответст­вующего нормам международного права. В противном случае каждое неверное решение может вовлечь его страну в спор с другой держа­вой.

Новым шагом в разработке международного права, примени­мому к вооруженным конфликтам на море, является Руководство Сан-Ремо. Хотя Руководство еще не является документом обязатель­ным к исполнению, однако разработка положений Руководства и ре­зультаты работы над ним способствуют распространению знаний в нормах международного права и изданию новых национальных ру­ководств.

Руководство Сан-Ремо способствует укреплению современного международного обычного права, его последовательному развитию и тем самым обеспечивает более прочное основание для возможного в будущем развития договорного процесса. 42