Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Повседневность как объект и предмет исторической науки.
Трансформационные процессы в истории человечества стали одной из причин переноса акцента с исследования государственных институтов, экономических структур и больших общностей на изучение небольших групп, стратегий поведения индивидов, а также переход от описания значимых событий к анализу повседневности, в которых главным объектом исследования становиться рядовой человек с его каждодневными проблемами питания, одежды, жилья, занятости, труда, отдыха, морали и т.д.. Повседневный мир — это мир, где люди живут, рождаются и умирают, радуются и плачут, любят и ненавидят. Повседневность, словно воздух, которым дышит человек. Видимо, поэтому историки веками игнорировали обыденную жизнь, отдавая предпочтение явлениям более сложным и проблемным: королям и дипломатам, войнам и революциям. А между тем только в рамках этого повседневного мира рождается и растёт человек, расцветает культура, искусство, наука и религия. Только жизненный мир при всех своих иллюзиях обладает непосредственной достоверностью[10]. История повседневности, как новое направление современной социальной истории, первоначально стала предметом специального исследования в трудах зарубежных историков из Германии А. Людтке и Х. Медик, которые отмечали, что она фокусируется на анализе поступков тех, кого называют «маленькими, простыми, рядовыми людьми», на «детальном историческом описании их душевных переживаний и воспоминаний, любви и ненависти, тревог и надежд на будущее». Исходя из толкования следует, что историческое исследование должно строиться не на традиционных представлениях миропространства, с официальной точки зрения, а с позиции отдельных индивидов, как бы «снизу» и «изнутри». Впервые была сделана попытка определить историю повседневности как своего рода новую исследовательскую программу. В конце XX – начале XXI вв. повседневность стала объектом внимания российских историков. Для понимания исторического аспекта повседневности как среды человеческого бытия важно осмыслить суть этого понятия, определяемого достаточно разнообразно в российской историографии. В словаре С.И. Ожегова под повседневностью понимаются быт, бытование[11]. Исследователь Н.Л.Пушкарёва считает, что предметом «истории повседневности» является сфера человеческой обыденности во множественных историко-культурных, политико-событийных, этнических и конфессиональных контекстах[12].
Исследователь повседневности, по мнению А.С.Сенявского, видят одну из своих задач в изучении условий работы, мотивации труда, отношений работников между собой и их взаимодействий, то есть они включают производственный быт в сферу повседневного. Одним из значимых событий в российской гуманитарной науке явилось создание Научного Совета РАН «Человек в повседневности: прошлое и настоящее» от 16 апреля 2002 г. под председательством академика Ю.А. Полякова. Отечественные исследователи пришли к общему мнению о том, что историю советской повседневности логично рассматривать по четким критериям, в основу которых закладывается сферы жизненного пространства личности, а именно: 1) жилищные условия, медицина, питание; 2) образование, наука, искусство; 3) торговля, сервис, туризм, спорт; 4) семья, брак, гендерные проблемы. История повседневности призывает к воспроизведению «всего многообразия личного опыта и форм самостоятельного поведения», к изучению «человека в труде и вне его». То есть центральными в анализе повседневности становятся «жизненные проблемы тех, кто в основном остались безымянными в истории». И, прежде всего, вопрос о том, как люди переживают воздействие разнообразных структур и процессов. Существенное принципиальное отличие истории повседневности заключается в понимании изучения истории как процесса реконструкции прошлого.[13] При таком подходе задача исследователя состоит в том, почувствовать в истории повседневности то, что выражает дух времени. Необходимо создать сплав судьбы человека и времени, в котором он жил, чтобы его поступки и поведение получили историческую оценку. В силу этого основой истории повседневности манифестируются производство и воспроизводство действительной жизни, где участники не только объекты, но и субъекты истории.[14] Исследование повседневности позволяет увидеть длинные промежутки истории и, одновременно, разобраться в «мелочах» жизни. Изучение повседневности дает возможность понять культурную ментальность, которая сохраняется на длинных исторических промежутках, разобраться в том, как теории претворяются в практику, какова этика повседневного поведения, которая состоит из незначительных, но решающих индивидуальных решений и выборов. Повседневность позволяет осмыслить не только правила и запреты данного общества, но и способы уклонения и отступления от них.[15]
Историографический обзор.
Обращение к изучению вопросов повседневности представителями различных отраслей наук имеет давние традиции. Первыми кто обратился к изучению повседневности были представители западной социальной науки А. Шюц, П. Бурдье, Г. Гарфинкель, Э. Гидденс, И. Гофман и М. Фуко, уделяющие первоочередное внимание именно повседневным взаимодействиям.[16] Взрыв интереса к «социологии повседневности» и превращение ее в самостоятельное направление в рамках наук об обществе вызвали к жизни аналогичные изменения в историческом знании. В частности, перспективность «антропологического подхода» в изучении прошлого задолго до модернистских концепций уловили французские историки М. Блок и Л. Февр, увидевшие в реконструкции «повседневного» элемент воссоздания истории в ее целостности. Представитель второго поколения Школы «Анналов» Ф. Бродель, понимавший прошлое как чередование периодов «большой длительности», включал в них и повседневно-бытовую составляющую, то есть то, что окружает человека и опосредует его жизнь — географические и экологические условия жизни, трудовую деятельность, потребности и возможности их удовлетворения. Характерной чертой реконструкции повседневной истории было предпочтение, отдаваемое изучению массовых явлений и больших временных длительностей для обнаружения глобальных социальных трансформаций. С конца ХХ в. повседневность в трудах ученых все более приобретает облик своеобразной исторической антропологии, включающей в свои рамки изучение и реконструкцию материальной жизни, менталитета и повседневности. Начинается активное изучение социальной природы и функций тела, жеста, устного слова, ритуала, символики и т.п.[17] Другое понимание истории повседневности превалирует в германской, и итальянской историографии. «От изучения государственной политики и анализа глобальных общественных структур и процессов обратимся к малым жизненным мирам», — так звучал призыв германских исследователей, создавших особое направление в историографии — «истории повседневности» или «этнологическую социальную историю». Отождествление истории повседневности и микроистории характерно для ряда итальянских историков (К. Гинзбург, Д. Леви и др.), в 1970-е сплотившихся вокруг журнала «Quademi Storici». Для представителей этого направления, исследование случайного стало отправным пунктом воссоздания социальных идентичностей. В 1980-1990-е гг. ряды исследователей повседневности пополнили американские сторонники «новой культурной истории», нацеленной на разгадывание символов и смыслов повседневной жизни. Под знамена микроисторического видения истории повседневности вошли и некоторые представители третьего поколения Школы «Анналов» - Ж. Ле Гофф и Р. Шартье. Именно микроисторики, изучавшие повседневность XX ст., озаботились анализом переходных и переломных эпох. Следствием понимания истории повседневности как «истории снизу» было преодоление снобизма в отношении маргиналов общества - преступников, инакомыслящих, представителей сексуальных меньшинств и т.п.
История повседневности в отечественной историографии представляет собой сравнительно молодое направление. В России «романтическое сопротивление» повседневности сохранялось почти до конца ХХ века. Однако уже в 1980-е годы у литературоведов возник интерес к повседневной культуре и ее моделированию и, прежде всего, – в теориях «литературного быта» Б.М. Эйхенбаума, статьях Ю.Н. Тынянова, Л.Я. Гинзбург и позднее - лотмановской школы.[18] С другой стороны, при характерных для советской науки классовых обобщениях повседневность оставалась вне поля изучения историков. Работы А.Я. Гуревича, М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, М.Г. Рабиновича и других исследователей по изучению повседневной культуры средневекового мира, идущие вразрез с установками формационного подхода, представляли собой, скорее, исключение.[19] Зато в советские годы выходило немало работ по истории быта, который отождествлялся с материальной стороной жизни: давались описания того, что ели и во что одевались жители Древней Руси;[20] или приводились статистические данные о заработной плате, питании и жилищных условиях рабочих России на рубеже XIX – XX вв.[21] Для 1950-1960-х гг. было характерно появление трудов, в центре внимания которых находились вопросы деятельности партии по улучшению социально-бытовых условий и повышению уровня жизни населения.[22] В 1960-1980-е гг., было характерно следование идеологеме «коммунистического строительства». В 1970-е гг. модифицированной в концепцию «развитого социализма». Основной акцент делался на сознательности советских тружеников, их прямой заинтересованности в результатах своего труда и стремлении в кратчайшие сроки построить «светлое будущее».[23] Особенностью советской историографии было преимущественно фрагментарное рассмотрение основных аспектов советской повседневности. На рубеже 1970-1980-х годов в исследованиях материального благосостояния советских людей наметилось существенное продвижение вперед, чему способствовала разработка историками первичных материалов бюджетных обследований семей рабочих и колхозников.[24] Тогда же многие виды досуга (кино, чтение и театр) перестали быть элитарной формой времяпрепровождения, хотя они и не получили достаточного распространения среди населения.[25]
Качественно новым этапом в изучении советской повседневности и уровня жизни населения СССР стал период конца 1980-х – начала 1990-х гг.[26] Широкое использование писем и воспоминаний простых граждан позволило реконструировать советскую жизнь не только с внешней стороны, но и глазами самих людей того времени. В современной российской исторической науке история повседневности возникла на волне очевидного самоисчерпания позитивистских приемов работы с источниками и устаревания прежних объяснительных парадигм - марксистской и структуралистской. Проблемное поле исследований советской повседневности составили следующие основные темы: · формирование советского «ландшафта»; · изменение публичного и частного жилищного пространства горожанина; · качество жизни советского человека; · гендерные аспекты советской повседневности; · советское детство: школа и детская литература, детское кино и театр; · миграция как фактор повседневности: бегство и высылка, переселение и переезд, «покорение Севера» и распределение. Как и их западные коллеги, некоторые российские историки в поисках новых подходов к изучению повседневности обратились к микроанализу.[27] Другие ученые, оставаясь в целом в рамках макроисторического подхода, фокусируют внимание на каком-то одном явлении повседневной жизни. Действительно, этнологи и социологи накопили большой опыт изучения повседневных практик, который в настоящее время востребован исторической наукой. Что касается реконструкции постсоветской повседневности, то здесь наметился очевидный поворот к компаративизму – сравнению советской повседневной жизни и реалий 1990-х гг.[28] Сегодня можно констатировать новую историографическую ситуацию, когда практически отсутствует деление на отечественную и зарубежную науку. Активно формируется единое научное пространство, в котором западным ученым открыты российские архивохранилища, а отечественные историки плодотворно используют западные методологические наработки. В свою очередь, интенсивный научный диалог способствует выработке нового знание о советской истории.
|
||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-04-05; просмотров: 66; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.222.111.24 (0.013 с.) |