Сельское хозяйство, промышленность и торговля в XVIII в.

 

Благоприятные природные условия – почти везде ровная степь с преобладанием черноземов, река Дон, протекавшая на протяжении 780 верст, ее крупные и мелкие притоки, а также более 150 речек, проточек, ериков, многочисленные озера и лиманы открывали населению края широкие возможности для занятий скотоводством, земледелием, ремеслами и торговлей. По качеству почвы донские степи относились к плодороднейшим губерниям Российской империи. Как подчеркивалось в «Кратком Топографическом описании», «земли столь плодородны, что, требуя меньшего труда на свое возделывание, награждали вдвое большим плодом». Но из-за резкоконтинентального климата Земля Войска Донского, как и многие территории юго-востока страны, относилась к зоне рискованного земледелия.

В регионе имелись значительные резервы для земледелия. Из 14 203 204 десятин земли считались пригодными для хлебопашества более 12 млн десятин, остальные земли, включая реки, озера, леса, дороги и т. д., числились среднеудобными и неудобными. Под пашнями находилось лишь 16,2 %, пастбищами и сенокосами –63,7 %, лесами – 2,8 %, считались невозделанными – 17,3 %.

В XVII в. попытки казаков и бежавших на Дон крестьян заниматься земледелием встречали резкое сопротивление и осуждение со стороны Войска. В 1690 г. Войсковой Круг по настоянию войскового атамана Василия Фролова принял решение, запрещавшее казакам под страхом «смерти и грабежа» заниматься хлебопашеством.

Но остановить этот процесс не удалось. В XVIII – первой половине XIX столетия в условиях «демографического взрыва» население края могло выжить только за счет перехода от захватнических форм существования к производительному хозяйству. В Земле Войска Донского сложились две основные тенденции. Переселенцы, не перешедшие в казачество, занимались хозяйственной деятельностью, уделом казачества оставались военные походы и грабежи. Военные трофеи, захваченные казаками у противника в войнах и походах, использовались преимущественно для собственного обеспечения и продовольствия на службе, ремонта и закупки оружия, амуниции, фуража для лошадей. Охота, рыболовство и бортничество не являлись постоянными и устойчивыми источниками существования.

Падение значения добычи в жизни казачества в результате запрета выходов «за зипунами» в Черное и Каспийское моря, нехватка на всех казаков царского жалованья, массовая народная и правительственная колонизация края, подталкивали население к занятиям земледелием, скотоводством, торгово-предпринимательской деятельностью.

Однако развитие земледелия на Дону сдерживалось природными, социальными и экономическими факторами. Донские степи представляли собой целинные земли, столетиями не обрабатывавшиеся плугом, сохой и бороной. Казаки, не занимавшиеся в предшествовавший период хлебопашеством, заимствовали сельскохозяйственные орудия и земледельческий опыт у переселившихся на Дон великороссийских и малороссийских крестьян, приспосабливали их к местным природно-климатическим условиям, создавали свой аграрный календарь.

В этих обстоятельствах важную роль играла казачья община.

Она наряду с военными, политическими и судебными функциями, расширяла свои полномочия. Община брала на себя решение хозяйственных, социальных, конфессиональных и культурно-просветительских задач – размежевание земель между станицами, наделение казаков землей для хлебопашества, скотоводства и сенокосов, приобретение скота, инвентаря и посевного материала, забота о сиротах, вдовах и раненых, строительство храмов, открытие и содержание школ и училищ и т. д. Их успешная реализация зависела от стабильного развития края и наличия постоянных источников доходов.

При отсутствии больших средств и значительного количества тяглового скота казакам приходилось «спрягаться» (работать совместно. – А. А.) для вспашки и обработки почвы, посевов и уборки зерновых. Общинное землевладение сочеталось с индивидуальной формой землепользования, артельные и общинные формы ведения трудовой деятельности становятся повседневными в жизни казачества.

Превращение земельного надела в источник существования и отправления казаков на службу повысило значение земли в жизни Войска Донского, всего населения края. Правительство и Войско Донское были заинтересованы в сословной замкнутости казачества, которая обеспечивала экономические условия его сохранения как крупной военной силы в составе Российской империи. Этим во многом объясняется ограничение доступа в казачество переселявшихся на Дон крестьян, записывание последних за станицами.

Вольное казачье землевладение и землепользование становится служилым. Во второй половине XVIII в. в российском правительстве сложилось устойчивое мнение о том, что в случае выхода всех дееспособных казаков на войну, на Дону некому будет пахать и обрабатывать землю, собирать урожай, пасти скот, поддерживать благосостояние края, в том числе казачества. Правительство видело решение проблемы в отделении казачества от крестьянства, сохранении их сословной замкнутости, превращении новопришлых людей в крепостное податное и производительное население.

Не следует забывать и о климатических условиях, оказывавших влияние на переход казачества к производящему хозяйству.

С начала XI столетия и почти до конца XVIII в. Европа переживала «малый ледниковый период» – вымерзание зерновых и огородных культур, вымокание посевов после продолжительных дождей, массовый голод, эпидемии и вымирание населения. В середине XVII в.(1637–1642 гг., 1666–1667 гг.) зимы в Подонье-Приазовье были настолько холодными, писал турецкий дипломат и путешественник Эвлия Челеби, что река Танаис (Дон) промерзала до дна, птицы застывали налету и падали на землю. Подобные зимы и многолетние засухи, нашествия саранчи нередко случались в Земле Войска Донского в XVIII–XIX вв. Поэтому экстенсивное скотоводство и овцеводство долгое время господствовали в экономике Донского края.

С 80-х годов XVIII в. начинается заметное потепление климата. К этому времени сформировался и накопился земледельческий опыт, численность населения в станицах выросла настолько, что позволяло заниматься военной службой, производящим хозяйством и его охраной, определился на основе обычного и имперского права статус казачьих земель, произошли качественные изменения в развитии Земли Войска Донского – хлебопашество стало превращаться в ведущую отрасль казачьего хозяйства.

Основными средствами обработки земли были тяжелый плуг, который тянуло шесть - восемь волов, соха и даже рало. Жали хлеб косами и серпами, а при молотьбе использовали цеп и молотильный каток, в который впрягали лошадь.

Главными сельскохозяйственными культурами на Дону в то время были рожь, просо, овес, и лишь к концу XVIII в. казаки стали сеять пшеницу. В это время средний урожай здесь составлял "сам-десять" (получали в десять раз больше, чем сеяли), в то время как в центральных районах России - "сам-четыре". Сравнительно высокая урожайность зерновых позволила донцам уже к концу XVIII в. не только удовлетворять собственные потребности, но и вывозить хлеб на рынки России.

Многие казаки имели в своем хозяйстве крупный рогатый скот (волов, быков, коров) и свиней. Но особой популярностью пользовались те виды скота, которые не требовали особого ухода и затрат: к ним прежде всего относились овцы. Для овечьих отар и стад крупного рогатого скота летом заготавливались вблизи станиц и хуторов стога сена, которые оставались на лугах на всю зиму. "Был тогда постоянный договор у казаков с азовцами, - пишет В. Д. Сухоруков, - ни в каком случае не жечь сена: во время войны все позволялось - брать людей в плен, умерщвлять их, сожигать городки, но сена не трогать". Основными центрами донского овцеводства являлись задонские степи на реках Сал и Маныч, а также степи, примыкавшие к Астраханской губернии и Калмыцкому кочевью. В Земле Войска Донского разводили овец грубошерстных пород – русскую, калмыцкую, крымскую и волошскую, тонкорунное овцеводство не получило распространение. С ранней весны до поздней осени овцы содержались на открытых пастбищах, в холодную погоду – в примитивных кошарах.

Разведение лошадей было одним из популярных и почетных занятий на Дону, им занимались с XVII в. Сначала казаки не имели своих пород лошадей, но потом появились чисто донские конские породы. "Собственно донские лошади, - пишет В. Д. Сухоруков, - происходят от древней татарской породы, смешанной с древнею калмыцкою. Впоследствии... они улучшены несколько породами арабскими, персидскими, черкесскими и турецкими. Сказанное смешение пород образовало на Дону собственный род лошадей, кои легкостию своею далеко превосходят калмыцких и так называемых русских, простой породы. Отличительные свойства донских лошадей суть: острое зрение, резвый бег на большое расстояние, довольствие скудным кормом и даже долгое терпение без оного".

Табуны лошадей в XVIII в. увеличились численно и улучшились качественно. Особенно славились в это время табуны Краснощековых, Туроверовых, Ефремовых, войскового атамана Алексея Иловайского.

Донские лошади пользовались большим спросом за границей, в частности, в Пруссии, где ремонт своей кавалерии донскими лошадями проводил еще король Фридрих II. Отток за границу донских лошадей вызвал тревогу и у императора Павла I, который рескриптом от 22 января 1797 г. на имя войскового атамана В. П. Орлова запретил продажу донских скакунов "иностранных служб офицерам".

К концу XVIII в. на Дону кроме частных табунов было два войсковых табуна - верхний и нижний, пасшиеся по течению реки Тузлов. Существовал еще и так называемый рабочий табун, куда черкасские казаки отдавали на лето своих рабочих коней и станичные табуны.

Рыбный промысел на Дону в XVIII в. получил развитие, особенно после того, как, временно захватив в 1736 г. Азов и построив в 1762 г. крепость Димитрия Ростовского, казаки закрепились в низовьях Дона, отвоевав у турок и татар лучшие рыболовные места.

Ловля рыбы на Дону продолжалась практически круглый год. рыбу ловили бреднями, вентерями, удочками-притугами, сапетками; зимой глушили топорами, били устьями и баграми. Для промыслового лова рыбы казаки использовали неводы, которые, как писал путешественник второй половины XVIII в. А. И. Гильденштедт, "имели тридцать саженей длины и от трех до четырех саженей ширины" (1 сажень=2,13 метра). С этой махиной, стоившей до ста рублей, едва управлялась бригада в десять человек.

Какая же рыба ловилась в то время на Дону, его притоках и в Азовском море? Об этом можно узнать из многочисленных воспоминаний современников и путешественников, побывавших в то время на Донской земле. "Рыба от города (Черкасска М. А.) до устья реки по морскому берегу, - говорит А. Щекатов, - весною ловится в большом количестве: белуга, осетры, севрюга, стерляди, лещи, карпы, судаки, окуни, ерши, тарань, синьга, ласкири, секрети, чехонь, головли, белизна, лини, караси, щуки, селява, сомы, вьюны, сельди; а летом в великом множестве раки, как в реках, так и в озерах". Побывавший в то время в донской столице А. Н. Львов писал, что рыбы в Черкасске так много, что ею кормят свиней, "рыбами мощены почти улицы, потому что во всяком углу видишь рыбьи и рачьи оглодки. Так называемая здесь тарань сушеная лежит копрами аршина в три" (1 аршин=71 сантиметр). Тысяча соленой и сухой тарани продавалась по цене 1 копейка. В Черкасске в любое время года можно было купить осетрину, любую икру. Пуд соленой белужины (1 пуд=16 килограммов) стоил здесь во второй половине XVIII в. 70 копеек. Значительно дешевле можно было купить сома, карпа, леща, щуку.

Часть рыбы продавалась живой, а часть шла на переработку. Для этой цели казаки строили рыбоспетные (рыбоперерабатывающие) заводы, которых в 60-х - 70-х гг. только в низовьях Дона насчитывалось 67, да еще на азовском побережье был 41 завод. На рыбоспетном заводе были помещения для засолочных ванн (солила), склады с запасами соли (сольники), балычницы, коптильни, печи для добывания рыбьего жира, ямы (мочилы), в которых рыбу выдерживали в рассоле, прежде чем заняться ее обработкой. Мелкая белая рыба солилась в огромных чанах (бутах), Разделенных перегородками.

Процесс переработки рыбы был трудоемок и сложен. После засолки рыбу сушили в специальных печах, спекая ее (отсюда и название заводов - рыбоспетные). Предварительно из печи вынимали угли, после чего в нее клали сено, а на него - рыбу, выдерживаемую таким образом несколько дней.

Знаменитую красную рыбу до двух недель держали в тузлуке с селитрой, после чего ее развешивали (3-4 метра от пола) в решетчатых помещениях. А ароматнейшие балыки и тешки - спинки и брюшки рыб осетровых пород - набирали кондицию в рассоле два месяца. Донские балыки очень любил царь Петр Алексеевич, требовавший, чтоб с Дона ему "... побольше слали сего деликатесу".

Определенное место в занятиях донских казаков продолжала занимать охота, благодаря которой на их столе часто появлялось вкусное мясо диких кабанов, лосей, уток, гусей и лебедей. Кстати, во времена императриц Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны (1730-1762 гг.) донским казакам вменялось в обязанность поставлять лебедей к высочайшему столу и пух для царицыных перин и подушек. Донские войсковые атаманы в станицы, в окрестностях которых водились лебеди, посылали приказы отобрать метких стрелков-охотников "для застреливания и набирания пуху лебедей". Добыча через станичных атаманов переправлялась в Черкасск, а отсюда увозилась в Петербург. Охотники на лебедей трудились бесплатно, но их освобождали от участия в походах и почтовой повинности. Вскоре данная повинность была заменена на "добывание орлов", которых в то время было на Дону в изобилии. Эту повинность казаки несли довольно долгое время...