Экономическая динамика в стоимостном и потребительностоимостном измерении

В стоимостном измерении экономическая динамика предстает в виде обратимых экономических процессов: стоимость затрат производства однозначно переходит в стоимость результатов, и наоборот. В этом случае изменения в экономике могут происходить только в рамках стоимостного тождества (равенства) затрат и результатов труда, т. е. статического равновесия. Все стоимостные схемы воспроизводства, как простого, так и расширенного, строятся на основе равенства C+V+M=W. На этих стоимостных «весах» динамика экономических элементов получает выражение в колебательных движениях и циклах с тенденцией к установлению стоимостного равновесия. Что же касается необъяснимых стоимостной парадигмой действительных процессов развития в сфере производительных сил (научно-технический прогресс, рост производительности труда, динамика населения и др.), то они имеют непосредственное отношение не к меновой, а к потребительной стоимости. Поэтому когда эти процессы укладывают в прокрустово ложе теории стоимости или предельной полезности, то получаются выходящие за пределы научного объяснения результаты: с одной стороны, фиксируются пределы экономического развития, наступление постэкономического общества и другие тупиковые состояния экономики; с другой — игнорируется труд, прирост стоимости ВВП остается необъяснимым или связывается с первобытными представлениями о земле как матери всех благ. Можно утверждать, что как стоимостная парадигма, так и концепция предельной полезности не в состоянии отобразить действительное экономическое развитие.

Н. Д. Кондратьев, сделав многое в разработке концепции экономической динамики применительно к обратимым экономическим процессам, предполагал заняться объяснением необратимых процессов. Он справедливо считал, что экономическая действительность сама по себе динамична, подвержена поступательному развитию, направленной эволюции. Однако концепцию экономической динамики для необратимых экономических процессов он не оставил и не мог ее разработать, поскольку исходил из стоимостной парадигмы, несовместимой с признанием экономического развития как необратимого процесса. Ведь Н. Д. Кондратьев полагал, что общую формулу тренда он вывел дедуктивно из «общих предпосылок, отвечающих учению Маркса о расширенном воспроизводстве (Капитал, т. III)» для капиталистического общества[612]. Эти предпосылки, как известно, в схемах К. Маркса предполагают движение капитала по формуле C+V+M=W, в которой имеет место тождество стоимости затрат и результатов, их обратимость, хотя само это тождество динамично.

Вместе с тем своей мыслью о вековой органической тенденции (тренде) движения хозяйства, предполагающей поступательное его развитие с перерывами, толчками, колебаниями, Н. Д. Кондратьев выходил за пределы «теории схематического равновесия», за что критиковали его оппоненты (Д. И. Опарин и другие) и которая у них исходила из равновесной стоимостной схемы воспроизводства.

О своем новом подходе Н. Д. Кондратьев известил в тезисном варианте в предложенной им «Модели экономической динамики капиталистического хозяйства», в которой величина народного дохода (Е) выводилась из суммы национального капитала (К) и количества самодеятельного населения (А):

Эта формула в итоге сводилась к более простому виду: Е=т5/АК, где т означает влияние уровня техники на развитие хозяйства[613].

По своему теоретическому смыслу эта модель, конечно, исходит из стоимостной парадигмы, поскольку речь идет о капиталистическом хозяйстве, а участие факторов производства, как это фиксируется производственной функцией, отождествляется с их участием в создании стоимости общественного продукта. Соответственно, линия вековой тенденции, взятая за эталон для определения движения больших циклов, предполагает рассмотрение последних как нарушение и восстановление экономического равновесия. Мерой подобного рода движения может служить «эталонная траектория» долгосрочного технико-экономического развития[614].

Все это, однако, не выводит за пределы стоимостного равенства затрат и результатов, ибо игнорируется инновационная роль труда, нарушающая это равенство, на которой базируется действительное экономическое развитие, необратимость экономических процессов. Но эту роль труд выполняет как живой труд, а не как труд, выраженный в стоимости. В последнем случае он не играет такой роли.

Обходится труд как созидатель потребительной стоимости и в экономических теориях развития, подаваемых под названием эволюционной экономики. Так, например, утверждается, что ныне «основной вклад в прирост ВВП вносит не труд и даже не капитал, а природно-ресурсная рента. Именно на долю этого фактора отводится не менее 75% получаемого дохода. Вклад же труда не превышает 5%, капитала—20%»[615]. Конечно, признается, что величина ВВП растет быстрее, чем затраты факторов производства; что невозможно объяснить рост производительности труда из увеличения соответствующих затрат капитала; что 75-85% прироста производства национального дохода приходится на фактор, необъясняемый движением меновых стоимостей[616]. Однако труд, реализующий научно-технический прогресс и обусловливающий рост ВВП, выпадает из внутренних причин, объясняющих закономерности технико-экономического развития, замещения одних технических укладов другими.

В итоге, отказавшись от объяснения экономического развития посредством анализа производительной силы труда и соответствующего критерия (производительность труда), представители эволюционной теории вынуждены были обращаться к аналогиям, взятым из биологии (естественный отбор) и физики (синергетика), и пойти на компромисс (синтез) с традиционными экономическими теориями — неоклассической, неокейнсианской, монетарной[617].

Действительное развитие, не сводимое к увеличению или уменьшению, динамике равновесия параметров экономической системы, можно объяснить, если исходить из труда, производящего потребительную стоимость, из производительных сил, все развитие которых «касается потребительной стоимости, но не меновой стоимости»[618]. Соответственно, теорией, объясняющей экономическое развитие, является трудовая теория потребительной стоимости, базирующаяся на признании в качестве основного экономического закона — закона потребительной стоимости, еще не введенного в экономическую науку.

Этим законом, как уже говорилось, объясняется сущностный аспект экономического развития — инновационность труда, созидающего потребительную стоимость, что не подпадает под объяснительную силу закона стоимости. Движение производства потребительной стоимости предполагает постоянное превращение исходных простых потребительных форм в более сложные и высокие формы, не обратимые в первоначальные и предшествующие формы продукта. Это происходит каждый раз в самом обычном процессе труда, не говоря уже об изобретениях и научно-техническом развитии. То, что человеку приходится постоянно производить один и тот же продукт, не умаляет инновационности процесса его труда, постоянные метаморфозы продукта и средств труда превращают их в более высокую потребительную форму. Точно так же постоянная смена семян стеблями растений, и последних опять семенами не мешает движению жизни и эволюции растительного мира, а является их основой.

Согласно закону движения труда как процесса созидания потребительной стоимости результат производства—потребительная стоимость общественного продукта, реализуемая в производственном и индивидуальном потреблении, превосходит затраты труда, расходуемого на создание этого результата. Это означает: а) воспроизводимая рабочая сила, реализуясь как потребительная стоимость в живом труде, создает не только необходимый, но и прибавочный продукт, являющийся источником экономического и всякого иного развития. Следовательно, производится результат, превышающий затраты труда на воспроизводство самой рабочей силы; б) потребительная стоимость созданных средств производства в процессе их производительного потребления высвобождает труда больше, чем его затрачивается на их производство. В противном случае, т. е. если бы, например, машина высвобождала бы столько же труда, сколько было затрачено на ее производство, применение техники было бы экономически бесполезным.

На практике все это проявляется в виде хозяйственного императива: добиваться большего результата меньшими затратами. К сожалению, этот императив не связывается с действием закона потребительной стоимости, не осознается теоретически, не возводится в закон экономической науки.

Высвобождаемые (сэкономленные) труд и рабочее время и измеренная на этой основе производительность труда выступают критерием действительного экономического развития, соответствующего его природе как поступательного процесса. Переход на этот критерий снял бы оковы с развития производительных сил, научно- технического прогресса, накладываеме противостоянием стоимости любой возможности своего уменьшения в результате роста производительности труда. Застой в области научно-технического прогресса в нашей стране во многом был предопределен внедрением в качестве его критерия стоимостной формулы приведенных затрат. Если добавленная к затратам (себестоимости) прибыль от капиталовложений, рассчитанная по ее средней норме, не достигалась, то новая техника, сколько бы живого труда ни высвобождала, не внедрялась.

Высвобожденный благодаря научно-техническому прогрессу и использованию природных сил труд одновременно служит соизмерителем потребительных стоимостей, как факторов, так и результатов производства. Тем самым решается, казалось бы, неразрешимая проблема соизмерения потребительных стоимостей на объективной, трудовой основе. Высвобожденный труд является не менее надежным их измерителем, чем его затраты (стоимость). Этот же критерий служит надежной мерой эффективности производства: чем больше будет разница между высвобожденным трудом и его затратами, тем более эффективным становится производство; и, наоборот, если не происходит его высвобождения, образуется его излишек, то падает эффективность. Чтобы производство достигло состояния максимальной эффективности, необходимо и достаточно свести соответствующий излишек к нулю (М. Алле).

Критерий экономии живого труда вполне согласуется с оценкой эффективности экономики через рост фонда потребления, повышение уровня удовлетворения человеческих потребностей. Расчеты показывают, что оценка эффективности производства на основе экономии труда совпадает с определением эффективности по показателю производства фонда потребления на единицу труда[619].

Чтобы выразить экономическое развитие посредством схем расширенного воспроизводства, необходимо эти схемы строить на основе закона потребительной стоимости и отказаться от стоимостной формулы равенства: (W=C+V+M), допускающей динамику ее элементов только в пределах равновесия стоимости результата и затрат. Превышение результатов над затратами в стоимостном отношении бессмысленно. Оно приобретает рациональное значение в производстве, где труд выступает созидателем потребительной стоимости и выявляет свою инновационную сущность именно в превосходстве результатов над своими затратами.

К сожалению, на этой трудовой потребительностоимостной основе экономическая динамика и теория воспроизводства еще не представлены. Экономия труда, изъятая из меры его результатов и отнесенная только к затратам (минимизация затрат), не выводит понимание экономического развития за пределы стоимостного равновесия. На самом деле экономия (высвобождение) труда есть его потребительностоимостной результат, который должен соизмеряться с его затратами, являющимися минусом по отношению к результату. Экономия времени, сформулированная К. Марксом в качестве первого экономического закона для коллективного производства, как раз «существенно отличается от измерения меновых стоимостей (работ или продуктов труда)»[620]. Задача, следовательно, состоит в том, чтобы разработать теорию воспроизводства на основе закона потребительной стоимости.

Основной принцип процесса воспроизводства на основе потребительной стоимости — «превышение результатов труда над его затратами» — может быть представлен в более конкретном виде:

а) в форме воспроизводства как движения от человека и его труда к создаваемому продукту и от него вновь к человеку и труду, но уже получившим развитие в процессе прохождения всех фаз воспроизводства. Здесь место общей формы обращения стоимости (Д —Т —Д и Д —Д') занимает другая форма — производство труда трудом (Ч_тр — П — Ч_тр и Ч_тр — Ч_тр'). Если, например, для производства определенного количества продукта потребовалось затратить 1200 единиц рабочего времени, то в процессе производительного или индивидуального потребления продукта труд приобретает способность создавать этот же продукт лишь за 300 единиц рабочего времени, т. е. труд в четыре раза увеличивает свою созидательную способность. Следовательно, труда, сэкономленного по условиям производственного и индивидуального потребления продукта, будет больше, чем затраченного по условиям, необходимым для производства. Нарушается основное равенство, выведенное из стоимостной схемы воспроизводства;

б) воспроизводственный процесс на основе движения потребительной стоимости может быть рассмотрен в форме соотношения производства и его конечного результата-фонда индивидуального потребления и развития человека, с тем, чтобы согласовать развитие производительной силы и потребностей человека. Этого невозможно добиться на стоимостной основе, ибо потребление работника, замыкаемое на стоимость его рабочей силы, не может превосходить издержки ее воспроизводства. Наоборот, с ростом производительности труда эти издержки в стоимостном отношении сокращаются, ухудшая соотношение C>V. Поэтому, чтобы имело место развитие человека, предложение жизненных средств в качестве потребительных стоимостей не должно измеряться овеществленным в них трудом, оно должно исходить из их потребительных свойств. В этих условиях лишь накопление и обращение сэкономленного труда может служить основанием для расширенного воспроизводства человека не только как рабочей силы, но и как личности;

в) индивидуальному потреблению должен быть подчинен и тот воспроизводственный цикл, который завершается производительным потреблением и с которым обычно связывается накопление и научно-технический прогресс. Результатом производительного потребления выступает тоже экономия (высвобождение) труда, источником которой в конечном счете является развитие человека, применение им науки и общественных сил труда. Поэтому результаты воспроизводства, измеряемые через повышение потребительной силы труда, должны совпадать с результатами, выраженными через рост его производительной силы. Отсюда проистекает пропорциональность производства и потребления, недостигаемые в рамках стоимостной теории воспроизводства, в условиях которой экономическая система может лишь «качаться» относительно точки равновесия.

Из сказанного следует, что теорией, объясняющей экономическую динамику, может и должна служить трудовая теория производства, распределения, обмена и потребления потребительных стоимостей. Ее в первоначальном виде еще Аристотель противопоставлял хрематистике, впоследствии она, сопровождая стоимостную теорию в качестве ее антипода-двойника, предоставила последней ее основу — принцип труда, а сама затем превратилась в субъективную концепцию полезности, лишившись трудовой основы и пытаясь собой заменить стоимость.

Ныне главная теоретическая и историческая задача состоит в том, чтобы вернуть теории потребительной стоимости ее трудовую основу, сделать ее основным содержанием политической экономии как всеобщей теории труда, и как социальной экономии, сохранив измерение затрат труда рабочим временем, а результатов — экономией времени.