Глава семьдесят шестая. Наследники Гарри Поттера

— Итак, господа...

Взгляд мистера Шеклболта останавливался поочередно на каждом, занимавшем сейчас место за длинным столом в его кабинете, так что и Гермионе, и Рону, и даже Райану Шипу, прекрасно осведомленному о цели собрания, казалось, что Министр магии смотрит именно на него. "А хватка у него все-таки появилась", — отметил про себя главный аврор, помнивший Кингсли еще по старым временам как просто коллегу, одного из многих. Отпускавшего шуточки и травившего байки в курилке, порой добродушно поругивающего начальство. А теперь... и года не минуло после Победы, а голос бывшего мракоборца обрел несвойственные ему прежде властные нотки, взор — орлиную зоркость человека, которому ведомо намного больше, чем им всем вместе взятым. Несущего на себе ответственность за весь волшебный мир Британии, что едва ли по плечу им, обычным смертным. Даже Рон заерзал на стуле, припоминая, как еще недавно мог позволить себе и наглость, и чуть ли не панибратские выходки по отношению к Министру. Да, Герми права, с этим надо кончать... То, что Кингсли до сих пор удостаивает его доверительных бесед, наведываясь в Нору — всего лишь дань старой дружбе с родителями и их общему прошлому.

— Райан, прошу вас. Так как донесение получено вами, думаю, будет целесообразно, если именно вы введете Гарри и Гермиону в курс дела.

Аврор пододвинул к себе папку с документами — он никогда не расставался с нужными бумагами и всегда держал их при себе — и выложил на стол перед притихшими слушателями исписанный убористым аккуратным почерком пергамент и колдографию.

— Вот, ознакомьтесь.

Колдография была не очень четкой, сразу ясно, снимок сделан второпях: черноволосый парень, повернувшись к наблюдателю вполоборота, стоит у витрины с какой-то надписью на французском. Худенький, в очках, поправляет челку. Так, что явственно виден зигзагообразный шрам справа над бровью. Расстегнутая серая мантия с меховой оторочкой, под ней — маггловский костюм. Даже при таком качестве съемки очевидно, что одежда приобретена не в самой захудалой лавчонке.

— Но это же...

— Гарри, давай уточним, — Министр намеренно проигнорировал непонимающий взгляд Уизли-Поттера. Враз побледневшая Гермиона казалась настолько ошеломленной, что даже придерживалась за край столешницы, видимо, опасаясь свалиться со стула. — Это снято позавчера около трех часов дня в магическом квартале Парижа одним из наших агентов. Если сейчас ты подтвердишь нам, что был там... Я даже готов закрыть глаза на возможное нарушение тобой режима секретности. Просто скажи: да или нет!

— Но... мистер Шеклболт! — Рон продолжал вертеть в ладонях снимок и так и сяк, то придвигая его ближе, то отодвигая от себя, словно надеялся, что картинка каким-то образом изменится. — Я же еще на стажировке! До конца следующей недели! И мистер Лиддс, мой куратор... спросите его, он подтвердит вам, что я... — он тер лоб, пытаясь припомнить в точности, чем именно был занят, — да, в первой половине дня я работал с картотекой, а во второй был на патрулировании! И ребята... ну, Кларк и Симпсон... мы же были вместе. Я все время здесь был! Как я мог оказаться в Париже? Зачем мне? Да и потом...

Но тут он поспешно затыкается, наверное, хотел выпалить не подумав что-то наподобие "Гарри бы ни за что так не вырядился!", но вовремя спохватился. Все никак не приучится следить за языком...

— Мы с Гарри обедали вместе в кафе, это было примерно в час дня, а потом за ним зашел Симпсон, и они сразу же ушли. И Кларк, и мистер Лиддс — они уже ждали его на углу. Я их видела!

Да, Министр был доволен: девочка неплохо защищает своего муженька, никаких осечек! А еще в июне постоянно плакала и уверяла, что просто не может назвать Уизли чужим именем.

— Что ж... В таком случае, Райан, это именно то, что мы и предполагали. К тому же собранные вами данные это подтверждают: вчера после полудня Гарри никуда не отлучался из Лондона.

— Я и до полудня не отлучался, — буркнул Уизли, отодвигая от себя колдографию. — Что это?

— Взгляните, мистер Поттер, — глава Аврората извлек из папки небольшой клочок пергамента, — благодаря этой записке и был сделан снимок. Вам, как будущему аврору, прекрасно известно, что в настоящее время мы ведем наблюдение за бывшими сторонниками Волдеморта, обосновавшимися за границей, и членами их семей. Один из наших агентов накануне получил по почте анонимное послание, в котором утверждалось, что некто, как две капли воды похожий на вас, регулярно появляется на торговой улице парижского магического квартала, ни от кого не таясь прогуливается там, совершает покупки... Согласитесь, это вызывает недоумение.

— Как будто ребенок писал, — задумчиво произнесла Гермиона, вглядываясь в крупные округлые буквы. — И с ошибками.

— Полагаю, писавший не желал быть узнанным. Видите ли, те из эмигрантов, которых нам удалось склонить к сотрудничеству, крайне осторожны, опасаясь мести от своих же. И я их понимаю.

Мистер Шеклболт с удовлетворением взирал на плоды своих трудов: наживка была проглочена. Несколько дней назад он едва уговорил тетку черкнуть пару строк — она вначале кипятилась, все повторяла, что он сам доведет себя до беды, но... Раз игра начата, партию придется закончить. И победа в ней вполне возможна, что бы Экуа там ни рассмотрела в своих стеклянных шарах. Ошибки... она всегда так писала. Словно дитя, только-только научившееся выводить буквы. А аврор Моллиган, которому и было адресовано послание анонимного "доброжелателя", среагировал оперативно, только вот снимок вышел недостаточно четким.

— Но...

— Гермиона, вспомните, о чем я сообщил вам и Гарри сразу после Рождества. Когда вы просили разрешить вам поездку в Румынию. Припоминаете?

— Что могут быть провокации, но...

Уизли тоже недоумевает. Прекрасно, оба сбиты с толку, а Шип, получивший донесение Моллигана, принимает все за чистую монету. Стоит настоящему Поттеру появиться и попытаться отстаивать свои права — и Глава Аврората не усомнится, что перед ним подделка. Отлично сработано, мистер Шеклболт!

... Это оказалось совсем не сложно: официальный визит во Францию, два дня переговоров, было что обсудить, так что обошлись без лишней помпезности. В последний день закончили рано, в половине двенадцатого — краткий фуршет, после которого мистер Шеклболт удалился, сославшись на личные дела. Навестить друзей, да, никак не выберу время заскочить хотя бы на часок. Уйти от внимания настырных журналистов для бывшего аврора не составило труда. И Моллиган был вознагражден за свое ожидание — за подобное донесение его ожидает премия, Шип возьмет толкового парня на заметку... Да, быть может, Министру зазорно пить оборотное, переодеваться в мальчишку, а затем отираться возле витрин, ожидая щелчка колдокамеры. Но... оно того стоило.

— Гарри — одна из ключевых фигур после Победы, об этом не следует забывать. Во Франции, Германии, Италии на данный момент проживают несколько десятков тайных или явных последователей Волдеморта. Их жены, дети, многих из которых вы прекрасно знаете еще по школе. Разумеется, есть среди всего этого сброда и такие, кто подумывает о реванше. Пошатнуть ситуацию сейчас, накануне выборов, вызвать раскол, брожение... Не хочу вас пугать, но...

— Мы полагаем, — да, у Шипа лучше выйдет озвучить устрашающую новость, — по одной из наших версий, бывшие сторонники Волдеморта планируют подмену мистера Поттера на свою марионетку. В связи с чем ваша поездка в румынский заповедник может представлять непосредственную угрозу для вас обоих.

— Мистер Шип, господин Министр с самого начала разъяснил нам, что это небезопасно, но мы готовы... Я тогда даже место назвал в интервью, помните? Плато Совета! Ну, чтобы если Упивающиеся заявятся, то знали, где нас искать.

Да, теперь Уизли придется отыграть роль Героя до конца. Да и он сам не из тех, кто легко сдается. Все честно: Кингсли предупредил их еще в начале января, что цель визита в заповедник — отнюдь не развлечение. Сейчас, когда ситуация, как им представляется, обострилась, их желание помочь и оказаться полезными должно только возрасти.

— Простите, но каким образом некто, похожий на Гарри, мог появиться в Париже?

Что ж, пока Уизли ошеломлен и все еще пытается осмыслить, что произошло и что им предстоит, его супруга вполне резонно начинает выяснять детали. Жаль, что она уедет, когда придет срок. Умная девочка, от нее был бы толк...

— Давай рассуждать вместе, Гермиона...

Нет, чтобы ее убедить, не нужно много времени: память о старинной школьной вражде еще жива, она с готовностью примет на веру версию о том, что кто-то из слизеринцев по приказу Волдеморта похитил несколько волосков с головы Избранного. Паркинсон, Нотт, Забини, Миллисент Буллдстроуд... кто-то из тех, кто сейчас затаился по ту сторону пролива в ожидании лучших времен, которые для них — увы! — уже никогда не наступят. И она согласится: разумеется, тот, кто сам проделал подобный трюк, будучи второкурсником Хогвартса, легко поверит, что его повторение по силам и другим, тем, кто руководствуется далеко не благими намерениями.

Хорошо, что на колдографии лицо Поттера вышло немного размытым: сам Кингсли использовал для оборотного волосы, взятые в престонской больнице. Да, для полиции в интересах расследования: как раз накануне он прочитал об экспертизе по ДНК. Врачи одобрительно кивали, как же, такой современный метод! Позволяет определить, не проходил ли полуживой потерявший память парень по каким-либо преступлениям. Но была одна загвоздка — после гибели Волдеморта шрам на лбу Гарри стремительно выцветал, превратившись к августу просто в застарелую царапину необычной формы. Хорошо, что в конце мая это не было еще так очевидно, но будь изображение более ясным, кто-то наверняка заметил бы разницу.

Но нет, Грейнджер и Уизли не до этого: все их негодование предназначено безвестному вору. В сущности, такому же, как и они сами... Но они до сих пор существуют в двухмерном пространстве, где мир делится на друзей и врагов, поэтому мистер Шеклболт не станет отступать от намеченной темы:

— Нам даже не известно, кто из ваших сокурсников принял Метку. Уверен, на Слизерине таких было немало. Не говоря уже об их декане, роль которого в войне так до сих пор и не ясна окончательно.

— Хорошо, но... зачем этому Лже-Поттеру показываться на людях?

Она не унимается, но для нее просто найти объяснение:

— Возможно, они хотят дестабилизировать обстановку. Или это был пробный камень. Или вообще случайность, ведь если пользуешься оборотным и хочешь при этом выглядеть убедительно, с новой личиной нужно освоиться. Я не могу с такой точностью судить об их намерениях, как ты этого требуешь. Поверь, появление двойника стало неприятной неожиданностью и для меня.

— Да, — девчонка кивает, должно быть, что-то из сказанного Министром совпало с ее собственными предположениями. — Это наверняка кто-то из чистокровных. Они же привыкли... я имею в виду, этот человек принял оборотное, но одежда...

— Какой-нибудь сынок богатенького папаши или мамаши, — откликается Уизли, — Забини, Нотт...

Мистер Шеклболт с трудом сдерживает усмешку, Райан Шип сохраняет невозмутимость — "Поттеру" и его супруге вовсе не обязательно знать о том, что ненавидимый ими Нотт вечерами пакует посылки в книжной лавке, чтобы заработать себе на карманные расходы. А поверить, что это он, прикинувшись Поттером, стоит у витрины винного магазинчика в Париже, так легко...

— Пока что нам не выяснить этого, мистер Поттер, — Шип, как всегда, деловит, ему не по душе бессмысленные разглагольствования и предположения. — Если с вашей помощью нам удастся реализовать наш план, подтолкнуть этого ряженого и того, кто стоит за ним, выйти на контакт...

— Что если они не клюнут? — резонно предполагает Уизли.

Не клюнут? Да, этой вероятности Кингсли тоже не исключал, но насколько он знал Гарри... нет, скорее всего, тот захочет встретиться со своими друзьями, открыть им глаза. Такой шанс... ведь те, кто стоит за ним, наверняка просчитали, что в Британии к "Поттерам" не подобраться.

— В таком случае вы просто полюбуетесь на драконов, отдохнете пару дней. Я буду только рад, если тревога окажется ложной.

И вот уже на столе перед ними появляется карта заповедника: глава Аврората рисует кружки и стрелки, показывает, где можно разместить авроров, призванных обеспечить безопасность "четы Поттеров". Пока это лишь предварительная схема, детали они обсудят позже — впереди целый месяц.

 

* * *

— Что-то вы сегодня хмурая, Гермиона! — Эштон Бёрд даже вышел из своего кабинета с чашкой кофе в руке, приветствуя припозднившуюся практикантку.

— Простите, мистер Бёрд, вас ведь предупредили, что я задержусь?

Разумеется, он еще накануне получил уведомление, что стажер Отдела Тайн Гермиона Поттер не сможет явиться вовремя, так как вызвана к самому мистеру Шеклболту. Что ж, у Героев своя жизнь и свое бремя...

— Гермиона... знаете, я тут размышлял на досуге... Позволите задать вам один вопрос? Кстати, не зайдете ко мне? А то я опять сварил столько кофе, что одному мне не справиться.

Она с радостью приняла приглашение, должно быть, ей не очень хотелось опять оказаться в окружении таинственных зловещих голосов, которыми полнился Зал Пророчеств. К тому же это последний день ее практики, неизвестно, когда доведется встретиться в следующий раз. Так что все, что можно прояснить, не возбуждая лишних подозрений, Эштон решил выспросить сегодня.

Девушка обхватила чашку обеими ладонями, с явным удовольствием вдыхая аромат, благодарно кивнула, когда он пододвинул к ней поближе плитку маггловского шоколада:

— Тот дракон, на котором вы улетели из Гринготтса...

— Но, мистер Бёрд... — она явно не понимала, что ему нужно, — нас с Гарри уже расспрашивали. В том числе и вы сами.

— Да-да, конечно. Всего лишь несколько уточнений. Вы можете припомнить цвет его шкуры?

— Но мы же говорили: он был настолько грязный... — она задумалась, теребя застежку мантии. — Но... вроде... я, конечно, не уверена, коричневый? Да, коричневый или бронзовый. Вы же ищете его для гоблинов, правда?

— Да, они весьма неохотно расстаются со своим имуществом.

— Мистер Бёрд... — Ее взгляд казался сейчас таким открытым, чуть ли не просительным. И она вновь чем-то расстроена, вряд ли судьбой украденного дракона. — Вы... вы ведь можете его не найти, да? Они так ужасно с ним обращались, жгли ему шею... Это же просто дикость! Не находите его, прошу вас!

Эштон улыбнулся, едва ли не растроганный ее детской просьбой.

— Как же вы полезли на него, такого грязного?

— Это все Гарри, мы с Роном испугались, нам бы такое даже в голову не пришло. А он сразу крикнул "Релашио", освободил его и сказал, чтобы мы запрыгивали к нему на спину (1).

— У вас храбрый муж, Гермиона.

— Да, Гарри, он... Я в одной книжке читала, что люди иногда становятся очень смелыми от страха. Нет, я не хочу сказать, что он струсил, но это было какое-то безумие. Нас зажали в крохотном проходе на нижнем ярусе, вокруг были гоблины и люди Волдеморта. И все против нас.

— А за вас — только дракон?

— Получается, что так. Я до сих пор помню, как тогда боялась. Там держаться почти не за что, и лаз такой узкий... Я не уверена, что этот дракон вообще понял, что мы на него забрались. Он ревел без остановки, я думала, он нас сбросит и растопчет. Или о стены расплющит. И потом, когда мы уже были в воздухе... Если бы он чуть-чуть накренился, сделал резкий разворот или на радостях крутанулся в воздухе — мы бы разбились.

Она умолкла и опустила глаза. Такое неприятное воспоминание, что от него становится не по себе?

— Можно я пойду, мистер Бёрд? Мне бы хотелось успеть до конца практики заполнить еще одну полку. Хоть какой-то прок от меня. Ведь мы... я только сейчас поняла, какой ущерб мы нанесли Отделу Тайн.

— Ну-ну, не берите в голову. Вы были детьми. Детьми на войне. Это все объясняет.

Ну вот, вы услышали все, что хотели, мистер Бёрд. Или вновь подгоняете произвольные факты под ту версию, которая кажется вам убедительной? А на самом деле кусочки мозаики должны сложиться иначе, давая иной рисунок?

Накануне пришлось наведаться в книжный, чтобы приобрести те самые сказки — дети выросли, дом, где они некогда жили все вместе, он продал еще осенью, когда жена заявила, что возвращаться в Англию в их планы не входит. "Если бы кто-то заключил нас в переплет, Эштон — и меня, и девочек — и снабдил красивым тиснением... уверена, тебе было бы с нами намного проще". Так Дайана сказала ему в этот Сочельник — после чего он больше не видел смысла оставаться с ними еще на неделю. Поначалу он сердился, обижался, но чем больше проходило времени, тем яснее он понимал, что в правоте жене не откажешь: почти все, что он знал о жизни, он предпочитал черпать из книг. Листал, искал, сравнивал, анализировал...

Сказки... Казалось бы, что они могут поведать о тайнах мира волшебников? Он еще посмеивался, представляя себе, как кто-то из магглов всерьез отправится разыскивать легендарного Шалтая-Болтая. Но вчера вечером он несколько раз перечитал те две истории, даже выписал, какого цвета была драконья броня. Ярко сияла на солнце бронзовая чешуя дракона... И девочка только что подтвердила: коричневая или бронзовая. Скорее, верно второе — ящер, которого много лет держали в подвале, был грязен и истощен. И еще один момент, которого не понимает миссис Поттер: крылатый змей никому не позволил бы оседлать себя. Стоило ему почуять, что он несет на своей спине троих седоков, и — она же сама сказала, что боялась именно этого — и он бы попросту перекувыркнулся в воздухе, сметая героев на землю, как приставший к чешуйкам мусор.

Поттер, Поттер... Это он, не раздумывая, бросился к дракону. А тот принял его... Все, что Эштон успел прочитать об этих тварях, свидетельствовало об одном: чтобы нести на себе человека, ящер должен считать его кем-то вроде хозяина или друга. Тогда... как кто-то посторонний смог выкрасть чудище? Вынудить пересечь пролив? Ошибка приборов? Другой дракон? Нет, похоже, эта загадка пока что не имела решения.

Все те сведения о Повелителях Стихий или Говорящих, все, что удалось собрать по крохам... так мало! Четыре Царства... значит ли это, что каждому соответствует одна из магических семей? Но тогда этих непонятных наследников должно быть четверо! Или у Поттера и его супруги родятся четверо детей, каждый из которых и подружится с одной из Стихий? Но в книге отчего-то лишь две "стихийные" сказки, и с "Гончаром из Гленфиннана" водят дружбу и Огонь, и Воздух.

А та красавица с козлиными копытцами, вышедшая к нему из тумана, — о каком "властелине тьмы" она грезит? Эштон уже выяснил, что позавчера утром ему довелось повстречать глейстига, а эти создания уж точно не проходили ни по воздушному, ни по огненному, ни по водному "ведомствам". Пугающее и в то же время неизъяснимо привлекательное порождение земной стихии, одна из тех, кто царит в лесах, под кронами вязов, на освещенных луной полянах... Что занесло ее на одинокий морской утес? И вновь ответ был очевиден — она охраняла хижину от незваных гостей. Таких, как ты, мистер Бёрд! А раз Тюлений Утес связан с магией Морского Царства, то... выходит, что и вторая семья... да, Вода и Земля. Тогда кого же ждет прекрасная кровопийца? Ведь Принсы мертвы — все, до последнего!

Не могут же покойники на пару с Поттером, который не то что на дракона, на лошадь едва ли полезет, устроить снегопад в йольскую ночь, похитить стража гоблинских сокровищ и довести до сумасшествия Люциуса Малфоя? Кому же тогда подчинится загадочная Третья Сила?

 

* * *

— Ты чего, устала? — Рон, так и не сняв курсантскую мантию, стоял на пороге кухни, удивленно наблюдая, как его жена чуть ли не швыряет тарелки на стол. — Сказала бы, мы бы у мамы поужинали. Ты же знаешь, она всегда...

— Да, она всегда! — Гермиона говорила с таким ожесточением, как будто и кухонная утварь, и хлебосольная Молли Уизли в чем-то провинились лично перед ней. — Хватит бегать к родителям, мы уже взрослые люди. И я в состоянии накрыть на стол и сделать нам сэндвичи, а ты — приготовить чай, Рон.

— Ты чего взъелась-то? — ее супруг недоумевал: в последние месяцы именно она всегда сохраняла спокойствие и рассудительность, в то время как он, подавленный необходимостью постоянно играть чужую роль, позволял себе устраивать чуть ли не истерики. — Ты из-за Кингсли, да?

— Из-за Кингсли! Из-за этой дурацкой затеи! Из-за того, что я вообще уже ничего не понимаю, Рон!

— Ну... ты только... — он примиряюще вытянул ладони перед собой. — Давай я сейчас переоденусь, и мы все обсудим, хорошо?

Он возился достаточно долго: вот протопал по лестнице на второй этаж, вот полилась вода в душе — коттедж, где они обосновались после свадьбы, был небольшой, казалось, звуки здесь вообще не встречают на своем пути никакой преграды. Но тогда, в сентябре, Гермиона не стала спорить — Рон привык к тесноте, а скромный уютный домик чем-то напоминал им обоим Нору.

Когда он вновь спустился на кухню, действие оборотного уже закончилось, и перед ней был тот, кто на самом деле и являлся ее мужем: не беспокойный исхудавший Гарри с вечной печатью обреченности на лице, а Рон, всего лишь Рон, ее Рон... Возмужавший, еще больше раздавшийся в плечах, белокожий, какими бывают только рыжие. Тонкая полоска усов над верхней губой, аккуратная совсем короткая бородка — он все время пытался выглядеть старше.

Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться:

— Садись. Пирожные будешь? Я в кондитерскую зашла.

— Ага! — он явно приободрился, заметив, что ее настроение изменилось. — Ты умничка!

Конечно, хочет подладиться под нее, умилостивить... Когда он не в духе, то все с точностью до наоборот. Как на качелях. Или все это от того, во что они дали себя втянуть? Быть может, стоит им уехать, стать самими собой — и все пройдет, уляжется? Вот, молчит, только жует и глядит, как щенок, который жаждет, чтобы его погладили.

— Мне это не нравится, Рон, — все же произносит она, отставляя на блюдце чашку с так и не допитым чаем.

— А мне? Думаешь, мне нравится? — он оживляется: конечно, у него только сейчас появился шанс высказать, о чем он вынужден был молчать в присутствии Кингсли и Шипа. — Сволочи, да? Да как они смеют использовать Гарри! Что этим недобитым выродкам вообще надо?

— А мы? Мы чем-то лучше?

Порой ее холодный взгляд не на шутку пугал Рона.

— Мы! Скажешь тоже! Мы же ради дела!

— И они. Тоже ради дела. Только дела у нас разные.

— Ну, Герми, ты и сравнила! Мы же стараемся... ну, чтобы Кингсли выиграл, ну... Сдались же ему эти выборы! Назначили — и все!

Нет, это неважный аргумент, она уже не раз растолковывала Рону, почему выборы необходимы. И вот теперь опять, в сто первый раз...

— Он никто, Рон, почему ты все никак не хочешь этого понять? Обычный аврор, пусть и один из лучших. Его поспешное назначение после Победы — это отчасти и благодаря нам! Мы же сами орали на каждом углу, какую помощь он нам оказал!

— А он оказал?

— Разве что в Битве, — она вновь начинала раздражаться, — и тебе это прекрасно известно. Но кто, кто был бы лучше него? А министерские... ты же сам прекрасно знаешь, что они не любят чужаков. Это клан, они привыкли все решать между собой. Поэтому, когда он объявил, что он сам видит себя на этом посту как человека временного и планирует вернуться к довоенной практике, когда Министр магии избирался всеми волшебниками, они подуспокоились. Решили, что к марту соберутся с силами и выдвинут своего кандидата.

— Ага, попробовала бы сейчас эта Абигейл Роуз с ним тягаться!

Да, глава одного из отделов Министерства магии шла на выборы наравне с Кингсли, хотя и явно ему проигрывала. Как и второй соперник — Кэмерон Гришкомб.

— Его еще не хватало! Этот же у нас — самый чистокровный из чистокровных! Я до сих пор помню, как он на приеме тебе руку жал. Аж скривился весь.

— Да, как будто жабу потрогал, — Гермиона грустно улыбнулась: у нее не было заблуждений, что для таких, как Гришкомб, она навсегда останется существом третьего сорта. И уже ради этого стоило поддержать Шеклболта, ради того, чтобы ни один магглорожденный больше никогда не был вынужден оправдываться и объяснять, что он ни у кого не украл свою магию. — Поэтому единственный шанс для Шеклболта сохранить свой пост — это быть законно избранным, понимаешь?

— Но... у него же сейчас такое влияние...

— Это сейчас. Совершенно непонятно, как все повернется дальше.

— Хорошо, — Рон постучал палочкой по чайнику, заставляя его приподняться и долить в чашку еще заварки. — Допустим, они хотят дестабилизировать обстановку. Подкинуть всем этого... ну, того ублюдка расфуфыренного, которого нам сегодня на колдографии показали.

— Подменить тебя и выпустить этого под оборотным... Заставить говорить то, что им нужно. Наверняка того же Гришкомба поддерживают все, кто сейчас засел на континенте. Тот же Паркинсон... он точно раскошелится, если будет хоть маленький шанс вернуться.

— А что ему мешает дать Гришкомбу денег до выборов?

— Потому что, пока есть Кингсли и ты, шансов нет ни у Гришкомба, ни у Роуз. И Паркинсону глупо разбазаривать свои средства, вкладывая их в безнадежных претендентов.

— Понимаешь... — Рон принимался то задумчиво пощипывать короткую бороду, то тер пальцами губы, — в этом случае... ну, если они планируют выпустить это чучело, ему нельзя давать разгуливать где попало и попадать в объектив колдокамер. Он должен раз — и выскочить. Как черт из табакерки! Как они смеют... Гарри, он же...

Последние слова Рона Гермиона проигнорировала.

— Случайность... или... я не знаю, — она пожала плечами. — Если это кто-то из младших, например, Нотт или Забини, то такой вполне может отбиться от рук.

— Ладно, чего гадать...

Рон потянулся, вставая из-за стола.

— А план у Шипа отличный, правда?

Она рассеянно кивнула, собирая со стола тарелки и чашки. Отличный... если все пойдет без сбоев. Хотя... кого им бояться? Бывшие Упивающиеся в Германии или во Франции — это вовсе не то воинство, которое некогда привел под стены Хогвартса Темный лорд. Жалкие остатки, разве что Паркинсон и Буллдстроуд... Едва ли им по силам противостоять отряду авроров во главе с самим Райаном Шипом. Да и они оба — и Рон, и она сама — им ли бояться? Ведь если бы Гарри не смог победить Волдеморта, Рону пришлось бы встать на его место.

— Поднимайся скорее, ладно? — Рон недвусмысленно подмигнул ей, обернувшись в дверях.

Но в тот вечер ей не хотелось торопиться. Она сама толком не понимала, отчего злится, но смутное раздражение так и не уходило. Или... да, когда она увидела ту колдографию... она же обрадовалась в первую секунду! И сердце словно подпрыгнуло, забилось чаще: что если он жив? Жив! Тогда и Пророчество... Но едва Кингсли заговорил про двойника, она осознала, что он прав. Мертвым не воскреснуть, даже ради мифического Наследия.

Наследия... А если... В первый момент эта идея показалась ей глупой, но вот потом... она же сама только что подумала, что Рону пришлось бы встать на место Гарри, случись тому умереть раньше времени. Они сделали все, чтобы последыши Волдеморта и головы не смели поднять. Если посмотреть на послевоенную историю с этой точки зрения, то именно они — Рон, Кингсли, и она, Гермиона "Поттер" — они и есть настоящие продолжатели дела, начатого Гарри. И сейчас, когда необходимость сражаться с врагом появилась вновь — разве они струсили? Испугались? Отступили? Так отчего же они не имеют права назваться Наследниками? И кто знает, что за сила придет однажды в мир именно благодаря им?

И она легко взбежала наверх, улыбаясь своим мыслям: они справятся, у них все получится! А что потом — кто же это может сказать?

_____________________________________________________________

(1) Дж. Роулинг "Гарри Поттер и Дары Смерти"

Глава опубликована: 09.01.2018