Основные принципы идеологии белорусского государства

 

Выдающийся украинский и русский языковед XIX века Александр Потебня справедливо заметил, что «никто не имеет права влагать в язык народа того, чего сам этот народ в своем языке не находит»⁴⁸. Эту мысль Александра Потебни с полным основанием следует отнести и к идеологии.

Фундаментальное влияние общерусской (восточнославян­ской) цивилизации на формирование белорусского националь­ного характера не вызывает сомнений. В связи с этим важное значение имеет выяснение характерных признаков восточнославянской цивилизации, которые одновременно являются сущностными понятиями идеологии белорусского народа. Пе­речислим их.

⁴⁷ О состоянии идеологической работы и мерах по ее совершенство­ванию. Минск, 2003, с. 21.

⁴⁸ Потебня А. Мысль и язык. Харьков, 1892, с. 146.

 

Социальная справедливость. Это понятие выстрадано на­шим народом в ходе своей многовековой истории. Социально-политический идеал белорусов — общество социальной спра­ведливости и равенства, а не конкурирующих между собой лю­дей. Вот почему принципы рыночной экономики нельзя экст­раполировать на социально-политические и человеческие от­ношения. В противном случае будет создано не демократиче­ское общество, а олигархическое, не гуманное, а антигуманное, не правовое, а беззаконное.

Народовластие. Это понятие в истории нашего народа сформировалось в противовес западно-латинскому принципу общественного и государственного устройства. Понятие наро­довластия получило свое окончательное оформление на рубеже XVI-XVII веков, когда на территории Беларуси учредилась широкая сеть православных братств. Деятельность братств от­ражалась на всех институтах восточнославянской цивилизации, начиная от устройства церковных организаций и кончая граж­данскими сообществами. Историческое значение православных братств состоит в том, что они в труднейших условиях сумели убедить белорусское общество в необходимости возложения защиты национального развития от посягательств иезуитов и правительства Речи Посполитой на плечи самого народа. По глубокому замечанию Михаила Кояловича, «история западной России получает с тех пор по преимуществу народное направ­ление»⁴⁹. Эта исключительная роль православных братств в истории Беларуси дает право говорить о феномене народного правления в противоположность западно-латинскому деспо­тизму, который являлся главным орудием духовного, нацио­нального и социального угнетения белорусского народа. Пра­вославные братства, за исключением денационализированных магнатов и высшей православной иерархии - митрополита и епископов, которые отреклись от своей цивилизации, объеди­нили вокруг себя весь белорусский народ.

Коялович М. Чтения по истории Западной России. СПб., 1884, с. 207.

 

Православные брат­ства, являясь выразителями интересов трудового люда Беларуси, по мысли Михаила Кояловича, «составляли исключение не только в западнорусской церкви, но и во всем мире христиан­ском»⁵⁰.

Труд и солидарность государству, обществу, гражданам нужны не реформы ради «рыночной экономики», не конкурен­ция в ущерб человеческой солидарности, не лицемерная благо­творительность богатых в пользу бедных, не отстранение госу­дарства от решения экономических и социальных проблем ради якобы свободы частного предпринимательства, а трудовая и эффективная экономика, работающая в интересах народа. Че­ловек труда, труженик - вот кто образует стержень идеологии белорусского государства.

Дружба народов, прежде всего братских народов - белору­сов, русских, украинцев. Общество не может продвигаться по пути прогресса без идеологии доверия и взаимного уважения между людьми различных национальностей, без объединения их усилий, без использования их гуманистического и созида­тельного потенциала.

Союзность. Особенность исторического развития Беларуси состоит в том, что белорусская государственность изначально формировалась как союзная государственность. Именно не уния, а союз. Общеизвестно, что попытки польской шляхты привлечь белорусское крестьянство к своей борьбе против Рос­сии всегда терпели крах. Ибо белорусы прекрасно понимали, что их враг - не Россия, а польский пан и латинский иезуитизм. Сами иезуиты, видя провал своего миссионерства в среде бело­русов, в сердцах произносили: «Грубый и окаменелый в схиме (православии - Л.К.) народ». Еще после первого раздела Речи Посполитой та часть нашего народа, которая осталась во вла­сти польского правительства, в своем прошении на имя Екате­рины II высказывала следующую мысль: «Когда же и для нас взойдет солнце, когда и мы будем присоединены к единовер­ной России, избавимся от ига польского!»⁵¹.

Коялович М. Литовская церковная уния. СПб., 1859. Т. 1, с. 73. ⁵¹ Коялович М. Лекции по истории Западной России. М., 1864, с. 364.

 

Разделы Речи Посполитой в конце XVIII века подвели чер­ту под целым периодом истории Беларуси, когда последняя наконец-то освободилась от неестественной и гибельной унии с Польшей. Это признавали великие европейские демократы, нисколько не симпатизировавшие России. В частности, Ф.Энгельс писал: «Поляки никогда не совершали в истории ничего, кроме храбрых драчливых глупостей. Нельзя указать ни одного момента, когда Польша даже по сравнению с Росси­ей играла бы прогрессивную роль или вообще совершила бы что-либо имеющее историческое значение». Прогрессивное значение вхождения Беларуси в состав Российской империи заключается в том, что, находясь в лоне своей родной восточ­нославянской цивилизации, белорусский народ избежал дена­ционализации и тем самым сохранил предпосылки для после­дующего национального и государственного возрождения.

Поэтому принцип союзности является атрибутивным при­знаком всей структуры идеологических ценностей нашего арода. Вот почему образование белорусско-российского Со­юзного государства соответствует духу идеологии белорусско­го народа.

Упорное насаждение в нашем Отечестве западных ценно­стей, уже дискредитировавших себя на Белой Руси в XVI-XVIII веках, кроме недоумения и тревоги ничего вызвать не может. Подобные ценности ведут к смене пространственно-временных и духовно-нравственных ориентиров нашего народа, к отрыву Беларуси от своей общерусской цивилизационной природы. Только идя исторически апробированной общерусской цивили­зационной дорогой, дорогой союзной государственности, мо­жет плодотворно развиваться белорусская национальность и белорусская государственность.

 

Идеология и демократия

Одним из широко распространенных заблуждений запад­ной политической науки является противопоставление демо­кратии идеологии, утверждение, что демократическому обще­ству присущ плюрализм, деидеологизация. Видные западные социологи и политологи квалифицируют идеологию как лож­ное сознание и совокупность манипуляций. Так, итальянский социолог В.Парето отождествляет идеологию с фальшивыми словесно-демагогическими образованиями и видит в идеологии всего лишь маскировку действий.

Такое понимание идеологии со стороны многих западных социологов и политологов совсем не случайно. Оно обусловле­но феноменом западной демократии. Существует избитое по­литическое клише, что западное общество и демократическое общество - это одно и то же. Отсюда навязывается вывод: если мы хотим сделать нашу республику демократической, то долж­ны перенести западное политическое и экономическое устрой­ство на белорусскую почву. В мировом плане это означает, что все страны должны копировать западную политическую и эко­номическую модель. В формальном плане такая логика кажется убедительной, поскольку демократия ассоциируется всего лишь с фактом проведения регулярных выборов и функциони­рованием соответствующих избирательных институтов.

К примеру, Центр международного развития и урегулиро­вания конфликтов Мэрилендского университета (США) под демократией понимает «систему с институционализированны­ми процедурами открытого и соревновательного участия, из­бираемыми на соревновательной основе главными исполни­тельными руководителями и существенным ограничением вла­сти главы исполнительной власти»⁵². Вот и вся демократия.

Ни о влиянии денег в политике, ни об участии финансовых групп в избирательном процессе, которые подрывают демокра­тические институты - об этом ни слова, все выносится за скоб­ки демократии. Фактически такая формулировка демократии еще ничего не говорит о демократии в подлинном смысле этого слова как власти большинства граждан в данной стране. Если посмотреть на демократию не с формальной, а с фактической стороны, то нетрудно увидеть, что как раз подлинной демокра­тии на Западе и в первую очередь в США и нет.

Общеизвестно, что в конституционном праве США под демократией понимается «охрана прав меньшинства». В аме­риканских политических трактатах говорится, что «если боль­шинство будет объединено общим интересом, права меньшин­ства окажутся под угрозой».

 

Доклад о развитии человека за 2002 год. Нью-Йорк, 2002, с. 36.

 

Очевидно, что такое понимание демократии никак нельзя назвать демократическим, поскольку изначально декларируется, что интересы большинства должны законодательно подчиняться интересам меньшинства, т.е. большинство граждан должно руководствоваться не своим об­щим интересом, а частным интересом, интересом меньшинст­ва. Сегодня олигархи уже не выступают против участия боль­шинства граждан в выборах, но они категорически против, чтобы это большинство было объединено общим интересом, поскольку это угрожает их господству. Олигархи согласны по­играть в выборы, но при условии, чтобы большинство граждан руководствовалось частными интересами, т.е. играло по ры­ночным (олигархическим), а не по демократическим правилам. А как в таком случае быть с охраной прав большинства? По олигархической трактовке демократии выходит, что большин­ство не нуждается в защите своих прав? Получается, что роль государства в таком обществе - это охранять права меньшин­ства, а не большинства? Но ведь такое государство будет уже являться государством меньшинства, а не большинства, т.е. государством не демократическим, а олигархическим. При та­кой трактовке демократии повисает в воздухе сама идея право­вого государства, ибо такое государство не включает в свою обязанность охранять права большинства, защищать не только частные, но и общие интересы.

'И опять же это не случайно. Ибо при господстве рыночной доминанты нельзя говорить о демократическом общественном устройстве. Как известно, демократия реализуется в соответст­вии с принципом «один человек - один голос», на рынке же господствует правило «одна акция - один голос». Вот почему все рассуждения о том, что рыночная экономика является не­обходимым условием демократизации политического строя, теоретически фальшивы и практически ошибочны. Совершен­но прав американский профессор Чарльз Линдблом, который в книге «Политика и рынок» отмечает, что «капитализм является сегодня преградой на пути более полного развития демократии, поскольку представляет собой систему неравенства в распреде­лении власти»⁵³.

 

⁵¹ Lindblom C.E. Politics and Markets. New York, 1977, p. 356.

Понимание демократии как «охраны прав меньшинства» неизбежно ведет к камуфлированию этой формы демократии за внешне нейтральной вывеской плюрализма, или деидеологиза-ции. Дескать, идеология - это признак ограниченного классо­вого сознания, а плюрализм, или деидеологизация, - свидетель­ство приверженности общечеловеческим ценностям. Но по­скольку правда о такой демократии выходит наружу и выясня­ется ее истинный идеологический смысл, смысл антидемокра­тический, постольку военно-политическая и финансовая элита Запада вынуждена раз за разом устраивать провокации и бойни на международной арене, чтобы отвлечь внимание граждан в своих странах от антидемократической природы ее власти. Войны, агрессии против других стран и народов становятся неизбежным следствием западной формы демократии. Харак­терным примером демократии как «охраны прав меньшинства» является откровенно разбойничья политика США на междуна­родной арене.

Таким образом, совсем неразумно отождествлять западную форму демократии с универсальной демократией, а поэтому попытки западных правительств представить политический и экономический строй своих стран в качестве общечеловеческо­го абсолютно беспочвенны. Это понимание находит свое под­тверждение в социальных разработках мирового сообщества. В частности, в Докладе Программы развития ООН за 2002 год подчеркивается, что «вовсе не обязательно, чтобы избираемый ими (постсоветскими республиками - Л.К.) тип демократии строился по определенной модели, например, североамерикан­ской или западноевропейской. Модель должна определяться местными условиями и историческими факторами. Иными сло­вами, ориентироваться следует не на демократию в той форме, в которой ее практикует та или иная конкретная страна или группа стран, а на комплекс принципов и основополагающих ценностей, позволяющих неимущим участвовать в функциони­ровании власти и одновременно защищающих их от произ­вольных, неподотчетных действий правительств, многонацио­нальных корпораций и других сил, влияющих на их жизнь»⁵⁴.

¹ Доклад о развитии человека за 2002 год. Нью-Йорк, 2002, с. 61.

 

В этом плане так называемая оппозиция, которая с таким тупым упрямством пропагандирует демократизацию Беларуси по западному образцу, заботится не о возрождении белорусско­го народа, а идеологически обслуживает интересы своих за­падных хозяев. Можно ли такую «оппозицию» назвать демо­кратической? Нет. Именно из этой антидемократической логи­ки «оппозиционеров» вытекает их прислужничество самым реакционным и олигархическим силам как на Западе, так и в России.

Чтобы избежать антидемократического сценария развития нашей республики, идеология Беларуси должна строиться на исторических ценностях самого народа.