О фруктах из Испании и сахарном тростнике

 

Случилось так, что не было [там] ни фиг, ни гранат, ни цедратов, [ни] апельсинов, ни сладких и горьких лимонов, ни яблок, [ни] груш, ни кальвилей, айвы, персиков, абрикосов, ни каких‑либо сортов сливы из многих, которые имеются в Испании; был только один вид сливы, отличный от здешних, хотя испанцы называют его слива (ciruela), а индейцы усун; а это я сказал, чтобы ее не смешивали со сливами Испании. Не было ни дынь, ни огурцов Испании, ни тыкв, которые едят тушеными. Все эти названные плоды и многие другие, [названий] которых нет, ибо они не приходят мне на память, в настоящее время имеются [там] в таком изобилии, что они, как и скот, уже не ценятся, и они такие огромные, гораздо больше, чем в Испании, что вызывают восхищение у испанцев, которые видели и те и другие.

В Городе Королей, после того как [там] стали расти гранаты, во время праздничной процессии в честь священнейшего таинства на носилках несли такой большой гранат, что он вызывал восхищение у всех, кто его увидел; я не рискую назвать его размеры, как они были мне описаны, чтобы не оскандалить несведующих, которые не верят, что в мире могут существовать вещи, более крупные, чем в их деревне; а с другой стороны, вызывает сожаление, что из‑за страха перед простаками не пишут о чудесах, которые на той земле были сотворены природой; и возвращаясь к ним, мы скажем, что они были удивительных размеров, особенно первые [плоды]; что гранат был больше, чем кувшины, которые делают в Севилье для перевозки растительного масла в Индии, а многие грозди винограда весили восемь и девять фунтов, а айва была с голову человека, а цедраты– с половину большого кувшина; и на этом хватит о величине плодов из Испании, ибо дальше мы расскажем об овощах, которые вызывали не меньшее восхищение.

Очень интересно узнать, кем были те любознательные, что привезли эти растения, и в какое время и годы это случилось, дабы оставить здесь их имена и [родившей их] земли, чтобы каждому воздали хвалу и честь, которых достойны их благодеяния. В году тысяча пятьсот восьмидесятом один испанец, именовавшийся Гаспаром де Алькосером, богатый торговец из Города Королей, где у него было очень красивое поместье, привез в Перу вишню и черешню; позже здесь мне сказали, что они погибли из‑за излишнего усердия, которое проявляли к ним, добиваясь, чтобы. они пустили [там] корни. Фисташки [также] привезли; я не знаю, привезли ли ореховое дерево. В Перу не было также сахарного тростника; сейчас, в настоящее время, благодаря большим стараниям испанцев и огромному плодородию земли, все это имеется в таком изобилии, что уже вызывает отвращение, и там, где в начальный период эти растения пользовались таким уважением, сегодня они обесценены, и стоят мало или ничего.

Первый сахарный завод [с плантацией] построили в Перу на земле Вануку; он принадлежал одному кабальеро, с которым я был знаком. Его слуга, человек благоразумный и хитрый, видя, что в Перу привозят много сахара из королевства Мексики, а сахар его хозяина из‑за большого количества, которое привозилось, не подымается в цене, посоветовал ему загрузить сахаром корабль и направить его в Новую Испанию, чтобы там, узнав, что из Перу присылают сахар, посчитали бы, что он имеется в избытке и не направляли бы его больше [в Перу]. Так он и сделал, и предприятие оказалось правильным и полезным; по этой причине позже здесь построили сахарные заводы, которые существуют [и] которых много.

Имелись также испанцы, такие любознательные в сельском хозяйстве (согласно тому, что мне рассказывали), что они стали прививать фруктовые деревья Испании к фруктовым деревьям Перу и что получают они замечательные плоды к величайшему удивлению индейцев, когда они видят, что одно дерево заставляют в году давать два, три, четыре вида разных плодов; они поражаются этим и любым другим меньшим курьезам, потому что не знают подобных дел. Земледельцы могли бы также (если они этого еще не сделали) привить оливковое дерево к деревьям, которые индейцы называют кисвар, чьи листья и древесина очень похожи на оливковое дерево, ибо я помню, что в мои детские годы испанцы говорили мне (при виде кисвара): «Оливковое масло и маслины, которые привозят из Испании, собирают с таких, как эти, деревьев». Это правда, что то дерево неплодоносное; оно дает [лишь] цветок, подобный цветку оливкового дерева, а затем он опадает; в Коско его молодые побеги мы использовали для игры в каньяс из‑за отсутствия тростника, ибо он не растет в том районе, поскольку земля [там] холодная.

 

Глава XXIX