Большая провинция чукуиту покоряется мирно. Так же поступают многие другие провинции

 

Инка был встречен великим праздником и ликованием в Коско, в котором он задержался на несколько лет, занимаясь правлением и благодеяниями для всех своих вассалов. Потом он решил посетить все свое королевство ради радости, которую испытывали индейцы при виде инки на своих землях, и чтобы министры не проявляли бы халатность в своих обязанностях и службах из‑за отсутствия короля. Закончив визит, он приказал поднять людей, чтобы продолжить прошлое завоевание. Он вышел с десятью тысячами воинов; взял отборных капитанов; он дошел до Хатун Кольа и границ Чукуиту, знаменитой провинции со множеством народа, которую из‑за ее значимости отдали [испанскому] императору во время раздела испанцами тех земель; в провинцию и в ее селения [инка] направил свои обычные требования, чтобы [ее жители] поклонялись бы и считали Солнце своим богом. Люди Чукуиту, хотя они были сильными и их предки покорили некоторые народы в своей округе (саmarca), не пожелали оказать сопротивление инке; они предпочли ответить, что покоряются ему с любовью и добровольно, потому что он был сыном Солнца, милосердие и мягкость которого они любили, и они хотели стать его вассалами, чтобы наслаждаться его благодеяниями.

Инка принял их с привычной любезностью и оказал им милости и [преподнес] подарки из тех, которые высоко ценились среди индейцев, и видя большой успех, которого он добился в своем завоевании, он послал те же самые требования остальным соседним селениям вплоть до вод (desaguadero) великого озера Тити‑кака, и они все – самыми главными из них были Ильави, Чульи, Пумата, Сипита – по примеру Хатун Колья и Чукуиту прямо покорились инке; и мы не рассказываем, в частности, какие требования предъявлялись каждому из селений и что они отвечали, ибо все они были подобны тем, о которых говорилось до этого, и чтобы не повторяться столько раз, мы говорим, суммируя их. Они [индейцы] также хотят сказать, что инка потратил много лет на завоевание и покорение этих народов, однако они не делают отличия в форме их завоевания; таким образом, было мало или совсем не было важного, на что следовало обратить внимание.

Усмирив те народы, он распрощался со своей армией, оставив при себе людей, необходимых для охраны его особы, и министров для обучения индейцев. Он хотел лично присутствовать при всех этих делах как для того, чтобы придать им тепло (саlor), так и для того, чтобы облагодетельствовать своим присутствием те народы и провинции, ибо они были главными и важными для дальнейших дел. Кураки и их вассалы считали себя отблагодетельствованными тем, что инка пожелал провести среди них одну зиму, что для индейцев было самой большой милостью, которую им могли оказать, и инка обращался с ними с огромной любезностью и лаской, каждый день придумывая новые милости и подарки, ибо он видел по собственному опыту (помимо учения своих предков), как много значили мягкость и благодеяния и умение заставить полюбить себя для привлечения чужеземцев к послушанию и службе. Индейцы повсюду восхваляли превосходства своего князя, говоря, что он настоящий сын Солнца. Пока инка находился в Кольяо, он приказал снарядить к следующему лету десять тысяч воинов. Настало время, и люди были собраны; он избрал четырех мастеров боя, а генералом направил одного своего брата – индейцы не знают, как его звали, – которому он приказал, чтобы он по совету и мнению тех капитанов приступил бы к завоеванию, которое [инка] приказывал ему осуществить, и всем пятерым он дал приказ и ясное указание, чтобы они ни в коем случае не начинали бы сражение с индейцами, которые не захотели бы добровольно покориться им, а, подражая своим предшественникам, привлекали бы их ласками и благодеяниями, показывая себя во всем прежде всего заботливыми отцами, а не воинственными капитанами. Он приказал им, чтобы они направились на восток от места, где находились, в провинцию, называемую Хурин Пакаса, и покорили бы индейцев, которых там повстречают. Генерал и его капитаны отправились, как он им приказал, и, сопутствуемые счастьем, они покорили местных жителей, которых повстречали на пространстве в двадцать лиг, которое доходит вплоть до склона горной цепи и Сьерра‑Невады, отделяющих берег [озера Тити‑кака] от горной цепи. Индейцы легко покорялись, потому что были людьми разрозненными и неорганизованными, без порядка и закона; они жили наподобие зверей, правили ими те, кто брал верх [своей] тиранией и яростью; и по этим причинам они легко покорялись, а большинство из них, будучи людьми простыми, сами приходили, привлеченные славой о чудесах, которые рассказывали об инках, сыновьях Солнца. Почти три года ушло у них на это покорение, потому что больше времени тратилось на их обучение вере, поскольку они были неразумными, нежели на их подчинение. После окончания завоевания, оставив министров, необходимых для правления, а капитанов и воинов – для порядка и защиты того, что было завоевано, генерал и его четыре капитана вернулись, чтобы сообщить инке о совершенном ими. А он, пока продолжалось то завоевание, был занят посещением своего королевства, стремясь прославить его [и] всеми путями расширять обрабатываемые земли: он приказал вырыть новые оросительные каналы и построить здания, необходимые для пользы индейцев, как‑то: хранилища, мосты и дороги, чтобы провинции сообщались между собой. [Когда] генерал и капитаны предстали перед инкой, они были очень хорошо встречены и вознаграждены за свои труды, и он вернулся с ними к своему королевскому двору с намерением прекратить завоевания, ибо ему казалось, что он достаточно расширил свою империю, завоевав с севера на юг более сорока лиг земель, а с запада на восток – более двадцати, вплоть до подножия горной цепи и снежной Кордильеры, которая отделяет льяно от сьерры: эти два названия введены испанцами.

В Коско он был встречен с великой радостью всего города, ибо за свою приветливость, мягкость и великодушие он был любим до крайности. Он провел оставшиеся [годы] своей жизни в покое и отдыхе, одаривая благодеяниями своих вассалов, верша правосудие. Два раза он посылал наследного принца, которого звали Майта Капак, объехать королевство в сопровождении старых и опытных людей, чтобы он знал вассалов и поупражнялся бы в правлении ими. Когда он почувствовал, что приблизился к смерти, он позвал своих сыновей и среди них наследного принца, и вместо завещания он поручил им заботу о вассалах, хранение законов и указов, которые его предки по приказу своего бога и отца Солнца оставили им, и приказал им, чтобы они поступали во всем, как дети Солнца. Капитанам инкам и остальным куракам, которые были господами вассалов, он поручил заботу о бедняках [и] покорность своему королю. Напоследок он сказал, что оставляет их с миром, что отец Солнце зовет его, чтобы он отдохнул от прошлых трудов. Сказав эти и другие подобные вещи, умер инка Льоке Йупанки. Он оставил от наложниц много сыновей и дочерей, хотя от своей законной жены, которую звали Мама Кава, кроме наследного принца Майта Капака, он не оставил иного ребенка мальчика, но зато двух или трех дочерей. С огромной болью и страданиями оплакивали Льоке Йупанки во всем королевстве, ибо за свои добродетели он был очень любим. Они зачислили его в число своих богов, сыновей Солнца, и поэтому поклонялись ему, как одному из них. И чтобы история не утомляла бы постоянным разговором об одном и том же, будет правильно вплести в [рассказ] о жизни королей инков некоторые из их обычаев, о чем будет более приятно послушать, чем о войнах и завоеваниях, ибо почти все они происходили одинаково. В связи с этим мы скажем кое‑что о науках, которых достигли инки.

 

Глава XXI