Книга третья подлинных комментариев инков

 

ОНА СОДЕРЖИТ ЖИЗНЬ И ДЕЛА МАЙТА КАПАКА, ЧЕТВЕРТОГО КОРОЛЯ. ПЕРВЫЙ ПЛЕТЕНЫЙ МОСТ, КОТОРЫЙ БЫЛ ПОСТРОЕН В ПЕРУ; ВОСХИЩЕНИЕ, КОТОРОЕ ОН ВЫЗВАЛ. ЖИЗНЬ И ЗАВОЕВАНИЯ ПЯТОГО КОРОЛЯ, ИМЕНОВАВШЕГОСЯ КАПАК ЙУПАНКИ. ЗНАМЕНИТЫЙ МОСТ ИЗ СОЛОМЫ И КАМЫША, КОТОРЫЙ ОН ПРИКАЗАЛ ПОСТРОИТЬ В ДЕСАГУАДЕРО. ОПИСАНИЕ ДОМА И ХРАМА СОЛНЦА И ИХ ВЕЛИКИХ БОГАТСТВ. ОНА СОДЕРЖИТ ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ГЛАВ.

 

Глава I

МАЙТА КАПАК, ЧЕТВЕРТЫЙ ИНКА, ЗАХВАТЫВАЕТ ТИА‑ВАНАКУ И ЗДАНИЯ, КОТОРЫЕ ИМЕЮТСЯ ТАМ

 

Инка Майта Капак (имя которого нет надобности интерпретировать, поскольку Майта является именем собственным – во всеобщем языке оно ничего не обозначает, – а имя Капак уже было объяснено), исполнив церемонии погребения своего отца и торжества восхождения на престол своего королевства, вновь посетил его как полновластный король, ибо, хотя он при жизни своего отца посетил его два раза, он был тогда ограниченным опекой воспитанником, который не мог выслушивать дела, отвечать на них и оказывать милости без присутствия и одобрения людей своего совета, которым надлежало определять ответ и решения по просьбам, выносить приговоры и обдумывать и предусматривать милости, которые должен был оказывать принц, хотя он и был наследником [престола], однако он не достиг возраста, чтобы править [самому]; то был закон королевства. Поскольку теперь он был свободен от воспитателей и опекунов, он захотел вновь посетить своих вассалов в их провинциях, ибо, как мы уже указывали на это, то было одним из [главных] дел, которые совершали князья [и] которые воспринимались с наибольшей благодарностью подданными. В силу этого и чтобы показать свою великодушную и прекрасную, кроткую и любящую душу, он совершил поездку, [сопровождая ее] огромными, высоко ценимыми кураками и остальными простыми людьми милостями.

Завершив поездку, он вновь устремил душу к главному для тех инков целу чести, каковым являлось обращение и подчинение варварских племен своей пустой религии, а под предлогом своего “идолопоклонства они удовлетворяли тщеславие и алчность к расширению своего королевства.

То ли ради одного, то ли ради другого, или ради того и другого, ибо всемогущие могут все, он приказал поднять людей и с наступлением весны вышел с двенадцатью тысячами воинов, четырьмя мастерами боя и остальными офицерами и министрами армии, и шел он до водораздела великой лагуны Тити‑кака, которая по причине того, что земли Кальяо были равнинными, представлялась более доступной для завоевания, чем любые другие [земли], а также потому, что люди того района казались более простыми и покорными.

Подойдя к водоразделу, он приказал построить большие плоты, на которых перешла его армия, и в первые же селения, которые он обнаружил, он направил обычные требования, которые нет нужды повторять столько раз. Индейцы легко покорились благодаря чудесам, которые они слышали об инках, и среди других селений, которые покорились, было одно – Тиа‑ванаку, об огромных и невероятных зданиях которого будет правильно кое‑что рассказать.[17] Так было, что среди других сооружений, которые имеются в том месте и вызывают восхищение, одно было горой или холмом, сделанным вручную; оно было таким высоким (исходя из того, что мог сделать человек), что вызывало восхищение, и, чтобы холм или нагромождение земли у них не расползалось бы и не исчез бы холм, они соорудили его на фундаменте из огромных камней, а зачем было построено то сооружение – неизвестно. В другой части селения, удаленной от того холма, стояли две высеченные из камня фигуры гигантов в длинных до земли одеяниях и со своими украшениями на головах, – все уже сильно разрушенное временем, что указывало на их большую древность. Видна также огромнейшая стена из таких огромных камней, что одна только мысль о том, какие человеческие силы смогли доставить их туда, где они находились, вызывала наибольшее восхищение, поскольку – и это правда – вокруг на громадном расстоянии нет скал или каменоломен, откуда можно было бы извлечь те камни. В другой части [Тиа‑ванаку] видны другие великолепные сооружения, но больше всего поражают несколько огромных порталов из камня, поставленных в разных местах, многие из которых монолиты из одного только камня, обработанного со всех четырех сторон, но чудо этих порталов возрастает еще больше, ибо многие из них установлены на камнях, причем некоторые, будучи измерены, оказались тридцати футов в длину, пятнадцати в ширину и шести в высоту. И эти такие огромные камни и порталы были сделаны из одного куска; невозможно постичь и понять, каким инструментом или орудиями могли быть выполнены эти работы. Углубляясь в рассмотрение этой грандиозности, понимаешь, насколько более громадными были те камни до того, как их обработали.

Местные жители говорят, что все эти и другие сооружения, о которых не написано [здесь], были построены до инков, и что инки наподобие этим построили крепость Коско, о чем дальше мы скажем, и что они не знают, кто их соорудил, хотя слышали от своих предков, что все эти чудеса возникли в одну только ночь на рассвете. Похоже, что те сооружения не были доведены до конца и были лишь началом того, что думали построить основатели [Тиа‑ванаку]. Все сказанное из демаркации Педро де Сиеса де Леона, которую он написал о Перу и его провинциях, глава сто пятая, в которой он подробно описывает эти и другие сооружения, что мы рассказали суммируя; к этому я счел нужным прибавить другие [описания], которые мне сообщил один священник, мой соученик, по имени Диего де Алькобаса (которого я могу назвать братом, так как оба мы родились в одном доме и его отец, словно воспитатель, растил меня); наряду с другими сообщениями, которые мне присылали он и другие [соученики], он рассказывает следующее, говоря об этих огромных сооружениях Тиа‑ванаку: «В Тиа‑ванаку, провинция Кольяо, среди прочих имеется одна древность, достойная бессмертной памяти. Она соприкасается с озером, которое испанцы называют Чукуиту, настоящее же Имя Чуки‑виту. Там находятся огромнейшие сооружения, среди которых имеется квадратный двор в пятьдесят морских саженей с одной и с другой стороны, ограда которого превышает высоту в два роста. По одну сторону двора находится зала длиною в сорок пять, а шириною в двадцать два фута, покрытая так же, как покрывались соломой комнаты, которые ваша милость видела в доме Солнца в этом городе Коско. Двор, о котором я говорю, как и его стены, и пол, и зала, и ее крыша, и покрытие, и порталы, и пороги двух входов, которые имеет зала, и другой вход, который имеет [сам] двор, – все это один‑единственный монолит (pieca), вырубленный и сделанный из одной скалы, а стены двора и залы толщиною в три четверти вары, а потолок залы с внешней стороны похож на солому, хотя он из камня, ибо, поскольку индейцы покрывают свои дома соломой, камень причесали и покрыли линиями, чтобы он был бы похож на другие [крыши] и казался бы соломенной крышей. Озеро бьется об одну из стен двора. Местные жители говорят, что тот дом и остальные сооружения были построены в честь творца вселенной. Недалеко оттуда находится большое скопление камней, сделанных в виде таких натуральных мужских и женских фигур, что кажется, что они живые [и] пьют из сосудов, [держа] их в руках, другие – сидя, другие – стоя на ногах, другие переходят ручей, который течет среди тех сооружений; другие статуи стоят со своими детьми, [прижавшимися] к юбкам и подолам; другие несут их на спине и другие на тысячу разных манер. Сегодняшние индейцы говорят, что [люди] того времени были превращены в те статуи за великие грехи, которые они совершили, и за то, что забросали камнями одного человека, проходившего по той провинции». Досюда слова Диего де Алькобаса, который во многих провинциях того королевства служил викарием и проповедником индейцев, ибо его проповеди (perlados) вынуждали его переходить из одного места в другое, ибо как метис‑уроженец Коско – он знает язык индейцев лучше, чем другие неместные жители той земли, и приносит большие плоды.

 

Глава II

ХАТУН‑ПАКАСА ПОКОРЯЕТСЯ, И ОНИ ЗАВОЕВЫВАЮТ КАКЙА‑ВИРИ

 

Возвращаясь к инке Майта Капаку, укажем, что случилось так, что он почти без сопротивления покорил большую часть провинции, именовавшуюся Хатунпакаса, каковой является земля, расположенная по левую сторону от Десагуадеро. Был ли это только один поход или много – [неизвестно]; среди индейцев нет единого мнения, ибо большинство из них утверждает, что инки завоевывали земли мало‑помалу, потому что они обучали вассалов и возделывали землю. Другие же говорят, что вначале, когда они еще не стали могущественными, было [именно] так, однако, став таковыми, они завоевывали все, что могли. Случилось ли это так или по‑другому – не имеет большого значения. Будет лучше, чтобы не раздражать многократным повторением одних и тех же вещей, сразу называть то, что каждый из этих королей завоевал, если у них не вызовет обиду то, что не будет указано [число] походов, которые каждый из них совершил в разных направлениях (partes). Предприняв свое завоевание, инка дошел до селения, именуемого Какйа‑вири, вокруг которого было расположено много хуторов, разбросанных без какого‑либо порядка, и каждый из них имел господинчика (senorete), который управлял и командовал остальными. Все они, зная, что инка шел покорять их, договорились и собрались на холме, который имеется в том районе, словно бы построенный вручную – высотою почти с четверть лиги и круглый, как сахарная голова, хотя вся тамошняя земля ровная. Этот холм, поскольку он был [там] единственным и по причине его красоты, те индейцы считали священным, поклонялись и приносили ему жертвы. Они пришли искать его покровительство, чтобы он, будучи их богом, защитил и освободил их от своих врагов. Они построили на нем укрепление из смеси сухих (seca) камней и дерна. Говорят, что женщины взялись принести весь дерн, который был необходим, чтобы воздвигнуть как можно быстрее это сооружение, а мужчины со своей стороны укладывали камни. Они в огромном количестве укрылись в крепости вместе со своими женами и детьми, со всей едой, которую только можно было собрать.

Инка направил им обычные требования и, в частности, велел сказать, что он не собирается отнимать у них их жизнь и их владения, а хочет оказать им благодеяния, которые Солнце приказывало ему оказывать индейцам, чтобы они проявили бы уважение к его сыновьям, не сопротивлялись бы им, ибо они были непобедимы, потому что Солнце помогало им во всех их завоеваниях и сражениях, и чтобы они считали бы его своим богом и поклонялись ему. Инка много раз направлял послание индейцам, которые все время упорствовали, отвечая ему, что их образ жизни был хорошим, что они не хотели его улучшать, и что у них были свои боги, одним из которых был тот холм, который защищал их и должен был оказать им помощь, что пусть инка уходит с миром и обучает других всему, чему они захотят, поскольку они не хотят чему‑либо учиться. Инка не был расположен дать им сражение, ибо хотел победить их лаской или голодом, если иначе было невозможно; он разделил свою армию на четыре части и взял холм в окружение.

Индейцы кольа много дней упорствовали на своем, выжидая нападения на крепость, однако, видя, что инки не хотят сражения, они приписали это страху и трусости, и, становясь день ото дня все более решительными, они много раз совершали вылазки из крепости, чтобы сразиться с ними, но они, выполняя приказ и указание своего короля, лишь сдерживали их, хотя с одной и с другой стороны люди все же погибали, и больше8 со стороны кольа, потому что они, как люди безрассудные, [сами] бросились на оружие противников. Тогда среди индейцев Кольяо распространилась всеобщая молва, а позже инки распустили ее по всем своим королевствам, что в один из дней, когда осажденные индейцы сделали такую вылазку, чтобы сразиться с людьми инки, камни и стрелы и другое оружие, которое они метали в инков, возвращались назад против них же самих их что так погибли многие кольа, раненные своим же собственным оружием. Дальше мы расскажем эту сказку, относящуюся к числу наиболее почитаемых ими. Из‑за многочисленных в тот день смертей мятежники, и в частности кураки, раскаявшиеся в своем упрямстве, сдались; опасаясь другого великого наказания, они собрали всех своих людей и направились группами просить милосердия. Они приказали, чтобы первыми шли бы дети, а за ними вслед их матери и старики, которые находились с ними. Немного спустя вышли солдаты, а затем шли капитаны и кураки со связанными руками и с веревками, свисавшими с шеи в знак того, что они были достойны смерти за то, что подняли оружие против сыновей Солнца. Они шли босые, что у индейцев Перу считалось знаков унижения, чем давали понять, что там присутствовало великое высочество или божество, которому они идут поклоняться.

 

Глава III