Судьба Балтийского и Дунайского регионов

 

Судьба, которая постигла Польшу в сентябре 1939 г., имела немедленные последствия для всего Балтийского региона и вскоре повлияла на ситуацию в Юго‑Восточной Европе, лишь коротко упомянутой в нацистско‑советском соглашении.

На следующий день после окончательного установления своих соответствующих сфер влияния, когда Польша уже была ликвидирована и разделена, советское правительство начало переговоры с Прибалтийскими республиками, попросив каждую из них в отдельности прислать в Москву делегатов и там подписать «договоры о взаимопомощи», которые включали гарантии Советской России существования ее сухопутных, морских и воздушных баз на их территориях. Эстония сделала это немедленно 29 сентября, Латвия – 5 октября, а Литва – 10 октября, получив Вильно с его окрестностями, отнятый у Польши, в качестве компенсации. Войска Красной армии вступили на территории трех маленьких стран, заняв выделенные для них базы, но Молотов выразил протест против любых подозрений в том, что пострадает независимость этих республик. Казалось, что Эстонии и Латвии повезло, что Гитлер договорился со Сталиным о переезде их немецких меньшинств в рейх.

Финляндия тоже после некоторой задержки отправила своих представителей в Москву, но, чувствуя себя сильнее, чем другие три республики, колебалась, принимать ли условия предложенного соглашения. В ходе затянувшихся переговоров, продлившихся больше месяца, финны оказались готовы сделать уступки в отношении изменения границы, которую Россия хотела отодвинуть подальше от Ленинграда, но отказали в аренде полуострова и порта Ханко, расположенного у входа в Финский залив, понимая, что это будет означать контроль Россией всего их южного побережья. Вскоре после провала этих переговоров, возвращения финской делегации 13 ноября на родину и пограничного инцидента Россия в одностороннем порядке аннулировала договор о ненападении, заключенный с Финляндией в 1934 г., и через два дня 30 ноября 1939 г. начала войну, совершив авианалеты на несколько городов, включая Хельсинки. Создание марионеточного коммунистического правительства для Финляндии, видимо, указывало на то, что окончательной целью было насильственное включение этой страны в Советский Союз.

Однако нападение на Финляндию столкнулось с неожиданно сильным сопротивлением под командованием старого национального героя – маршала С.Г. Маннергейма. Общественное мнение во всем мире было потрясено до такой степени, что после исключения СССР из Лиги Наций 14 декабря и после того, как США дали Финляндии заем в 30 миллионов долларов, Франция и Англия решили оказать ей военную помощь. Но главная трудность состояла в том, что Скандинавские страны, особенно Швеция, получившие официальное предупреждение от Германии, которая поддержала своего российского партнера, побоялись разрешить этим вспомогательным войскам пройти через их территорию, хотя сами они сочувствовали Финляндии. За исключением немногих добровольцев, никакая помощь не пришла к ней вовремя, и, когда в феврале наступление советских войск добилось серьезных успехов, финны были вынуждены прибегнуть к посредничеству шведов на мирных переговорах, которые состоялись в Москве и привели к заключению договора 12 марта 1940 г.

Его условия были гораздо жестче, чем изначальные требования СССР. В добавление к аренде Ханко Финляндия должна была уступить больше территории на Карельском перешейке, включая город Выборг (Виипури), и в целом потеряла 10 процентов своей территории, с которой эмигрировала большая часть населения на территорию, остававшуюся свободной. Урезанное государство, по крайней мере, сохранило свою независимость, хотя Москва использовала этот договор для частого вмешательства во внутренние дела Финляндии.

Трем другим Прибалтийским республикам, несмотря на свое подчинение всем требованиям России, повезло меньше. Подготовленное их частичной военной оккупацией и вмешательствами в их дела под разными предлогами их включение в состав Советского Союза было предрешено, как только стремительные успехи Германии на Западе заставили Россию пожелать дополнительной компенсации на Востоке. Под предлогом, что эти три маленьких государства тайно заключили военный союз против СССР, их представители снова были вызваны в Москву, но лишь только для того чтобы вручить им ультиматумы: Литве – 14 июня, а Латвии и Эстонии двумя днями позже, в которых содержалось требование сформировать новые правительства, «дружественные» по отношению к СССР, и разрешить доступ неограниченного числа войск Красной армии.

Под сильнейшим нажимом в обстановке, когда некоммунистические партии были объявлены вне закона, во всех трех странах были проведены выборы этими новыми правительствами, контролируемыми коммунистами, которые дали этим правительствам почти стопроцентное большинство голосов. 31 июля делегации численностью двадцать человек от каждого из трех избранных таким образом парламентов приехали в Москву просить о приеме своих стран в состав СССР. 3, 5 и 6 августа Литва, Латвия и Эстония таким образом были «приняты» Верховным Советом. Еще до этих судьбоносных дат, которые ознаменовали конец их независимости путем аннексии, которую США так и не признали, начались национализация собственности и слияние бывших национальных вооруженных сил с Красной армией. Теперь согласно новым конституциям, которые строго следовали советскому образцу, начался террор, направленный против всех «националистов», бывших политических деятелей, религиозных и культурных организаций, который должен был уничтожить все достижения двадцати лет свободы и сократить население этих небольших государств путем депортаций. Из одной только Литвы в течение одного года российской оккупации было безжалостно вывезено около 50 тысяч человек.

Встретив сопротивление, эти преследования усилились, когда вторжение Германии в Советский Союз стало неизбежным. Люди боялись даже, что все местное население, считавшееся ненадежным, будет вывезено в отдаленные уголки России. В связи с этим вспыхивали восстания, но на самом деле эти три несчастных народа лишь сменили на несколько лет своих тоталитарных хозяев.

Три Прибалтийских государства были названы четырнадцатой, пятнадцатой и шестнадцатой советскими республиками, потому что до их официального образования к одиннадцати уже существовавшим республикам перед Второй мировой войной прибавились еще две. Одной из них была Карело‑Финская республика с площадью 77 тысяч квадратных миль вдоль новой финской границы с населением 600 тысяч человек, которая была создана, когда от идеи советизации самой Финляндии пришлось отказаться. Искусственное образование этой республики как постоянной организации финских коммунистических сил указывало на то, что дальнейшие планы, направленные против независимого Финского государства, могут возродиться в любой момент.

Создание Молдавской Советской Республики из румыно‑говорящей части Бессарабии – этой провинции Российской империи, которую СССР никогда официально не передавал Румынии и претендовал на то, чтобы она находилась в сфере его влияния в договоре с Гитлером, – имело такое же значение. Исполнение этого требования было еще одной компенсацией, наряду с компенсацией в Балтийском регионе, которую советское правительство получило без труда вскоре после капитуляции Франции. 27 июня 1940 г. Румынии пришлось принять ультиматум России, который требовал немедленной передачи ей не только Бессарабии, но и северной части Буковины с частично украинским населением.

Эта территория – неотъемлемая часть исторической Молдавии – никогда не принадлежала России[102]и не была упомянута в договоре с Гитлером. Поэтому такое расширение новоприобретений России, каким бы небольшим оно ни было, создало одно из тех незначительных трений в германо‑советских отношениях, которые периодически возникали в течение двадцати двух месяцев сотрудничества между двумя агрессорами. Тем не менее Германия, которая приблизительно в это же время отказалась от той литовской территории, которая была обещана ей в 1939 г., не только посоветовала Румынии согласиться на эти требования, но и вынудила ее сделать территориальные уступки и другим соседям. После отказа 1 июля Румынии от англо‑французских гарантий ей пришлось отправить своих представителей на конференцию стран оси в Вену, где 30 августа было решено, что северная часть Трансильвании, которая была произвольно разделена надвое, будет возвращена Венгрии. А неделей позже южная часть Добруджи была передана Болгарии. Король Кароль II отрекся от престола в пользу своего младшего сына Михая, который стал королем Михаем I во второй раз, но реальная власть перешла к генералу Антонеску, который установил диктаторский режим с помощью Железной гвардии.

В разгар последовавшей анархии был убит даже профессор Йорга – самый выдающийся национальный лидер Румынии. Теперь страна была достаточно ослаблена, чтобы подчиниться дальнейшему нажиму. 27 сентября Германия заключила Трехсторонний пакт с Италией и Японией, к которому присоединились Венгрия и Словакия, а в конце ноября и Румыния. Так Румыния присоединилась к тем странам Дунайского региона, где уже полностью главенствовал Гитлер, и сфера влияния Германии достигла Балканского полуострова.

Изначально Гитлера не прельщала идея распространить войну на Юго‑Восточную Европу, в которой, как делал вид фюрер, он был менее заинтересован. Но вдобавок к укреплению положения Германии в странах Дунайского бассейна еще одно неожиданное событие встревожило и противников оси, и Советский Союз. 28 октября Муссолини, недовольный своей в последний момент полученной долей в победе над Францией и жаждавший таких же впечатляющих приобретений, как и у его главного партнера, решил напасть на Грецию. После обычного ультиматума, который был отвергнут премьер‑министром Греции Метаксасом, Муссолини вторгся в эту страну с «трамплина», который Италия с весны предыдущего года имела в виде Албании.

Как и в случае с российской агрессией против Финляндии, сопротивление меньшей жертвы оказалось гораздо сильнее, чем можно было ожидать, и к декабрю итальянские войска были даже отброшены назад на албанскую территорию. Однако было легко предвидеть, что Гитлер рано или поздно придет на помощь своему союзнику‑диктатору. Поэтому Сталин отправил Молотова в Берлин, где в долгой беседе с Гитлером 12 и 13 ноября он пытался выяснить, каковы на самом деле намерения Германии. Несмотря на внешне сердечное прощание, эти дискуссии явно продемонстрировали, как трудно было разделить всю Центрально‑Восточную Европу, положение которой было подробно рассмотрено, между нацистской и советской империями. Особенно важно было то, что Риббентроп пытался отвлечь внимание России от этого региона, предлагая ей другую сферу влияния в далеких Иране и Индии. Но в ответ Москва так же ясно дала понять, что Советский Союз остается в первую очередь заинтересован в регионе, расположенном к западу от него и протянувшемся от Финляндии, где существовал транзит немецких войск между Финляндией и оккупированной Норвегией (туда и обратно, и СССР высказывал свою обеспокоенность по этому поводу), до Черноморских проливов, которые вновь стали одной из традиционных целей российской экспансии. Соперничество, проявившееся в связи с этими последними нацистско‑советскими переговорами в Берлине, привело к фактическому разрыву между этими двумя великими державами, каждая из которых хотела контролировать всю Центрально‑Восточную Европу. Но дата нападения Гитлера на Россию, запланированного на май 1941 г., зависела от сроков его завоевания Балканского полуострова, которое он решил сначала закончить.