Право государства или право физического лица?

Классическим спором относительно права убежища, в частности его формы дипломатического убежища, является спор о том, что это: право индивида или право принимающего государства?

Предположим, что право убежища есть право государства. В этом усматривается приоритет решения государства в сравнении с волей индивида – об обращении или не- обращении за дипломатическим убежищем. Такое право отождествляется со свободой выбора государства – предоставлять ли данному конкретному лицу убежище в стенах своего представительства, или нет. Но такое право все равно нельзя считать абсолютным. Потому как, если руководствоваться формальными основаниями для предоставления убежища, то международными договорами установлены дополнительные запреты на предоставление его отдельным категориям лиц (например, дезертирам флота,  военно-воздушных сил[19]; лицам, совершившим преступление против мира, военное преступление[20]). Если право убежища признать за государством, то нормы о круге лиц, не подлежащих защите, будут примером его ограничения.

М. Ю. Колосов, А. П. Зливко также признают право государства, а не право физического лица хотя бы потому, что на государстве нет обязанности по предоставлению убежища каким бы то ни было категориям лиц. Напротив, та же Декларация о территориальном убежище 1967 г статьей 1, п. 3 за предоставляющим убежище государством оставляет оценку оснований для предоставления убежища[21]. Авторы также приводят в подтверждение тот факт, что во ни в одном внутригосударственном документе нет положения, по которому  граждане имеют право просить убежища у государства. Такая просьба «являлась бы попыткой выйти из-под юрисдикции своего государства противоправным способом»[22]. Х. Батжес, используя ст. 14 Всеобщей декларации прав человека (1948 г.), делает акцент на формулировке права убежища: каждый может запросить убежище (to seek asylum), либо остаться там (to enjoy asylum). Но, ни то, ни другое не предусматривает обязательного выполнения требований[23].

М. Р. Гарсия Мора, автор работы «International Law and Asylum as a Human Right», принимает, скажем так, нейтральную позицию и не видит необходимости в разделении прав двух субъектов. Взамен выделены два различных подхода к институту убежища: с позиции суверенитета, а значит перевеса в сторону права государства, и с позиции индивида. Первый из них связан с реализацией суверенного права каждого государства на оказание убежища покровительствуемым лицам, со ссылкой на принцип невмешательства во внутренние дела другого государства; второй – с осуществлением государством гуманного права каждого индивида на убежище, без оглядки на внутренние интересы страны[24].

Есть также условное разделение научных подходов по данному вопросу на Американскую и Европейскую доктрины убежища. Американская правовая доктрина убежища в значительной степени основана на приоритете права государства в сфере убежища над правом ищущего его индивида. Оценивая характер государственного покровительства при территориальной форме убежища, Д. Крофорд и П. Хиндман отмечают, что «вследствие возможного вредного воздействия на отношения между страной убежища и страной гражданства лица, многие государства могут колебаться в своем решении по вопросу предоставления статуса беженца нуждающимся в нем лицам» [25] и не имеют обязательств принятия положительного ответа.

Напротив, европейская доктрина убежища основана на естественно-правовой теории, где приоритетом являются неотчуждаемые права человека, осуществлению которых способствует государство. Например, Б. Вежбицкий указывает, что в связи с реализацией права убежища как права индивида у него существуют такие гарантии, как возможность въезда на территорию принимающего государства, пребывание на ней, невыдача и невысылка, отсутствие преследования[26]. Или другой пример – пример позиции властных органов. В Рекомендации Европейского Комитета Министров «О защите лиц, формально не признаваемых беженцами» 1984 г. было предложено, чтобы принцип, в соответствии с которым «ни одно лицо не должно получить отказ в допуске в страну на границе, отклоняться, высылаться или подвергаться иным подобным мерам», ведущим к его возвращению в государство, где оно будет преследоваться, применялся бы независимо от признания этого лица беженцем[27]. То есть право убежища призывается трактовать как безусловное право индивида.

 

На основе теоретического обзора данной главы можно сделать вывод: институт дипломатического убежища должен представлять собой систему норм по отдельной форме «права убежища». Это право позволяет преследуемому государством лицу искать и пользоваться территориальным и юридическим покровительством иного государства, на основании его государственного суверенитета или иммунитета и неприкосновенности представительства. В настоящее время правовым будет предоставление убежища лишь лицам, преследуемым по политическим мотивам.