Период ихтийар до вмешательства ибн муджахида

 

Три столетия после смерти Усмана Коран читался со значительными вариациями. Это происходило в результате неспособности халифа устранить в тексте Писания саму возможность различного его прочтения. Это был период ихтийар, время выбора, когда мусульмане были вольны читать Коран на любом диалекте, который они выбирали согласно традиции, устанавливающей семь способов чтения Корана. В этот период, до 934 года от Р. Х., толкователи Корана согласились, что все семь способов чтения законны, хотя никто из них не мог определить, что это за семь способов. Да и сама попытка дать такое определение могла бы их только разъединить.

 

В 934 году авторитет в вопросах Корана Ибн Муджахид в Багдаде взял на себя ответственность за решение этой проблемы. Он имел значительное влияние на Ибн Ису и Ибн Муклаха, двух визирей (министров) в правительстве аббасидов. Именно с их помощью он добился официальных ограничений на допустимые способы чтения Корана. Он написал книгу Ал-Кираа ас-Сабаа («Семь чтений»), в которой установил семь конкретных способов чтения, бытующих в мусульманском мире, а все остальные объявил шазз (неправильными, изъятыми). Он не привел никаких аргументов, которыми руководствовался, принимая такое решение, и, по всей видимости, это был исключительно субъективный выбор.

 

Семь способов чтения, теперь санкционированных, представляли собой следующее: Нафи (Медина), Ибн Касир (Мекка), Ибн Амир (Дамаск), Абу Амр (Басра), Асим, Хамза и ал-Кисай (Куфа). По всем семи канонам были назначены общепризнанные корректоры, каждый из которых выполнил пересмотр (ривайа) своего способа чтения, и два чтения — Варш (пересмотренное чтение Нафи) и Хафс (пересмотренное чтение Асим) — в конечном счете получили доминирующее влияние, тогда как все остальные стали маргинальными. Пересмотренным изданием (ривайа) способа Варш долгое время пользовались в Магрибе (западная часть Африки, находившаяся под управлением мусульман, в основном Марокко, Алжир и т. д.), главным образом из-за его тесной связи с юридической маликитской школой. Но, несмотря на это, именно ривайа Хафс постепенно приобрело почти «вселенское» употребление во всем мусульманском мире. Это положение сохранялось до тех пор, пока печатание Корана не стало обычным делом.

 

Решимость канонизировать семь способов чтения в то время всячески поддерживалась судебной системой аббасидов. Вскоре после обнародования постановления Ибн Муджахида ученый по имени Ибн Миксам публично отверг точку зрения большинства, в соответствии с которой любое чтение текста Корана, основанное на согласных, приемлемо вследствие правильной арабской грамматики и истинного смысла. Период ихтийар завершился благодаря действиям Ибн Муджахида. Он ввел в текст буквы для обозначения гласных звуков точно так же, как в свое время Усман привел разрозненные записи Корана к единому стандарту. Точно так же, как халиф много веков назад уничтожил различие в кодексах, этот ученый объявил незаконными все бытовавшие диалектные чтения, кроме семи канонических. И точно так же, как текст, канонизированный Усманом, не мог считаться совершенной копией Корана, оставшейся именно в том виде, в котором он передавался Мухаммаду (поскольку он представлял из себя стандартизованный текст редактора, назначенного исключительно волей халифа), так и семь способов чтения, канонизированные Ибн Муджахидом, не могут быть приняты как точное отражение сабаат-и-ахруф, поскольку они были произвольно выбраны неким редактором в соответствии с его собственными предпочтениями.

 

Никто, каким бы авторитетом он ни обладал, не может однозначно сказать, что именно подразумевалось в хадисах под разночтениями. Очень хорошим примером путаницы, вызываемой этим вопросом в головах последующих поколений, могут служить приводимые ниже слова, принадлежащие Абу ал-Хайру ибн ал-Джазари, который произнес их еще до Ибн Муджахида:

 

Каждое чтение в соответствии с арабским языком, если даже очень отдаленно, и в соответствии с одним из кодексов Усмана, даже если только вероятно но в согласии с мнением авторитетов является подлинным чтением, на которое невозможно не обратить внимания и которое невозможно отвергнуть, если при этом оно принадлежит ал-ахруф ас-сабаа (к семи способам чтения), в которых был послан Коран. Люди обязаны принять это чтение Корана вне зависимости от того, исходит ли оно от семи признанных имамов, или от десяти, но если оно не поддерживается в полной мере этими тремя (условиями), его следует отклонить как даифа (слабое, неубедительное) или шазза (неправильное, изъятое) — неважно, происходит ли оно от семи способов или от одного, но более древнего.

(Ас-Суйути, Ал-Иткан, с. 176)

 

Данное утверждение еще раз показывает, что невозможно было точно определить пресловутые семь способов чтения. Любое хорошее чтение автоматически рассматривалось как одно из них, и не потому, что оно могло было быть одобрено как принадлежащее им, а в силу иных факторов — его иснада (связи с передающими хадисами), его согласованностью с текстом Усмана или его соответствием правильной арабской грамматике. Заключение основывалось лишь на свободе выбора.

 

Вопреки часто упоминаемой убежденности мусульман относительно того, что Коран в том виде, в котором он пребывает сегодня, является точной копией записанного на скрижалях, совершенно очевидно, что Книга прошла долгий путь, в течение которого были устранены различия как на содержательном, так и на диалектном уровнях. Коран был стандартизован в основном благодаря деятельности Усмана, а затем Ибн Муджахида. Известные мусульмане раннего периода развития ислама поставили перед собой цель и добились ее, собрав воедино отрывки Корана и канонизировав единый текст, который объединил весь мусульманский мир. Однако объективные свидетельства показывают, что целые отрывки из некоторых сур были утеряны, в оригинальных кодексах имелось огромное количество разночтений и множество диалектных различий выжило и существовало на протяжении трех столетий после канонизации Усмана — до тех пор, пока их количество не было сокращено до семи официальных. И только печатные издания Корана в конце концов дали мусульманскому миру неизменный текст.

 

Существуют свидетельства, что спустя некоторое время после стандартизации Усманом мусхафа, письменного текста Корана, были внесены некоторые изменения в текст Зайда. В главе Баб: Ма гаййара ал-Хаджжадж фи Мусхаф Усман («Что было изменено ал-Хаджджаджем в „тексте Усмана“») Ибн Аби Дауд перечислил одиннадцать изменений, внесенных наместником Ирака в период правления халифа Абд ал-Малика спустя много десятилетий после смерти Усмана. История Ибн Аби Дауда начинается так:

 

В целом ал-Хаджджадж ибн Йусуф внес одиннадцать изменений в чтение текста Усмана. <…> В ал-Бакаре (сура 2:259) изначальное Лам йатасанна ванзур было изменено на Лам йатассанах... В суре ал-Маида (сура 5:48) шарйатан ва минхаджан было изменено на ширатан ва минхаджан.

(Ибн Аби Дауд, Китаб ал-Масахиф, с. 117)

 

Ибн Аби Дауд посвятил целый раздел своей книги перечислению изменений, сделанных правителем Ирака, что в принципе можно счесть за незначительное редактирование или критический пересмотр текста Корана. Интересно отметить, что каждое из исправленных чтений было изначально чтением Убаййи ибн Кааба.

 

И все же не стоит сомневаться, что в целом Коран выжил неповрежденным и что его нынешний текст — относительно подлинное воспроизведение Книги в том виде, в котором она была передана Мухаммаду. Однако догма мусульман, что в тексте Корана ничего — вплоть до последнего штриха и точки — не было изменено и что ни одна из его частей не была утеряна или изъята, несостоятельна.