Борьба за заказы между производителями турбин средней и большой мощности

В ответ Siemens обвинил «Силовые машины» в желании избавиться от конкурента. «Силовые машины» действительно хотят сами разработать турбину большой мощности. В декабре они выиграли конкурс Минпромторга на получение субсидий на НИОКР для разработки отечественной газовой турбины средней и большой мощности в объеме 5 млрд рублей. Правда, с тех пор стоимость проекта выросла с 15 до 17 млрд рублей, поэтому субсидии в 5 млрд рублей уже недостаточно, считают в «Силовых машинах». Там просят у государства больше – до половины стоимости проекта.

В России между производителями турбин средней и большой мощности идет жесткая борьба за заказы, которые ожидаются в рамках программы модернизации ТЭС до 2030 года. Турбины – продукт нишевый, не массовый, и новых заказов приходится ждать долго – ведь ресурс работы турбины до 40 лет. Поэтому борьба идет не на шутку. Еще 10 лет назад Россия просто купила бы иностранные турбины – немецкие или американские – и на этом вопрос был бы закрыт.

Однако история с сименсовскими турбинами для ТЭС в Крыму вкупе с санкционной политикой Запада заставили российское правительство изменить позицию на 180 градусов. Теперь критичные технологии Россия старается импортозаместить.

Заработать на российском рынке хотят мировые монстры – немецкая Siemens, а также американская General Electric, СП с «Интер РАО» и ОДК. Это два мировых лидера по производству газовых турбин большой мощности – от 120 МВт. В прошлый раз на установке своих турбин на российские ТЭС им удалось получить неплохой доход, и они, конечно, продолжают извлекать выгоду из обслуживания собственного оборудования на наших станциях.

Россия когда-то тоже могла делать турбины большой мощности, но в 90-х годах эти компетенции были утрачены. Удалось сохранить только рыбинский «Сатурн», который производит турбины малой мощности от 2,5 до 25 МВт.

Попытки разработать такую турбину предпринимались не раз, но безуспешно. В 2014 году консорциум из «ОДК-Сатурн», «Интер РАО» и «Роснано» – Инжиниринговый центр «Газотурбинные технологии» – решил модернизировать проект российской газовой турбины ГТД-110М мощностью до 120 МВт. Однако в 2017 году тестовые испытания первой такой газотурбинной установки были остановлены – произошла авария, и турбина была повреждена. Консорциум продолжил работы. В конце 2019 года стало известно, что российская газовая турбина ГТД-110М уже 3 тыс. часов успешно отработала по командам единого диспетчера. Через полтора–два года технологию можно будет тиражировать, заявил тогда замдиректора департамента Минпромторга по станкостроению и инвестиционному машиностроению Олег Токарев.

Плюс «Силовые машины» ввязались в борьбу за восстановление российских компетенций по производству газовых турбин большой мощности.

Россия встала перед выбором. Поверить обещаниям немецкой Siemens о стопроцентной локализации производства газовых турбин большой мощности в России или создать турбины и их производство с нуля исключительно собственными силами?

Гарантированно правильного ответа здесь нет. «Не могу сказать, что какой-то из этих вариантов однозначно хорош. И в том и в другом случае есть риски и могут быть издержки как у потребителей, так и у государства как регулятора», – считает старший эксперт Фонда «Институт энергетики и финансов» (ИЭФ) Сергей Кондратьев.

И дело даже не в том, что российские машиностроительные компании могут не справиться с поставленной задачей. Наоборот, Кондратьев уверен, что и «Силовые машины», и консорциум российских компаний с ОДК вполне способны обеспечить результат при должном финансировании и приоритетности задач. Однако есть два экономических риска.

«Один из рисков – это отклонение от заявленных сроков вывода на рынок турбины большой мощности. Например, потребуются доработки, которые займут дополнительно полтора–два года. Встанет вопрос – либо заменять эту турбину на другую, что дорого для потребителя, так как потребует перепроектировки, либо кто-то должен будет оплатить понесенные дополнительные издержки покупателя из-за срывов срока ввода в строй новых турбин», – говорит Кондратьев.

Второй риск в том, что проект может оказаться неокупаемым, потому что создавать столь технологически сложный проект с нуля – это недешевое удовольствие. В пример Кондратьев привел проект самолета «Сухой Суперджет». Несмотря на серийное производство, выход на рынок и наличие покупателей, этот проект не может окупить всех затрат, которые понесло государство и ОАК (Объединенная авиастроительная корпорация). «Объем рынка газовых турбин не очень большой, и даже если удастся выйти на экспортные рынки, доходы могут оказаться все равно ниже затрат. Это серьезный вопрос, потому что мы понимаем, что и ОДК, и «Силовые машины» будут просить о бюджетной поддержке для компенсации», – говорит Сергей Кондратьев.

Локализация в России производства иностранных газовых турбин с точки зрения затрат, конечно, более выгодна государству. Однако здесь риски уже более высокого порядка с точки зрения энергетической и национальной безопасности. Чуть было не сорвавшаяся установка сименсовских газовых турбин на крымские ТЭС – ярчайший тому пример.

«Силовые машины» не верят, что Siemens локализует на 100% свои турбины средней и большой мощности. И это действительно будет достаточно сложно сделать, подтверждает Кондратьев.

«Для этого Siemens потребуется выстроить альтернативную глобальной цепочку поставщиков. Им надо будет найти всех поставщиков в России, аттестовать их, убедиться в том, что они соответствуют техническим стандартам Siemens. Это очень непросто реализовать на практике. В России может не оказаться поставщиков, которые подходят под требования Siemens. И это будет оправданием для немцев, чтобы сохранить поставки комплектующих из третьих стран, что создает серьезные санкционные риски», – поясняет отраслевой эксперт.

Во-вторых, даже если представить, что Siemens локализует на 100% поставщиков первого уровня, то это вовсе не означает полной локализации производства поставщиков второго уровня (то есть тех, кто поставляет детали аккредитованным немцами поставщикам в России). У поставщиков второго уровня сохранятся поставки из третьих стран, которые легко можно будет остановить.

Наконец, указывает Кондратьев, под локализацией чаще всего подразумевают локализацию производства физических деталей, например лопатки турбины и других условно металлических деталей. Однако сейчас ни одно производство невозможно, например, без IT-решений и проектировочных решений, которые остаются иностранными. Это значит, что Западу при желании достаточно будет ввести запрет на применение иностранных IT-решений, чтобы поставить крест на установке сименсовской турбины полностью российского производства на российскую ТЭС.

Мировое машиностроение знает много примеров того, как локализация иностранных технологий неожиданно выходит боком. В пример собеседник приводит Южную Корею, которая вместе с американской Westinghouse создала у себя всю цепочку производства для АЭС. А потом выяснилось, что по условиям соглашения американская компания закрыла доступ корейцев на экспортные рынки. Даже когда Westinghouse сняла этот запрет, корейцы все равно не смогли принять участие в ряде проектов по строительству АЭС за рубежом, имея локализованное производство. Потому что для этого потребовалось разрешение американских регуляторов, а они его не давали. При чем здесь американские регуляторы? При том, что деньги на технологии и НИОКР для Westinghouse выдавались из бюджета США.

Если Россия сделает выбор в пользу кооперации с Siemens, то это будет означать отказ от экспорта турбин, говорит Кондратьев. Иностранцы с большей долей вероятности запретят экспорт производимых в России турбин. Зачем им самим создавать себе конкурента в лице России на мировом рынке?

Хотя в России разработана программа модернизации ТЭС до 2030 года стоимостью в сотни миллиардов рублей, игроки рынка уверяют, что на всех заказов не хватит.

«Российский рынок газовых турбин относительно небольшой, и темпы роста электропотребления низкие. К тому же у нас есть задел по увеличению энергоэффективности. Это значит, что спрос на газовые турбины внутри России будет не очень большим, и выжить на нем нескольких крупным производителям будет сложно», – говорит Кондратьев.

По мнению эксперта, Россия могла бы рассмотреть оба варианта – и локализовать иностранные турбины на комфортных условиях, и создать полностью отечественные газовые турбины большой мощности. Но форма поддержки, конечно, должна отличаться. В первом случае стоит дать возможность иностранным компаниям оставаться на российском рынке и конкурировать. Во втором случае – предоставить госсубсидии, без которых с нуля такой сложный продукт не создать.

«Потому что с одной стороны конкуренция создает выбор для потребителя, а с другой – стимулирует российские компании не расслабляться, а совершенствовать свой продукт и предлагать хорошие условия покупателю», – резюмирует эксперт «Института энергетики и финансов».

 

Вопросы для самопроверки

 

Лекция 13. Импортозамещение в отрасли энергетического машиностроения

Общие сведения

В российском топливно-энергетическом комплексе в связи с текущей геополитической и экономической ситуацией тема импортозамещения играет исключительно важную роль. После введения санкций со стороны США и стран Европейского союза, снижения покупательской способности населения и прекращения поставок высокотехнологичного оборудования, крайне необходимого для стабильного функционирования ключевых сфер общественной жизни, стало очевидно, что необходимо отказываться от использования импортного оборудования и технологий. Единственным целесообразным решением для предотвращения дефицита оборудования, обеспечивающего функционирование всех государственных и общественных служб, стало ускоренное развитие отечественных производств. Для большинства отраслей промышленности требовалось усовершенствование производств и технологий, в то время как для электроэнергетики понадобилось развитие ряда технологий почти с нуля. Таким образом, одним из ключевых направлений в отрасли энергетики начиная с весны 2014 года стало развитие отечественного энергетического машиностроения.

Согласно Доктрине энергетической безопасности, внутренними угрозами энергетической безопасности экономического характера выступают низкая инновационная активность в энергетическом машиностроении, которая может стать причиной отставания в освоении важных современных технологий, и высокий уровень зависимости от импорта оборудования производственных предприятий топливно-энергетического комплекса.

Очевидно, что надежная независимая энергосистема, соответствующая идеям устойчивого развития, – это ключевой компонент, определяющий благосостояние и высокое качество жизни потребителей, осуществляющих деятельность внутри энергосистемы [Ouedraogo, 2013; Energy poverty handbook, 2016; Holland et al., 2016]. Названные угрозы несут серьезную опасность нарушения стабильности работы энергосистемы страны, а их возможные последствия затрагивают все сферы общественной жизни и способны напрямую влиять на безопасность и обороноспособность страны. Поэтому процесс импортозамещения в ключевых направлениях особенно тщательно контролируется Президентом и Правительством Российской Федерации.