Иллюстрация метода: Нагорная проповедь

 

Как мы показали в главе 4, изучая суд Пилата, описание одного и того же события может содержать элементы разной степени достоверности. Тут могут быть и абсолютно правдоподобные, хорошо засвидетельствованные события (вроде казни Иисуса по приказу Понтия Пилата, наместника Иудеи.) И противоречия между евангелиями, указывающие на аберрацию исторической памяти (см. роль евреев на судебном процессе). И абсолютно неправдоподобные, недостоверные элементы. (В частности, в Евангелии от Иоанна описывается личная беседа Иисуса с Пилатом. Но ведь ее никто не слышал…) Это касается и рассказов об учении Иисуса, как мы убедимся на примере Нагорной проповеди (Мф 5–7).

Даже сейчас, две тысячи лет спустя, Нагорная проповедь – одно из наиболее памятных учений Иисуса. Именно в ней звучат знаменитые «заповеди блаженства», начинающиеся со слов: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Именно в ней мы находим такие яркие метафоры, как «соль земли» и «свет мира». Здесь же и известные «антитезы»: «Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем». И молитва Господня: «Отче наш, который на небесах…» И некоторые из знаменитых этических учений Иисуса: «Не собирайте себе сокровища на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут». Вполне можно утверждать, что эта жемчужина в трех главах есть самый знаменитый религиозный отрывок всех времен.

Без сомнения, некоторые из этих учений принадлежат Иисусу. Однако Нагорная проповедь в том виде, как она описана, не во всем правдоподобна. Скажем, Иисус видит «множество народа», сошедшегося к нему из Галилеи, Иерусалима, Иудеи и Заиорданья. Огромные толпы. Затем он восходит на гору, садится и начинает учить учеников. Вроде бы естественно: кто еще может его расслышать? Но если он учит только учеников, почему Матфей вводит Нагорную проповедь сразу за упоминанием о толпах, собравшихся к Иисусу? Может, имеется в виду, что проповедь – секретная? Но если, как обычно понимают этот текст, он учил народ, что все это означает? Как большая толпа могла услышать Иисуса, если он удалился на гору?

И откуда проповедь стала известна Матфею, взявшемуся за перо 50–60 лет спустя? Неужели ее записали? Но ученики, неграмотные крестьяне из галилейских сел, не могли этого сделать. А если она не была записана, могла ли память о ней за полвека остаться без искажений? Задумайтесь: допустим, вас попросили воспроизвести слово в слово разговор, который у вас с кем‑то был год назад. Получится ли у вас? А если вы возьметесь записывать разговор, имевший место двадцать лет назад? А пятьдесят лет назад? Будете ли вы помнить точные слова? А ведь Матфей и не мог их слышать. Этот грекоязычный христианин жил за пределами Палестины и писал через полвека после Иисуса. Сколь велики шансы, что он точно передал слова проповеди?

Да и была ли проповедь? Нагорной проповеди нет ни у Марка, ни у Луки, ни у Иоанна, ни в каком‑либо ином древнем Евангелии,²⁴ хотя она такая яркая и проникновенная. Почему другие евангелисты не включили ее, если знали о ней?

Но что если это – творение евангелиста Матфея или людей из его общины? Отметим, что у Луки есть целый ряд параллелей к речениям Нагорной проповеди, а у Марка они отсутствуют. Стало быть, они взяты из источника Q, упомянутого нами в главе 4. К числу этих материалов относятся заповеди блаженства, молитва Господня, многочисленные афоризмы, метафоры и этические увещания. Но у Луки данные материалы разбросаны по всему Евангелию: по разным отрывкам и контекстам. Конечно, Иисус вполне мог говорить одни и те же (или похожие) вещи в разное время и в разных ситуациях. Скорее всего, так и было. Но почему речения Q, которые у Матфея включены в Нагорную проповедь, у Луки раскиданы по разным местам? Многие ученые дают такой ответ: приводя речения, Лука следует последовательности Q, Матфей же воспользовался многими из них, чтобы соорудить Нагорную проповедь.²⁵

По этим причинам ученые давно думают, что Нагорная проповедь – это не запись реальной проповеди, а творчество Матфея, который сплел из разрозненных высказываний одну длинную и памятную речь. Она таит немало загадок. Пожалуй, самая увлекательная из них состоит в том, что некоторые из речений Иисуса, содержащиеся в ней, имеют иную форму в других местах евангелий. Иногда различия довольно серьезны, вплоть до нестыковок.

Это сильно осложняет попытку понять, чему учил Иисус (и не только в этой проповеди, но и вообще). Отчасти проблема связана с уже известным нам фактором: в устных культурах при передаче предания – скажем, о чьих‑то словах или делах – рассказ всякий раз модифицируется с учетом слушателей и ситуации. Несомненно, так было и в раннем христианстве. Иисус излагал многочисленные учения. Он делал это много раз, в разных ситуациях и перед разными аудиториями. Слушатели то и дело вносили изменения в эти учения, когда передавали их. Как замечает Вернер Келбер, специалист по Новому Завету:

Пытаясь представить передачу преданий, мы слишком часто воображаем себе передачу фиксированных форм. Но так бывает лишь в письменной словесности. Устное же предание – это почти всегда сочинение в процессе передачи. ²⁶

Возьмем две иллюстрации из Нагорной проповеди. Некоторые заповеди блаженства были заимствованы Матфеем и Лукой из Q, но различия между их версиями весьма существенны. Отличаются не только нюансы, но и идеи.

 

• «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф 5:3).

• «Блаженны нищие, ибо ваше есть Царство Божие» (Лк 6:20).

 

На первый взгляд, разница пустяковая. Но это не так. Ведь смирение и скромность («нищие духом») – это одно, а отсутствие денег («нищие») – совсем другое. Конечно, человек может быть одновременно нищим и скромным. Но у большинства людей наблюдается либо то, либо другое. Какое же из состояний блаженно? И какое заповедано Иисусом (или оба сразу?)?

Возьмем другую заповедь блаженства.

 

• «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мф 5:6).

• «Блаженны алчущие, ибо насытитесь» (Лк 6:21).

 

Хотеть праведности и хотеть еды – совсем не одно и то же. Это подтвердит всякий, кто давно не ел. Но к чему призывал Иисус? И кого называл блаженными?

Опять‑таки не исключено, что он называл блаженными и тех, и других. Но возможен и другой вариант: поскольку Матфей и Лука взяли эти заповеди из Q, один из них изменил текст с учетом своих интересов. Но кто? Матфей (чтобы подчеркнуть скромность и праведность) или Лука (чтобы подчеркнуть заботу Иисуса о нищих и голодных)? Или они оба что‑то изменили? И откуда взял эти материалы автор Q? Внес ли они свои изменения? А внес ли изменения автор источника, откуда почерпнул эти заповеди автор Q? И не изменились ли речения в процессе передачи настолько, что до реальных слов Иисуса уже не добраться? Может, с достоверностью известно лишь то, что Иисус назвал каких‑то людей блаженными, ибо с ними произойдет что‑то хорошее?

Аналогичные проблемы возникают, когда мы исследуем учение о разводе. Ведь оно существует в целых четырех (а то и пяти версиях), отнюдь не идентичных.

 

• Согласно Мф 5:32, если мужчина инициирует развод иначе, чем по причине сексуальной распущенности (жены?), он толкает жену на прелюбодеяние; и если мужчина женится на разведенной, он прелюбодействует. Но почему? Это не вполне понятно. Возможно, при заключении брака создается некое единство; и если женщина вступает в новый брак, то изменяет первому мужу, хотя он и настоял на разводе. Но вопросы остаются: почему мужчина толкает ее на прелюбодейство? Может, он навязывает ей второй брак? И правило не применимо в ситуации, когда жена сама совершила сексуальный грех (видимо, с посторонним мужчиной). Да еще сказано, что он сам виноват в прелюбодеянии, если женится на разведенной (даже если причиной развода стал сексуальный грех ее мужа?).

 

• Согласно Мк 10:11–12, если мужчина инициирует развод и вступает в новый брак, он совершает прелюбодеяние, – как и женщина, которая поступает подобным образом. Но у Марка не указано исключение. То есть измена налицо в случае развода по любой причине, а не только из‑за сексуальной распущенности. Это совсем иная постановка вопроса, чем у Матфея.

 

• Согласно Лк 16:18, мужчина, который инициирует развод (видимо, по любой причине?), прелюбодействует. Он также прелюбодействует, если женится на разведенной (независимо от того, была ли она разведена по причине сексуальной распущенности). Но почему он виноват, а не его новая жена?

 

• Согласно 1 Кор 7:10–11, Иисус повелевал жене не разводиться с мужем, а если разведется, то либо оставаться безбрачной, либо воссоединиться с мужем. И муж не должен инициировать развод. Как понять первое из этих правил? Похоже, оно неохотно допускает развод, оговаривая необходимость женщине воздерживаться от нового брака. Так совершает ли она прелюбодеяние самим фактом развода? Видимо, нет, – если не вступит в новый брак. Чуть дальше Павел излагает собственное учение. Судя по всему, он полагает, что следует общему подходу Иисуса, хотя и не имеет на сей счет прямой заповеди: верующий может согласиться на развод с неверующим, если последний настаивает. Но будет ли он виновен в прелюбодеянии, если вступит в новый брак? На сей счет ничего не сказано. Более того, как видим, развод здесь разрешен и по причине иной, чем сексуальная распущенность.

 

Запутанный клубок! Допускал ли Иисус развод? Согласно Марку – нет, не допускал. Согласно Матфею – допускал в случае распущенного поведения супруги. Согласно Павлу, развод допустим, если настаивает неверующий супруг. Более того, непонятно, в чем Иисус видел основную проблему: в разводе или повторном браке? Допустим ли повторный брак после развода по причине сексуальной распущенности? А после развода с неверующим? Или он в принципе исключен?

Повторимся: не исключено, что каждая из этих версий восходит к Иисусу. Но все равно возникает вопрос: что Иисус думал о разводе? Может, его точка зрения менялась? Или с уверенностью можно сказать лишь то, что Иисус не одобрял развод… в каких‑то случаях?

(Практически) не вызывает сомнений одно: в христианской памяти Иисус учил (чуть‑чуть или существенно) разным вещам о разводе. И несложно видеть, что рассказчики, которые донесли до нас свои версии, находились под влиянием воззрений на развод в своих общинах (или воззрений, которые они хотели сформировать в своих общинах). В одних христианских общинах правила были помягче, в других пожестче: кто‑то запрещал развод в принципе, а кто‑то снабжал этот запрет оговорками. Одни общины больше старались уточнить, что считается прелюбодеянием в случае развода; других больше беспокоила нравственность мужчины, третьих – нравственность женщины. Создается впечатление, что в каждом случае «настоящее» общины влияло на воспоминания о «прошлом» (высказываниях Иисуса).