С мертвым быком никакой реабилитации

 

Индийская программа реабилитации кабальных рабочих оказалась менее неудачной, чем другие подобные программы в мире. Можно говорить, что она – искаженная, оклеветанная, растраченная, ограниченная, недостаточно финансируемая, зарегулированная, парализованная чиновниками, нелепо проводимая в жизнь, трагически окончившаяся, – но в отличие от большинства попыток борьбы с рабством в мире она иногда действительно работает. Вот пример из местного официального отчета.

 

Как сообщает помощник сборщика налогов района Гунтар, в районе журналистом было обнаружено большое количество кабальных рабочих. Администрация достаточно быстро прибыла на место, расположенное в 150 километрах от центра района, и обнаружила закабаленных рабочих в количестве 321, которые были зарегистрированы и освобождены. Все эти люди работали в сланцевых каменоломнях. Большинство из них были родом из района Салим в штате Тамил‑Наду. Когда их доставили сюда, им был выплачен аванс в размере от 1000 до 2000 рупий. Это составляло основу их долговой кабалы, и они удерживались в каменоломнях угрозами. Все кабальные рабочие были освобождены и отосланы домой. Они были обеспечены разовым грантом в 500 рупий[93].

 

Основные черты плана очень просты: когда правительственные чиновники или социальные работники обнаруживают подневольных работников, осуществляется установленная процедура регистрации. После того как рабочие зарегистрированы, их долги аннулируются, и они имеют право покинуть своих хозяев. Чтобы обеспечить эту возможность, каждая семья получает грант в 6500 рупий, часто в форме земельного участка или скота, но 500 рупий выдаются немедленно, чтобы семья могла обеспечить себя питанием, пока она получает имущество и готовится к свободной жизни. (Отметим, что в описанном выше случае местные власти выдавали только 500 рупий, давая возможность рабочим‑мигрантам немедленно вернуться в места проживания.) Закон, определяющий эту программу, также предписывает создание наблюдательных комитетов для поиска закабаленных работников, их регистрации, организации им выплат и дальнейшей их реабилитации, а также их защиты от мести или преследований со стороны землевладельцев. Половина финансирования программы поступает от федерального правительства, а половина – от правительства штатов.

Таков план, и когда он работает, он работает действительно хорошо. Это предложенный Индией современный эквивалент 40 акров и мула, о которых мечтали (но никогда не получили) американские негры в конце Гражданской войны в Америке. С небольшой помощью от наблюдательного комитета денежной суммы должно хватить на оплату буйволицы или быка, расходы по освоению земельного участка, и некоторая сумма еще остается. Или, по выбору, эти деньги могут быть использованы для того, чтобы семья могла начать свое дело в городе, на закупку оборудования, необходимого для домашнего производства. Типичным примером является история Лакхерама, кабального рабочего из штата Уттар‑Прадеш, взятая из официальных источников.

 

Лакхерам стал кабальным работником землевладельца‑брамина после того, как взял в долг 2000 рупий на собственную свадьбу. Он обрабатывал поля брамина на протяжении примерно 10 лет, пока не был освобожден в рамках программы реабилитации. В качестве правительственной помощи он получил буйвола стоимостью 4000 рупий. Он также получил участок земли и теперь обрабатывает два акра, выращивая рис и бобы для своей семьи. В настоящее время он живет в доме своего брата; этот дом представляет собой однокомнатную хижину, в настоящий момент служащую приютом для 12 человек. Лакхерам счастлив освободиться от кабалы. Он смог купить кое‑какие инструменты и одежду. Его цель – построить свой собственный дом[94].

 

Некоторые штаты внесли улучшения в правительственную программу. В Андхра‑Прадеш другие фонды штата используются для покупки и подготовки земельных участков за счет строительства колодцев до того, как они будут переданы освобожденным крестьянам. Это позволяет гораздо эффективнее использовать реабилитационные гранты. В штате Бихар выдаваемая сумма удваивается за счет выплат из фондов, созданных в штате. Бихар также начал отдельную программу по освобождению детей, занятых в производстве ковров. Она включает создание школ, обеспечивающих бесплатное образование, в том числе бесплатные учебники, школьную форму и питание, а кроме того, обучение ремеслам. В штате Карнатака земельное постановление позволяет правительству передавать кабальным рабочим в собственность участки земли, которые они прежде использовали с разрешения хозяина. В штате Уттар‑Прадеш активисты, работающие вместе с наблюдательными комитетами, обнаружили и освободили из публичного дома женщин и помогли им вернуться в родные деревни. А в штате Орисса часть рабочих мест была зарезервирована специально для освобожденных рабочих.

Но почему землевладельцы не пытаются получить новых кабальных рабочих взамен тех, что они потеряли? Время от времени они и пытаются, но эта форма сельскохозяйственной кабалы базируется на местных особенностях. Вековой обычай отдал рабочих из низших каст целиком во власть земельной аристократии. Когда эти отношения сломаны, землевладельцам нелегко найти людей из другой местности, с другими обычаями и историей – людей, которые будут рады продолжить игру в рабов и хозяев. Более того, для них нет места в большинстве сельских общин. Освобожденные работники обычно остаются в своих домах, часто получая в собственность и участки обрабатываемой ими земли. Если только землевладелец не захочет пожертвовать обрабатываемой землей для строительства домов для новых кабальных работников, он стеснен новыми освобожденными крестьянами. А если он начнет строительство домов для завезенных рабочих, с которыми у него нет долговременных отношений, где у него гарантии, что они будут привязаны к своим долгам и не обратятся в программу по реабилитации, как только получат дома и участки земли? Есть возможность вытащить феодального вассала из кабалы, но почти невозможно заставить кого‑нибудь влезть в нее обратно.

Аналогичная ситуация возникла в Соединенных Штатах после Гражданской войны. Некоторые плантаторы в низовьях Миссисипи выгнали освобожденных рабов со своих земель и заменили их привезенными китайскими рабочими. Китайцы попадали в долговую кабалу из‑за стоимости переезда в Америку, и плантаторы думали таким образом их удержать. Они с уверенностью ожидали, что эти спокойные и послушные китайцы станут долговременной заменой их африканским рабам. Но ничего похоже не случилось. Первое поколение китайцев работало на плантациях, заняв место рабов, но их опыт концентрации всех усилий семьи на единственной цели привел к тому, что уже большинство их детей избавилось от долгов. Второе поколение открыло магазинчики и семейный бизнес и никогда не оглядывалось назад. Китайцы из низовьев, как их называют сегодня, приносят процветание современной Миссисипи. Старые плантаторы оказались обмануты своим чувством превосходства и группой людей, которые вовсе не собирались навсегда мириться со своим рабством.

Это также объясняет, почему люди, единожды вырвавшиеся из кабалы, будут оставаться вне ее. Конечно, некоторые соскальзывают обратно в долговое рабство, иногда их обманывают или принуждают силой. Но чем дольше они остаются на свободе, тем вероятнее, что они никогда больше не попадут опять в кабалу. Здесь очень может помочь программа реабилитации. Некоторые активисты организуют собрания, на которых освобожденным рабочим рассказывают об их правах и о том, что они могут ждать от программы реабилитации. Это знание, однажды приобретенное, действует вроде вакцины от рабства. И получив эффективные и достаточные средства для независимого существования, большинство рабочих в состоянии поддерживать себя сами. Они привычны к тяжелой работе и умудряются жить на гроши.

Большие перемены происходят в семьях, которые могут добиться свободы и экономической независимости, но часто семья не в состоянии продвинуться так далеко. Все, что может идти неверно в программе реабилитации, идет неверно. Всевозможный обман и жульничество, которое только можно вообразить, а также за пределами воображения, высасывают фонды программы, как пиявки. В одном из районов Уттар‑Прадеша земельные участки предназначались освобожденным работникам, но неполные земельные записи позволили землевладельцам затребовать и получить часть из них. Оставшаяся земля, согласно официальным отчетам, «находилась в таких местах, куда не могли бы добраться даже обезьяны»[95]. Те же самые работники должны были получить дойную корову или быка, но эта работа была поручена бесчестному инспектору, который привез несколько издохших коров, а остальные были так слабы, что рабочие, получившие их, должны были уносить их на плечах. Высокогорные овцы, переданные работникам в низинной части страны, издохли от жары, а животные равнин, отправленные на высокогорье, – от холода. Многим работникам были переданы животные, хотя они не имели опыта ухода за ними, что привело к печальным результатам, например в одном районе каждому освобожденному работнику передали дюжину цыплят, не объяснив, как за ними нужно ухаживать. Некоторые работники получают оборудование для «малого бизнеса», например швейную машинку или инструменты для ремонта велосипедов, что иногда оказывается вполне уместно и приводит к успешным результатам. Но некоторое оборудование – просто насмешка, как, например, барабан и горн, которые получили два сельскохозяйственных рабочих; им сказали, что они должны стать музыкантами.

Каким бы уязвимым оно ни было, но обеспечение землей и скотом не так часто сопровождается злоупотреблениями, как передача денежных грантов. По всей Индии появились десятки тысяч кабальных рабочих – «призраков», порожденных местными властями совместно с землевладельцами, присвоившими миллионы рупий за их «реабилитацию». В некоторых местах власти в сговоре с землевладельцами, и денежные суммы непосредственно передаются в уплату за существующие долги (вместо того, чтобы просто списать эти долги). В результате освобожденный работник получает только 400 или 500 рупий из 6250, которые должен был бы получить, и вскоре вновь сталкивается с долгом и закабалением. Каменистая бросовая земля продается землевладельцами местным властям по завышенным ценам, они передают ее работникам, которые потом вынуждены бросать свои участки, не обеспечивающие им никакой еды. Банки, лавочники, местные власти – все добавляют свои «налоги на обработку» или «вступительные взносы», присваивая миллионы рупий. Для неразборчивых в средствах людей программа реабилитации – просто золотое дно.

Большая часть программы реабилитации потерпела неудачу, хотя она остается единственной программой в мире, которая действительно освобождает работников от кабальной зависимости. Только в Уттар‑Прадеше 26 000 подневольных рабочих были освобождены в промежутке между 1979 и 1989 годами. Большинство трудностей, с которыми сталкивается программа, проистекают из двух ошибок в ее реализации. Во‑первых, было организовано только несколько наблюдательных комитетов, которые должны были следить за выполнением программы и направлять ее. Без надзора – возможностей для жульничества и подкупа больше чем достаточно. Во‑вторых, практически ни один землевладелец не был наказан за жестокое обращение с кабальными работниками. Закон позволяет предъявлять обвинение и наказывать хозяев, но этого ни разу не произошло. Реформаторы полагали, что нужно штрафовать всех землевладельцев, продолжающих удерживать рабочих в кабале, как если бы не было программы реабилитации, но практически полное отсутствие юридического обеспечения позволяет землевладельцам чувствовать себя в безопасности, угрозами и принуждением вновь вовлекая работников в долговое рабство.

Важность этих двух факторов особенно заметна в тех районах, где наблюдательные комитеты работают в союзе с правосудием. Именно здесь освободившиеся работники обычно добиваются успеха. В одном из районов Уттар‑Прадеша наблюдательный комитет использовал свои возможности, чтобы обеспечить каждую семью десятью овцами и дюжиной цыплят, включая инструкции по уходу за ними. После этого каждая семья получила возможность выбрать из нескольких вариантов реабилитационной программы тот, что ей подходил больше, – занятие земледелием, домашнее производство, скотоводство, даже владение небольшим транспортным средством или же комбинацию перечисленных возможностей. Проведенное через два года исследование показало, что 95 % реабилитированных зарабатывало достаточно, чтобы содержать свою семью. Работники оказываются свободными и экономически независимыми, но знают, что им делать с этой свободой. Они нуждаются в помощи, чтобы устроиться и научиться новому образу жизни. Жизнь в кабале можно сравнить с жизнью в тюрьме иди психиатрической клинике: те, кто выходит оттуда, должны учиться жить в «реальном мире». Так же, как некоторые бывшие заключенные, бывшие рабы могут не справиться с этой задачей сами, но их шансы возрастают с каждым граном помощи, которую они получают в решающие первые дни свободы.

Индийская национальная академия государственной службы, которая готовит правительственных служащих, провела широкое исследование жизни закабаленных работников и их реабилитации в 1989‑1990 годах[96]. Были проверены сотни различных вариантов на местах, и стало понятно, что работает успешно, а что – нет. Результаты говорят, что основной закон хорош, когда он полностью выполняется, но необходимы некоторые дополнения.

 

● Освобождаемые работники должны иметь возможность выбора реабилитационной схемы.

● Реабилитационная программа должна быть организована так, чтобы свобода следовала сразу после обучения и различных выплат работнику.

● Земля, которую получают реабилитированные, должна обеспечивать их едой, и работник должен иметь ясный и надежный документ собственности.

● Должны быть организованы фонды для выдачи займов под небольшие проценты и грантов для непредвиденных случаев, особенно в первое время после освобождения.

● Последующая поддержка должна включать в себя помощь работникам в организации небольших кредитных союзов.

● Для освободившихся работников должны быть зарезервированы государственные рабочие места, не требующие высокой квалификации.

● У детей освободившихся работников должно быть больше возможностей для получения образования.

● Центральному правительству следует передать больше полномочий по контролю за проведением программ реабилитации.

● Должны существовать небольшие денежные выплаты для покрытия расходов на похороны или свадьбу, поскольку эти расходы часто заставляют работников обращаться за деньгами к землевладельцам.

 

Эти разумные предложения были сделаны на основе изучения реальных примеров успешной реабилитации. Они не требуют безумных денег и не идут вразрез с местными обычаями. Добавьте эти рекомендации к существующему закону, убедитесь, что ресурсов достаточно, и тогда еще больше закабаленных людей обретут свой путь к свободе. Разумеется, для того чтобы программа была успешной, необходимо, чтобы проводящие ее чиновники были честными.

Честность правительства – это нечто, мало поддающееся учету. Что может ее гарантировать? Правительственные чиновники, особенно в бедных развивающихся странах, подвергаются постоянному искушению. По всему миру рабство произрастает из чиновничьей бесчестности и жадности. В Таиланде очень трудно найти честного государственного служащего, они не задерживаются надолго в системе, пронизанной коррупцией снизу доверху. Коррупция признана серьезным вопросом в Индии, но уже одно это показывает, что коррупцию воспринимают как проблему. В какой‑то мере свободная пресса может обеспечить честность правительства, может помочь и обычай образованных элит поступать на государственную службу. Когда демократия работает, политики вынуждены быть более осторожными, и даже горстка честных чиновников может стать началом конца коррумпированной политической машины. Все эти факторы могут способствовать появлению честного правительства в Индии. Если же они усилятся, то кабала исчезнет еще быстрее.

Еще одним важным фактором является влияние групп активистов и благотворительных организаций, называемых НГО (негосударственные организации), в развивающемся мире. Хотя некоторые НГО разваливаются, к чему часто приводят сильнейшее давление со стороны правительства плюс нерегулярное и недостаточное финансирование, но большинство продолжают свою миссию. Лучшие из НГО, такие как Международная амнистия или Красный крест, уважаемы во всем мире. То, что НГО привлечены к участию в индийской программе реабилитации, создает для нее самые радужные перспективы. Активисты привлечены к поиску кабальных рабочих, а также помогают в их освобождении. Поскольку закон позволяет кабальным рабочим обращаться в суд с жалобой на своего хозяина, юристы, которым платят НГО, могут оказать огромную помощь в идентификации и освобождении работников. Западные агентства, оказывающие гуманитарную помощь, и благотворительные организации, сотрудничающие с программой реабилитации, могут видеть, что их фонды идут на долговременные программы, а не на решение краткосрочных задач.

Важно помнить и об относительной власти западных валют – доллара, фунта, марки, франка. Сумма в 6250 рупий, которая может полностью изменить жизнь целой семьи, составляла $145 по обменному курсу в августе 1998 года. Такая же сумма может легко послужить основой для создания небольшого кредитного союза, который может освободить целую деревню из долговой ловушки. В следующей главе мы поговорим о разных возможностях сделать что‑нибудь, чтобы остановить рабство, посмотрим, что работает, а что – нет. Мы должны еще раз посмотреть на Шири и Билала, Балдева и Лейлу и спросить, как нам разбить эти цепи?

 

Глава седьмая.

Что можно сделать?

 

Когда я начал изучать рабство, я пришел к убеждению, что мы действительно не понимаем, что происходит. Но по мере того, как я ездил по миру, встречаясь с рабами, очертания нового рабства и перемены в старой рабовладельческой и феодальной системах становились все яснее. Три ключевых фактора способствовали созданию нового рабства и переменам в старой системе рабовладения. Первое – это стремительный рост населения, переполнившего рынки труда бедными и незащищенными людьми. Второе – революционные изменения в глобализации экономики и модернизации сельского хозяйства, которые разорили бедных крестьян и сделали возможным их закабаление. В новой мировой экономике капитал течет туда, где рабочая сила дешевле, и финансовые связи рабства могут опутать весь мир. Третий фактор – это хаос жадности, насилия, коррупции, созданный экономическими переменами во многих развивающихся странах, переменами, которые разрушили социальный порядок, а также традиционные связи и обязательства, которые могли бы защитить потенциальных рабов. Появление новой рабовладельческой системы в Таиланде и Бразилии особенно ясно показывает, как эти факторы взаимодействуют.

Рост населения, экономические перемены и коррупция влияют на рабство и долговое закабаление по‑разному в разных частях света. В Мавритании все еще существует традиционное рабство, но экономические перемены переместили рабов в города и изменили их жизни и работу. В Индии и Пакистане появились смешанные формы рабства, в которых сочетаются худшие особенности феодализма и современного капитализма. Все три фактора четко взаимодействуют. Уильям Грейдер писал о глобализации экономики и революционных переменах, которые она принесла с собой. Он не имел в виду рабство, хотя мог бы: «Основной парадокс этой экономической революции заключается в том, что порожденные ею новые технологии не позволяют народам и странам сделать неожиданный скачок в современность, напротив, они способствуют обновлению забытого варварства. Среди новизны вещей процветает эксплуатация слабого сильным»[97]. Рабство – именно тот вид варварства, который упоминает Грейдер, и это указывает на саму новизну изменений, с которой столкнулся развивающийся мир. Эта новизна становится проблемой, когда мы хотим привлечь общественное внимание к рабству.

Каждый знает, что такое рабство, хотя на самом деле почти никто не знает. Старая рабовладельческая система настолько стала частью истории человечества и нашего общего понимания мира, что для большинства людей рабство – это когда один человек официально владеет другим. И, как каждому известно, это рабство было искоренено много лет назад. По поводу рабства можно испытывать чувство вины и гнева (какой уродливый эпизод человеческой истории!), но в то же время – некоторое самодовольство и превосходство (поскольку это все в прошлом, мы теперь гораздо цивилизованней). Это ужасное заблуждение позволяет нам не видеть страдание и смерть. Нельзя ошибаться более, полагая, что если чума закончилась в средние века, то нам больше не надо бояться эпидемий. На самом деле новые болезни развиваются все время, так же и рабство развивается и меняется, прорываясь там, где условия оказываются подходящими.

Сегодня во всем мире условия для рабства подходящие. Хотя оно противозаконно практически повсюду, хотя мир стал меньше и гораздо более доступным, чем когда‑либо, рабство процветает. В этой книге мы увидели, как оно растет, и мы познакомились с условиями, которые рабство порождают. Когда мы предоставили слово рабам, мы поняли, что в их жизнях много общего. Все рабы, с которыми мы встретились, эксплуатируются экономически, и только их способность приносить прибыль делает их интересными для рабодержателей. И все они удерживаются в кабале под угрозой насилия. Иногда насилие доминирует, как в случае Шири, содержащейся в публичном доме в Таиланде. В других случаях оно остается в тени, как, например, в Мавритании, но присутствует всегда. Эти два основных компонента рабства – выгода и насилие – в сочетании с перечисленными выше тремя факторами направляют эволюцию новых форм рабства. Они же указывают на регионы, на которые мы должны обратить внимание, если хотим рабство остановить.

 

«Дешевый расходный материал» – население

 

Индустриальная революция в Европе и Северной Америке принесла с собой резкий рост населения и огромные социальные перемены. Как отмечал Грейдер, «некоторые человеческие существа стали свободными, а жизни остальных превратились в дешевый расходный материал»[98]. То же самое происходит сегодня в развивающемся мире. В условиях быстро растущего населения стремительные экономические перемены перемещают некоторых людей в современный мир прекрасного медицинского обслуживания и новых технологий, «западного» образа жизни, новых представлений о себе и о том, чего можно достичь. Другие люди – просто используются, часто с самого детства, производством, которое и движет эти перемены. Абсолютное число людей в развивающемся мире в сравнении с числом новых промышленных рабочих мест означает, что многие оказываются, как сказал известный английский рабочий, когда его уволили, «лишними».

Замедление или смягчение последствий роста населения не отразятся непосредственно на рабстве или его искоренении. Но важно помнить, что стратегии, лучше всего воздействующие на уменьшение перенаселенности, также задевают саму причину существования рабства. Единственное проверенное средство для лечения негативных последствий перенаселенности – это борьба с крайней бедностью. Лучшие контрацептивы в мире – образование и социальная защита от нищеты в старости и болезни – также являются лучшими защитниками от рабства. Когда у семьи неожиданно возникает потребность в наличности, возможно для покупки лекарств, она становится уязвимой для закабаления. Лишенные образования, люди становятся легкой добычей для фальшивых контрактов и бесчестной бухгалтерии. Для того чтобы искоренить рабство в долгосрочной перспективе, бедные люди во всем мире должны получить помощь, которая позволит им стать хозяевами своей собственной жизни.